Страны Западной Европы во второй половине XX века — начале XXI века. Тестирование «Мир во второй половине XX века

1. Экономическое развитие.

2. Социальное развитие.

3. Политическое развитие

4. Духовное развитие.

Вторая мировая война имела катастрофические последствия, включая экономические. Участниками войны были свыше 60 государств. В войне участвовало 4/5 населения планеты. Людские потери – 55 млн. человек по одним данным, 60 млн. – по другим. Суммарные материальные потери составили 316 млрд. долларов. Военные действия, проходившие на территории 40 государств, вызвали огромные разрушения промышленной инфроструктуры, жилищного фонда, транспортной сети. Запасы сырья в европейских странах были истощены. К 1946 году объем промышленного производства в европейских странах составил 70% от довоенного уровня, а в Италии и Германии – менее 50%.

Итак, Вторая мировая война негативно повлияла на экономику западных стран. Исключение – США: в ходе Второй мировой войны США пострадали незначительно, но получили значительные прибыли. Несмотря на ощутимые людские потери, а также мобилизацию более 12 млн. американцев, промышленность США в годы войны переживала настоящий бум. Общий объем промышленного производства в 1939 – 1944 гг. вырос на 120%.

Экономический рост американской экономики в послевоенные годы проявлялся в том, что: а) возрасла добыча угля, нефти, вырваботка элетороэнергии, то есть развивался энерегитический комплекс; б) возрасла выплавка стали, то есть развивалась тяжелая промышленность; в) возросло производство сельскохозяйственной продукции, то есть развивался аграрный сектор.

В качестве драйверов роста американской экономики выступили: 1) военные заказы правительства, то есть милитаризация экономики; 2) импорт идей и специалистов из других стран.

Особенности экономического развития США: 1) милитаризация; 2) этатизация. Несмторя на похвалы рыночной экономики, ее развитие уже не мыслилось без регулирующей роли государства. Последствия этатизации: а) была реализована программа по строительству дорог; б) строительство электростаций. Таким образом, последствие этатизации экономики – развитие транспортной и энергетической инфраструктуры; 3) активная социальная политика. Сохранились многие социальные программы времен «нового курса», которые, однако, была подкорректированы. Скорректированная политика получила название «справедливый курс».

Относительное экономическое благполучие США позволили им оказывать финансовую помощь западноевроейским странам (план Маршалла). Круг стран, принявших участие в проекте, был определен на Парижской конференции в июле 1947 г., в предверии которой от американской помощи по политическим мотивам отказались СССР, восточноевропейские страны, Финляндия. В рамках «плана Маршалла» за четыре года, с 1948 по 1951 гг. остальные европейские государства получили помощь в объеме 17 млрд. долларов, в том числе Великобритания, Франция, ФРГ, Италия – более 2/3 этой суммы. «План Маршалла» способствовал финансовой стабилизации и росту промышленного производства. Ценой, которую пришлось платить европейским странам, стала либерализация внутренних рынков, снижение таможенных тарифов на американский импорт, ограничение программ по национализации промышленности.

Первые две послевоенные рецессии 1948-1949 гг. были связаны с инвестиционными циклами. Следующая рецессия 1957 – 1958 гг. отражала не столько колебания процесса воспроизводства, сколько ифляционные опасения инвесторов, вызванные беспрцедентным наращиванием уровня заработной платы в европейских странах.

50-60-ые годы были благоприятны для развития экономики США. Главная причина экономического роста – научно-техническая революция. Научно-техническая революция выразилась в развитии информационных технологий, микроэлектроники, появления интренета.

Вторая мировая война способствовала мощному рывку в разработке новейших технологий в области машиностроения, авиационного производства, приборостроения, химического производства, ускоренному внедрению технических новаций и изобретений в производство, модернизации на этой основе всей промышленной инфраструктуры. НТР была одним из этапов глобального изменения технологических основ общественного производства. Магистральное направление НТР – его механизация и автоматизация.

НТР дала толчок для новой волны концетрации производства и централизации капитала. Основным источником концетрации производства в годы НТР была тактика слияния промышленных кампаний. За период с 1955 по 1960 гг. только в США было зарегистрировано более 3300 «поглощений».

Развертыввание НТР отразилось и на характере сельскохозяйственного производства, дав толчок для «второй аграрной революции». При общем сокращении обрабатываемых земель американским и западноевропейским фермерам удалось значительно увеличить выпуск продукции.

В 60-ых годах было решено активизировать социальную политику. Президент США Д. Кеннеди провозгласил политику «новых рубежей», нацеленную на создание «общества всеобщего благоденствия». Эта политика предусматривала: 1) ликвидацию социального неравноправия, 2) борьбу с бедностью, преступностью; 3) предотвращение войны. Для реализации этих целей были приняты законы, облегчающие доступ малоимущих к образованию, медицинскому обслуживанию, социальным благам. Таким образом, американское правительство в своей экономической политике сделало ставку на главный фактор современного производства – на человеческий капитал.

Известно, что капиталистическая экономика развивается циклически. Своего пика восходящего развития она достигла в 60-ые годы. Однако в конце 60 – начале 70-ых гг. экономическое положение США ухудшилось, и развитие американской экономики пошло по низходящей траектории. Причины: 1) политическая – война во Вьетнаме, которая закончилась для США поражением; 2) экономическая – мировой экономический кризис. Таким образом, причины экономического кризиса в США носили внешний характер.

Первая половина 70-ых годов оказалась переломной для развития индустриальной экономической модели. Толчком для ее радикальной перестройки – «нефтяной шок» 1973 г. Неудачное участие Египта и Сирии в арабо-израильской войне заставило арабские страны использовать экономические рычаги давления в отношении Запада. Резкий подъем цен на нефть не только привел к убыткам, падению производства, сокращению инвестиций, но и вызвал необходимость технологической переориентации всей промышленной базы. В долгосрочной перспективе это обстоятельство имело позитивное значение. Сокращение потребления нефти заставило более интенсивно разрабатывать и внедрять энергосберегающие технологии.

В 1976 – 79 гг. в странах Запада наметился экономический подъем. Но его темпы были достаточно скромны: 2,4% в год. По-прежнему были сильны инфляционные процессы, высок уровень безработицы. Накапливались бюджетные дефициты. В конце 1970-ых годов произошел «второй нефтяной шок». В 1979 году произошло свержение шахского режима в Иране, началась ирано-ироакская война. В результате цена на нефть выросла в 2 раза.

В начале 80-ых годов разразился новый экономический кризис. В этих условиях президент Р. Рейган предложил политику, которая получила название неоконсервативной революцией. Она предполагала: 1) секвестирование социальных расходов, то есть уменьшение государственных расходов на образование, медицину, сокращение размера пенсий; 2) уменьшение налогового бремени в целях развития бизнеса и предпринимательских отношений. Таким образом, американское правительтство сократило роль государства в экономике, то есть провело деэтатизацию. Американская экономическая политика носила консервативный характер: ставка на частную собственность, на развитие предпринимательства, сокращение вмешательства государства в рыночную экономику, деактивизация социальной политики.

Неоконсервативная революция в США имела неоднозначные последствия. С одной стороны, способствовала развитию предпринимательства, экономическому подъему, росту деловой активности вследствии уменьшения налового бремени. С другой стороны, секвистирование социальных расходов, коммерционализация образования, здравоохранения, уменьшение социальных выплат привели к социальному недовольству. В свою очередь, социальное недовольство политически интситуционализировалось в процессе предвыбороной президентской компании: американцы проголосовали за прекращение политики неокнсерваторов, за активизацию социальной политики государства, то есть за нового президента, выражающего чаяния народных масс. Им стал Б. Клинтон.

Б. Клинтон отошел от консервативной экономической политики и провозгласил курс на смешанную экономику, в которой в качестве приотитетов рассматривались инновационные технологии, делалась ставка на сращивание научной инженерии с производством. Экономическая политика Б. Клинтона адекватно «отвечала» на «вызовы» зародившейся информационной экономики, которая пришла на смену индустриальной в результате научно-технической революции.

Помимо внутренних факторов, экономическому росту США в 90-ые годы способствовали факторы внешние: распад «социалистического лагеря» в результате «бархатных революций» в Восточной Европе (1989 – 1991), крушение геополитического гиганта – СССР (1991 год). Эти события позволили американцам сократить гонку вооружения, произвести конверсию в производстве с целью переориентации экономики с выпуска «пушек» на «масло».

Если Вторая мировая война способствовала экономическому росту США, то этого нельзя сказать о странах Западной Европы. Вторая мировая война подорвала экономику западноевропейских стран. Для того, чтобы восстановить экономику этих стран, понадобилось много различных ресурсов от природных, технических до людских. Ухудшению экономического положения стран Западной Европы способствовал процесс деколонизации: мирополии теряли свои колонии – источники дешевого сырья, рабочей силы, выгодных рынков для реализации своей продукции. Экономические последствия Второй мировой войны для западноевропейских стран хорошо выразил глава английского правительства У. Черчилль. «Триумф и трагедия», - так охарактеризовал послевоеное положение Великобритании английский политик мирового маштаба. Заметим, как хорошо Черчилль выразил диссонанс между политическими и экономическими итогами войны. В сфере политической – триумф: победили Германию и ее союзников. В плане экономическом – трагедия: английское хозяйство - в кризисном состоянии. Отметим также и то обстоятельство, что экономические последствия участия во Второй мировой войне со стороны Великобритании имели и политическое измерение: после войны Великобритания окончательно превратилась в «младшего партнера» США, в проводника американской политики. Новый геополитический статус Великобритании – это «игра на понижение»: из владычицы морей, «мастерской мира» она превратилась в «старушку Англию», вытсупающую в роли реализатора американских интересов вплоть до сегодняшних дней.

Итак, британская экономика находилась в кризисном состоянии. Она долго не могла возродиться после Второй мировой войны: до начала 50-ых годов двадатого века в стране сохранялась карточная система распределения продуктов. Следовательно, Англия испытывала деффицит товаров первой необходимости, английское производство долго не могло заработать «на полную мощь».

После войны к власти пришли лейбористы. Они стали проводить отличную политику от консерваторов: 1) была проведена национализация ряда отраслей промышленности; 2) расширены социальные программы. Таким образом, лейбористы взяли курс на этатизацию экономики, активизацию политики в социальной сфере, на увеличение роли государства в экономике. Все эти предпринятые меры носили вынужденный характер: послевоенное время требовало мобилизацию и концетрацию ресурсов для восттановления экономики.

Политика лейбористов приводила к постепенному улучшению экономической ситуации в Англии. В 50-60-ые годы происходил интенсивный экономический рост. Однако экономические кризисы 1974 – 1975 и 1980 – 1982 гг. нанесли стране сильный урон.

На волне экономического кризиса, в 1979 году, к власти пришло правительство консерваторов во главе с М. Тэтчер, которая впоследствии за свой несгибаемый характер и твердую волю получила прозвище «железная леди». М. Тэтчер проводила экономическую политику во многом схожую с экономической политикой Р. Рейгана. Она, как и американский президент, поставила во главу угла чисто консервативные ценности: развитие частной собственности и предпринимательства, уменьшение роли государства в экономике, секвестирование (сокращение) социальных программ. Эти ценности Тэтчер назвала «истинными ценностями британского общества», тем самым указав, что она будут опираться на консеравтиное большинство английского общества.

В частности, правительством во главе с М. Тэтчер были предприняты следующие действия: 1) проведена приватизация. Цель: способствовать развитию предпринимательства, увеличению доходной части государственного бюджета; 2) сокращение налогов и социальных расходов. Цель: способствовать развитию бизнеса, уменьшить расходную часть бюджета. Фактически это означало перераспределение финансового бремени с плеч работодателей на плечи рабочих и служащих.

В результате, как и в США, последствия экономической политики консерваторов были неоднозначными: с одной стороны, улучшение экономического положения, а, с другой стороны, урезание социальных программ, повлекших за собой коммерционализацию образования и здравоохранения, вызвали социальное недовольство и смену праящего курса: в 1997 году длительное правление консерваторов было заменено победой на выборах лейбористов, которые внесли свои коррективы в экономическую политику.

Таким образом, можно заметить общие тенденции в экономическом развитии США и Англии. В послевоенные годы – активизация социальной политики, этатизация экономики. Затем, после экономическоих кризисов, - ревизия экономического курса в виде «неоконсервативных революций». Потом – неоднозначные последствия экономической политики консерваторов формируют новую «повестку дня». В итоге к власти приходят противники консервативных политических сил – демократы и лейбористы.

Во Франции, после Второй мировой войны, коммунистические силы, социалистические настроения по причине победы над фашизмом стали более популярными. Французкие коммунисты, социалисты повысили свой авторитет, политический вес. Это позволило социалистическим силам влиять на формирование «повестки дня». В результате в стране были национализированы некторые отрасли промышленности, конфискована собственность коллаборционистов. Однако внешнеполитические процессы (войны во Вьетнаме и Алжире), вызванные политическими процессами деколонизации, делали экономическое положение Франции неустойчивым. На дестабилизацию экономической ситуации в стране повлияли и события 1968 года, когда активизировалось протестное движение, особенно в молодежрной среде, связанной с политикой Шарля де Голля.

В 70-ых годах положение во французской экономике стало менее стабильным. На выборах в 1981 году президентом Франции стал лидер социалистической патрии Ф. Миттеран. Социалисты, в отличие от консерваторов, выступали за этатизацию экономики, являлись и являются сторонниками активизации социальной политики как гаранта достижения социальной справедливости. Если консерваторы ставят во главу угла такие ценности как частная собственность, индивидуализм, конкуренция, то социалисты – общие интересы, сотрудничество социальную справедливость. Таким образом, если консерваивная идеология отражает интресы «капитала», философию социального неравенства, то социалистическая идеология – интресы «труда», философию социальной справедливости. Подчеркнем и другие социально-философские отличия: если консервативная идеология основывается на индивидуализме, на примате единичного над общим, части над целым, то социалистическая идеология, напротив, на концепции социального холизма.

Ф. Миттеран проводил экономическую социалистическую политику: 1) провел реформы трудового законодательства, направленные на улучшение положение рабочих – сократил рабочее время, время отдыха увеличил; 2) расширил права профсоюзов – организаций, которые должны защищать права работников перед работодателем; 3) национализировал ряд отраслей промышленности. В результате – положение трудящихся и служащих улучшилось, но государственные расходы увеличились. Возникшие экономические проблемы заставили правительство избрать путь жесткой экономии. Поскольку социалистическое правительство не смогло справиться с экономическим кризисом, в 1995 году президентом Франции стал Ж. Ширак.

Таким образом, в экономическом развитии Англии, Франции, США можно выявить следующее сходство. После войны западные страны активизировали социальную политику, Англия и Франция провели национализацию, взяли курс на этатизацию экономики. Однако если 70-80ые годы вошли в историю Англии и США как годы «неоконсервативной революции», то для Франции наступила эпоха «социалистической революции», которая не способствовала выходу экономики из кризисного состояния.

Экономика Германии наиболее сильно пострадала от Второй мировой войны. Однако страны-победительницы проявили к Германии благоразумие, учитывая то, к чему привела их политика по отношению к немцам после Первой мировой войны. В частности, с целью восстановления западной немецкой экономики был принят американский план Маршалла.

Возникшие противоречия между СССР и США не позволили Германии оставаться единой страной. В 1949 году возникла ФРГ. Правительство страны возглавил лидер ХДС Конрад Аденауэр, который оставался у власти до 1963 года. Он проводил политику создания социально ориентированной рыночной экономики при значительной роли государственного регулирования. В ФРГ, таким образом, реализовывалась модель смешанной экономической модели, включающая в себя функционирование рыночных институтов при достаточно сильной роли государства, что было вполне объяснимо: война привела к этатизации экономической подсистемы социума. Кроме того, ставилась задача не допустить ревашистких настроений в немецком обществе. Поскольку экономика Германии была сильно разрушена, то в этих условиях требовалась многократная мобилизация всех имеющихся ресурсов. С этой задачей мог спраиться только один институт – государство.

Развитие немецкой экономики шло быстрыми темпами. Динамичное развитие экономики ФРГ получило название в исторической науке «немецкое экономическое чудо». Его причинами выступали: 1) внешние (помощь США – «план Маршалла»); 2) внутренние (предприятия создавались «заново», на «пустом месте», старые, морально устаревшие станки вывозились в СССР, а ставились новые, современные). Таким образом, «экономический рывок» был обеспечен за счет модернизации технологической базы производства.

Следует отметить, что подобный «экономический рывок» характерен не только для ФРГ, но и для Японии. В Японии быстрое развитие экономики тоже получило название «экономического чуда». При этом драйверы экономического роста в Японии были аналогичны драйверам экономического роста в ФРГ.

В конце 60-ых годов правительство В. Брандта провело преобразования в интересах широких слоев населения. В 1982 году к власти пришел Г. Коль. Его правительство предприняло меры, похожие на политику «неоконсервативной революции» в США и Англии: 1) провело деэтатизацию, то есть сократило государственное регулирование экономики; 2) осуществило приватизацию. Экономическая политика Г. Коля активизировало развитие предпринимательских отношений.

Таким образом, для экономической модели Германии второй половины двадцатого века характерна реализация смешанной модели экономики, быстрый экономический рост.

Подведем итоги. Экономическое развитие западных стран имело много общего. Во-первых, экономика западных стран в той или иной мере пострадала от Второй мировой войны. Во-вторых, этатизация, увеличение роли государства в экономике. Активизация социальной политики характерна для всех западных стран. В-третьих, во всех западных странах, во Франции – в меньшей степени, были предприняты шаги, направленные на развитие предпринимательских отношений, бизнес-структур. В США, Англии, Германии, проводились приватизации. В-четвертых, в той или иной мере западные страны отошли от классической рыночной модели А. Смита. Они приступили к строительству смешанной экономической модели, адекватно отвечающей на «вызовы» времени.

Однако были и различия. Французская экономическая политика носила ярко выраженный социалистический характер, что подтверждает тезис политологов-международников о Франции как о стране с сильными социалистическими традициями. Не одинаково повлияла Вторая мировая война на экономику западных стран: для США – в меньшей степени, для Германии – в большой. Быстрый экономический рост характерен для Германии и Японии. Наибольшие экономические трудности испытывала Франция, что объясняется как процессом деколонизации (Франция лишилась источников сырья и рынков сбыта), так и неспокойной политической обстановкой в 60-ых годах (выступления рабочих и студентов в 1968 году).

Выявленные сходства и различия позволяют выделить две модели экономического развития западных стран. Первую можно назвать условно англо-сакосонскую. По ней шли США и Англия. Для нее характерна следующая тендения, которую можно изобразить схематически: Вторая мировая война – этатизация экономики – попытка построить «общество справедливости» - увеличение государственных расходов – экономический кризис – «неоконсервативные революции» - развитие предпринимательства, уменьшение социальных расходов и социальное недовольство – переход к «смешанной экономике».

Вторая модель – континетально-европейская (Франция, США). Для нее характерно, что государство играет большую роль в экономике, чем в США и Англии. Консервативная ревизия смешанной модели экономики наступила позже.

Если в первой половине двадцатого века индустриальное общество окончательно оформилось, институционализировалось, то во второй половине оно продолжило свое развитие в сторону информационного общества. Если в начале двадцатого века сложилась классовая форма социальной стратификации с ярко выраженным биполярным характером, то уже к середине двадцатого века жесткая классовая поляризация западного общества стала сменяться дифференцируемой, «многоярусной» социальной структурой, где помимо основных классов можно было выделить социальные страты. При этом большую часть «социальных этажей» заполняили представители «нового среднего класса». Основная причина – закрепление новых форм отношений собственности и трудовых отношений. В частности, в середине двадцатого века большую роль сыграло распространение различных форм ассоциированного капитала. Пенсионные, страховые и иные фонды охватывали уже большую часть населения и представляли собой некую «социализированную» форму частной собственности. Схожую функцию имела и «собственность работников» - распространяемые среди рабочих и служащих акции их предприятий, дополнительная часть заработной платы и иновестиций в рекреационную сферу.

Значение внедрение «собственности работнков» заключалось в следующем: 1) повышалась трудовая дисциплина и качество труда; 2) разрешалась проблема отчуждения между человеком и результатами его деятельности; 3) многие политики рассматривали «собственность работников» как основу «третьего пути», которую пыталось реализовать французское правительство в 1950-1960 гг. Так, например, в 1959 году был принят закон, в соответствии с которым во Франции, в государственном секторе, была введена «система участия». Ее суть – участие рабочих в прибылях своего предприятия, в диведентах от технической рационализации. Частные предприниматели, если внедряли аналогичную программу, получали от правительства налоговые льготы, а позже вообще освобождались от государственных налогов. Схожие меры предпринимались и в ФРГ, Швеции, Бельгии.

Расширению средних слоев общества способствовало: 1) «размывание собственности»; 2) изменения в структуре доходов. Если в первой полвине двадцатого века имущественная дифференцация зависила от собственности на недвижимость, то во второй половине двадцатого века, - от собственности на средства производства. Таким образом, в качестве источников дохода выступала не только собственнось на недвижимость, личное имущество, но и профессиональная занятость. По мере усложнения системы общественного воспроизводства и развитие корпоративного капитала управленческие функции перешли к специализированным кадрам – менеджерам. Увеличение роли промышленного капитала, в свою очередь, неизбежно вело к перераспределению доходов в пользу этой социальной группы.

В 1941 году американский социолог Дж. Бернхем впервые развернуто обосновал понятие «менеджерской революции». «Менеджерская революция» - это глобальные переворот в социальной структуре индустриального общества, связанного с заменой класса капиталистов новой управленческой элитой.

Обособление в среде наемных работников элитарных групп управленцев было лишь одним из проявлений быстрой дифференцации рынка рабочей силы. Динамика этого процесса отражала устойчивый рост наукоемкого производства, сокращение доли физического труда, снижение спроса на неквалифицированный труд. Особенно быстро увеличивалась численность «белых воротничков» - работников нефизического труда.

НТР предъявила совершенно новые требования к профессиональной подготовке, личностным, психологическим качествам работников. Появилась тенденция «усложнения рабочей силы» - роста значимости профессиональной, социальной, территориальной, социальной мобильности человека, способной к активной и творческой деятельности, индивидуальной активности.

Дифференцация класса наемных работников и процесс «размывания собственности» вели к глубинным изменениям во всей системе стратификации индустриального общества. Прежняя пирамидальная социальная структура, где буржуазно-аристократическая элита противостояла огромной пролетарской массе, сменялась робовидной моделью с явным преобладанием средних слоев. В «новый средний класс» вошли высококвалифицированные рабочие, фермеры, которые не вписывались в традиционную классовую структуру. Вокруг них образовалось социальное пространство, интегрирующее образ жизни и род занятий буржуазии и наемных работников. Классовая организация начала терять прежнюю определяющую роль в формировании социальной структуры общества. Классы сохранялись как составная часть экономического пространства, но социальный порядок стал формироваться вокруг других социальных общностей – статусных групп, принадлежность к которым определяется следованием индивида определенным стандартам поведения, его стремлением поддерживать определенный образ жизни. Таким образом, новая система стратификации резко повышала значимость механизмов самоидентификации человека, его собственных социальных ориентаций, психологических и мировоззренческих установок.

Необходимо отметить, что при всей условности социальных границ между статусными группами, в обществе сохранилась разница между «социальными верхами» и «социальными низами». Наиболее примечательным было положение высших слоев среднего класса. Согласно социологическим опросам, представители «высших средних» групп проявляли заинтресованность в сохранении своего статуса и распространении его на своих детей.

Сложившаяся в зрелом индустриальном обществе многомерная социальная структура существенно меняла механизм социализации человека. Все большую роль играла стремление индивида к самоидентификации, поиску социального пространства, адекватного собственным стремлениям и возможностям. Новые страты складывались в результате гибкой самоорганизации.

Статусная престижность долгое время воспрималась в качестве элемента системы распределения социальных благ. Однако в зрелом индустриальном обществе статусная престижность носила скорее социально-психологический, нежели экономический характер. Борьба за престиж диктавалась стремлением человека не столько приобрести атрибуты материального блага, сколько поддерживать определеный образ жизни, чтобы предстать в глазах окружающих в качестве представителя необходимой и желанной индивиду страты. Благодаря этому свойству престижность становилась ключевым фактром самоорганизации страт. Члены каждой страты могли существенно отличаться по профессиональной занятости и размерам доходов, но обладали общим стилем жизни, стандатрами поведения и потребления.

Превращение категории престижа в один из ключевых факторов идентификации человека было неразрывно связано со становлением «государства благоденствия». В 60-ых годах двадцатого века все явной становилась унификация материальных аспектов жизни, относительное выравнивание уровня благосостояния, связанного с насыщением потребительского рынка. Впервые в истории человечества общество смогло обеспечить для подавляющего большинства своих членов гаранитируемый минимум пищи, одежды, доступные услуги в области образования и здравоохранения, решение жилищной проблемы. В этой ситуации статусные отличия социальных групп все больше начинают зависить не от наличия собственности или профессиональной принадлежности, а от потребительских стандартов. Если раньше основным пространством самореализации личности являлась сфера производства, то во второй полвине двадцатого века – сфера потребления, досуга. Менялись межличностные отношения, которые стали приобретать все большую условность, изменчивость, эмоциональную насыщенность. П. Бурдье в связи с этим отмечал, что фактически произошла смена аскетической модели экономики, которая была основана на воздержании, трезвости, бережливости, расчетливости, гедонистической моделью, которая сводится к искусству потреблять, тратить и наслаждаться. В результате этого, согласно Бурдье, экономика создает новый социальный мир, в котором люди оцениваются по их способности к потреблению, по их жизненному стандарту и стилю жизни.

Помимо П. Бурдье сущность потребительского общества хорошло выразил М. Винок. В основе общества потребления – единые стандарты потребительского поведения. В качестве желанных объектов потребления, по Виноку, выступают «четыре туза»: холодильник, телевизор, стиральная машинка, автомобиль. При этом росла и культура потребления. Внешний дизайн техники становился не менее значимым критерием, чем ее качество. Огромную роль в этих переменах сыграла индустрия рекламы. В 50-ых годах двадцатого века в европейских странах был использован американский опыт массированной товароной рекламы в СМИ. С конца 60-ых годов реклама появилась на экранах телевизоров. Занчение рекламы – в том, что с ее помщью стимулировали потребительский спрос, влияили на его направленность, закрепляли обозначившиеся различия статусных групп, превращали их в социально значимые стереотипы.

Американский социолог Э. Уилсон на основе потребительских пристрастий выделил, в частности, два базовых социальных типа – «высоколобых» и «низколобых». В отношении «высоколобых», согласно исследованию Уилсона, распространенными внешними признками оказались дорогой твидовый костюм Хэррис, конструктивисткая мебель, стул «без излишеств», произведения абстрактной скульптуры, пристрастие к марочным красным и сухим винам, зелень с оливковым маслом. Показателем элитарности был балет, театр, классическая музыка. Для «низколобых» были характерны двухбортный костюм, галстук с блесками, удобные мягкие кресла, приверженность к клссическим стилям в архитектуре. Пристрастие к пиву, к популярным музыкальным фильмам, популярной музыке являлись идекаторами низкого социального статуса.

Потребительские пристрастия не только разделяли разные слои общества, но и были вполне сопоставимы между собой. Тем самым модели потребления выстраивали зримое пространство социального ранжирования. Границы между стратами становились все более условными. Общество стремительно утрачивало пафос антагонистического противостояния «верхов» и «низов», «труда» и «капитала».

Сущность потребительского общества через его критику выявили Э. Фромм и Г. Маркузе. Э. Фромм в монографии «Иметь или быть?» доказывал, что в основе общества потребления – господство социално-психологической установки «иметь». Данную установку Фромм считал ущербной для человека, поскольку ориентация на обладание материальными ценностями, вещами, ведет к тому, что человек превращается в вещь. Человеку только кажется, писал Фромм, что он – господин вещей. Но на самом деле обладание вещами превращает его в их раба. Человека, по Фромму, стали оценивать не по личностным качествам, а по тем вещам, которыми он обладает. В связи с этим повыслась ролевая мобильность человека: он такой, каким его хотят видеть другие. Тем самым происходит его деиндивидуализация. Человек, подобно вещи, превратился в набор полезных функций. При этом функционализм стал тотальным. Грань между человеком и вещью в потребительском обществе стерлась.

Г. Маркузе в книге «Одномерный человек» показывал, что в обществе потребления нет места многомерным людям. Одномерными людьми легче управлять, манипулировать, что и делается с помощью рекламы. В сознании одномерного человека доминируют материальные ценности. Одномерный человек не нацелен на личностный рост, саморазвитие и самосовершенствование.

Таким образом, в трудах виднейших западных социальных философов и психологов прослеживается критика общества потребления. С точки зирения исследователей, общество потребления способствовало деперсонализации, духовной деградации человека, зашоренности его сознания. Человек, стремясь к обладанию вещами, сам превратился в вещь. Он стал одномерным из-за того, что теперь его сущность определяется уровнем демонстрированного им потребления.

Потребительский бум 50-60-ых годов двадцатого века породил представления о «цивилизации досуга», об «обществе потребления» как особом этапе исторического развития. Высокий уровень индивидуального потребления стал ассоциироваться с принципом социальной справедливости. Материальный быт превратился в основное поле самореализации человека, становился более динамичным. О. Тоффлер писал: «созданные руками человека вещи проникают в наше сознание и привносят новые краски. Вещи имеют огромное значение не только из-за их функциональности, но также из-за их психологического воздействия. Более того, наше отношение к вещам отражает основную систему человеческих ценностей». Таким образом, в «обществе потребления» быт, как форма жизнедеятельности, превратился из частной в глубоко социальную сферу, отражающую всю полноту статусных взаимоотношений, состредотачивающую основные отличия стили жизни различных социальных страт. Сознание сомоценности индивида, его самоидентификация все больше связывались со стандартами потребления.

«Общество потребления» основывалось на концепции социального государства. Согласно этой концепции, государство должно проводить активную социальную политику в целях обеспечения полной самореализации человека. Но на практике все проходило иначе. Реализация концепции социального государства привела к господству унифицированныхт стандартов, к социальному иждивенчеству. Тем самым удар был нанесен по самому западному образу жизни, для которой характерно воспитятие материального достатка как гаранта личной независимости.

В недрах общества потребления вызревал острейший социально-психологический конфликт. Освобождая индивида от диктата экономической, производственной субординации, «общество потребления» помещало его не в менее жеские ролевые рамки. Статусные группы, формируемые в зависимости от потребительских моделей и уровня их престижности, выстраивались в столь же строгую иерархию, как и классовые группы. Оказалось, что для большинства членов общества преодолеть границы потребительских отличий также сложно, как и изменить классовый статус. Реклама внушала же мысль о прозрачности потребительских отличий. При этом новые социальные роли были основаны на глубоко эмоциональных реакциях, сображениях престижности, модности. Социализация индивида становилась зависимой не только от социально-экономических, объективных критериев, таких как собственность, занятость в производстве, уровень доходов, но и от сугубо психологических, субъективных факторов, таких как поведение индивида, его самоощущения.

Противоречие между стереотипами «общества потребления» и растущим многообразием социальных ролей порождало рост социальной напряженности. Практически во всех ведущих западных странах рубеж 1960 – 1970 гг. был отмечен подъемом самых разнообразных социальных движений, наростанием конфликтности в межнациональных и межрасовых отношениях, распространением конрткультуры, радикальной ломки гендерных ролевых отношений и «сексуальной революцией». Эти разнородные процессы были обусловлены глубинными противоречиями «общества потребления». Система социализации личности, построенная на основе потребительских стандартов и категорий престижности, оказалась искусственной системой. Она провоцировала протестное обращение к альтернативным, неформальным формам самоидентификации. Начался процесс образования в рамках единого социального организма многочисленных субкультур. Развитие индустриального общества, основанного на наращивании экономической мощи, увеличение темопов роста производства, рационализации и секуляризации общественного сознания, подходило к концу. Рождалась новая цивилизационная парадигма, новая модель общества, которую западные аналитики вслед за Дэвисом Рисманом и Анри Туренном, назвали постиндустриальным обществом.

Концепции «постиндустриального», « постисторического», «посткапиталистического», «постэкономического» общества разрабатывались в мировой науке еще в 50-ых годах двадцатого века. В 1959 году профессор Гарвардского университета Дэниэл Белл впервые употребил понятие постиндустриального общества в широком значении. Это значение к сегодяшнему дню стало широко признанным. Под постиндустриальным обществом Белл понимал особую стадию общественного развития, на которой индустриальный сектор теряет свою ведущую роль вследствие возрастающей технологизации, а основной производительной силой становится наука.

Лишь на рубеже двадцатого - двадцать первого веков постиндустриальная модель общества приобрела вполне оформившиеся черты. Первоначально ее серцевиной стал переход от ресурсозатратных технологий к ресурсосберегающим технологиям, затем – компьютерная революция и информатизация экономики.

В постигндустриальном обществе произошла смена системы мотиваций. Для обозначения новой системы социальной мотивации в западной науке используется термин «экспрессивизм», характеризующий такие ценности как творчество, автономность, отсутствие контроля, приоритет самовыражения перед социальным статусом, поиск внутреннего удовлетворения, стремление к новому опыту, жажда поиска, внутренний рост. О. Тоффлер предложил называть побобную мотивацию «постэкономической системой ценностей», поскольку в ее рамках традиционные критерии успешности, сопряженные с денежным эквивалентом вознаграждения за совершенный труд, сменяются комплексными характеристиками «качества жизни». Развивая эту идею, Р. Инглегарт создал концепцию постматериалистической мотивации. Инглегерт отмечает: «постматериалисты исповедуют ценности, которые не балагоприятствуют их экономическому успеху. Они направляют значительную часть своей энергии на обеспечение иных благ, нежели доход, - в первую очередь, таких как качество жизни. В своей личной жизни они делают акцент не столько на обязательную занятость и высокий доход, сколько на работу интресную, осмысленную, осуществляющуюся в контектсте с близкими по духу людьми». Согласно данным Стэнтфордского исследовательского института, «постматериалистическую» жизненную позицию уже в середине 70-ых годов двадцатого века занимало 5-6 млн. взрослых американцев, а в конце 90-ых годов – 45 млн.

Постматериалистическая система ценностей радикально меняет мотивацию человека. Она способствует активизации творческого потенциала человека, формированию готовности и способности к креатианым действиям практически в любой сфере. Индивиды, ориентированные на духовный рост и самореализацию, самоактуализацию в творческой деятельности, оказываются внутренне защищены от давления социальной системы. Однако образуется социальный парадокс: люди, отдающие предпочтения нематериальным ценностям, все чаще становятся лидерами в материальной сфере, то есть в сфере бизнеса, производства, политики.

Утверждение «постматериалистической» модели социальной мотивации является наиболее важным фактором становления иформационного общества. Характерно, что повод говорить о наступлении «информационной эры» дал прежде всего революционный прорыв в развитии компьютерных технологий в конце двадцатого века. Понятие «информационное общество», введенное Ф. Махлупом и Т. Умесао, акцентировало роль информации как уникального производственного ресурса, распространение которого тождественно самовозрастанию, а потребление приводит не к исчерпаемости, а к комулятивному накоплению. Но к концу девяностых годов двадцатого века стало очевидно, что «информационная революция» создала не только новый технологический уклад, но и новую социальную реальность. В условиях информационной экономики знания являются не только основным средством производства, важнейшим его ресурсом, но и основой социализации человека. Ориентиры материального богатства, определявшие систему стратификации в индустриальном обществе, перестают играть решающую роль в формировании социальной структуры. Прежняя иерархия статусных групп постепенно теряет стройность, распадается прежняя пирамидальная форма. Страты окончательно превращаются в социо-культутрные общности, образуемые не в силу общественно признанных статусных отличий, а на основе социальной, психологической, культурной самоорганизации. Эта эволюция связана уже не только с возрастанием общего уровня доходов населения и дифференцации потребления, но и с ростом психологической мобильности в обществе, разнообразием стилей жизни, быстрой сменяемостью ориентиров социального успеха.

Подведем итоги. Во второй половине двадцатого века в западном обществе произошли серьезные изменения. Во-первых, возрасла численность «нового среднего класса»: пирамидальная модель социальной стратификации, построенная на биполярной основе, сменилась на ромбовидную, в которой преобладал средний класс, а внутри основных классов индустриального общества образовались социальные прослойки – страты. Возрастание роли среднего класса позволило западным исследователям говорить о «революции менеджеров». Поскольку западное общество становилось более мобильным, подвижным, в нем образовывались новые страты, оно все больше стало напоминать многослойный пирог, но при одном существенном отличии: этот «социальный пирог» в силу роста факторов самоорганизации выпикался уже «сам». Во-вторых, научно-техническая революция, которая началась в шестидесятых годах двадцатого века, способствовала трансформации индустриального общества в иформационное общество, с новой «постматериалистической» системой ценностей. Переход от индустриального общества к информационной его модели явился следствием социально-психологического конфликта, вызревшим в недрах «общества благоденствия», которое было, в свою очередь, основано на концепции социального государства.

На внутриполитические процессы западных стран во второй половине двадцатого века сильное влияние оказывал внешний фактор – фактор «холодной войны». Уже к концу ВМВ резко обострились отношения между США и Великобританией, с одной стороны, и СССР, - с другой. В 1947 году американский журналист У. Липпман дал оценку этому противостоянию в виде термина «холодная война». Знаковым событием в советско-западном противостоянии была речь У. Черчилля в городе Фултоне, в которой английский политик призвал мир, говорящим по-английски объединиться и показать русским силу. Президент США Г. Трумэно поддержал Черчелля. Фултонская речь Черчилля трактуется в исторической науке как начало «холодной войны». Под «холодной войной» понимается идеологическое, геополитическое, военное противостояние двух сверхдержав – СССР и США. В этом смысле «холодная война» противопоставляется «горячей войне», примером которой является ВМВ.

В 1947 году отношения между СССР и США продолжали ухудшаться, что не удивительно: в очередной раз сработал исторический закон «ближайшей оппозиции». Согласно этому закону, после достижения общей цели (победа над национал-социалистической Германией), между бывшими союзниками возникают непремиримые конфликты по поводу дальнейших действий.

США приняли план Маршалла (американский государственный секретарь). Условие предоставления амкриканской помощи Европе – ее использование под контролем США. Это было неприемлемо для СССР: «кто заказывает музыку, тот и танцует». Под его давлением Венгрия, Румыния, Албания, Болгария, Югославия, Польша, Чехословакия, Финляндия отказались от участия в плане Маршалла.

К 1949 году складывается «советский лагерь» - сфера влияния СССР, который противостоял «капиталистическому лагерю» - странам Западной Европы во главе с США. В 1947-1948 гг. к власти пришли коммунистические правительства в Польше, Румынии, Венгрии, Чехословакии. До этого коммунисты получили власть в Югославии, Болгарии, Албании. В 1949 году победой коммунистов завершилась гражданская война в Китае. Коммунисты пришли к власти в Северном Вьетнаме и Северной Корее. Между странами «социалистического лагеря» и «капиталистического лагеря» образовался комплекс идеологических, социально-экономических, геополитических противоречий. Возникшие противоречия легли в основу «железного занавеса»: контакты между капиталистическими и социалистическим странами были сведены к минимуму.

Сверхдержавы, как СССР, так и США, оказывали помощь странам-сателлитам. Так, например, СССР, не смотря на колоссальные внутренние трудности, оказывал этим странам колоссальную материальную помощь, которая позволила им к началу 50-ых годов преодолеть по основным показателям экономическую разруху. В 1949 году для координации вопросов развития создается СЭВ. В этом же году, создается военно-политический блок НАТО под главенством США. Первоначально в него вошли 12 государств. Среди них: США, Канада, Великобритания, Франция, Италия, Бельгия, Норвегия, Нидерланды, Люксенбург, Португалия, Исландия. В ответ на НАТО СССР создал в 1955 году свой военно-политический блок – ОВД.

Таким образом, план Маршалла и ответ на него СССР привели к дальнейшему разделению мира на два полюса: социалистический и капиталистический. Биполярная международная система, в которой полюсами притяжения были две супердердавы – СССР и США, ко второй полвине двадцатого века окончательно сформировалась.

Углублению раскола между полюсами способствовали следующие международные политические конфликты: 1) берлинский кризис, приведший к расколу Германии на ФРГ и ГДР (1949 год); 2) корейская война (война между Северной и Южной Кореей – 1950-1953 гг.); 3) война Франции во Вьетнаме (1946 – 1954 гг.); 4) подавление СССР восстания в Венгрии (1956 год), в Чехословакии (1968 год); 5) Суэцкий кризис (1956 г.); 6) Карибский кризис (1962 год) – самый серьезный: он мог вызвать новую, третью мировую войну – последнюю войну в истории человечества; 7) вмешательство СССР в гражданскую войну в Афганистане – 1979 год. Последсвие советско-афганской войны – бойкот Олимпийских игр в Москве, в 1980 году. Основная причина международных конфликтов – противоречия в сфере геополитических интересов между СССР и США, имперские амбиции двух сверхдержав, их стремление к реализации своих геополитических проектов, в основе которых – идея о мессианстве.

Биполярная международная система функционировала циклически, в виде своеобразных «качелей»: от обострения международной обстановки (международные политические конфликты) до ее смягчения, «разрядки» (подписание договоров, развитие сотрудничества). Важные шаги на встречу к «разрядке» были сделаны в семидесятых годах двадцатого века. Главная причина «разрядки» заключается в том, что в СССР, как и в США, росло понимание бесмыссленности гонки вооружения. «Разрядка» выразилась в том, что: 1) были нормализованы отношения между СССР и ФРГ (признание западных границ Польши и границы между СССР и ФРГ – 1970 год); 2) подписаны советско-американские соглашения об ограничении систем противоракетной обороны (1972 год) и об ограничении стратегических вооружений (1979 год); 3) в Хельсинки состоялся заключительный этап Совещения по безопасности и сотрудничеству глав 33 европейских стран, США, Канады – 1975 год. Его итог – Заключительный акт, в котором были зафиксированы принципы нерушимости границ в Европе, уважение независимости и суверенитета, территориальной целостности государств, отказ от применения силы и угрозы ее применения. Эти принципы получили название в исторической науке «доктрины Брежнева». Смысл этой доктрины заключался в том, что западные страны и СССР достигли соглашение: США не вмешивается в дела СССР, а СССР не вмешивается в дела США. Заметим, что СССР нарушил принципы Заключительного акта: в 1979 году был введен контингент советских войск в Афганистан, что привело к эскалации «холодной войны», к бойкоту Олимпийских игр в 1980 году, проходившим в Москве.

В 1985 году в СССР началась перестройка – коплекс экономических, социальных, политических, идеологических реформ. Глава совесткого государства М. Горбачев выдинул концепцию нового политического мышления. Горбачев заявил, что необходимо подвергнуть ревизии те приницпы, которые лежали раньше в основе международной политики. Он считал, что главной глобальной проблемой является проблема выживания человечества. Следовательно, по Горбачеву, ее решению должна быть подчинена вся внешнеполитическая деятельность. Перестройка оказала большое влияние на содержание и направление международных политических процессов: 1) привела к «разрядке», к улучшению отношений между СССР и западными странами (подписаны советско-американские договоры о ликвидации ракет средней и меньшей дальности в 1987 году, об ограничении и сокращении стратегических наступательных вооружений в 1991 году); 2) способствовала распаду СССР в 1991 году и трансформации биполярной международной системы в монополярную международную систему; 3) инициировала объединение Германии (1990 год); 4) способствовала «бархатным революциям» в Восточной Европе, - 1989 – 1991 года, ликвидации СЭВ и ОВД (1991 год) и «социалистического лагеря».

Распад СССР привел к тому, что с девяностых годов двадцатого века в мире осталась только одна сверхдержава – США. Вместо биполярного мира возник монополярный или однополярный мир. По поводу «холодной войны» в исторической литературе – различные точки зрения. Одна группа исследователей считает, что вместе с распадом СССР закончилась «холодная война», показавшая дальнейшую бесперспективность геополитических противостояний. Другая группа исследователей полагает, что США победила СССР в «холодной войне»: советская экономика не выдержила гонку вооружения. Третьи высказывают точку зрения, согласно которой произошло «переформатирование» противостояния: «вместо выбывшего СССР в гонку вооружений вступила Российская Федерация».

В условиях однополяной международной системы США взяли курс на наращивание своего вооружения, на расширение сферы своего влияния. В частности, это вырвзилось в расширении НАТО на Восток: в 1999 году в НАТО вступили Польша, Венгрия, Чехия.

Таким образом, для внешнеполитических процессов западных стран было характерно следующее: 1) цикличный характер (движение от обострения к «разрядке»); 2) наличие региональных политических конфликтов как следсвие противостояния двух сверхдержав – СССР и США; 3) трансформация международной политической системы из двухполюсной в однополюсную, или монополярную международную систему.

Еще одно геополитическое последствие Второй мировой войны – процессы деколонизации. В странах-колониях наблюдался рост национально-освободительного движения. В странах Азии европейская и американская колонизация сменилилась в годы войны япоснкой оккупацией, и некторые страны получили фиктивную независимость. Японская оккупация вызывала сопротивления большинства населения.

Во Вьетнаме коммунисты добились руквоводящих позиций в осободительном движении. В 1945 году в стране началась революция. Японские гарнизоны были разрушены, император отрекся от престола. Провозгласли независимость Вьетнама. Вскоре развернулась война с французскими колонизаторами. В результате Франция признала независимость Вьетнама, который был разделен на две части: Север – под властью коммунистов, Юг – прозападный.

В 1946 году США предоставили Филиппинам независимость, одновременно закрепив за собой экономические привелегии и создав там военные базы.

В августе 1947 года по религиозному принципу были разделены Индия и Пакестан. В 1950 году Индия, а в 1956 году Пакестан провозгласили себя независимыми государствами.

В 1943 году от французского владычества освободился Ливан, в 1946 году – Сирия.

В 1951 году получила независимость Ливия. В 1954 году вспыхнуло восстание в Алжире, который получил независимость в 1962 году.

1960 год вошел в историю как год Африки: от колониальной зависимости освободились 16 государств континента. Среди них – Камерун, Того, Самали, Нигерия и другие.

Внутриполитические процессы западных стран во второй половине двадцатого века имели много общего. Во-первых, западным правителсьствам в послевоенные годы приходилось учитывать внешний фактор идеологического содержания: после Второй мировой войны возрасла популярность коммунизма и социалистических движений, партий. США избрали два основных способа борьбы с «коммунистической угрозой»: 1) директивный - был принят закон Тафта – Хартли, направленный на ограничение прав профсоюзов – «рассадника коммунистических идей», по инициативе сенатора Дж. Маккарти развернулись гонения на обвиняемых в антиамериканской деятельности (маккартизм), в результате которых жертвами «охоты на ведьм» стали многие люди, в том числе Ч. Чаплин – метод «кнута»; 2) коммуникативный: активная социальная политика (сохранились многие социальные программы времен «нового курса», государственное строительство транспортной, электрической инфраструктуры). Страны Западной Европы (Великобритания, Франция, ФРГ) вынуждены были свою политику сдвинуть «влево», то есть включить социалистические принципы внутренней политики в новую «повестку дня», осуществить их инкорпорирование. Лейбористы в Великобритании провели национализацию, расширили социальные программы. Во Франции проведена национализация, произошло расширение социальных прав и гарантий населения. В ФРГ был взят курс на социально оринтированную рыночную экономику. Все эти шаги были предприняты для того, чтобы смягчить конфликт между «трудом» и «капиталом», не допустить «левого перворота» в западных странах.

Во-вторых, после сдвига «влево», который был реакцией на «возникшую коммунистическую угрозу», произошел «сдвиг вправо»: к власти пришли консерваторы. Такой вектор политического процесса характерен для США и Великобритании. Если в начале 80-ых годов «неокнсервативную революцию» в США осуществил Р. Рейган, то в конце 70-ых годах консервативную политику в Великобритании проводила М. Тэтчер. Для Франции и ФРГ характерен другой политический тренд: на президенских выборах в 1981 году во Франции победил лидер социалистической партии Ф. Миттеран. Сдвиг «вправо» во Франции произошел позже, когда в 90-ых годах усилилась роль «правых», консервативных партий, и президентом Фраанции в 1995 году стал Ж. Ширак. В ФРГ консервативный тренд стал доминирующим в 80-ые годы: в 1982 году к власти пришел Г. Коль, который провел приватизацию и осуществил деэтатизацию экономики.

Сдвиг «вправо», в пользу консервативного курса, таким образом, характерен для всех западных стран. Хотя темпорально не совпадает: сначало он произошел в Великобритании, потом – в США и ФРГ, а затем – во Франции, где были традиционно сильны «левые настроения». Одна из главных причин актуализации консервативного дискурса – экономические кризисы 70-80-ых годов.

В-третьих, политические процессы, проходившие в западных странах, приобретали нередко конфликтные формы. Самый яркий пример – события во Франции в 1968 году – массовые выступления студентов и рабочих, в результате которых президент Франции Шарль де Голль в 1969 году ушел в отставку.

В- четвертых, в европейских странах во второй полвине двадцатого века произошло усиление демократического тренда: в середине семидесятых годов в Европе исчезли последние авторитарные режимы: 1) в 1974 году в Португалии произошел военный переворот, в результате которого свергнут диктаторский режим Антониу Салазара. Были проведены демократические реформы, национализация; 2) в Испании после смерти диктатора Франко в 1975 году началось восстановление демократии. Демократизацию общества поддержал испанский король Хуан Карлос Первый; 3) в странах Восточной Европы произошли в 1989 – 1991 годах «бархатные революции», в результате которых были свергнуты тоталитарные коммунистические режимы и установлены демократические.

В-пятых, для европейских стран во второй половине двадцатого века вначале наметились, а затем возобладали тенденции к интеграции: 1) в 1949 году возник Совет Европы; 2) в 1957 году шесть стран во главе с Францией и ФРГ подписали Римский договор о создании ЕЭС; 3) в 1979 году прошли первые выборы в Европейский парламент; 4) в 1995 году ЕЭС преобразована в ЕС; 5) в 1996 году в Совет Европы вступила Россия.

Подведем итоги. Западные политические процессы во второй половине двадцатого века нередко приобретали конфликтные формы. Преобладающая форма политического конфликта – региональная. Самый серьезный региональный конфликт – Карибский кризис 1962 года. Главная причина конфликтов – геополитическая: стремление СССР и США к расширению или сохранению сфер влияний. Однако, не смотря на трансформацию системы международной системы, которая была биполярной, а стала монополярной, региональные политические конфликты продолжают возникать. Это свидетельствует о том, что политические конфликтя можно рассматривать не только в качестве формы политического процесса, но и в качестве его движущей силы.

Другая харакерная черта политических процессов – их цикличность. Если цикличность внешнеполитических процессов проявилась в движении от обстрения международных отношений к их «разярядке», то цикличность внутриполитических процессов – в переходе от «левой» политики к «правой», от «государства благоденствия» к «неокнсервативной революции». Причиной цикличности политического процесса является не столько цикличный характер развития капиталистической экономики, сколько спираллевидный характер эволюции всего социума.

Необходимо также подчеркнуть, что политические процессы в западноевропейских странах были подвержены еще и трансформации. Во-первых, в результате роста национально-освободительных движений в странах Азии, Африки начался процесс деколонизации, который разрушил колониальную систему. Во-вторых, в результате распада СССР биполярная международная система трансформировалась в однополярную, в которой в качестве сверхдержавы выступают США.

В целях полного, всесторннего анализа развития западного общества во второй половине двадцатого века, рассмотрим вопрос, связанный с его духовным развитием. Напомним, что духовная сфера основывается на духовном производстве, то есть производстве идей, концепций, теорий, художественных образов. Следовательно, для того, чтобы проанализировать развитие духовной сферы, необходимо понять, как развивалась наука, искусство, философия.

Исследования в области таких естественных наук как физики, химии, биологии позволили изменить многие стороны промышленного и сельскохозяйственного производства, дали толчок к развитию транспорта. Так, овладение секретом атома привело к рождению атомной энергетики. Огромный рывок вперед совершила радиоэлектроника. Достижения в генетике позволили получить новые сорта растений, повысить эффективность животноводства.

Характерными чертами духовного развития второй половины двадцатого века являлись следующие тенденции. Во-первых, в 70-ые годы двадцатого века начался новый этап научно-технической революции. Наука сливается с производством, превращаясь в производственную силу. Во-вторых, произошло резкое сокращение сроков между научным открытием и внедрением в производство. Симовол этого времени – ПК. Появление Интернета сделало общедоступным большой объем информации. Микропроцессоры начали широко применять для автоматизации производства, в бытовых приборах. Огромные перемены произошли в средствах связи: факсы, пейджеры, мобильные телефоны.

Можно выделить следующие этапы НТР: 1) с середины 40-ых годов до середины 60-ых годов. Изобретения первого этапа ключали телевидение, транзисторы, копьютеры, радар, ракеты, атомную бомбу, водородную бомбу, искусственные спутники Земли, лазеры, спутники связи. В 1942 году итальянский ученый Э. Ферми пострил ядерный реактор, в котором осуществлялась управляемая ядерная реакция. Первая атомная бомба создана под руководством американского физика Р. Оппенгеймера. Первая атомная бомба была сброшена в 1945 году на японские города Хиросима и Нагасаки. Систему для обнаружения тел с помощью радиоволн – радар создал шотландский физик Р. У. Уатт. Построенная им в 1935 году радарная установка была способна обнаружить самолет на расстоянии 64 км. Лазер – оптический квантовый генератор. В переводе «лазер» означает «усиление света в результате вынужденного излучения». Сначала лазеры применяли в промышленности для сверления, сварки, гравировки. В настоящее время их используют при проведении хирургирческих операций. Теория лазера была разработана американскими физиками Ч. Таунсом и А. Шелау. В 50-ые годы двадцатого века шотландский врач Ян Дональд создал метод для исследования внутренних органов человека и даже зародыша ребенка в утробе матери. Этот процесс назвали ультразвуковой диагностикой (УЗИ). Один из первых компьютеров ENIAC разработали Дж. Мочли и Дж. Еккарт для армии США. По сранению с современными ЭВМ он был громоздким: занимал целый зал и выполнял меньшее количество операций. Этот компьютер представлял собой несколько разделительных шкафов выше человеческого роста и общей длиной 24 метров, содержал 18 тысяч электронных ламп, потреблял 50 тысяч Вт энергии. Технологии ЭВМ постепенно совершенствовались: габариты их уменьшались, а возможности увеличивались. В 1964 году IBM выпустила первый текстовый компьютер. В 1978 году американская компания «Квикс» создала копмьютер, использующий для записи текста магнитные диски. В 80-ые годы ПК стали вытеснять пишущие машинки. Основой ПК – микропроцессоры; 2) с середины 60-ых по настоящее время. На втором этапе изобретены микропроцессоры, промышленные роботы, биотехнологии, компьютеры пятого поколения, генная инжерия, термоядерный синтез. Ядром этого этапа НТР стал синтез трех направлений: микроэлектроники, биотехнологии, информатики. Именно они отражают фундаметнальные достижения квантовой физики, кибернетики и теории информации.

Ярчайшие достижения науки второй половины двадцатого века связаны с освоением космоса. В 1957 году запустили искусственный спутник Земли, в 1961 году Ю. Гагарин полетел в космос. Полет Ю. Гагарина положил начало к советско-американской гонке космического пространства. Достижение гонки: выход человека в открытый космос, стыковка космических аппаратов, мягкие посадки искусственных спутников на Луне, Венере, Марсе, создание орбитальных космических станций.

Успехи коснулись не только естественных, точных наук, но и наук гуманитарных. После Второй мировой войны рождается новая наука – политология. Объектом политологии является политика. Ее предметом – субстанциальная основа политики – политическая власть. Политология изучает политические режимы, системы, политическое сознание, политическую культуру, политические процессы и их субъектов. Главное назначение политологии – не допустить новую мировую войну.

Политология активно включает в свой методологический арсенал культурологические концепции, которые применяются в процессе анализа политической жизни. В качестве таковых можно концепцию А. Тойнби «вызовов» - «ответов», концепцию «столкновения цивилизации» С. Хантингтона.

Согласно А. Тойнби, в качестве основных субъектов как исторических, так и политических процессов, выступает творческое меньшинство – элита, которая ведет за собой косную массу – народ. Окружающая среда бросает той или иной цивилизации «вызовы» - комплекс противоречий, на который элита должна дать адекватный «ответ». Если «ответ» будет адекватен «вызову», то цивилизация будет развиваться дальше. Если «ответ» будет неадекватен «вызову», то цивилизацию ждут «надлом», «упадок», «разложение», и, в конечном счете, гибель.

Американский исследователь, профессор Гарварда С. Хантингтон считает, что облик современных международных отношений образует отношения между цивилизациями. Он отмечает, что человечество «всупает в эпоху столкновения цивилизаций». Хантингтон делает пессимистический прогноз относительно западной цивилизации, полагая, что само ее существова

ГБОУ СПО РО

Октябрьский аграрно-технологический техникум

Тестирование

« Мир во второй половине ХХ века »

Преподаватель истории

Рожина Валентина Сергеевна

Объекты контроля:

Послевоенное устройство мира. Начало «холодной войны»

Ведущие капиталистические страны

Страны Восточной Европы

Крушение колониальной системы

Индия, Пакистан, Китай

Страны Латинской Америки

Международные отношения

Развитие культуры

1 вариант

Соперничество между какими государствами определяло баланс сил в послевоенном мире

СССР и Китай 2) СССР и Великобритания

3)СССР и США 4)Великобритания и Франция

2. Какие изменения в международном положении США произошли после Второй мировой войны?

1) превращение страны в доминирующую политическую силу в мире

2) превращение США в крупную колониальную империю

3) упадок экономики в связи с поражением в войне

4) превращение страны в младшего партнера СССР

3. Какое название после Второй Мировой войны получила совокупность стран, принявших советскую модель строительства социализма?

1) Советский союз

2) Социалистическое содружество

3)реальный социализм

4) коммунистический интернационал

4.Соотнесите страну и год ее освобождения от колониальной зависимости:

1) Вьетнам а) 1950г

2) Филиппины б)1946г

3) Индия в) 1945г

4) Ливия г)1956г

5) Пакистан

5. Какие события последовали после предоставления Британской Индии независимости?

1) страна была разделена на Индию и Пакистан, произошли национально-религиозные конфликты

2)произошло восстание сикхов

3) в стране началась война между коммунистическими повстанцами и правительственными войсками

4) Индия была исключена из Британского Содружества Наций

6. Напишите название страны по ее руководителю:

1) Фидель Кастро Рус

2)Аугусто Пиночет

3) Уго Чавес

4) Даниэль Ортега

7. Укажите регион мира, где в конце ХХ – начале ХХ I в происходили вооруженные конфликты:

1) Ближний Восток 2) Индонезия

3) Иран 4) Индокитай

8. В творчестве какого писателя воплотились идеи экзистенциализма?

1) Жан-Поль Сартр 2)Г.Маркес

3)Ф.Кафка 4) Дж.Джойс

2 вариант

1)На какой конференции была окончательно согласована система оккупации Германии?

1)Крымская 2) Парижская

3) Тегеранская 4) Потсдамская

2) Установите хронологическую последовательность правления президентов Франции

1) Ф. Миттеран 2) Ш. де Голль

3) Н. Саркози 4) Ж.Ширак

3. Как называлось социалистическое государство в Германии, созданное в 1949г?

1) ФРГ 2) ГДР

3) КНДР 4) КНР

4. Соотнесите страну и год ее освобождения от колониальной зависимости

1) Сирия а) 1962г

2) Ливия б) 1943г

3) Индонезия в) 1946г

4) Алжир г) 1945

Д) 1951

5. 1 октября 1949г было провозглашено создание Китайской Народной Республики (КНР) . Кто первый возглавил ее правительство?

1) Дян Сяопин 2) Мао Цзэдун

3) Сунь Ятсен 4)Чан Кайши

6. Назовите президента Венесуэлы, символ «левого поворота» Латинской Америки в конце ХХ -начале ХХ I в

1) А. Пиночет 2) С.Альенде

3) Уго Чавес 4) Э. Че Гевара

7. В каком локальном конфликте непосредственное участие принимали войска США в 1964-1973гг?

1) Корейской войне 2) Война во Вьетнаме

3) Карибский кризис 4) ближневосточный конфликт

8.Какая страна является ведущей в мировом производстве кино?

1) Италия 2)Россия

3) Франция 4)США

Эталоны ответов:

1 вариант

1-,2-,3+,4- Р=4

1+,2-,3-,4- Р=4

1-,2+,3-,4- Р=4

1в, 2б, 3а, 4-,5г Р=5

1+,2-,3-,4- Р=4

Куба, Чили, Венесуэла, Никарагуа Р=4

1+,2-,3-,4- Р=4

1+,2-,3-,4- Р=4

Робщ=33

2 вариант

1-,2-,3-,4+ Р=4

2,1,4,3 Р=4

1-,2+,3-,4- Р=4

1в,2д,3г,4а,б- Р=5

1-,2+,3-,4- Р=4

1-,2-,3+,4- Р=4

1-,2+,3-,4- Р=4

1-,2-,3-,4+ Р=4

Робщ=33

Критерии оценивания:

К/у= 0,9-1%- «5» - 33 -30 балл

К/у= 0,8-0,9 – «4» -29 -27 баллов

К/у= 0,7-0,8 - «3»- 26 -23 балла

К/у= Менее 0,7-«2»-менее 23 баллов

Формирование системы отношений между американскими государствами заняло фактически всю первую половину XX в. Политическая традиция межамериканского (панамериканско­го) взаимодействия складывалась в чрезвычайно насыщенной историческими событиями среде под прямым воздействием це­лого ряда факторов, обусловивших появление феномена «асим­метричная взаимозависимость».

Асимметрия мощи и влияния, экономического потенциала и политического веса - это та данность, которая была изна­чально заложена в систему отношений между США и государ­ствами Латинской Америки. Она, эта асимметрия, естественно, эволюционировала во времени, в одни периоды достигая ред­кого в практике международных отношений уровня, в другие - выравниваясь за счет действия целого ряда факторов как внут­реннего развития, так и изменений глобального и регионально­го характера.

Выпукло выступала и страновая специфика. Очевидно, что в сформировавшемся в XX в. комплексе отношений между США и странами Центральной Америки это была не просто асимметрия, а несопоставимость мощи и влияния. Совсем иные измерения она имела в отношениях с южноамерикански­ми гигантами: Бразилией и Аргентиной.

Созданию Организации американских государств (1948 г.) предшествовали десятилетия «панамериканизации» межгосу­дарственных отношений в Западном полушарии. Это был край­не сложный и противоречивый процесс.

Прямые вооруженные интервенции на Кубе, в Мексике, Гаити, Доминиканской Республике, Никарагуа, Панаме в пер­вые десятилетия XX в. отчетливо обозначили склонность США к «праву силы». Право на вмешательство США в деятельность региона в течение почти всего XX в. не подвергалось сомне­нию и в той или иной форме реализовывалось практически всеми американскими администрациями. Лежавшая в основе этого подхода «Доктрина Монро» в течение полутора столетий неоднократно «переписывалась», интерпретировалась все более широко. То, что у президента США Джеймса Монро в 1823 г. подразумевало недопущение использования западноевропей­скими державами хаоса и внутренних конфликтов, царивших в

Регионе после завоевания независимости, с целью наращива­ния собственного присутствия, уже к концу XIX в. преобразо­валось в прочно устоявшийся взгляд на Латинскую Америку и Карибский бассейн как на пространство, которое Соединенные Штаты должны «по определению» контролировать.

Это, с одной стороны, позволяло периодически объявлять либо весь регион, либо близлежащий Карибский бассейн зоной «жизненно важных интересов» США. А с другой - рассматри­вать Латинскую Америку как удобную площадку для экспери­ментов, которые Вашингтон не мог себе позволить в других, более приоритетных районах мира. Соответственно, считалось, что в этой «серой зоне» ошибки и просчеты обходились Соеди­ненным Штатам относительно дешевле, да и последствия их казались куда более подконтрольными.

Трудно представить более губительный для долгосрочных интересов центра системы подход к отношениям с другими ее членами. И сама, описанная выше, гегемонистская заданность подхода к региону, и именно ошибки и просчеты политики США в этом районе заложили устойчивый заряд недоверия и конфликтности в отношения двух Америк, который и привел к системному кризису в 80-е годы.

Именно в первые десятилетия XX в. в политической куль­туре правящих кругов США закрепился и другой принципиаль­ный компонент, от которого вплоть до нынешнего времени те так и не смогли отказаться. Речь идет об односторонней стра­тегии и практике принятия решений в отношении этого регио­на, в соответствии с которыми Латинская Америка рассматри­валась, главным образом, как объект проекции американских интересов. Решения, касающиеся этого региона, в том числе и такие, которые существенно влияли на его положение в миро­вой экономике и политике, как бы «спускались сверху вниз».

Традиции односторонних акций оказались чрезвычайно ус­тойчивыми. Еще на начальном этапе перехода США сначала к региональной, а затем и к глобальной стратегии они прочно закрепились в политическом мышлении правящих элит, стали своеобразной визитной карточкой американской дипломатии в XX в., причем не только в Латинской Америке, но и в других регионах мира. Но зародились эти традиции именно в полити­ке в отношении южных соседей и здесь на протяжении целого века проявились особенно рельефно.

Односторонняя силовая дипломатия, естественно, вызывала резкое неприятие политических элит стран региона, будь то традиционные олигархические семейства, военно-диктаторские режимы или национал-реформистские круги. Поэтому даже инициативы США, направленные «во благо» Латинской Аме­рике, как, например, политика «новых рубежей» Дж. Кеннеди в начале 60-х годов или политика «прав человека» Дж. Картера второй половины 70-х годов, именно в силу своего, по сути, одностороннего характера, оказались не столь результативны­ми, чем первоначально ожидалось.

Поэтому максимальное укрепление собственного суверени­тета, выдвижение на первый план принципа невмешательства во внутренние дела, обостренное восприятие силовых приемов в политике США и других великих держав и стремление про­тивопоставить им силу права, т.е. международно-правовые нормы, на многие десятилетия определили лицо внешней по­литики подавляющего большинства государств региона.

Однако в основе этого явления лежали не только интервен­ционизм США в начале века, а также изначально заложенная в модель отношений разница в «весовых категориях». Фунда­ментальное значение имела и разнофазовость процессов соци­ально-экономического и политического развития США и госу­дарств Латинской Америки. Если первые вступили в XX в. уже пройдя фазу становления и укрепления национального госу­дарства, а потребности экономического развития требовали внешней экспансии в поисках доступа к природным ресурсам и дешевой рабочей силе стран региона, то большинство пос­ледних надолго застряли именно в этой фазе формирования национального государства или, как его еще именуют в поли­тологии, «государства-нации» («estado-nacion»).

Причем оборонительные, защитные функции, свойствен­ные молодому, формирующемуся национальному государству, тормозили объединительные процессы в регионе, предопреде­лив не слишком успешную судьбу латиноамериканской интег­рации, лишь к концу нынешнего столетия ставшей, наконец, реальностью.

Соперничество за более привилегированные отношения с центром системы (в данном случае США) - еще одна харак­терная черта формирования «государства-нации», также отчет­ливо просматривалась во внешнеполитической деятельности латиноамериканских республик в XIX в., а в начале столетия нашедшая выражение в концепции «негласного союза» с США, авторство которой принадлежало барону Рио Бранко, министру иностранных дел Бразилии в 1902-1910 годах.

Рассмотренная выше столь своеобразная «заданность» отно­шений между США и латиноамериканскими государствами от­четливо проявилась в деятельности межамериканских форумов, предшествовавших формированию системы. Начиная с первой Панамериканской конференции (1889-1890 гг., Вашингтон) и на протяжении четырех десятилетий в условиях, порой, ожес­точенной дипломатической борьбы, происходило формирова­ние единого правового поля американских государств. Несмот­ря на изначальные трудности и в ряде случаев просто несо­вместимые подходы, Панамериканские форумы стали важным механизмом состыковки несовпадающих интересов и выработ­ки совместных подходов. Это, в первую очередь, касалось раз­работки единого политико-правового пространства, на котором действовали общие нормы поведения государств.

По мере продвижения в этом направлении заметно развива­лась и организационная структура континентального сотрудни­чества. На IV Международной американской конференции (1910 г., Буэнос-Айрес) был создан Панамериканский союз (ПАС), который на последующих конференциях неоднократно реорганизовывался, обрастая все новыми функциями. Так, в ходе работы VI Панамериканской конференции (1928 г., Гава­на) в качестве основного органа ПАС была признана Панаме­риканская конференция, а в качестве постоянно действующего органа утверждался Руководящий совет Панамериканского союза. О существенно расширившихся масштабах панамери­канского сотрудничества свидетельствует то, что в общей слож­ности на Гаванской конференции было принято 56 резолюций и 10 конвенций, в том числе и знаменитый «Кодекс Бустаман-те», вводивший в международное право институт дипломати­ческого убежища.

Немалое значение отводилось проблематике обеспечения мира на континенте. Безусловно, именно в этом, одном из ключевых вопросов региональных отношений, формирующаяся межамериканская система как раз и не преуспела. Действитель­но, потерпела фиаско выдвинутая президентом США Дж. Виль­соном в 1914 г. идея заключения Панамериканского договора о взаимных гарантиях территориальной целостности и полити­ческой независимости и разрешении пограничных споров, при­меняя процедуры арбитража. Эту идею дружно провалили лати­ноамериканские страны, и, в первую очередь, в силу рассмот­ренного выше «суверенно-защитного» рефлекса, который сра­батывал у молодого «государства-нации» каждый раз, как толь­ко речь шла о том, чтобы хоть малая доля «суверенных прав» была делегирована какому-либо многостороннему органу.

Оказались малореализованными разоруженческие инициа­тивы в регионе, хотя, на наш взгляд, не меньшего внимания заслуживает и то, что и в XIX в., и в первой половине XX в. они вообще выдвигались, в то время как ведущие страны мира активно вооружались.

Не вступил в действие и известный «Пакт Гондры» - Дого­вор о предотвращении конфликтов между американскими го­сударствами, подписанный пятнадцатью странами Латинской Америки и США на V Панамериканской конференции в Сан­тьяго (Чили, 1923 г.) по инициативе министра иностранных дел Парагвая Мануэля Гондры.

Действительно, «Пакт Гондры» не предотвратил Чакскую войну между Боливией и Парагваем (1932-1935 гг.), кровопролитные вооруженные конфликты Перу с Колумбией (1932- 1934 гг.) и Эквадором (1941 г.). В условиях, когда конфликт­ность отношений латиноамериканских республик была высока, а международная обстановка в 30-е годы, не способствовала миротворчеству, любые, даже самые совершенные, междуна­родно-правовые механизмы конфликторазрешения оказыва­лись малоэффективными.

Однако, несмотря на отдельные сбои, международно-право­вая активность государств полушария в 20-30-е годы шла по нарастающей. Ряд форумов внес существенный вклад в укреп­ление правовых основ отношений стран полушария. Так, на­пример на VII Панамериканской конференции (Монтевидео, 1933 г.) была принята конвенция «О правах и обязанностях го­сударств», в которой в качестве одного из основных зафикси­рован принцип невмешательства одних государств во внутрен­ние дела других. Среди документов, принятых на конференции в Монтевидео фигурировали и такие, как: «О гражданстве жен­щин», «О выдаче преступников», «О праве политического убе­жища».

Несмотря на прослеживавшуюся тенденцию к расширению областей сотрудничества и созданию все новых и новых «кон­струкций» формирующейся межамериканской системы, было бы ошибочным утверждать, что это - поступательное движе­ние. В отношениях США и государств Латинской Америки уже тогда стала просматриваться цикличность, в рамках которой периоды взаимного отчуждения и нарастания конфликтного потенциала сменялись этапами гармонизации отношений и ук­репления континентального сотрудничества. Целая группа фак­торов как внутреннего политического и экономического разви­тия стран региона, так и изменения в международной обста­новке воздействовали на этот процесс. Но одним из главных, безусловно, являлись перемены в политике центра системы - Соединенных Штатов.

Принципиальное значение имело соотношение силовых, включая военные, и политико-дипломатических методов поли­тики в регионе. Естественно, что присутствие морской пехоты в ряде стран Центральной Америки и Карибского бассейна (так, лишь в Гаити американские войска находились почти двадцать лет - с 1915 по 1934 г.) существенно усиливало цент­робежные устремления латиноамериканских государств. Пере­ход же к политике «доброго соседа» в период первой админи­страции Ф. Рузвельта положил начало новому циклу межаме­риканских отношений, в котором заметно преобладала тенден­ция к сотрудничеству.

При этом отказ от силового давления на страны региона, во-первых, был достаточно условным, а во-вторых, не являлся результатом признания правящей элитой США его неэффективности. США больше других ведущих держав мира пострада­ли от великой депрессии 1929-1933 гг. Никогда еще их пози­ции в Латинской Америке не были столь уязвимы. И речь идет не только об экономических потерях (инвестиции США сокра­тились почти вдвое, в 4 раза уменьшился товарооборот). Ос­лаблением влияния Вашингтона незамедлительно воспользова­лись Германия, Великобритания и Япония.

В 30-е годы США столкнулись с мощной волной национа­лизма в регионе, который все больше приобретал антиамери­канскую направленность. В основе этого лежало широко распространенно|, в регионе мнение, что США, несмотря на все заверения о панамериканской солидарности, не только факти­чески бросили Латинскую Америку на произвол судьбы в пери­од мирового экономического кризиса, но и приняли ряд про­текционистских мер, существенно усугубив ее положение.

Заметно окрепли внешнеполитические позиции ведущих ла­тиноамериканских государств и, в первую очередь, Аргентины, превратившейся в 30-е годы в своеобразного соперника Ва­шингтона в борьбе за влияние в регионе. Эта страна, напри­мер, могла себе позволить в 1934-1935 гг. объявить настоящую торговую войну Соединенным Штатам. Более того, Аргентина, по существу, возглавила движение стран региона против изоля­ционистских тенденций в Западном полушарии, которое США пытались замкнуть на себе, предотвратив расширение связей с внерегиональными державами. В начале 30-х годов появились радикальные проекты формирования латиноамериканских со­юзов, как, например, идея создания «южно-американского блока», в который бы вошли Аргентина, Бразилия, Чили, Перу, Парагвай;и Уругвай. Намечавшийся блок призван был противостоять США в Латинской Америке. Неоднократно воз­никали и идеи формирования таможенного союза латиноаме­риканских республик.

В целом в 30-е годы произошло существенное выравнива­ние асимметрии мощи и влияния США и ведущих государств региона, которые, как уже отмечалось, открыто оспаривали роль США как центра системы. С точки зрения исторической перспективы, не исключено, что именно тогда, в 30-е годы Ла­тинская Америка получила шанс на принципиально иную, ос­нованную на горизонтальных связях, систему отношений в За­падном полушарии. И действительно, на Панамериканских конференциях в Монтевидео (1933 г.) и Буэнос-Айресе (1936 г.) движение пошло именно в этом направлении. В доку­ментах, принятых на форумах были юридически закреплены принципы невмешательства и равноправия. И в политике «доброго соседа» они во многом оказались реализованы адми­нистрацией Ф. Рузвельта. Это тот редкий в XX в. период, когда США вынуждены были подстраиваться под своих южно-амери­канских соседей.

Континентальная солидарность в противостоянии общей угрозе со стороны держав оси стала тем цементирующим ком­понентом, который впервые в XX в. ввел отношения двух Аме­рик в системное русло, в плоскость практического сотрудниче­ства в межрегиональном контексте. На начальном этапе (1939-1941 гг.) это нашло выражение в принятой на Панам­ском консультативном совещании министров иностранных дел (23 сентября 1939 г.) Общей декларации о нейтралитете амери­канских республик, которая установила специальную 300-мильную зону безопасности вокруг Западного полушария (кроме Канады), направленную на недопущение войны в Новый Свет.

Именно на начальном этапе второй мировой войны появи­лась идея подписания между американскими республиками пакта о взаимной обороне. В июле 1940 г. на Гаванском, вто­ром по счету, Консультативном совещании министров ино­странных дел пакт, по сути, состоялся. В итоговой декларации впервые было обозначено, что «нападение на американское государство рассматривается как нападение на все американские государства». Было принято решение о совместных действиях против фашистской Германии в случае захвата ею европейских колоний в Карибском бассейне. Там же, в Гаване, представи­тель Кубы впервые официально поставил вопрос о создании Межамериканского совета обороны (МСО).

Начавший действовать с марта 1942 г. МСО превратился в первый многосторонний механизм межрегиональной системы безопасности, формирование которой завершилось подписани­ем в 1947 г. Межамериканского договора о взаимной помощи.

Межамериканский совет обороны был отнюдь не креатурой США, как это часто трактовалось и в отечественной, и в зару­бежной исторической литературе. Более того, как свидетельст­вуют материалы, опубликованные в США в 70-е годы, Пента­гон изначально решительно выступил против создания какого-либо многостороннего органа, который имел бы реальные пол­номочия. Руководство военного ведомства США считало это не только практически не нужным, но и потенциально опас­ным, т.к. вынуждало бы Пентагон координировать свои планы с южными соседями.

Именно с вопроса о целесообразности создания МСО берут свое начало ставшие впоследствии традиционными межведом­ственные противоречия Пентагона и Госдепартамента в отно­шении политики в Латинской Америке. В то время как Пента­гон выступал за исключительно двусторонний, а точнее одно­сторонний характер отношений, предпочитая иметь дело с каждой из латиноамериканских стран в отдельности, Госдепар- тамент, озабоченный необходимостью обеспечения континен­тального единства, стремился придать ему форму многосторон­него сотрудничества. Впоследствии отсутствие консенсуса в верхах и стремление каждого из ведомств проводить свою соб­ственную латино-американскую политику существенно снижало эффективность курса в отношении этого региона. Это порож­дало сомнения в правящих элитах государств региона (во многом оправданные) в реальной заинтересованности США иметь в Западном полушарии дееспособную международную систему.

В 1942 и в последующие годы Пентагон предпринял немало усилий, чтобы лишить этот орган реальной дееспособности, ог­раничив его функции лишь представительскими и консульта­ционными. За усиление этого органа «боролась» именно Латин­ская Америка. Так, на Межамериканской конференции по про­блемам войны и мира в Мехико (февраль-март 1945 г.), полу­чившей впоследствии название Чапультепекской, Мексика, Уругвай и ряд других стран настаивали на расширении полно­мочий МСО, который, по их мнению, должен был превратить­ся в основной орган межрегиональной системы безопасности и состоять из начальников генеральных штабов стран-членов.

Именно латиноамериканские государства в эти годы высту­пили с инициативой создания общеконтинентальной системы обороны и безопасности. На Чапультепекской конференции Бразилия, Колумбия и Уругвай представили совместный про­ект создания такой системы, в основе которого лежала бы фор­мула «агрессия против одного из членов сообщества является агрессией против всего Западного полушария». Парадоксально, на первый взгляд, но именно США, и здесь их интересы, по­жалуй, впервые совпали с интересами Аргентины, предприняли немалые усилия, чтобы «заземлить» эту инициативу.Межамериканский договор о взаимной помощи (МДВП) вполне мог быть подписан не в 1947, а в 1945 г. Латиноамери­канская дипломатия настолько перехватила в тот момент ини­циативу, что США вынуждены были уступить. Однако камнем преткновения была резко негативная позиция Аргентины. Это дало возможность Вашингтону не торопиться с подписанием МДВП, ссылаясь на то, что без ее участия договор будет лишен смысла. Однако спустя два года ситуация поменялась кардинальным образом. Теперь уже США, «разочаровавшись в ООН, высту­пили за создание сильной региональной организации», в то
время как латиноамериканские государства не только охладели
к идее создания военно-политического блока в Западном полу­
шарии, но и направили свои дипломатические усилия на то,
чтобы не допустить оформления военного альянса с Вашингто­
ном.

Столь быстрая переоценка ценностей среди ведущих госу­дарств региона во многом была связана с началом «холодной войны», которая открывала перед ними реальную перспективу на правах младших партнеров оказаться втянутыми в конфрон­тацию двух сверхдержав.

Анализ текста, подписанного на Консультативном совеща­нии в августе 1947 г. в Рио-де-Жанейро Межамериканского до­говора о взаимной помощи, показывает, что он, конечно же, не был агрессивным военно-политическим блоком и к тому же не прообразом НАТО, как это в течение десятилетий интерпре­тировалось в отечественной исторической литературе. «Пакт Рио-де-Жанейро», хотя и устанавливал 300-мильную специаль­ную зону безопасности вокруг Западного полушария, захваты­вающую территории, принадлежавшие Дании, Гренландии, а также территорию Канады и заморские колониальные владения ряда европейских метрополий в Карибском бассейне, что про­тиворечило международному праву, не был обращен на внеш­нюю экспансию. Предусмотренный механизм коллективных действий в случае угрозы «миру Америки», включавший и при­менение вооруженной силы в случае нападения на участника договора, выглядел отнюдь не противоречащим международно­му праву. Принятие его в целом являлось вполне оправданным в 1947 г., когда было совершенно не ясно, по какому сценарию пойдет только начавшаяся «холодная война», и не перерастет ли она в третью мировую войну.

Вместе с тем на содержании Пакта, очевидно, сказалось стремление ряда влиятельных стран региона, и прежде всего Аргентины, максимально ограничить в тексте Договора упоми­нание о конкретных военных и политических механизмах вза­имодействия американских республик. Расплывчатость форму­лировок и слишком обший характер установлений Договора были результатом не стремления США в тот период дать рас­ширительное толкование «угрозе безопасности», а усилий лати­ноамериканских министров, стремившихся, подписывая дого­вор, выхолостить из него военную составляющую.

В целом же «Пакт Рио-де-Жанейро» был подписан на фоне шлейфа военно-политического сотрудничества США и Латин­ской Америки в годы Второй мировой войны. Однако конти­нентальная солидарность все больше начинала подтачиваться различными подходами к предназначению межамериканской системы.

Если для США формирование межрегиональной системы было во многом завершено на Консультативном совещании в Рио-де-Жанейро в августе 1947 г., то для Латинской Америки все лишь только начиналось. Двухмесячный марафон IX Меж­американской конференции в Боготе (март-апрель 1948 г.) за­вершился подписанием Устава Организации американских государств (ОАГ) - первой и по-своему уникальной межрегио­нальной организации послевоенного мира.

В отечественной литературе советского периода тексты МДВП и Устава ОАГ были более, чем досконально проанали­зированы. Главный акцент делался на том, что окрепшие в ходе Второй мировой войны США просто «зажали в тисках» Латинскую Америку и, чуть ли не выкручивая руки, навязали странам региона кабальные условия отношений.

Анализ «строительства» главных, несущих конструкций межамериканской системы в том виде, в котором она сформи­ровалась в конце 40-х годов, позволяет сделать несколько вы­водов, на первый взгляд, выглядящих чуть ли не парадоксаль­но. Межамериканская система во многом оказалась «иниции­рована» самими латиноамериканскими государствами, заинте­ресованными в том, чтобы ввести отношения с США в право­вое поле, которое должно было нейтрализовать их силовое пре­восходство.

Немаловажным являлась и инерция выравнивания асиммет­рии отношений, отчетливо проявившаяся в 30-е годы. Ведущие латиноамериканские государства стремились юридически за­фиксировать это «новое равенство», опираясь на принцип «одна страна - один голос». Бросается в глаза заметно боль­ший внутренний демократизм ОАГ по сравнению с ООН. В Уставе ОАГ не предусматривалось ни создание органа, состо­явшего из наиболее влиятельных стран-членов, наподобие Со­вета безопасности ООН, ни, тем более, право вето. Об этом же свидетельствовал и заложенный в Уставе механизм принятия решений по вопросам, требующим совместных действий: они принимались, если за них было подано не менее двух третей всех голосов.

При разработке МДВП и Устава ОАГ латиноамерикански­ми делегациями двигал и другой мотив. Совершенно очевиден был расчет на то, что союзнические отношения с США, став­шими после Второй мировой войны супердержавой номер один, облегчат латиноамериканским государствам выход в большую политику, поднимут их вес и престиж на мировой арене, создадут благоприятные условия для экономического роста.

Среди основных целей ОАГ в Уставе выделялись следую­щие: укрепление мира и безопасности; предупреждение ослож­нений в отношениях стран-участниц и мирное разрешение споров; совместные выступления в случае агрессии против одного или нескольких государств; совместные усилия по эко­номическому, социальному и культурному развитию. Среди ос­новных принципов фигурировали приверженность междуна­родному праву, уважение суверенитета и независимости, при­верженность представительной демократии, социальной справедливости, уважение прав человеческой личности вне зависи­мости от расовой принадлежности, политических убеждений, пола и ряд других.

Особое внимание латиноамериканская дипломатия уделила закреплению в Уставе ОАГ принципа невмешательства. Отме­ченная выше особая заданность и даже зацикленность на ут­верждении этого принципа вполне реализовалась в целом ряде статей Устава, который пестрел многочисленными запретами на вмешательство одних государств во внутренние дела других.

Структура ОАГ в тех условиях не знала себе равных. Многочисленные комитеты и службы охватывали все возмож­ные области взаимоотношений американских республик, начи­ная от политического диалога и заканчивая такими вопросами, как проблемы индейцев, положение женщин, искусство и му­зыка.

В целом проект межамериканской системы был достаточно амбициозен и не имел аналогов в мировой практике. Была вы­строена многоярусная международная организация, в задачу которой входило ввести отношения американских республик в четкое правовое русло, регламентируя практически все сторо­ны их международной деятельности.

Выше отмечалось, что уже в первые десятилетия XX в. в от­ношениях США со странами Латинской Америки просматри­вались признаки цикличности. Создание межамериканской системы пришлось - и, видимо, не случайно - на высшую точку цикла гармонизации отношений и сотрудничества, на­чавшегося со второй половины 30-х годов и существенно ок­репшего в годы Второй мировой войны. Несмотря на выявив­шиеся расхождения в подходах, межамериканская система была сконструирована в момент, достаточно благоприятный. Ее монументальное здание, построенное как бы на века, по­рождало надежды на наступление новой, просвещенной эры в отношениях американских республик, в которых отныне будут царить право и порядок.

Однако реалии межамериканских отношений стали стреми­тельно меняться уже к концу десятилетия: резко возросла асимметрия мощи и влияния между США и государствами Юга региона. Никогда еще в XX в. США не были так сильны, как в эти годы. Став, по сути, единственной ядерной супердер­жавой, производя более 40% мирового ВВП, контролируя 1/3 мировой торговли, северный колосс не скрывал своих гегемонистских устремлений. На смену тенденции к выравниванию асимметрии и образованию горизонтальной системы отноше­ний пришло жесткое вертикальное начало. Экономическая и военно-политическая мощь США стала непосредственно про­ецироваться на отношения со странами Западного полушария.

40-50-е годы стали временем фактически безраздельного господства США в Западном полушарии. Это был своеобраз­ный пик влияния, сверхприсутствия, фактической гегемонии в регионе. Речь уже шла даже не столько о резко возросшей асимметрии между США и латиноамериканскими государства­ми, а о почти безусловной зависимости большинства госу­дарств региона от США.

Межамериканский договор о взаимной помощи уже через несколько лет после своего оформления фактически потерял для США значимость как коллективный механизм обороны полушария. Создание в 1949 г. НАТО, по существу, вытеснило МДВП на обочину американских интересов, тем более что в отличие от европейского театра сценарий возможной агрессии восточного блока против латиноамериканских государств в 50-е годы был из разряда чисто гипотетических.

Главной задачей США в регионе в 50-е годы было обеспе­чение политического статус-кво, необходимого для беспере­бойного доступа к стратегическому сырью и безопасности мор­ских коммуникаций, в первую очередь, естественно, Панам­ского канала.

В эти годы американский истеблишмент рассматривал весь комплекс отношений со странами региона сквозь призму кон­фронтации «Восток - Запад». Это вытекало из характера меж­дународных отношений тех лет. Однако сквозь эту призму рас­сматривались и политические процессы в странах региона, причем в жестко утилитарной форме. Узко прагматично пони­маемая стабильность должна была быть обеспечена любой ценой.

Таким образом, Вашингтоном в конце 40 - начале 50-х годов была предпринята попытка в рамках существовавшего каркаса межамериканской системы выстроить жестко верти­кальную модель отношений со странами региона, обеспечи­вающую дисциплину в этой тыловой зоне. В особенности в об­ласти внешней политики в годы разгара «холодной войны» большинство государств региона выстраивались в «кильватере» американской дипломатии. Это был фактически безусловный союз. Латиноамериканская машина голосования во всю рабо­тала в ООН, почти автоматически поддерживая США по всему спектру международных вопросов того периода.

Столь жестко детерминированная модель внешнеполитичес­кого поведения достигла своего апогея на X Межамериканской конференции в Каракасе (март 1954 г.), где США удалось, не­смотря на сопротивление делегаций Гватемалы, Мексики, Уру­гвая и Аргентины, добиться одобрения «Декларации солидар­ности в сохранении политической целостности американских государств от вмешательства международного коммунизма». Суть декларации сводилась к ужесточению «политической дисиплины» внутри системы и коллективным действиям против страны-члена, где международное коммунистическое движение устанавливает «господство или контроль над политическими институтами какого-либо американского государства». После­довавшее спустя несколько месяцев свержение реформистского правительства X. Арбенса в Гватемале, которое в лучших тра­дициях маккартизма подверглось откровенной травле со сторо­ны США и соседних центрально-американских диктатур, обозначили своеобразную высшую точку в продвижении модели монолитного, блокового единства стран региона в период раз-гаpa «холодной войны».

С данного момента маятник соотношения центробежных и центростремительных тенденций в межамериканской системе двинулся назад. Это было обусловлено возросшим конфликт­ным потенциалом отношений центра и периферии системы.

Изначальный импульс к нарастанию противоречий двух Америк дал начавшийся с конца 40-х годов пересмотр места латиноамериканского региона на шкале внешнеполитических приоритетов США. Победа революции в Китае, расширение юны влияния СССР в Восточной Европе и обозначившаяся в конце 40 - начале 50-х годов перспектива советско-китайского стратегического альянса потребовали от США смены глобаль­ных ориентиров. В стратегии массированного возмездия места для Латинской Америки фактически не нашлось.

Превращение этого региона в тыловую зону, малозначимую в контексте глобального ядерного противоборства, заметно из­менило температуру межамериканских отношений. Эффект утери стратегического интереса лидера системы к своей пери­ферии оказался, на первый взгляд, неожиданно сильным. Пра­вящие элиты большинства стран региона, рассчитывавшие за счет плотного союза с самой сильной державой послевоенного мира не только войти в большую политику, но и главное - по­лучить особый, преференциальный статус в плане экономичес­кой помощи, испытывали явное разочарование. Утеря особого статуса подрывала вертикально-эшелонированную модель свя­зей, которая в наиболее чистом виде предстала именно на ру­беже 40-50-х годов.

По-видимому в асимметричных системах равновесие отно­шений во многом обеспечивается целой системой специфичес­ких подпорок в виде особых льгот и преференций. В начале 50-х годов США не смогли обеспечить функционирование этой системы, что и вызвало первый в послевоенные годы виток кризиса, пришедшийся на вторую половину 50-х годов.

Почти целое десятилетие США прилагали максимум уси­лий, чтобы вывести проблематику торгово-экономических от­ношений и помощи развитию за рамки межамериканской сис­темы. Американская дипломатия изначально стремилась использовать ОАГ исключительно в политических целях, эксплу­атируя имидж демократической региональной системы, проти­востоящей «тоталитарному восточному блоку». Одновременно ею делалось все возможное, чтобы нейтрализовать заложенные в Уставе* положения, ориентированные на социально-экономи­ческое развитие.

Латиноамериканским государствам, пожалуй, впервые при­менившим в рамках межамериканской системы блоковую дип­ломатию, все же удалось добиться проведения в 50-е годы ряда континентальных экономических форумов. И конференция министров экономики и финансов в Рио-де-Жанейро (декабрь 1954 г.), и первый саммит президентов Америк в Панаме (июль 1956 г.), и первая Межамериканская экономическая конферен­ция в Буэнос-Айресе (август 1957 г.) прошли в обстановке на­растающих противоречий. Принимавшиеся на этих форумах компромиссные и ни к чему не обязывавшие документы, в ос­новном сводившиеся лишь к набору пожеланий, будучи резуль­татом поистине титанических усилий дипломатических ве­домств, реально мало что вносили в практику межамерикан­ских отношений.

К концу десятилетия межамериканская система вступила в свой первый серьезный кризис. Положенная в ее основу кон­цепция континентальной солидарности подверглась существен­ной эрозии в условиях, когда сам регион терял свою значи­мость на шкале стратегических интересов США. «Остаточный» подход к отношениям со странами этого региона, стремление законсервировать систему и, по сути, лишить ее реальной дее­способности наглядно обозначили то, что эта конструкция во многом утратила свою значимость для США. В целом малоэф­фективные попытки ведущих государств региона во второй по­ловине 50-х годов создать механизм перекачки из центра на периферию «помощи развитию», со своей стороны, существен­но снизили заинтересованность в системе особых отношений с США у латиноамериканских государств. На рубеже 50-60-х годов межамериканская система во многом оказалась ненуж­ной ни той, ни другой стороне и, по-видимому, в среднесроч­ной перспективе (три-пять лет) была обречена на деградацию.

Систему во многом «спасла» кубинская революция. Выше уже отмечалось, что глобальная конфронтация «Восток - Запад» существенно деформировала межамериканскую систему уже в первые годы после ее юридического оформления. Спустя десятилетие по иронии судьбы именно «холодная война» при­дала новые импульсы ее выживанию.

60-е годы стали временем начала двух масштабных истори­ческих экспериментов, оказавших существенное воздействие на всю систему международных отношений государств Запад­ного полушария. Речь идет о строительстве социализма «в отдельно взятом» островном государстве Карибского бассейна - Кубе и попытке противопоставить кубинскому пути «мирную регулируемую революцию» в рамках программы «Союз ради прогресса», выдвинутой демократической администрацией Дж. Кеннеди.

Программа «Союз ради прогресса», естественно, возникла не в одночасье. Она была во многом концептуально подготов­лена в последний год администрации Д. Эйзенхауэра, когда в правящих кругах США началась стремительная переоценка ценностей. Во многом это было связано с выявившейся неспо­собностью США нормализовать и поставить под контроль си­туацию на Кубе.

Однако несмотря на все усилия, «партия» для Вашингтона изначально была проигранной. За один год просто невозможно было перечеркнуть то, что накапливалось десятилетиями. Антиамериканизм, корни которого оказались так глубоки в ку­бинском обществе, был успешно превращен правительством Ф. Кастро в идеологию правящего режима, обеспечив ему мас­совую поддержку и внутреннюю легитимность. Дальнейший окончательный разрыв и переход Кубы в «другой лагерь» были фактически предопределены.

Именно в те годы начался интенсивный поиск антитезы «кубинскому сценарию». Ею стала политика «помощи разви­тию», заложенная в основу программы «Союза ради прогрес­са». Однако несмотря на определенную конъюнктурность, про­грамма ознаменовала собой прорыв во внешнеполитическом мышлении правящих кругов США. Демократическая админи­страция Дж. Кеннеди (1961-1963 гг.), пожалуй, впервые «озву­чила» идею растущей взаимозависимости двух Америк и необ­ходимость выправления гигантской асимметрии в уровнях их социально-экономического развития.

Также впервые Соединенными Штатами, по существу, были выставлены условия получения помощи странами регио­на, которые должны были предпринять усилия для проведения социально-экономических реформ. Среди этих условий фигу­рировали: усовершенствование государственных институтов в рамках модели представительной демократии, осуществление аграрной реформы, изменение налоговой системы, направлен­ной на мобилизацию внутренних ресурсов для развития.

В августе 1961 г. в г. Пунта-дель-Эсте (Уругвай) на Меж­американской экономической конференции представители всех латиноамериканских стран, за исключением Кубы, а также США подписали «Хартию Пунта-дель-Эсте», в основу которой и была положена программа «Союз ради прогресса». Отметим, что это была первая в мировой практике программа развития целого региона «третьего мира», осуществляемая за счет как мобилизации внутренних ресурсов, так и внешнего финансирования. Более того, авторы программы предполагали, что впоследствии основные ее «конструкции» могут быть при­менены для развития других регионов «третьего мира».

Напомним, что программа, рассчитанная на десятилетие, предполагала в общей сложности мобилизацию 100 млрд дол., из которых 20 млрд дол. должны были обеспечить США (как за счет своих государственных средств, так и кредитов между­народных финансовых организаций и займов из стран Запад­ной Европы и Японии). Латиноамериканские государства обя­зались мобилизовать 80 млрд дол.

В начале 60-х годов «температура» межамериканских отно­шений резко снизилась. Их конфликтный потенциал оказался существенно нейтрализованным новаторским подходом к ре­гиону, обозначенным администрацией Дж. Кеннеди и реализо­вавшемся в принятии программы «Союз ради прогресса». Меж­американская система вступила в полосу перемен, при этом, правда, заметно «опаздывая» за динамикой политического и социально-экономического развития региона. Именно в те годы появились первые признаки выравнивания гигантской асимметрии мощи и влияния между двумя Америками. Почти безусловная зависимость Латинской Америки от США начала постепенно преобразовываться во взаимозависимость, что было, в первую очередь, связано с рывком, который совершили в своем развитии большинство государств региона. В течение двух десятилетий - 60 и 70-х годов - Латинская Америка «развивалась» почти вдвое быстрее, чем США, опережая по ос­новным показателям экономического роста другие регионы как развитого, так и развивающегося мира и по сути была самым динамично развивающимся районом мира.

Отмеченную долгосрочную тенденцию развития вряд ли можно рассматривать как прямое следствие программы «Союз ради прогресса», тем более, что уже ко второй половине 60-х годов она перестала реализовываться. Однако импульс, придан­ный ею социально-экономическому развитию региона, нельзя недооценивать.

Усилению центростремительных тенденций в межамерикан­ских отношениях в начале 60-х годов существенно способство­вал «кубинский фактор». Необходимость противостоять страте­гии насаждения Островом Свободы в регионе очагов партизан­ской борьбы, равно как и превращению Кубы в военную базу СССР создали ситуацию, когда интересы правящих элит (как консервативных, так и новых, национал-реформистских) со­впали с интересами правящих кругов США.

Именно «благодаря Кубе» межамериканская система в на­чале 60-х годов начала обретать признаки реального военно-политического альянса, что еще несколько лет назад казалось почти забытым прошлым времен Второй мировой войны. Первоначальныи импульс этому придало размещение советских ракет на Кубе. 23 сентября 1962 г. Постоянный совет ОАГ при­нял резолюцию, призывавшую страны-члены принять все не­обходимые меры, включая использование вооруженных сил для противодействия угрозе, вызванной размещением ракет на ост­рове.

Первая половина 60-х годов стала своеобразным апогеем межамериканского военно-политического сотрудничества. Не­смотря на то, что Межамериканский договор о взаимной помо­щи, который институционализировал региональную систему безопасности, был подписан в 1947 г., лишь в начале 60-х годов система во многом состоялась.

В эти годы была создана современная общерегиональная система связи между военными ведомствами с центром в зоне Панамского канала, где в 1961 г. разместилось южное коман­дование ВС США (ЮЖКОМ). Начавшиеся в эти же годы ре­гулярные встречи командующих американскими армиями пре­вратились в одну из несущих конструкций системы безопас­ности, в достаточно эффективный интегрирующий инструмент, который позволял не только обмениваться информацией, но и координировать действия в подавлении подрывной деятельнос­ти леворадикальных повстанческих организаций. На VIII Кон­сультативном совещании министров иностранных дел стран-членов ОАГ (июнь 1961 г.) был создан и политический орган - Специальный комитет по вопросам безопасности. Немалую роль сыграли и интенсивно проводившиеся в 1961-1964 гг. со­вместные военные маневры, инициированные и технически обеспеченные Пентагоном.

Аналогично периоду Второй мировой войны военно-поли­тическое сотрудничество, шло настолько по нарастающей, что на повестку дня встал и вопрос о создании межамериканских вооруженных сил (МАВС), который казалось бы удалось ре­шить. 6 мая 1965 г. на X Консультативном совещании мини­стров иностранных дел стран-членов ОАГ было принято реше­ние о создании межамериканских миротворческих сил для от­правки в охваченную острым внутренним конфликтом Доми­никанскую Республику. В акции приняло участие семь стран полушария, а возглавил межамериканские силы бразильский генерал.

Вслед за этой акцией, символизировавшей собой своеобраз­ный апогей регионального военного сотрудничества, начался откат назад. Попытки ряда военных режимов региона, в пер­вую очередь, Аргентины в рамках начавшейся со второй поло­вины 60-х годов реформы Устава ОАГ либо расширить функ­ции МСО, либо создать вместо него в рамках ОАГ Межамери­канский комитет по обороне, координирующий распределение военной помощи и контролирующий деятельность межамериканских вооруженных сил, встретили решительное несогласие большинства латиноамериканских государств. На III Специаль­ной межамериканской конференции в Буэнос-Айресе (февраль 1967 г.) под попытками создания общерегиональной военно-политической структуры была подведена черта.

В чем была причина столь, на первый взгляд, неожиданного результата? Ведь в начале 60-х годов имелись и достаточно оче­видные общие вызовы безопасности, и разумная концепция противодействия. Центр системы - США - брал на себя функции безопасности Западного полушария на глобально-стратегическом уровне, обеспечивая ядерный щит, защиту Па­намского канала и противодействуя возможным попыткам сверхдержавы Востока создать в этом районе новые опорные точки. Вооруженные силы латиноамериканских государств, со­гласно этой концепции, переориентировались на поддержание мира в регионе и внутреннее развитие своих стран, становясь своеобразными гарантами курса реформ в рамках программы «Союз ради прогресса».

Причин несколько, и они весьма поучительны. Не было сделано главного, без чего ни одна «вертикальная» система, вступившая в полосу реформирования, не сможет успешно преобразоваться в горизонтальную. Речь идет о переходе цент­ра системы от односторонней политики к действительно многосторонней. Несмотря на пышную риторику вновь обре­тенного континентального единства, общности целей и интере­сов двух Америк в противостоянии тоталитаризму, продвиже­нии демократических реформ и т.д., технология принятия ре­шений не претерпела существенных перемен. По сути, это была по-прежнему политика односторонних акций США, на которые, правда, более активно, чем прежде, «надевался» многосторонний камуфляж. Новая система безопасности была «спущена сверху» в лучших традициях латиноамериканской по­литики США в XX веке.

Не были приняты во внимание морально-психологические факторы, связанные с менталитетом латиноамериканского офицерства, обретавшим все более националистическую окрас­ку в условиях изменений в его социальной базе. Провозгла­шенное новое разделение ответственности в рамках континен­тальной безопасности на практике реализовалось в том, что система оказывалась еще более централизована, чем та, кото­рая была задумана в первые послевоенные годы.

Один лишь тот факт, что межамериканские силы мира были созданы уже после того, как Санто-Доминго был оккупи­рован контингентом в 23 тыс. американских морских пехотин­цев, интерпретировался как стремление администрации Л. Джонсона обеспечить многостороннее прикрытие, по сути, односторонней вооруженной интервенции США. Конец 60 - начало 70-х годов стали временем существен­ного усложнения межамериканских отношений. Система не только окончательно потеряла свою герметичность, характер­ную для первого послевоенного десятилетия и выражавшуюся в замкнутости международных отношений в Западном полуша­рии и достаточно высоком уровне политической дисциплины. По существу, возник новый тип конфликтов между центром системы и целым рядом государств-членов, обусловленный проведением последними политики экономического национа­лизма и стремлением автономизироваться от США во внешней политике.

Во многом это было связано с появлением в регионе нового политического феномена - националистических военных ре­жимов. Речь, в первую очередь, идет о режимах в Перу (1968- 1975 гг.), Панаме (1968-1981 гг.), Боливии (1969-1971 гг.), Эквадоре (1972-1976 гг.), приступивших к экспроприации соб­ственности американских компаний, провозгласивших анти­олигархические внутренние преобразования и независимый внешнеполитический курс.

После того, как к ним в 1970 г. добавился социалистически ориентированный режим С. Альенде в Чили, в межамерикан­ской системе впервые образовалась внутрисистемная оппози­ция, которая выступила за пересмотр основ системы и осво­бождения ее от атрибутики «холодной войны». Система, по сути, стала политически гетерогенной, что существенно усили­ло в ней центробежные тенденции.

Факты свидетельствуют о том, что в начале 70-х годов США не просто теряли рычаги контроля над межамериканской сис­темой. В условиях, когда ряд государств региона, искусно при­меняя коалиционную дипломатию, предпринял попытку пре­вратить систему в коллективный рычаг нажима на Вашингтон, в правящих кругах США даже стал рассматриваться вопрос о выходе из ОАГ.

Во многом это было связано с началом работы Специальной комиссии по изучению межамериканской системы и выработке мер по ее реорганизации (СКИМС). Комиссия была создана решением III сессии Генеральной ассамблеи ОАГ (Вашингтон, апрель 1973 г.). Под нажимом целого ряда латиноамериканских государств, и в первую очередь Перу и Чили, была принята ре­золюция, выражавшая «общую неудовлетворенность результата­ми деятельности межамериканской системы».

В принятой на сессии «Декларации принципов межамери­канских отношений» странам-инициаторам реформы межаме­риканской системы удалось впервые закрепить принцип «идео­логического плюрализма». Этот принцип предполагал возмож­ность сосуществования в межамериканской системе государств с различным общественно-политическим строем. Подтекстом

этого документа была не только и даже не столько заинтересо­ванность левых режимов в отмене антикубинских санкций в ОАГ, сколько стремление обезопасить себя от рецидивов пря­мого вмешательства в случае, если тот или иной режим будет квалифицирован Вашингтоном как просоветский.

Перу и Чили при поддержке Венесуэлы, Колумбии и ряда других стран выступили также за коренной пересмотр концеп­ции безопасности межамериканской системы. Ими было пред­ложено внести в межамериканский юридический лексикон тер­мин экономическая агрессия. Эти же страны предложили разра­ботку механизма «коллективной экономической безопасности».

Очевидно, что своим острием эти инициативы были на­правлены против политики экономического нажима, особенно широко практиковавшегося Соединенными Штатами против левонационалистических режимов в конце 60 - начале 70-х годов. Идеи «коллективной экономической безопасности» бла­годаря усилиям латиноамериканской дипломатии получили дальнейшее развитие на сессии Генеральной ассамблеи ОАГ (Атланта, май 1974 г.), где в специальной резолюции вновь была обозначена задача обеспечения «интегрального развития и коллективной экономической безопасности».

Никогда еще латиноамериканский прессинг на США не был столь мощным. Госдепартамент пытался максимально за­землить латиноамериканские инициативы, растворив их в рас­плывчатых и необязывающих формулировках. Наиболее отчет­ливо это проявилось в позиции американской делегации имен­но в рамках работы СКИМС в 1973-1975 годах.

Однако в условиях, когда по вопросу создания системы «коллективной экономической безопасности» США оказались фактически «прижаты к стене», они вынуждены были внести определенность. США были единственным государством, про­голосовавшим против внесения в МДВП положения о созда­нии системы коллективной экономической безопасности, предусматривавшей распространение принципа «нападение на одного - нападение на всех» на область экономических отно­шений. И хотя на Специальной конференции по реформе до­говора (Сан-Хосе, апрель 1975 г.) в статью 11 было включено соответствующее положение, представитель США заявил, что его страна не возьмет на себя никаких обязательств по обсуж­дению, подписанию и ратификации каких-либо обязывающих документов по созданию подобной системы.

Подобного рода демарши оказывали деморализующее воз­действие на межамериканские отношения, стимулировали центробежные тенденции. Это, в частности, находило выраже­ние в растущей заинтересованности государств региона созда­вать свои, чисто латиноамериканские объединения, которые в известном смысле подменяли бы собой ОАГ.

Наиболее развитым из них в 70-е годы был, безусловно, Лидский пакт. Подписанное в 1969 г. Картахенское соглашение положило начало процессу интеграции шести андских стран (Боливия, Венесуэла, Колумбия, Перу, Эквадор, Чили). При ном в 70-е годы Андская группа вышла за рамки чисто эконо­мического объединения. Структура организации включала Совет министров иностранных дел, Андский парламент, Анд-ский суд и ряд других органов, свидетельствовавших о стремле­нии создать объединение по типу Европейского сообщества.

Более того, в начале десятилетия именно Андская группа стала главным оппонентом США в стремлении перестроить межамериканскую систему, о чем уже говорилось выше, а также инициатором ряда коллективных акций, направленных на ущемление интересов северо-американских сырьевых кор­пораций. Принятое в 1971 г. «решение 24» Комиссии Карта-хенского соглашения существенно ограничило перевод прибы­лей за границу иностранными инвесторами.

Даже проблематика региональной безопасности, являвшая­ся ранее традиционной вотчиной межамериканских форумов, стала выноситься на субрегиональный уровень и рассматри­ваться без участия США. Об этом наглядно свидетельствовал процесс Айакучо. В 1974 г. в г. Айакучо (Перу) лидеры восьми латиноамериканских государств - Аргентины, Боливии, Вене­суэлы, Колумбии, Панамы, Перу, Чили и Эквадора - подпи­сали «Декларацию Айакучо», в которой взяли на себя обяза­тельство создать условия для ограничения гонки вооружений и направления высвободившихся средств на нужды социально-экономического развития.

В условиях, когда реальные внешнеполитические возмож­ности США в регионе оказались существенно ограниченными, а конфликтный потенциал межамериканских отношений резко возрос, центр системы предпринял попытку, не отступая от по­литики скрытой дестабилизации, разрядить обстановку актив­ным внешнеполитическим маневрированием и снижением ре­ального присутствия в регионе. В 1974 г. госсекретарем Г. Кис­синджером был провозглашен «новый диалог» с Латинской Америкой, основанный на зрелом партнерстве. На деле речь шла в общем-то о единственно возможном в тех условиях ма­невре - снижении политического присутствия в регионе за счет сокращения численности дипломатических, торговых и военных миссий, свертывании объемов помощи (если в 1970 г. на долю Латинской Америки приходилось около 70% помощи США иностранным государствам, то в 1985 г. - лишь 22%). В условиях сильно развитых националистических антиамерикан­ских настроений была предпринята попытка свернуть формаль­ное присутствие и проявлять куда большую толерантность к антиимпериалистической риторике, в 70-е годы активно экс плуатировавшейся не только военными режимами Перу, Пана­мы, Боливии (1969-1971 гг.) и Эквадора (1972-1976 гг.), но и правящими элитами Мексики, Аргентины, Венесуэлы.

Следует признать, что этот маневр во многом удался. Наци­онализации собственности американских компаний в 70-е годы практически не было. Более того, несмотря на обострение кон­курентной борьбы за латиноамериканские рынки со стороны западно-европейских государств и Японии, объемы американ­ских инвестиций в регионе неуклонно росли, о чем свидетель­ствуют цифры. За 70-е годы объем американских инвестиций в Латинской Америке утроился. Если в 1970 г. они составляли 13 млрд дол., то в 1980 г. - уже 39,6 млрд долл.

В целом же США продемонстрировали в этот непростой для себя период высокие адаптационные возможности, благо­даря которым неоднократно удавалось снять остроту кризис­ных явлений межамериканских отношений. Однако в этой по­литике практически отсутствовало конструктивное начало. И хотя острота конфликтных ситуаций снималась, межамерикан­ская система стремительно теряла свою дееспособность, по сути, превращаясь в форум диалога между США, с одной сто­роны, и Латино-Карибским* регионом с другой.

Правление администрации демократов во главе с Дж. Кар­тером (1976-1980 гг.) являло собой вторую после политики «новых рубежей» Дж. Кеннеди за послевоенные годы серьез­ную попытку США внести конструктивное начало в межамери­канские отношения, восстановить их лидерство в регионе.

Перестройка латиноамериканского курса началась с ряда крупных внешнеполитических акций администрации Дж. Кар­тера. Речь прежде всего шла о решении проблемы Панамского канала. Администрация Дж. Картера выступила за пересмотр договора о Панамском канале 1903 г., предоставлявшего США право контроля над зоной канала на вечные времена, и за за­ключение нового договора, учитывавшего бы интересы Пана­мы, США и латиноамериканских стран. Несмотря на мощное сопротивление консервативно настроенного американского ис­тэблишмента, правительство демократов предприняло весьма эффектную, а главное результативную попытку устранить из межамериканских отношений один из традиционных объектов противоречий, который стал в XX в. своеобразным символом гегемонии США в регионе. Седьмого сентября 1977 г. прези­дент США Дж. Картер и лидер Панамы генерал О. Торрихос в присутствии глав государств большинства стран Западного по­лушария подписали новые договоры о Панамском канале,

* В 70-е годы в ОАГ вступила большая группа англоговорящих островных карибских государств. В 1990 г. членом ОАГ стала Канада.

сутью которых являлся постепенный демонтаж американского поенного присутствия в зоне канала и передача его под полную юрисдикцию и управление Республики Панама к 31 декабря 1999 года.

Существенные сложности возникли у администрации Дж. Картера с практической реализацией политики «прав чело­века», в особенности в таком близлежащем и геополитически важном районе, как, например, Центральная Америка, где в течение десятилетий политика США находилась в «прокрусто-ном ложе» альянса с репрессивными диктатурами, обеспечи­вавшими столь необходимое «статус-кво». Белый дом неодно­кратно публично критиковал режимы и Центральной Америки, и Южного конуса за нарушения прав человека. Были установ­лены связи с оппозиционными политическими силами в этих странах. В августе 1977 г. Вашингтон ввел эмбарго на поставки современных, технически сложных вооружений военным режи­мам Аргентины, Чили, Уругвая и Парагвая*. В феврале-марте 1977 г. военные режимы Гватемалы и Сальвадора вслед за Ар­гентиной, Уругваем и Бразилией заявили об отказе от амери­канской военной помощи в знак протеста против вмешательст­ва Вашингтона в их внутренние дела.

Не была реализована установка направить развитие собы­тий в Никарагуа в русло плавного и ненасильственного демон­тажа режима А. Сомосы. В тех условиях администрация Дж. Картера сделала максимум возможного в этом направле­нии, активно поддерживая легальную оппозицию, привлекая к посреднической миссии ОАГ, а также правительства Венесуэ­лы, Панамы и Коста-Рики. В частности, в рамках сформиро­ванной из представителей США, Гватемалы и Доминиканской Республики посреднической группы Вашингтон оказал нажим на диктатора с тем, чтобы он ушел в отставку".

Для продвижения ненасильственного варианта урегулирова­ния конфликта в Никарагуа США попытались активно задей­ствовать межамериканскую систему. Выдвинутый ими на Кон­сультативном совещании министров иностранных дел стран-членов ОАГ в Вашингтоне (20-25 июня 1979 г.) план урегули­рования носил комплексный характер и включал прекращение огня, введение эмбарго на поставки оружия в Никарагуа, создание и посылку в страну Межамериканских сил мира, на­правление в Манагуа делегации ОАГ для мониторинга мирного процесса, разработку в рамках этой организации специальной программы гуманитарной помощи населению страны. Не

Эмбарго просуществовало 20 лет и было снято администрацией У. Клин­тона в августе 1997 г.

" Нажим, в частности, выразился в отсрочке займа в 20 млн долл. по линии МВФ.

исключено, что если бы план был принят и, главное, реализован, то это в дальнейшем могло предотвратить регионализацию ни­карагуанского конфликта, имевшую место в 80-е годы, и в целом направить развитие событий в Центральной Америке в иное русло.

Идея «коллективного вмешательства» под эгидой ОАГ во внутренний конфликт в Никарагуа, как и ожидалось, была до­статочно эффектно заблокирована ведущими странами регио­на. Страны-члены Андской группы внесли контрпроект резо­люции, которая наряду с общими пожеланиями ухода Сомосы, создания коалиционного правительства и скорейшего проведе­ния выборов в Никарагуа на первый план выдвигала «скрупу­лезное уважение принципа невмешательства».

То, что в те годы интерпретировалось как крупная победа латиноамериканской дипломатии, не допустившей вмешатель­ства США в конфликт с целью воспрепятствовать победе Сан-динистской революции, представляется корректным лишь от­части. Ведь ситуацию можно представить, в особенности обла­дая знанием того, как развивались события в Центральной Америке в дальнейшем, и иным образом. ОАГ и межамерикан­ская система в целом продемонстрировала свою неспособ­ность, за исключением отстаивания принципа невмешательства и суверенитета, предложить сколь-либо конструктивное реше­ние. Попытка администрации Дж. Картера реанимировать эту организацию, вывести ОАГ за рамки форума-диалога и «пере­тягивания каната» между двумя Америками, вернуть ей изна­чально заложенные в Уставе, но мало реализованные функции гаранта мира и. безопасности в регионе, окончились безрезуль­татно.

В условиях, когда в межамериканских отношениях в 70-е годы резко усилился конфликтный заряд и окрепли центро­бежные тенденции, иной исход вряд ли был возможен. Тем более именно военно-политические аспекты межамериканской системы после короткого периода взлета в 60-е годы первыми вступили в период нарастающего кризиса и распада. Противо­поставить этой тенденции что-то реальное и выдвинуть новую концепцию региональной безопасности администрация Дж. Картера оказалась не в состоянии, тем более что полити­кой «прав человека» она обострила отношения с военными ре­жимами региона. В этих условиях включенное в американский план урегулирования по настоянию советника президента по национальной безопасности 36. Бжезинского создание «меж­американских сил по поддержанию мира» оказалось не просто контрпродуктивно, а сработало как красная тряпка для быка, породив взрыв протеста в Латинской Америке.

Конец 70-х годов охарактеризовался началом фрагментации межамериканской системы. Просуществовав более тридцати лет, она в известном смысле оказалась невостребованной ни Соединенными Штатами, ни Латинской Америкой. Большинтво южно-американских государств вне зависимости от политической ориентации почти однозначно отказались следовать принципам континентальной солидарности и высказались за наполнение системы безопасности экономическим содержанием, а также резкое ограничение военно-политических функций. США, в течение нескольких десятилетий более или менее спешно противостоя именно такому сценарию развития межамериканских отношений, оказались, по сути; в одиночестве и известном смысле сами стали вносить все больший вклад, если не в целенаправленную дезартикуляцию ОАГ и МДВП, о, по крайней мере, в ограничение их реальной дееспособноси. Попытки администрации Дж. Картера вывести межамерианские отношения из тупиковой ситуации были мало результативными. Слишком мощными оказались центробежные силы, которые как бы разрывали систему на отдельные мало-низанные между собой блоки отношений. США все больше замыкались на «карибском кризисном круге». Южно-америанские гиганты - Бразилия и Аргентина - активизировали усилия по созданию Южно-атлантического пакта (САТО)*, что конце 70-х годов, как писал Дж. Чайлд, делало вполне реальным сценарий «выпадения этого блока» из Межамериканского оговора о взаимной помощи. Стремительно нарастал конфликтный потенциал американо-мексиканских отношений.

Вступление межамериканских отношений в фазу глубокого кризиса было многократно усилено очередным витком кон­фронтации «Восток - Запад» и стремлением пришедшей к власти в 1980 г. республиканской администрации Р. Рейгана максимально интегрировать регион в стратегию неоглобализма. Напомним, что латиноамериканской дипломатии в 70-е годы удалось достаточно эффективно «очистить» межамериканскую систему от атрибутики «холодной войны», успешно дистанци­роваться от противоборства сверхдержав и даже порой играть на их противоречиях.

И вот спустя почти полтора десятилетия, в течение которых США пытались адаптироваться к новым латиноамериканским реальностям, и, в первую очередь, к снижению собственного влияния в этом районе мира, новой республиканской администрацией был взят курс на силовое восстановление присутствия и регионе. Возврат к идеологической гармонии и укрепление межамериканских институтов мыслились идеологами «новых

Впервые идея военно-политического блока в Южной Атлантике возникла еще в 1957 г. и в последующие два десятилетия неоднократно «озвучивалась» и Соединенными Штатами, и Аргентиной, однако практически так и осталась нереализованной. правых» через подключение Латинской Америки к очередному витку конфронтации «Восток - Запад», одним из центров ко­торой в начале 80-х годов стали Центральная Америка и Ка­рибский бассейн. В этом была суть «Новой межамериканской политики на 80-е годы», положенной в основу курса админи­страции Р. Рейгана в латиноамериканском регионе.

Ее главным достижением стало превращение центрально­американского конфликта в один из наиболее взрывоопасных и трудно поддающихся урегулированию региональных кон­фликтов послевоенного периода. Не менее значимым оказался и другой результат. Односторонний силовой курс в Централь­ной Америке не только не привел к обновлению межамерикан­ской системы, а имел своим последствием ускоренную утерю ею своей дееспособности. Заложенные в системе функции ми­ротворчества и конфликторазрешения оказались заблокирова­ны политикой ее «центра». Потерпела откровенную неудачу попытка восстановления политической дисциплины через под­ключение ведущих латиноамериканских государств на стороне США не только к центрально-американскому конфлик

Послевоенное восстановление народного хозяйства. Развитие экономики СССР в

Социально-экономические и политические причины, осложнившие выход страны на новые рубежи

Распад СССР. Посткоммунистическая Россия. Трудности перехода к рыночной экономике

Послевоенные пятьдесят лет в истории СССР и России можно охарактеризовать как период небывалого взлета, застоя и кризиса.

Началом этого подъема можно считать Октябрьскую социалистическую революцию, в результате которой народы огромной страны, десятки миллионов ранее бесправных людей, получив личную свободу, добившись классового и национального равенства, вдохновленные идеей построения нового общества, с энтузиазмом стали восстанавливать после мировой и гражданской войн экономику страны, создали новую интеллигенцию, обеспечили индустриальную мощь государства.

Революция, разрушив классовые, сословные и национальные ограничения, дала возможность раскрыться талантам народов, населявших страну. Принятые государством меры в области образования позволили за короткий срок подготовить специалистов для отраслей народного хозяйства. Тысячи ученых, конструкторов, десятки тысяч инженеров, агрономов, врачей, педагогов вышли из рабочей, крестьянской и мещанской среды, всех народов и народностей многонациональной страны.

Несмотря на трудности восстановления народного хозяйства, репрессии 30-х годов, народы СССР создали за два десятилетия экономический и индустриальный потенциал страны, который дал возможность государству выстоять в смертельной схватке с гермайским фашизмом. Совместная борьба всех республик СССР в годы Великой Отечественной войны дала им надежду на улучшение жизни. Быстрое восстановление народного хозяйства после войны в немалой степени было обусловлено и психологическим подъемом победивших народов, интеллектуальным и индустриальным потенциалом, созданным в довоенные годы.

Добытая ценой огромных человеческих жертв и материальных потерь победа в Великой Отечественной войне, с одной стороны, показала преимущества централизованной планово-распределительной системы ведения народного хозяйства, дающей возможность концентрировать материальные и трудовые ресурсы страны и направлять их в нужный момент на выполнение мероприятий, от которых зависело существование народа, государства. С другой стороны, эта же победа давала возможность руководству страны воплощать в жизнь идеологические лозунги о мировой революции, о победе коммунизма во всем мире. Это нашло отражение в формировании просоветских

правительств в странах, освобожденных советской армией от германских и японских захватчиков, в создании впоследствии блока стран социалистического лагеря и стран социалистической ориентации.

Такому развитию событий в послевоенном мире и необходимости поисков СССР

своих союзников способствовало создание в США первой атомной бомбы и применение ее в войне против Японии. В свою очередь, это привело к началу гонки ядерного и ракетного оружия, к началу холодной войны, созданию военных блоков стран, противостоящих друг другу. Все это предопределило международную обстановку на планете и развитие России во второй половине XX в.

22.1. Послевоенное восстановление народного хозяйства. Развитие экономики СССР в 50-60-е гг.

В результате военных действий, временной оккупации части территории, варварства

и зверств германских фашистов нашему государству был нанесен невиданный в истории экономический ущерб и урон в людских ресурсах. Советский Союз потерял около 30% национального богатства и 27 млн. человек. Было разрушено 1710 городов и поселков, более 70 тыс. сел и деревень. Только в промышленности были выведены из строя основные фонды стоимостью в 42 млрд. руб. Общий экономический ущерб, нанесенный нашему государству, составил 2,6 трлн. руб. в довоенных ценах.

После окончания войны, несмотря на усилия советских людей по восстановлению в ходе войны народного хозяйства, разрушения были настолько велики, что по основным показателям довоенный уровень его развития не был достигнут и составил (в %): Объем промышленной продукции – 91 к уровню 1940 г., добыча угля – 90, нефти – 62, выплавка чугуна – 59, стали – 67, выпуск ткани – 41, грузооборот всех видов транспорта – 76, розничный товарооборот – 43, среднегодовая численность рабочих и служащих – 87. Посевные площади сократились на 37 млн. га, а поголовье скота уменьшилось на 7 млн. голов. Под влиянием этих факторов национальный доход страны составил в 1945 г. 83% к уровню 1940 г.

Наиболее тяжело отразилась война на состоянии трудовых ресурсов страны. Число рабочих и служащих снизилось на 5,3 млн. человек, в том числе в промышленности – на 2,4 млн. человек. В сельской местности количество трудоспособного населения уменьшилось на 1/3, трудоспособных мужчин – на 60%.

Таким образом, Советский Союз был лишен внешнеэкономической помощи и в восстановлении разрушенного войной хозяйства должен был опираться на собственные силы, изыскивая ресурсы внутри народного хозяйства для его возрождения, а также для разработки и освоения новой техники.

Таковы были состояние советской экономики и внешнеполитическая обстановка, когда советский народ принимал первую послевоенную пятилетку.

Пятилетний план был нацелен на быстрейшее восстановление районов, пострадавших от фашистской оккупации, на включение имеющихся в них природных, производственных и людских ресурсов в экономический потенциал государства.

Отличительной чертой послевоенного периода было сочетание восстановительных работ с новым строительством промышленных предприятий. Только в освобожденных от фашистов республиках и областях было начато строительство 263 новых предприятий.

Война нанесла тяжелейший урон сельскому хозяйству. Фашисты разрушили и разграбили более 40% всех колхозов и совхозов. Трудоспособное население в сельской местности сократилось с 35,4 млн. до 23,9 млн. человек. Численность тракторов в сельском хозяйстве составила 59% к довоенному уровню, а количество лошадей снизилось с 14,5 млн. до 6,5 млн. голов. Объем валовой продукции сельского хозяйства уменьшился на 40%. После Великой Отечественной войны уровень сельскохозяйственного производства по сравнению с довоенным оказался ниже, чем уровень после Первой мировой и Гражданской войн.

В первый год послевоенной пятилетки к огромному ущербу, нанесенному сельскому хозяйству войной, прибавилось стихийное бедствие. В 1946 г. Украину, Молдавию, области Центральночерноземной зоны, Нижнее и часть Среднего Поволжья охватила засуха. Это была самая жестокая засуха, поразившая нашу страну за последние пятьдесят лет. В этот год колхозы и совхозы собрали зерна в 2,6 раза меньше, чем до войны. Засуха тяжело отразилась и на животноводстве. В охваченных засухой районах численность только крупного рогатого скота снизилась на 1,5 млн. голов. На выручку районам, пострадавшим от засухи, пришли государство и труженики других регионов страны, выделившие из своих скудных ресурсов материальные и финансовые средства.

Перед государством со всей остротой встала задача путем создания полезащитных лесных полос преобразовать природу засушливых районов страны, с тем чтобы снизить зависимость сельскохозяйственного производства от погодных условий.

Для того чтобы придать лесоразведению в степных и лесостепных районах организованный характер и государственные масштабы, был принят План полезащитных насаждений, внедрения травопольных севооборотов, строительства прудов и водоемов для обеспечения высоких и устойчивых урожаев в степных и лесостепных районах Европейской части СССР. Весной 1949 г. широким фронтом начались лесопосадочные работы. Особенно активно они велись в Краснодарском крае, в Сталинградской, Рязанской, Ростовской и Тульской областях. Начатые в годы первой послевоенной пятилетки работы по преобразованию земли, улучшению условий для сельскохозяйственного производства дали свои положительные результаты. Колхозы, совхозы и лесхозы заложили до 1951 г. полезащитные лесные полосы на площади 1852 тыс. га. В стране были созданы государственные лесные полосы: Камышин-Волгоград, Воронеж-Ростов-на-Дону, Пенза-Каменск, Белгород-Дон, Чапаевск-Владимировка и др. Их протяженность составляла более 6 тыс. км.

Созданные более 40 лет назад лесонасаждения и сегодня защищают около 25 млн. га сельскохозяйственных угодий и являются примером мирного приложения человеческих сил и мудрого отношения к земле и природе.

Таким образом, за годы первой послевоенной пятилетки в результате восстановления промышленного и сельскохозяйственного производства, быстро проведенной конверсии военного производства объем промышленной продукции по сравнению с 1940 г. вырос на 73%, капитальные вложения – в три раза, производительность труда – на 37%, а произведенный национальный доход – на 64%.

В 50-е годы экономика страны динамично развивалась. За 10 лет среднегодовые темпы роста валовой промышленной продукции составили 11,7%, валовой продукции сельского хозяйства – 5,0%, основных производственных фондов – 9,9%, произведенного национального дохода 10,27%, товарооборота – 11,4%.

Этому способствовали обновление и модернизация основных фондов в промышленности, укрепление материально-технической базы сельского хозяйства, расширение производства товаров народного потребления, освоение целинных земель, совершенствование системы управления.

Немалое значение в достигнутых успехах имело изменение внутриполитической обстановки в стране. Смерть в 1953 г. И.В. Сталина стала началом конца созданной им тоталитарной системы и началом перехода к новому курсу во внутренней политике.

Избранный на пост Первого секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущев (1894-1971) стал проводить курс, связанный с социальной ориентацией экономики, увеличением капитальных вложений в отрасли группы «Б» и сельское хозяйство, с расширением прав руководителей предприятий и колхозов. Особое внимание уделялось развитию сельского хозяйства. При этом главный акцент делался на освоение целинных и залежных земель. В Западной Сибири и Казахстане были созданы сотни новых совхозов, машиннотракторных станций, проложены дороги, построены поселки. Естественно, что это был экстенсивный путь развития отрасли. Но он позволил добиться за пять лет прироста сельскохозяйственной продукции на 34%, создать на востоке страны новые районы сельскохозяйственного производства.

Большую роль в комплексном развитии регионов и региональной экономики сыграл переход в 1957 г. на территориальные принципы управления. Было упразднено подавляющее число союзных и республиканских министерств, а предприятия переданы в ведение созданных в республиках, краях и областях Советов народного хозяйства (Совнархозов).

Их образование было определенным шагом в децентрализации управления народным хозяйством, в расширении прав и материальных возможностей на местах, в демократизации экономики. Вместе с тем это создавало трудности в проведении единой общегосударственной научно-технической политики, распыляло ресурсы, снижало эффект от имевшегося раньше преимущества от концентрации средств.

В эти годы был сделан существенный шаг к повышению уровня жизни населения. Это нашло выражение в Законе о пенсиях, в снижении налогов, в отмене платы за обучение в средней школе и вузах, во введении минимальной гарантированной зарплаты в сельскохозяйственном производстве, в повышении зарплаты в других отраслях, сокращении продолжительности рабочей недели и др.

Особых успехов удалось добиться в решении жилищной проблемы. В 50-е годы стали предоставляться льготные кредиты застройщикам индивидуальных домов. Это улучшило положение с жильем в малых и средних городах и сельской местности. В 60-е

гг., когда конструкторы и архитекторы обеспечили организацию типового домостроения на индустриальной основе, резко возросло жилищное строительство, позволившее обеспечить к концу 70-х гг. 80% семей в городах отдельными квартирами.

Повысился уровень народного образования. Созданная сеть школ, техникумов, вузов позволила сформировать хороший кадровый потенциал страны, что положительно отразилось на развитии науки, культуры. Это, в свою очередь, давало возможность осуществлять новую техническую революцию, обеспечило освоение космоса. Быстрыми темпами развивались радиоэлектронная, атомная, химическая промышленность, приборостроение. Именно в эти годы в стране был создан свой ядерный и ракетный потенциал, построен первый в мире искусственный спутник Земли, а затем космический корабль, совершен первый полет человека в космос, построены первые атомные электростанции и морские атомные корабли.

В широких масштабах шло освоение новых районов и месторождений полезных ископаемых. Страна урбанизировалась. Росло национальное богатство в виде тысяч новых предприятий, сотен новых городов и поселков.

Освоение новых земель, строительство городов и предприятий создавало новые рабочие места, что, в свою очередь, обеспечивало здоровый социально-психологический климат в государстве, уверенность в получении работы, жилья, минимальных бытовых и социально-культурных благ и услуг, уверенность в завтрашнем дне.

Поступательному развитию экономики СССР содействовала проведенная в 1965 г. экономическая реформа. Она выразилась, с одной стороны, в централизации управления народным хозяйством путем ликвидации совнархозов и воссоздания отраслевых министерств. С другой стороны, возрождался хозрасчетный принцип ведения хозяйства на предприятиях, создавались фонды материального стимулирования, вводилась плата в бюджет за используемые предприятиями основные производственные фонды, предприятиям предоставлялись более широкие права в области планирования и др. Все эти мероприятия были призваны содействовать повышению заинтересованности трудовых коллективов в конечных результатах производства, в повышении уровня интенсификации труда и экономики страны в целом.

Уже первые итоги проведения реформ были положительными. В 1966-1970 гг. в стране были достигнуты довольно высокие темпы роста основных экономических показателей. Быстрыми темпами развивались наука и отрасли промышленности, определяющие научно-технический прогресс (машиностроение, электроника, энергетика, нефтехимическая промышленность и др.). По объему производства ряда видов промышленной продукции СССР обогнал США и занимал первое место в мире.

С созданием лагеря социалистических стран резко возросло международное значение

СССР, который стоял во главе мировой социалистической системы. Социалистической ориентации придерживалось немало стран Третьего мира. За всю более чем тысячелетнюю историю русского государства оно не имело такого высокого экономического потенциала, уровня жизни населения, международного авторитета и влияния на судьбы мира.

Внутренняя ситуация

После войны резко снизился жизненный уровень населения, особенно в западных, очень разрушенных частях страны (Белоруссия, Украина).
Жертвами ВОВ стали члены практически каждой семьи в СССР (в Белоруссии погиб каждый четвертый человек). После войны осталось в стране много сирот, количество женщин значительно превысило число мужчин. Еще 20 лет после войны появлялись в газетах объявления о поиске близких, потерянных во время ВОВ.

Возобновление террора

Благодаря победе в ВОВ укрепился культ личности Сталина и постепенно возобновился террор, усилилась несвобода. Вернувшиеся из Германии военнопленные были обвинены в измене родине и сосланы в лагеря ГУЛага.

Международная ситуация

Россия, как одна из победивших стран, снова приобрела большой международный политический вес.

Ялтинская конференция

4 -11 февраля 1945 г. состоялась в Ялте встреча лидеров трех стран антигитлеровской коалиции - США, Великобритании, СССР.
На конференции принимались основные решения о будущем разделе мира между странами-победителями. Каждая держава-победительница имела власть на тех территориях, где располагались ее войска.

Государства-сателлиты СССР

За несколько лет после конца войны во многих государствах Восточной и Центральной Европы при поддержке Москвы пришли к власти коммунистические партии.
„Железный занавес“ разделил Европу на послушный Москве социалистический лагерь и западные страны. Политические институты, экономическая и социальная организация и культурная жизнь социалистических стран были преобразованы по советскому образцу.

„Холодная война“

„Холодная война“ – период геополитической конфронтации между блоками союзников СССР и США – началась примерно в 1946 г. (продолжалась до распада СССР). Практически весь мир разделился на два политических блока – капиталистический (с военной организацией НАТО) и социалистический (Организация Варшавского Договора). Когда в 1980 г. состоялись олимпийские игры в Москве, спортсмены из западных стран отказались приехать.
В обоих лагерях шла пропаганда собственной идеологии и дискредитация вражеских стран. Чтобы предотвратить проникновение западного мышления в Советский Союз, на культурный и интеллектуальный обмен с некоммунистическими странами был наложен запрет.
Каждая из сторон накопляла огромные запасы оружия, включая ядерное.

Смерть Сталина

В 1953 г. Сталин скончался, что положило начало свертыванию кампании террора и репрессий в СССР.

Оттепель (1955–1964)

В 1955 г. партийным руководителем и главой СССР стал .

Доклад о культе личности Сталина

В 1956 г. на специальном заседании 20-го съезда партии Хрущев сделал доклад о культе личности Сталина. Этот доклад дал толчок критике сталинизма и смягчению режима. Имя Сталина в последующие годы фактически оказалось под запретом.

Хрущевские реформы

• тысяч политических заключенных были выпущены из лагерей и реабилитированы.
• Появились переводы современных западных писателей. Московский Кремль открыли для посещения туристов. Однако глушение заграничных радиостанций продолжалось.
• Ограничения в поездках за границу были смягчены.
• Хрущев пытался реорганизовать промышленность (уделял больше внимания производству товаров народного потребления и жилищному строительству) и поднять отстающее сельское хозяйство (наращивались в основном посевы кукурузы, которая навязывалась даже тем районам, где природные условия были неподходящими).
• Между 1950 и 1965 гг. во много раз увеличился объем добычи нефти.
• В Сибири возникают крупные научные и промышленные центры (бюрократические порядки там были менее жесткими, сюда переселилось много молодых людей).
• Крым был передан Украине.
• Начало космической программы - 12 апреля 1961 г. совершил полет в космос первый человек, Ю.А.Гагарин.

Застой (1964-1984)

В результате партийного переворота Хрущева в 1964 г. отстранили от власти.
Новый советский руководитель Леонид Брежнев быстро свернул хрущевские реформы, и на имя Хрущева был на 20 лет положен запрет.

Экономика

• Значительно замедлился экономический рост в стране.
• Большинство финансовых средств было потрачено на военную промышленность и космическую программу.
• Потребительские товары, производству которых не уделялось достаточное внимание, имели низкое качество, но в условиях дефицита и отсутствия внешней конкуренции даже они мгновенно раскупались. За покупками люди ездили в столицу. В магазинах выстраивались длинные очереди.
• Быстро увеличивался внешний долг СССР.

Атмосфера в обществе

• Общество было расслоено - партийные и государственные лидеры получали разные привилегии. (Они, например, могли пользоваться специальными магазинами для покупки высококачественных продуктов и импортных товаров, специальными медицинскими учреждениями, санаториями, смотреть народу недоступные фильмы.) Население страдало от постоянного дефицита. Oднако в настоящее время некоторые русские вспоминают эту эпоху с ностальгией - образование и медицинскую помощь получали бесплатно, в стране был порядок.
• Нравственные качества общества были испорчены.
• В 4 раза возросло употребление алкоголя.
• Ухудшалась экологическая обстановка и здоровье населения.

Диссидентское движение

Оппозицией режиму стало диссидентское движение (А. И. Солженицын, академик А.Д.Сахаров). Демократическое движение включало в себя писателей, деятелей искусства, ученых, религиозных деятелей, родственников жертв сталинских чисток и представителей репрессированных групп национальных меньшинств.
Своих политических противников власти заключали, в отличие от прежних времен, еще и в психиатрические лечебницы. Диссидентов, имевших мировую известность, вынуждали эмигрировать.

Оккупация Чехословакии

В августе 1968 г. войска пяти стран Варшавского договора во главе с СССР подавили чехословацкое реформистское движение „Пражская весна“ . Таким образом, были уничтожены все надежды для стран социалистического лагеря развивать собственные модели общества.

После того, как Брежнев в 1982 г. скончался, его сменили сначала Ю.В.Андропов а затем К.У.Черненко . Оба глубокие и больные старики, они вскоре тоже умерли.

Реформы Горбачева (1985-1991)

В 1985 г. пост генерального секретаря занял Михаил Горбачев . Личность этого лидера СССР и его историческая роль до сих пор вызывают неоднозначную реакцию среди историков, политологов и русского населения вообще.

С Горбачевым наступила смена политического стиля. Он был человеком спокойным, но энергичным, улыбающимся, хорошим оратором; СССР получил сравнительно молодого лидера (в свои 54 года был на 20 лет моложе других членов Политбюро).

Реформы Горбачева

Перестройка

Перестройка - реструктуризация экономики и, в конечном счете, всего общественно-политического устройства, попытка реформировать социализм: „Мы не строим новый дом, а стараемся отремонтировать старый.“
Целью перестройки были

• эффективность и модернизация производства (советский товар был бракованный: „Мы умеем производить комические ракеты, но наши холодильники не работают.“; из-за плохо построенных домов пострадало много людей во время землетрясения в Армении.)
• подъем трудовой дисциплины Горбачев организовал кампанию борьбы против пьянства - сократил часы работы магазинов, продающих спиртное, а также снизил производство винно-водочных изделий.

Гласность

Гласность - свобода слова и открытость сведений, отмена цензуры в средствах массовой информации.
Гласность принесла свободу печати (критика самого Горбачева, признание экологической катастрофы Аральского моря, наличия бомжей в СССР и так далее), рассекречивание данных по сталинскому террору. Однако, например, об аварии Чернобыля население ни в коем случае не было информировано объективно.

Внутренняя политика и демократизация страны

• В СССР были созданы политические оппозиционные партии, возникли многочисленные общественные группы. Горбачев прекратил преследование диссидентов, освободил академика Сахарова из домашней ссылки и пригласил его в Москву
• Власти смягчили свое отношение к Русской православной церкви (на Пасху по телевидению впервые транслировалось богослужение - раньше в этот праздник показывали самые популярные фильмы, чтобы люди остались дома, физически затрудняли вход в храмы)
• Возникает феномен „возвращенной литературы“ и культуры – ранее запрещенные книги были напечатаны, показаны фильмы.
• Снят негласный запрет с рок-музыки, открываются казино, первый «Макдональдс» в Москве, проходит первый конкурс на звание „королевы красоты“, в городах разгорается до сих пор не существовавшая ночная жизнь.

В 1989 г. состоялись первые относительно свободные выборы в СССР.
В 1990 г. Горбачев был избран первым и последним президентом СССР.

Внешняя политика

Запад Горбачева очень уважал. („Тайм“ объявил его „человеком десятилетия“.)

• С Горбачевым связан конец „холодной войны“, был подписан договор с США о ликвидации ядерных ракет. СССР потерпел в «холодной войне» полное поражение, как в идеологическом, так и в политическом и экономическом отношениях.
• Горбачев отменил старые порядки, при которых царила строгая подчиненность стран социалистического лагеря Советскому Союзу, что позже привело к распаду социалистического лагеря.
• Горбачев вывел войска из Афганистана.

К осени 1989 г. стало ясно, что, несмотря на реформы, экономика страны находится в глубоком кризисе; в 1990 г. экономический застой перешел в серьезный спад. Работа многих предприятий была парализована, из магазинов исчезли продукты - возник дефицит даже таких товаров повседневного спроса, как хлеб и сигареты.
На улицах стало опасно – увеличилось количество краж и ограблений (раньше преступность была под строгим контролем милиции и системы информаторов).
Ослабление режима вызвало национальные конфликты внутри СССР – в Прибалтике, Средней Азии, на Кавказе поднимается движение за независимость.

Влияние Горбачева слабело, верхушка не слушалась его приказов. Вокруг Б.Н. Ельцина , бывшего близкого сотрудника Горбачева и очень популярного политика, сформировался оппозиционный блок.

В июне 1991 г. были проведены прямые президентские выборы РСФСР, на которых победу одержал Ельцин.
19 августа 1991 г. Горбачев был помещен под домашний арест на своей даче в Крыму.
20 августа 1991 г. в Москве произошел путч (последняя попытка министров, руководителей армии и КГБ сохранить СССР), в столице появились танки, было введено чрезвычайное положение. Ельцин возглавил сопротивление путчистам. После краха путча заговорщики были арестованы. По указу Ельцина на территории России была прекращена деятельность КПСС.

8 декабря 1991 г. Советский Союз перестал существовать. Президенты трех республики – Россия, Украина и Белоруссия – констатировали на встрече в Минске прекращение существования СССР и подписали Соглашение о создании Содружества Независимых Государств (СНГ), куда вошли 12 бывших республик СССР.
РСФСР получила новое название – Российская Федерация . Была основана 26. декабря 1991 г.

Армянская ССР
Азербайджанская ССР
Белорусская ССР
Эстонская ССР
Грузинская ССР
Казахская ССР
Киргизская ССР
Латвийская ССР
Литовская ССР
Молдавская ССР
Российская СФСР
Таджикская ССР
Туркменская ССР
Украинская ССР
Узбекская ССР

Российская Федерация при Ельцине

Борис Николаевич Ельцин – первый президент РФ.

Экономические реформы

Эра Б. Ельцина - эра „дикого капитализма“.

В РФ были введены принципы рыночной экономики. Прошла приватизация, цены на продукцию были либерализированы. Возникли и начали развиваться банковская и биржевая системы.
Реформы вызвали глубокий экономический кризис, сопровождаемый дестабилизацией, безработицей, коррупцией. Вклады граждан в государственных банках из-за „гиперинфляции“ обесценились.
Экономический кризис вызвал социальные потрясения. Увеличилась разница в социальном положении разных групп населения. Финансовые средства оказались в руках малой группы людей, т. наз. новых русских.

Уровень жизни большей части населения резко снизился. Очень низкие заработки получали даже образованные люди (авиаинженеры работают в барах, бабушки стоят на улице весь день и продают сигареты, цветы…).
Огромных масштабов достигла деятельность мафии.

Переоценка истории

В 90 гг. была русскими переоценена история 20 в. Бывшие советские вожди и социалистические символы превращаются в предметы сатиры, и даже рекламы и бизнеса.

Путч 1993 г.

Весной 1993 г. Съезд народных депутатов предпринял попытку отрешения президента Ельцина от должности, но, в конце концов, предложение не было принято. В апреле был назначен всероссийский референдум о доверии президенту Ельцину. После успеха в референдуме Борис Ельцин объявил о роспуске Съезда народных депутатов. Столкновение между президентом и депутатами продолжалось и завершились вооруженным конфликтом. Сторонники Верховного Совета штурмовали здание мэрии Москвы, Ельцин и верные ему силы обстреливали здание Верховного Совета. Жертвами по официальным данным стали 150 человек.
После подавления путча были объявлены новые выборы в Государственную Думу; была принята новая Конституция.

Чеченская война

В 1994 г. началась первая война в Чечне. Ельцин поверил своим генералам, утверждавшим, что проблему чеченского сепаратизма можно решить военным путем. Боевые действия в Чечне привели к многочисленным жертвам среди военных и гражданского населения и завершились отводом федеральных войск (1996).

Финансовый кризис

В 1998 г. произошел спад экономики, финансовый кризис, крах предприятий, денежная реформа (1000 руб.>1 руб.).

В 1999 г. Ельцин вышел в отставку и передал власть В.В.Путину как исполняющему обязанности президента. Путин лично контролировал ход антитеррористических операций на территории Чечни (начало второй чеченской войны - 2000 г.).

Русская эмиграция

По религиозным причинам люди из России бежали уже в 17 в. Староверы переселялись в Сибирь, Литву, Румынию.
В 19 в. за границей действовали запрещенные в России политические партии.

В 20 в. Россия пережила три волны эмиграции:
Первая волна : после 1917 года – массовая (1 млн.)
Большевистскую Россию покидали белогвардейцы, ученые, интеллигенция, дворяне, священники, писатели, художники, инженеры, студенты. Почти всем пришлось жить за рубежом в тяжелых условиях, физически работать (место таксиста считалось хорошей работой). Центрами эмиграции были Константинополь, Париж, Прага, Варшава, Берлин, София. В „русском зарубежье“ работали русские школы, журналы, издательства, организации.
Вторая волна : в конце Второй мировой войны
Много военнопленных осталось в Германии, немалая их часть позже переселилась в Америку.
Третья волна : в середине 70-х годов после хрущевской „оттепели“
Эмигрировало сравнительно немного людей – деятели искусств, писатели, представители интеллигенции

Одной из причин современного демографического спада является также эмиграция населения.