ДОКАЗАТЕЛЬСТВО АКСИОМЫ
«Обнаружив себя заключённым в зловещий заколдованный круг, я скатился в мрачнейший шопенгауэровский пессимизм».
Очередной томик Виктора Пелевина, первое издание которого «Эксмо», как обычно, выпускает в персональной серии писателя, названной скромно «Единственный и неповторимый. Виктор Пелевин». Серия эта отличается тем, что оформление её книг как будто бы и не подчиняется каким-то определённым правилам, но обязательно при этом использование китчевых образов и лубочных приёмов. Концептуально оформленные собрания сочинений, мягкообложечные издания и омнибусы появляются позже, первая волна по/читателей Виктора Олеговича обычно наслаждается отдельными томиками с нарочито крикливым изображением на обложке. И этот принцип соблюдается с самого первого эксмо-издания писателя – книги «ПДД (НН)». В случае с «Лампой Мафусаила» мы наблюдаем коллаж из портрета Феликса Дзержинского, сделавшего руками «очки» из двух OK («по-македонски»), хипстера с бородой и в клетчатом пинжаке, матрёшки-спецслужбиста с «фигой»-ценцуриной за спиной. И надо, сказать, ничего лишнего в этих деталях нет – всё в романе встретится, а также множество других, не менее занимательных образов и персонажей.
«Я не верю в «освобождение народа», поскольку народ к свободе не готов и не понимает, что это такое – но я всем своим сердцем верю в европейский прогресс. Именно по этой причине по прибытии домой у меня начался запой».
Пелевин, как всегда в форме, в той самой, которую он сам и придумал – симбиоз метафизических штудий с сатирическим зубоскальством, всё это помножено на актуальность и откровенное насмехательство над различными штампами. От литературных клише (достаточно взглянуть лишь на оглавление книги), до политических мемов (Крым Наш!, англичанка гадит и т.д.) и просто набивших оскомину образов (ламберсексуалы, хипстеры, вата, масоны, каббала, чекисты, золотой запас, хуцпа и прочее) – всё обсмеяно, сделано это, как всегда, виртуозно и остроумно. Досталось всем: патриотам, прозападникам, наркоманам, гомосексуалистам, помещикам, банкирам, интеллигентам, быдлу, спецслужбистам, троллям, историкам, феминисткам – никто без серёг не ушёл, автор навешал каждому. Единственно, чего в книге мне не хватило – обычного для Пелевина героя, пытающегося вырасти из заданного писателем мира, и обычно к концу произведения вырастающего, выходящего в иное пространство, будь то Затворник с Шестипалым, Петька с Чапаевым, Лев Толстой или лисичка А Хули. Так вот, героя в книге нет, но есть куча антигероев и значимых (для сюжета, но не для читателя или автора) персонажей. Пелевин любит своих героев, но не в этом произведении, здесь ему на них откровенно наплевать и совсем не жаль, а вслед за автором никого не жалко и читателю.
«Сама эта надтреснутость всего была надтреснута самым надтреснутым образом…»
Это первая книга Пелевина, которая не принесла ощущения катарсиса. Словно бы я не дочитал её, а прервался где-то посередине. Нет, сюжетно всё завершено, более того – очень затейливо увязано, что немаловажно, ведь роман на самом деле таковым не является, это сборник малой прозы, объединённый действующими лицами, событиями и общей идеей. Можно, конечно, называть его «гибридным романом», как это сделано в аннотации, или ещё каким-то красивым речевым оборотом, но на самом деле – это очередной номер пелевинского альманаха, который писатель периодически выпускает в промежутке между большими своими вещами. К таким можно отнести книги «Прощальные песни политических пигмеев Пиндостана» (между «Ампир В» и «Т») и «Ананасная вода для прекрасной дамы» (между «Т» и «S.N.U.F.F.»).
Некоторые критики пытаются причислить к подобным сборникам также и «Любовь к трём Цукербринам», дескать, там такое же деление на самостоятельные части, но это в корне неверно. Главное отличие в том, что художественная структура «Цукербринов» жёстка, и читать составляющие этой книги нужно именно в том порядке, в каком они расположены автором. С «Лампой» же ситуация иная, не имеет особого значения, в каком порядке всё это читать – эффект будет одним и тем же. Этим, кстати, «Лампа» очень сильно напоминает другой сборник Пелевина «ДПП (НН)», несмотря на то, что в нём всё же есть основной сегмент (роман «Числа»), а все остальные части – примыкающие к нему. В «Лампе» же практически все сегменты равнозначны, как по объёму, так и по смысловой нагрузке, и чтобы постичь авторский замысел соблюдать порядок их прочтения не обязательно.
«Где-то неподалёку играла музыка – что-то старое, струнное и куртуазное, каждой нотой повествующее о том, каким замысловатым и прихотливым цветком распускается половой инстинкт при освобождении человека от необходимости производственного труда».
Написав «Лампу», Виктор Олегович в очередной раз («доказал» писать глупо, ибо что ещё ему доказывать? и так давно уже очевидно, что когда Пелевин «открывает рот» всем остальным остаётся только заткнуться) показал виртуозное владение стилем, сложив в единое концептуальное творение лытдыброобразное жизнеописание современного диванного интернет-аналитика, гомосексуалиста и хипстера, тролля и позёра («Золотой жук»); дневниковые записи российского помещика конца XIX века («Самолёт Можайского»); мокументарный очерк, который вполне можно включить в условный цикл «Память огненных лет», о том, откуда есть/пошли масоны («Храмлаг»), по версии Пелевина – из уголовной среды; описание трудового дня психонавта-чекиста («Подвиг Капустина»). Написано очень ярко и остроумно. Есть над чем посмеяться, иногда в полный голос, ухохатываясь до слёз.
большой полифонический нарратив
Действие книги происходит в параллельной вселенной, все совпадения с которой являются кошмарным сном. Высказывания и склонности героев не являются выражением позиции или вкусов автора и служат исключительно характеристике персонажей для достижения глубокого и незабываемого художественного эффекта. То же относится к каббалистическим интерпретациям знаков «Алеф-Бет».
Идут белые снеги…
Евтушенко
Часть 1. Золотой жук
производственная повесть
Эдгару Аллану По
Поскольку значительная часть моей истории (если не вся она) будет посвящена событиям с отчетливым мистическим привкусом, хочу сразу сказать, как я отношусь к этой самой мистике.
Я считаю себя одним из мелких лейтенантов Мамоны – и, как служитель серьезнейшего из земных мистицизмов, испытываю брезгливое недоверие к любым формам мистицизма декоративного – от косых хомяков, предсказывающих футбольное будущее, до мировых религий, не способных даже на это.
Я называю серьезнейшим из мистицизмов, конечно, ту его форму, которая помогла сказочно разбогатеть всемирно известным инвесторам – например, Джорджу Соросу или Уоррену Баффету. Как профессионал, я знаю: при отсутствии надежного инсайда подсказать, в какой момент покупать, а в какой продавать акции, валюты или коммодитиз , может только мистическое чувство.
Это нельзя раз за разом делать верно, опираясь лишь на «информацию» – дело в том, что современный мир производит ее в таком разнонаправленном, дешевом и обильно-пенном ассортименте, что выбор между ее взаимоисключающими векторами ничем не отличается от гадания на кофейной гуще. Зайдите на CNBC, прочтите одни заголовки – и поймете, о чем я. Знание, к какому потоку информации прислушаться – и есть ясновидение.
Еще за таким знанием может стоять инсайдерская осведомленность. Но инсайд, как известно, не бывает постоянным. Или, вернее, становится таковым исключительно при отбытии тюремного срока. Сидите себе inside your cell вчера, сегодня и завтра… Так что герои финансового космоса не жулики, нет. Они мистики. Причем очень успешные. И помогает им не «инсайд», а «инсайт» – подобие особого духовного озарения, в котором они пребывают.
Во всяком случае, так я пишу в своих обзорах, когда работаю на Цивилизацию. Когда я работаю на Вату, мои взгляды несколько запутанней. Но об этом позже.
Поэтому я не то чтобы совсем не верю в мистику. Я в нее верю – но только что объяснил, в какую. Архаичные суеверия не для меня. Я строгий и последовательный материалист – в том, что касается природы моего разума и окружающего мира. Но в Духа Денег я тем не менее верю всей душой, хотя и не пишу о нем в обзорах.
Противоречия здесь нет. Этот могучий Дух – такой же материалист, как я. Материалист до такой степени, что полностью отрицает свое существование – и вместе с ним его бытие тщательно скрываем мы, его слуги.
Теперь, надеюсь, дальнейшее будет понятней.
Скажу несколько слов о себе и своих корнях – просто чтобы не возвращаться к этой теме.
Мой отец был олдовым московским хиппи (многие сейчас уже не поймут, что это значит) и принадлежал к так называемой системе – полуэзотерическому, полунаркоманскому авангарду поколения, которое выросло перед самой советской Катастрофой и во многом ее подготовило. Я не видел папу ни разу. Вернее, наверняка видел, но не запомнил. Он умер от плохо поставленного укола, когда мне был всего год.
Среди московских хиппи было принято давать детям чуть-чуть необычные имена – как бы из зеленого ненасильственного будущего, сливающегося с былинным мультипликационным прошлым: Микола, Данила, Ермолай. В этом было что-то свежее и почти антисоветское – так, по воспоминаниям моей тетки, казалось в те дни. Но мой отец пошел значительно дальше.
Он назвал меня Кримпаем. Моя очень и очень молодая мама не возражала – это был крутой прикол по укурке. Когда папа умер, она сдала ребенка тетке из номенклатурной семьи (тоже одна из родовых черт системы ), и воспитали меня уже там.
Помню свое первое детское постижение Отчизны: как-то после новогодних праздников, наслушавшись пьяных взрослых разговоров, я вдруг сообразил, что каждый календарный год у нас в стране бывает две холодные зимы – и только одно лето. Причем эти две зимы будут совершенно точно, что бы ни случилось, а вот насчет лета между ними – такой гарантии нет… С той самой поры я знаю, с чего начинается Родина. С зимы. И меня смешат любые разговоры об «агрессивности русских», согласившихся прозябать в таком месте со всеми своими танками и атомными бомбами, пока рядом коптят теплое небо всякие болгары и португальцы.
Мое самое яркое детское впечатление – дореволюционная карточка из альбома со старыми фотографиями, который мне давала иногда полистать тетка.
На карточке были изображены трое. Слева стоял лучащийся счастьем мужчина в игрушечной короне, с тонкими дворянскими усиками и несколько испитым лицом. Справа – удивительной красоты молодая женщина, глядящая на своего короля с насмешливым снисхождением. На руках у нее был ребенок в пеленках, уставившийся в камеру с испугом и надеждой – словно соображая, чего ему ждать от этого таинственного мира, выпятившего на него свой стеклянный глаз… Впрочем, все малыши выходят на фотографиях одинаково.
Такой снимок сегодня назвали бы студийным, постановочным. Мужчина с усиками был одет в театральную хламиду, а его корона походила на согнутое в обруч полотно большезубой пилы. Его спутница была в простом белом платье, но оно вполне могло сойти за античную тунику.
На обороте снимка сохранилась полустертая надпись тонким карандашом:
ЛИЗОЧКА, МАРКИАНЪ И КРОХА МАФУСАИЛЪ
Моя тетка сказала, что это мои прапрадед с прапрабабушкой (ребенок, соответственно, приходился мне прадедом, что плохо укладывалось в голове). Как следовало из золотого штампа, карточку выпустило фотографическое ателье в девятнадцатом веке – но она была цветной, и цвета выглядели прилично. Наверно, ее раскрасили пастелью вручную, а потом покрыли лаком: зубцы короны были замечательно подсвечены множеством крохотных золотых блесток, делавших картинку очень живой.
Мафусаилом звали малыша – а Маркианом мужчину в короне. Это были редкие имена, и оттого я – обладатель столь же странного и необычного имени – сразу проникся к этой дореволюционной семье нежнейшими чувствами. Выходило, дело не в папе-дураке, а в древней семейной традиции. Маркиан Можайский, Мафусаил Можайский, а еще через пару поколений – Кримпай Можайский. Вполне.
По семейной легенде, Маркиан украсил себя золотой короной, потому что нашел серьезный клад. Долгое время он жил с моей прабабкой в Баден-Бадене, где и был сделан снимок. О судьбе малыша Мафусаила сведений не сохранилось.
Вот здесь, наверно, и зародилась моя будущая страсть к золоту. Мне казалось, что корона на фотографии волшебная, и если долго-долго глядеть на ее поблескивающий обруч, люди со снимка заметят меня – и сообщат что-то очень важное с другой стороны вековой пропасти между нами… Я пробовал даже тереть корону, как лампу Аладдина – и оставил на бумаге пятно. Карточка потом куда-то потерялась, но я до сих пор вижу мерцающие золотые блестки, как только закрываю глаза.
Когда я чуть подрос, тетка сказала, что мое имя – индийское, и означает «герой». Типа «Рабиндранат, Рамана и Кримпай». Это меня вполне устраивало, и я ухитрился миновать самые чувствительные в смысле личностных запечатлений годы без всяких комплексов. Но уже в шестом классе умудренные порнотрафиком одноклассники с хохотом объяснили мне мой настоящий смысл.
Как всегда в сентябре Виктор Пелевин выпустил новую книгу «Лампа Мафусаила или крайняя битва чекистов с масонами».
В данном произведении нет ничего, кроме довольно унылого стеба над нашими попытками разобраться в том, что происходит в современном мире и в России.
Оформлено это в виде четырех повестей, связанных двумя общими героями.
Первая часть называется «Золотой жук. Производственная повесть».
Ее героя зовут Кримпай Можайский. Так назвал сына один московский хиппи. Герой объясняет, что его имя восходит к особому жанру порнофильмов. Кримпай сильно переживал из-за своего имени, т.к. его дразнили в школе. Друзья звали его просто Кримом, а в последней части книги мы узнаем, что он поменял имя на Крым. В общем, Крим стал Крымом Можайским, Крым загнали за Можай и пр.
Крим - гомосексуалист. Он считал, что миром правит Дух Денег. Вначале он работал трейдером и торговал золотом.
Крим очень любил золото, а любовь эта началась в детстве с того, что он прочел «Золотого жука» Эдгара По. Он даже сделал себе на спине тату в виде жука. Еще одним толчком стала старинная фотография раскрашенная его предков: там были засняты мужчина в игрушечной золотой короне, красивая женщина и ребенок. Мужчину звали Маркиан, женщину – Лизой, а мальчика Мафусаилом (вспомните название книги). Говорили, что Маркиан Можайский - прапрадед Крима - когда-то нашел клад, женился и уехал в Баден-Баден. А чем был известен Мафусаил, в семье не помнили.
Крим испытывал симпатии к своим родным, потому они тоже носили идиотские имена, и ему нравилось гладить золотую корону.
Однажды Крим сильно облажался с золотом, принадлежащим чекисту Федор Михайлович Капустину (видимо, фамилия должна напоминать сленговое название долларов, а имя и отчество – Достоевского – истинно русское сочетание) и очень испугался, что его убьют. В этой части повествования долго рассуждают о золоте и долларе.
Крим решил не дожидаться ужасного конца и покончить с собой. Для этой цели он пошел к своему наркодиллеру, и тот дал ему нужные таблетки.
Далее Пелевин со знанием дела описывает наркоманские грезы. В них Крим встретил Золотого Жука, который предложил перестроить каркас своего фаната, что даст новую специальность и новую любовь. Дело в том, что в том пространстве, в которое попал Крим, он сам выглядел, как ряд слов: золото, гей, Упал на бапКИ и др. – это и был его каркас.
Позже выяснилось, что процедура переделки каркаса весьма распространена в секретных операциях чекистов, а таблетку для Крима подсунул Капустин, так он надеялся, что тот перестанет быть геем.
Очнулся Крим в больнице. Он перестал бояться и больше не думал о суициде, но при перенастройке каркаса произошел сбой: Крим стал испытывать сексуальное влечение к деревьям. Опасаясь заноз, он удовлетворял свою страсть с помощью вырубки понравившихся ему деревьев, для чего использовал пилу. Описание экзотической сексуальной девиации занимает довольно много места. По-видимому, так Пелевин глумится над чувствами геев.
Что касается профессии, то Крим стал финансовым аналитиком. При этом он писал одновременно на либеральных и на ватных ресурсах. Пелевин приводит образчики одного и другого стиля. Зарабатывал он нормально, но его мучила дендрофилия, поэтому Крим рискнул повторить свой опыт с таблеткой и еще раз увидеть Жука. Тот подправил его каркас. Крим спросил, зачем Жук ему помогает. Золотой Жук сказал, что после смерти Крима он снимет его кожу и натянет на погремушку, с которой он пойдет встречать Князя Мира. Еще жук велел Криму отрастить бороду.
Очнувшись, Крим опять ощутил в себе тягу к мужчинам. Его избранником стал Семен.
Мне понравилось описание Семена:
«Но у Семена было удивительное чувство стиля.
Когда в Париже застрелили карикатуриста Шарли и над российскими сетями взошел тэг «JesuisCharlie», Семен не поддался стадному чувству - и солидаризи¬ровался с позицией главы французского королевского дома графа Парижского, осудившего одновременно и убийц, и провокацию. Некоторое время в фейсбуке Семена в качестве юзерпика висела строгая надпись на фоне бледных лилий:JESUISLECOMTEDEPARIS (я – граф Парижский).
Чем он приятно контрастировал со своими соседями. И убрал он эту картинку тоже как раз тогда, когдабыло нужно, а не тремя неделями позже, как некоторые.
Таких очаровательных мелочей было немало».
Кримпай отрастил бороду, и они на пару с Семеном писали аналитику на ватных и либеральных ресурсах, что позволяло им отдыхать на островах и нежиться на солнышке. Но иногда в шуме ветра ему слышится звук погремушки, которой встречают Князя.
Все, что здесь изложено написал сам Кримпай в виде повести, но уже после того, как куратор Капустин велел ему много из нее выбросить, в частности, подробности гейских соитий. Но зато про деревья все оставили.
Вторая часть называется «Самолет Можайского. Космическая драма».
Она представляет собой письмо, в котором прапрадед Кримпая,Маркиан Можайский, описывает будущей жене Лизе свои невероятные приключения.
Маркиан был тяжелый алкоголик, а его денежные дела находились в расстройстве. Он сидел в своем поместье и пьянствовал, когда перед ним вдруг оказались трое людей. Они представились как чекисты Капустин, Пугачев и Карманников (хорошие фамилии для чекистов). Поскольку далее действовал один Капустин, я вообще не понимаю, зачем были упомянуты еще два человека.
Чекисты (Можайский думал, что это от банковского чека) объяснили цель своего визита, а заодно устройство мира. Все важные вопросы решают финансисты, финансистами руководят масоны, которым противостоит светлый рыцарский ордер – русские чекисты, а масонами руководит космическая раса рептилоидов, с которыми американцы наладили отношения. А всеми космическими расами управляет Всевидящий Глаз. Некоторое количество страниц посвящены описанию Всевидящего Глаза. Он установил в Космосе порядок, который для земного человечества звучит так: избранным становится тот народ, который первым полетит в космическое пространство. Казалось бы, приоритет тут у русских, но рептилоиды доказали, что космическое пространство начинается сразу над поверхностью земли, т.е. с полета на самолете. А тут первыми были братья Райт.
Но у рептилоидов есть враги – это раса Бородачей. И та, и другая раса владеют техникой путешествия в прошлое и стирания реальности с целью ее коррекции. Когда-то рептилоиды сумели устроить так, что Бородачи живут только в прошлом и будущем, а в настоящем их нет. Остается добавить, что рептилоиды - все самки, а Бородачи – мужчины. Бородачи помогают чекистам.
В данном случае они помогут создать в прошлом самолет прежде братьев Райт. Можайский был избран потому, что его однофамилец создал самолет Можайского – так будет проще.
Большая часть данной повести посвящена стебу над феминизмом. Мне понравилось, как чекисты объясняли Можайскому суть феминизма: проститутка – это женщина, которая хочет получить прибыль за счет пизды, а феминистка – это женщина, которая хочет получить за счет своей пизды сверхприбыль.
Рептилоды носили накладной гульфик, который различался по цвету и размеру в зависимости от места в иерархии.
Что касается попытки изменить прошлое, то она не прошла. Рептилоиды пришли и все испортили, но Капустин успел запустить созданное Бородачами (а это – русские, так как носят бороду и живут или прошлым, или будущим, но не настоящим) устройство. Устройство взрывом уничтожило рептилоидов как расу, но Капустин все забыл. А вот Можайский не забыл, потому в момент взрыва он узрел Всевидящий Глаз, оказавшийся золотой рыбкой в аквариуме. Маркиан попросил у золотой рыбки богатства, излечения от пьянства и памяти о случившемся – и та все это ему дала, но попросила назвать сына, который родится у Можайского, Мафусаилом.
Далее Можайский нашел много золотых монет, которые остались от чекистов и записку Капустина, которую тот просил отдать семинаристу Кобе – адрес прилагался. В записке было сказано: «Коба! Масоны – это враги! Придешь к власти – сошли их на Север, чем дальше, тем лучше. Так победим! Твои друзья из Вечности».
Окончание следует
Дендрофилия, гомосексуализм, влечение к дереву, наркотические мысли - что это?... Читать невыносимо. Сумбурные мысли главного героя-гея, который вдруг воспылал сексуальным влечением к деревьям, доскам и всему деревянному. Затем к акая-то параноидальная линия сквозь весь сюжет - теории заговора, массоны, управление высшими органами власти... Безусловно, роман подготовлен "для толпы", которая готова проглатывать готовые замысловатые высказывания и размышления, автоматически присваивая их себе. Основной психологический акцент данного произведения - разделение на "своих" и "чужих", что весьма притягательно для среднестатистического читателя, готового в любой момент начать говорить о том, какие Те плохие/глупые/неправильные (это я пытаюсь подобрать приличные слова)... В общем, для любителей поливать грязью весь этот несовершенный мир.
В целом, общее впечатление от книги - вроде бы интересно местами, но совершенно отталкивает какой-то "хипстерский" стиль. Словно, перед написанием романа были поставлены задачи - 1. Определить целевую аудиторию - поклонники писателя + молодая современная аудитория; 2. Выделить интересы: "пелевнутые", мистика, политика, современные проблемы общества, тайна массонов и т.д. 3. Закрутить сюжет, акцентируя внимание на мысли - "все тлен" и "Они плохие". 4. Нажать кнопку "Писать". А когда автор старается вот так угодить, то чувствуется какая-то фальш. Но, безусловно, книга будет весьма востребована, поскольку "это же Пелевин". Хотя я считаю, что это какой-то винегрет. Если бы "Это" выпустили под именем другого автора, книга бы долго оставалась непрочитанной. Для меня осталась загадкой цель написания этой книги. Я не совсем поняла, что же хотел сказать автор своим произведением и какого настроения он добивался от читателя. Сюжет вроде бы прописан грамотно, но местами очень скучно читается.
В книге есть один показательный момент - когда один из героев отправляется в прошлое, то у него там спрашивают - а что с современной литературой, культурой, есть ли писатели вроде Толстого? На что этот герой отмалчивается и переводит тему... Я тоже помолчу...
Аня Скляр
Описание
Как известно, сложное международное положение нашей страны объясняется острым конфликтом российского руководства с мировым масонством. Но мало кому понятны корни этого противостояния, его финансовая подоплека и оккультный смысл. Гибридный роман В. Пелевина срывает покровы молчания с этой тайны, попутно разъясняя в простой и доступной форме главные вопросы мировой политики, экономики, культуры и антропогенеза.
В центре повествования - три поколения дворянской семьи Можайских, служащие Отчизне в XIX, XX и XI веках.
Предисловие:
Действие книги происходит в параллельной вселенной, все совпадения с которой являются кошмарным сном. Высказывания и склонности героев не являются выражением позиции или вкусов автора и служат исключительно характеристике персонажей для достижения глубокого и незабываемого художественного эффекта. То же относится к каббалистическим интерпретациям знаков «Алеф-Бет».
Цитаты из книги Виктор Пелевин -
Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов с масонами
«Люди ведь не читают самих статей, они обычно проглядывают заголовки - нас сегодня программируют так, чтобы мы не могли удерживать внимание ни на чем дольше пятнадцати секунд.»
«Любой ум - такая бездна, а то, что мы полагаем собой - просто узор на солнечной поверхности воды: не «настоящий» пловец, а контур человеческой фигуры, складывающийся из приходящих с глубины пузырьков).»
«Современный Декарт подобен элементарной частице - он проявляется лишь там, где этого требуют расчеты и балансы. Во всех остальных ситуациях он неощутим как электромагнитная волна.»
«Если вы поняли, что происходит с золотом, вы уже знаете, что происходит с культуркой, политикой, идеями и всем прочим.»
«Социальные сети - это порнография, отличающаяся от нормального человеческого общения так же, как экранный онанизм от полового акта, а суть техногенной эволюции заключается именно в принудительном вовлечении человека во все новые и новые формы бессмысленной электронной мастурбации, на которую капитал оставляет ему все меньше времени и сил.»
«Я не верю в «освобождение народа», поскольку народ к свободе не готов и не понимает, что это такое.»
«Россия - это феодально-полицейское государство, управляемое уродливо разросшимся жандармским аппаратом, пытающимся ввергнуть мир в нестабильность.»
«Я никогда не задумывался, на какие тяготы и муки женщина идет, чтобы превратить себя в орудие мужского наслаждения. Уродующие тело корсеты, всякие каблучки, плечики и грудки, ежедневная раскраска лица вреднейшими субстанциями, необходимость следить за модой и слепо ей подчиняться, постоянные утренние мучения с прической, и особенно приведение самой души в подобие сладко мяукающего в мужское ухо органчика - словом, фундаментальнейшее издевательство над своей физической и духовной природой, и все это для того, чтобы я, Маркиан Можайский, мог сорвать на лугу жизни цветок своего наслаждения…
И вот прямо посреди этого упоительного праздника мне как бы задан был вопрос - правильно ли происходящее? Справедливо ли?
Я задумался. Да, с одной стороны это можно было назвать несправедливым и даже жутким. Но, с другой стороны, подобное состояние женщины является, скорей всего, природным, потому что его воспроизвели все великие цивилизации - а мало ли ужасов в природе? Посмотрите на брачные обычаи каких-нибудь термитов или жужелиц, так и найдете все то же самое. Жутки обе половинки человеческой жизни, что женская, что мужская, просто они жутки по-разному.
И потом, разве это верно, что мужчина господствует над женщиной? Да, женщина искусно притворяется мужской игрушкой - но на деле мужчина всю жизнь состоит при ней цепным псом. И в этом странная и прекрасная гармония между нами…»
«Половое возбуждение мобилизует во всех существах их лучшие коммуникативные свойства.»
«В России реальность традиционно выглядит абсурднее любого вымысла, поэтому чем вымысел страннее, тем больше ему веры.»
«Бог, понятное дело, не живет в Храме. Бог везде и нигде. Храм - это место, где Бог становится доступен для человека.»
«Если мы переведем эти представления на современный язык, у нас получится, что Храм - это некая материальная структура, делающая возможным земное проявление Божества. Своего рода, как говорят фантасты, портал между землей и Небом, искусство возведения которого было знакомо древним - и утрачено с развитием т. н. «прогресса» (термин «Портал» применительно к Храму Соломона впервые употребил именно Голгофский).»
«Пришествие уже началось: через открытый вольными каменщиками Портал проходили тончайшие вибрации любви и света - и становились семенами нового. Это из них вскоре вырастут хиппи и психоделическая революция, «Битлз», «Пинк Флойд» и проповедь безусловной беспричинной любви… Люди не хотели больше убивать себе «подобных и смеялись над теми, кто заставлял их это делать, ссылаясь на свою «идеологию».»
«Поравнявшись со странным масоном, Капустин прокашлялся и сказал:
- Здоровеньки булы!
Масон с чубом покосился на капустинский фартук, успевший опять обрасти густым мехом, - и настороженно ответил:
- Булы здоровеньки…»
«- Тогда объясните, брат Теодор, чего вы там выделываете? Чего вытворяете?
- Вы имеете в виду меня?
- Не вас лично. Вашу ложу. Сирия, Украина - зачем все это? Что происходит?
- Да я и сам не очень понимаю, - сказал Капустин осторожно. - Могу только догадки строить.
- Так поделитесь.
Капустин взялся рукой за подбородок,
- Видите ли… Это выделываем не совсем мы. Наш писатель Толстой в свое время сказал, что люди лишь тешат себя иллюзией контроля над историей. Все большие события происходят независимо от них. Это как если вас затянуло в водоворот - вы можете шлепать ладонями по воде, думая, что создаете воронку сами, а можете делать те же движения руками, чтобы просто оставаться на поверхности. Результат будет один и тот же. Нормальные люди, попав в воронку, машут руками, чтобы удержаться на плаву. Ну а что думают разные там пассионарии, я не знаю…
- Но объяснение должно быть у всего, - сказал Месяц.
- Согласен, - ответил Капустин. - Тогда посмотрите на Россиию в исторической пер«спективе. Ведь это великая культура, великая цивилизация. Мы победили фашизм, мы первыми поднялись в воздух… в смысле в космос, мы первыми построили…
Месяц вдруг икнул. Звук вышел таким громким, что Капустин замолк.
- Извините, Теодор, - сказал Месяц, - но можно я скажу вам прямо, по-русски? Нам пое**ть на этот ваш русский космизм. Да. Именно так. Пое**ть на все четыре стороны. Что там было на бородинском поле, пусть вспоминает Наташа Ростова на том свете. Вы, русские, живете то в прошлом, то в будущем. А жить надо в настоящем. Когда вы только поймете?
Месяц опять икнул, и Капустину показалось, что вокруг него волной разошлись какие-то еле видные, но очень красивые радужные волны.
- Дело тут не в космизме, - миролюбиво сказал Капустин. - Дело в том, что русский мир…
Месяц хлопнул ладонью по столу.
- Если вы еще не поняли, мы можем выключить этот русский мир в любой момент - хоть по частям, хоть сразу весь. Щелк, - Месяц махнул рукой, оставив в воздухе мерцающую дорожку, - и ничего не будет…
- Это почему?
- Да потому, - ответил Месяц, - что русский мир - это просто сегмент фейсбука, где последние «Звездные Войны» обсуждают на русском языке.
Капустин вздохнул.
- Что же, - сказал он, - я тоже «Звездные Войны» люблю. Хороший фильм. Только Лукас лучше делал.
- Лучше, - кивнул Месяц.
- Мне знаете что непонятно с этими Звездными Войнами? Кто повстанцев финансирует. И почему они повстанцы, а не космические террористы. Я так предполагаю, рано или поздно должны будут черную дыру показать.
- Черную дыру? - переспросил Месяц. - Какую?
- Откуда все время шло мутилово и бабки. И куда все галактические империи слились. Думаю, она поглавней любой Звезды Смерти будет раз так в миллион. А правят ей наверняка те самые ребята из лавок, на которых весь Татуин за еду пашет. Понятно, их элита. Как считаете?»
«Чтобы мир был предсказуем и стабилен, живущих в нем людей должна объединять какая-то общая вера. Только не религия - потому что религий много, и все они спорят между собой. Нужно нечто выше религии, нечто такое, что соединяет действительно всех - и не подвергается сомнению никем. Нечто такое, во что верят на уровне рефлекса, все без исключения - иудеи, буддисты, мусульмане, католики, православные. Это может быть только…
- Доллары сделаны именно из веры в то, что какая-то женщина в очках, чье личное благоденствие совершенно не зависит от обменного курса, не сократит завтра утром все ваши сбережения в три раза, потому что у нее месячные и ей надо успеть сверстать перед выходными какой-то там бюджет. Понимаете? Деньги опираются не на боеголовки и авианосцы. Деньги опираются на веру в то, что завтра их не превратят в опилки по команде очередного папы Карло. Мы выращивали эту веру веками. И поэтому доллар - это мировая резервная валюта. А ваш деревянный - просто стрелка с выпученными красными нулями, указывающая в том направлении, где деньги лежат. Обменное табло, все время занимающее в ваших новостях самую первую строчку - это и есть лицо и главный символ вашей цивилизации…
- Наша духовная культур…
- А ваша духовная культура, - перебил Месяц, - если совсем коротко, заключается в том, чтобы сначала плюнуть в доллар, назвав его ничем не обеспеченной пустотой, а потом немедленно упасть по сравнению с этой пустотой в два с половиной раза. И уже какой век это продолжается - только раньше вместо доллара был Великий Инквизитор, потом эксплуатация человека человеком, потом что-то еще. Я ведь читал вашу классику. Транс-цен-ден-тально, да. Но самое страшное даже не в этом.
- А в чем?
- В том, генерал, что вокруг вашей пучеглазой обменной стрелки постоянно пляшет огромное количество юродивых со свежими оригинальными идеями насчет новой правильной жизни, экономики, культуры и всего прочего. И рулить вашими сбережениями и судьбой в любой момент могут назначить кого угодно из них - по независящим от вас обстоятельствам…»
«- Мы не можем подпереть доллар изнутри. Мы можем подпереть его только снаружи.
- Но чем именно мы его подопрем?
- Будете смеяться, - ответил Месяц, - тем самым хаосом, о котором столько говорят ваши референты. Турбулентностью. Как бы не обстояли дела у доллара, дела у всего остального должны быть еще хуже. И намного, Теодор.»
«Турбулентность, как выразился ваш классик, должна быть в головах.»
Вот, кстати Можайский Александр Федорович и его самолет, о котором шла речь в книге.
Виктор Пелевин - Лампа Мафусаила,
или Крайняя битва чекистов с масонами. Отзывы
(стиль и орфография сохранены):
Не рекомендую. Виктор Олегович написал настолько беззащитное для критики произведение, что его даже жалко. Какая горькая ирония: все то, над чем он так издевался в «Поколении» только и помогает продавать этот набор неуместных метафор, очевидных аллюзий и несмешных каламбуров. Будь на обложке другая фамилия, об этой книге знали бы только разоблачители заговора элит, но не поклонники качественной литературы. По ощущениям, у автора глубокая депрессия и экзистенциальный кризис, а книга написана левой ногой (лишь бы от..лись издатели).
@EllenderOptimism
Попала мне в руки новая книга Пелевина "Лампа Мафусаила или крайняя битва чекистов с масонами". Как попала, я добровольно выбрала её к прочтению. И... не угадала. Первое, что мне совершенно не понравилось, это направленность на публику: геи, эротика (порно?!), деньги, наркотики, даже бороды. Появилась стойкая ассоциация с "Духless". Сделала вывод - писано для того, чтобы покупало большинство. Впрочем, бороды вполне сойдут за юмор. Хорошо, книга, значит, для большинства? Не тут-то было. Многие разбираются в истории, знают, кто есть чекисты, кто есть масоны? Ладно, с этим ещё не так сложно. А вот что делать с валютами, трейдерами и котировками, волатильностью и фьючерсами? Лично я от финансов и политики далека настолько, чтобы практически ничего не понять в том, что же хотел сказать Виктор Олегович. И вот я читаю, и всё чего-то жду, читаю и засыпаю. Несмотря на то, что как эзотерик Пелевин мне близок, книга "не пошла". Ощущение, словно в холодильнике осталось много разных объедков, из чего-то одного полноценного блюда не приготовишь, а вот если кинуть все эти остатки и сварить суп, то может что-то и выйдет. Общее впечатление - не понравилось, для меня - пустота. Но для кого-то события в книге должны быть более читаемы и перевариваемы. @ShavrovaNathalie
Занудство жуткое. Всегда ждал новых произведений, поскольку каждое из них - неповтороимо. А тут - сборник старых идей ви новом оформлении, да еще и оформление так себе. @kimyanitov
На мой взгляд Виктор Олегович не выдержал темпа «по роману в год». Если раньше его книги создавали мемы, то теперь он их к месту и не к месту повторяет. Второй провал подряд - для такого автора уже перебор. Очень надеюсь, что контакт не вечен, Виктор Олегович сделает перерыв и потом порадует нас новыми шедеврами уровня «Чапаева», «Generation П» и «Empire V». Эту же книгу можно смело пропустить. @volos-2000
Витя опять разочаровал((После снаффа выходило сплошное УГ, но я всё-таки верю, что будут ещё крутые романы. А Лампа Мафусаила… да у меня слов таких нет. Структурно чем-то напоминает ДПП(nn), но начисто лишена юмора. Изредка встречаются каламбуры, но они редкие, плоские и убогие - на Пелевинские времён Generation "П" ничуть не похожи. Твёрдая двойка, короче. Жалею о впустую потраченных деньгах и времени. @dr.strelkovsky
Все бы хорошо, если бы не выбор главного героя… Огорчило, правда(Все-таки нужно держать курс, а не скатываться под запросы бестолковой публики или трендов(((@zara1959
Гей-эзотерическая повесть, после которой с подозрением будешь относиться ко всем бородачам. @Dmousov
Обычно для произведений Пелевина характерна некая яркая идея, связывающая все повествование, так что все его части находятся в строгом ей логическом соответствии. А в этот раз получилась почти что кучка слабо связанных ошметков, набор забавных баек, в каждой из которых идея своя, собрание рассказов - «похождений генерала Капустина». Но эти не слишком хорошо стыкующиеся части претендуют на то, чтобы считаться единым произведением. Создается ощущение, что произведение не готово, что Мастер не закончил «доводку» —виден как бы «остов» чего-то грандиозного, но недостроенного. @andrew_kazachkov
Виктор Пелевин является одним из самых известных российских современных писателей. Его книги — это интеллектуальное чтиво. Его произведения всегда новы и осветляют по-настоящему актуальные проблемы современного общества. А сатира и юмор часто в его романах обыгрывают довольно глубокие мысли. Роман «Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов с масонами» не является исключением из этого правила. Тем, кто устал от скучной действительности нашей ничем не примечательной жизни, обязательно следует погрузиться в постмодернистскую альтернативную реальность, наполненную фантастическими вещами, абсурдом и эзотерикой. Исследователи творчества этого автора находят связь его произведений с великим американским писателем — Кастанедой, который также не поощрял жанр обычного реализма.
В произведении «Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов с масонами» автор переносит нас в давно забытые времена распада Российской империи и построения нового государства. Именно в это время происходит беспощадная схватка верхушки советской власти с тайным обществом масонов. Все члены этой организации и люди, которые каким-то образом были причастны к этому, окутанному ореолом неизведанного, ордену подлежали немедленному аресту и ссылке на архипелаг Новая Земля. Чекисты боялись этой оккультной организации, стремившийся захватить власть в их стране, однако не прибегали к крайним мерам, — расстрелу. Вместо этого — ссылка в далёкие, холодные края, где беспощадная природа сама разделается с виноватыми и невиновными…
Автор в своём мистическом романе «Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов с масонами» изображает также и предысторию страха советского правительства перед масонами. Ведь в истории этой организации в России до сих пор полно белых пятен, которые остаются скрыты от посторонних глаз… Долгое время эта организация была под запретом, но спустя десятилетия она снова набирает обороты: создаются ложи под покровительством европейских держав, а затем союз вольных каменщиков набирает такую известность и влияние, что оно преобразуется в парамасонское объединение «Великий Восток народов России», которая носила ярко выраженный политический характер. Советское правительство боялось, что члены этого общества произведут захват власти в стране и всячески препятствовали этому. Чтобы показать масштабы влияния масонов на российское общество тех времён, Виктор Пелевин обращает внимание читателя внимание на то, что одним из генеральных секретарей (теперь вам ясно откуда взялись названия многих политических должностей в СССР) этой организации был известный государственный деятель Александр Фёдорович Керенский…
Вместе с главным героем книги Виктора Пелевина «Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов с масонами», аристократом Можайским, вы будете вовлечены в беспощадное столкновение двух противоборствующих сторон. Схватку, в которой не знаешь, кто прав, а кто виноват. Ведь ни один человек не застрахован от честолюбия. А зелёный доллар уже вовсю гуляет по планете и покупает в свои сети всё новых и новых членов….
На нашем литературном сайте сайт вы можете скачать книгу Виктор Пелевин «Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов с масонами» (Фрагмент) в подходящих для разных устройств форматах — epub, fb2, txt, rtf. Вы любите читать книги и всегда следите за выходом новинок? У нас большой выбор книг самых разных жанров: классика, современная фантастика, литература по психологии и детские издания. К тому же мы предлагаем интересные и познавательные статьи для начинающих писателей и всех тех, кто хочет научиться красиво писать. Каждый наш посетитель сможет найти для себя что-то полезное и увлекательное.
