Публикации раздела Литература

Литература Софьи Ковалевской

С офья Ковалевская стала первой женщиной-математиком в России и первой в мире женщиной-профессором. Однако у нее было еще одно страстное увлечение - она писала книги. В письмах к друзьям она признавалась, что всю жизнь не могла понять, к чему она привязана больше ― к математике или литературе. Вместе с порталом «Культура.РФ» вспоминаем произведения Софьи Ковалевской.

Фиктивный брак ради образования

Софья Корвин-Круковская (в замужестве Софья Ковалевская) Фотография 1868 г.

Марина Иванова «Софья Ковалевская»

Софья Ковалевская познакомилась с математикой в детстве: из-за нехватки обоев стены ее детской оклеили лекциями профессора Остроградского о дифференциальном и интегральном исчислении. В раннем возрасте с девочкой занимались гувернантки, а с восьми лет она стала брать уроки у домашнего учителя Иосифа Малевича. Когда Ковалевской было 16 лет, математический анализ ей преподавал один из самых известных педагогов того времени - Александр Страннолюбский.

В России конца XIX века женщины не имели возможности поступить в высшее учебное заведение. Продолжить обучение можно было только за границей, но для этого нужно было получить письменное разрешение отца, опекуна или мужа. Отец Ковалевской, генерал-лейтенант артиллерии Василий Корвин-Круковский, категорически отказался отпускать дочь. Ей пришлось пойти на хитрость. Софья Ковалевская уговорила друга семьи, биолога Владимира Ковалевского, заключить фиктивный брак, чтобы она смогла выйти из-под влияния отца. Он согласился, и вместе они претворили план в жизнь.

Молодая пара отправилась в небольшой немецкий городок Гейдельберг, в местном университете женщинам разрешали слушать лекции. Ковалевская училась здесь у профессора Кенигсбергера. После Гейдельбергского университета она отправилась в Берлинский - заниматься с профессором Вейерштрассом.

Роман по теории Пуанкаре и повесть о правах женщин

Владимир Ковалевский Фотография: rulex.ru

Софья Ковалевская с дочерью Соней. Фотография: coollib.com

Софья Ковалевская с блеском защитила докторскую диссертацию по теории дифференциальных уравнений, которую решила применить и в литературе. Она изучала работы Пуанкаре о дифференциальных уравнениях. Их общий смысл в том, что уравнение представлялось в виде кривой линии, от которой в разных местах отходят «ветви». В каком месте они отходят - вычислить можно, а по какой траектории пойдут - предсказать нельзя. Софье Ковалевской подобная математическая схема показалась идеальной формулой для романа. Она с детства верила: все поступки и действия людей предопределены, однако в определенные моменты делать судьбоносный выбор приходится каждому человеку.

Так из математической формулы родился роман «Борьба за счастье. Две параллельные драмы». Софья Ковалевская написала его в соавторстве со своей подругой - шведской писательницей Анной Шарлоттой Лефлер-Эдгрен. Авторы изобразили жизненный путь персонажей в параллельных сюжетных линиях. Одна из них рассказывает о событиях романа, а вторая - о том, как иначе могла бы развиваться история. Прообразом главной героини стала сама Ковалевская - она наделила персонаж некоторыми чертами своего характера, манерой поведения и стилем речи.

Следующее произведение Софьи Ковалевской ― повесть «Нигилистка» ― появилось в переломные годы, когда в кругах интеллигенции женщину только начинали воспринимать как отдельную от семьи личность с собственными убеждениями. В произведении Ковалевская рассказывает, как девушки из разных слоев общества боролись за свои права. Они меняли облик ― переодевались в мужскую одежду и стриглись под мальчика, чтобы стать слушателями лекций в те годы, когда это было запрещено.

По сюжету прогрессивная молодая девушка посвятила жизнь борьбе за женское равноправие. Она приняла самостоятельное решение: выйти замуж за осужденного и уехать за ним на каторгу. В основу повести лег реальный случай. Это «процесс 193-х» ― большой показательный суд, который должен был остановить распространение в обществе прогрессивных идей. По обвинению в революционной пропаганде было арестовано несколько тысяч человек. Большинство из них позже отпустили на свободу, 97 человек в ходе разбирательств умерли или сошли с ума. Перед судьями предстали 193 человека, почти всех их отправили в ссылку. Одному из осужденных помогала Софья Ковалевская, она выхлопотала для него и его невесты разрешение на брак.

Три языка для литературы и математики

Бюст Софьи Ковалевской

Бюст Софьи Ковалевской

В 1889 году в Швеции вышла еще одна повесть Софьи Ковалевской ― «Воспоминания детства». Позже она была опубликована и в России, а потом несколько раз переиздавалась в советское время. В книге Ковалевская рассказывала о своем детстве, жизни в родительском доме, о быте и нравах дворянской семьи.

«Стоит мне подумать о нашей детской, как тотчас же, по неизбежной ассоциации идей, мне начинает чудиться особенный запах ― смесь ладана, деревянного масла, майского бальзама и чада от сальной свечи… Года два тому назад, посетив одних моих деревенских знакомых, я зашла в их детскую, и на меня пахнул этот знакомый мне запах и вызвал целую вереницу давно забытых воспоминаний и ощущений».

Софья Ковалевская, отрывок из повести «Воспоминания детства»

По воспоминаниям коллег, Ковалевская любила наблюдать за окружающими. Она делала краткие записи - позже они становились частью ее литературного творчества. Софья Ковалевская писала на трех языках ― русском, немецком и шведском. На шведском она писала математические труды и некоторые мемуары, создала повесть «Vae victis», роман «Семья Воронцовых». Произведения литератора-математика появлялись в столичных журналах «Вестник Европы», «Русская мысль» и «Северный вестник» и выходили отдельными книгами.

В 1891 году Софья Ковалевская простудилась и заболела воспалением легких. Она скончалась в возрасте 41 года в Стокгольме, ее похоронили там же - на Северном кладбище.

Если в странах Европы Софью Ковалевскую считали величайшим математиком, то на родине её гениальность признали только после смерти. Ковалевская стала первой женщиной в мире, которая получила должность профессора, а также первой женщиной-учёным в России, удостоившимся чести стать членом-корреспондентом Петербургской АН.

Жизнь Софьи напоминала бесконечную борьбу: за право на образование, за возможность заниматься математикой и преподавать любимый предмет, за выбор научной карьеры вместо того, чтобы стать лишь хранительницей домашнего очага.

Детство и юность

Выдающаяся женщина-математик родилась в городе Москва 15 января 1850 года в зажиточной семье генерал-лейтенанта Василия Корвина-Круковского и Елизаветы Шуберт. Кроме Софьи родители воспитывали ещё двух детей: старшего брата Фёдора и сестру Анну. Впоследствии любимый сын растратил состояние отца и восторженно приветствовал большевиков, в то время как Анна стала революционеркой и участвовала в Парижской коммуне.

Отец и мать хотели иметь ещё одного сына, поэтому появление на свет Софьи не вызвало радости. Девочка ощущала нелюбовь родителей с ранних лет и пыталась заслужить их похвалу. Чувствуя себя отвергнутой родными людьми, Софья часто выбирала одиночество, за что получила прозвище «дикарки».

Девочка выросла в родительском поместье Полибино, которое располагалось в Витебской губернии. Сначала обеими сёстрами занималась няня, а потом их обучение было доверено домашнему учителю Иосифу Малевичу. За восемь лет Софья изучила все предметы, которые преподавались на то время в мужских гимназиях. Учитель восторгался способностями девушки, старательностью, идеальной подготовкой к каждому уроку и быстрым усвоением нового материала. При этом способность Софьи к наукам была наследственной, ведь её прадед Фёдор Иванович Шуберт был знаменитым астрономом, а дед Фёдор Фёдорович Шуберт, вошёл в историю как талантливый математик и геодезист.

Частый гость отцовского дома, профессор Николай Тыртов, заметил математические способности девочки. Учёный даже прозвал Софью «новым Паскалем» и предлагал отцу дать дочери качественное математическое образование. Но старый генерал был убеждён, что у женщины только одна дорога в жизни – выйти замуж. Отец не захотел отправить дочерей за границу для обучения, а в России университеты были закрыты для женщин.

Математика

В 1866 году Софья переехала в Петербург и начала учиться у Александра Страннолюбского, знаменитого на то время педагога. Через два года девушка получила право слушать лекции Ивана Сеченова, а также изучать анатомию в Военно-медицинской академии.

Чтобы избавиться от постоянных ограничений родителей, Софья решается на фиктивный брак с Владимиром Ковалевским, после чего уезжает за границу учиться в Гейдельбергском университете. В это время девушка усиленно штудирует математику, слушая лекции Германа Гельмгольца, Густава Кирхгофа и др. Муж восторгался способностями жены и в одном из своих писем сообщал, что его 18-летняя спутница жизни прекрасно образована, знает многие языки и усиленно занимается математикой.

В 1870 году семья Ковалевских решает поселиться в Берлине, где Софья хотела учиться в местном университете и посещать занятия Карла Вейерштрасса. Но оказалось, что в этом учебном заведении женщин не принимают. Ковалевской оставалось только просить ученого о частных уроках. Чтобы избавиться от назойливой девушки, Вейерштрасс решил задать Софье ряд труднейших задач. Но спустя некоторое время Ковалевская вернулась к учёному с готовыми решениями.

Вейерштрасс был поражён точностью и логичностью выводов Ковалевской и стал для неё постоянным учителем. Софья доверяла мнению наставника и консультировалась с ним по поводу каждой своей работы. Но профессор только рецензировал труды женщины-математика, а все идеи принадлежали Ковалевской.

В 1874 году Ковалевская стала доктором философии после защиты в Геттингенском университете диссертационного исследования «К теории дифференциальных уравнений». Это был величайший успех, под впечатлением от которого молодая семья решила возвратиться в Россию.

Софья Ковалевская сумела защитить диссертацию

Софья мечтала преподавать в Петербургском университете, но российское научное общество было не готово открыть дверь перед талантливой женщиной. В родной стране выдающемуся математику могли предложить только должность учительницы в женской гимназии.

Разочарование вынудило Софью уйти из науки на шесть лет. Она пыталась реализовать себя в литературно-публицистической работе, часто выступала на съездах врачей и исследователей. В этот период Ковалевская родила дочь и на некоторое время уехала в Европу.

В 1880 году Софья вернулась в Москву, а через год стала членом местного математического общества. Женщина делала попытки сдать несложные для неё магистерские экзамены, но получила оскорбительный отказ. В итоге Ковалевская отправилась в Париж, где добивалась преподавательского места на Высших женских курсах. Тем не менее, и здесь гениального математика ожидало разочарование.

Чтобы обеспечить семью, Владимир Ковалевский бросил научную деятельность и занялся бизнесом. Он вложил в дело сбережения Софьи, но потерпел неудачу. Мужчину постоянно обманывали компаньоны, и на 1883 год семья учёных полностью лишилась средств к существованию. При этом Ковалевского обвинили в спекуляциях, и, потеряв надежду выбраться из сложного положения, мужчина покончил жизнь самоубийством. Ужасные известия потрясли Софью, которая вскоре возвратилась в Россию и восстановила доброе имя мужа.

Важные изменения в жизни Софьи Ковалевской произошли после того, как её пригласили в 1884 году преподавать в Стокгольмском университете. Устройству женщины-учёного на работу содействовал Карл Вейерштрасс и Магнус Миттаг-Леффлер. Сначала Софья читала лекции на немецком языке, а спустя год перешла на шведский. Кроме того, в Ковалевской проявился литературный талант, и она начала писать рассказы и повести.

На это время приходится большинство научных открытий Ковалевской. Женщина изучала процесс кружения тяжёлого несимметричного волчка, а также открыла третий вариант решения задачи относительно вращения твёрдого тела, если имеется неподвижная точка.

В 1888 году Парижская академия наук объявила конкурс на лучшую работу по изучению движения твердого тела, которое имеет неподвижную точку. В итоге жюри выбрало исследование, которое демонстрировало удивительную математическую эрудицию.

Первая в мире женщина-профессор Софья Ковалевская

Конкурсная работа настолько впечатлила учёных, что они увеличили премию с 3 до 5 тыс. франков. После этого жюри открыло конверт с именем математика, написавшего блестящую научную работу. Автором этого исследования оказалась Софья Ковалевская – единственная на то время женщина, преподававшая математику в должности профессора.

Открытия Ковалевской были оценены в 1889 году и Шведской академией наук, которая вручила женщине премию и профессорское звание в Стокгольмском университете (пожизненно). В том же году Российская АН избрала Софью членом-корреспондентом.

Слава и любимое дело за границей не избавили Ковалевскую от тоски по родине. Женщина хотела преподавать в Петербургском университете, и такая возможность появилась в 1890 году. Софья приехала в Россию, но талантливому учёному не позволили даже участвовать в заседании академии. Это решение аргументировалось тем, что в обычаи научного собрания не входит присутствие женщин.

Личная жизнь

Софья Корвина-Круковская вышла замуж в 1868 году за Владимира Ковалевского – учёного-биолога. Этот брак не строился на любви или хотя бы сильной привязанности. Единственной причиной, по которой девушка решилась выйти замуж, было желание вырваться из-под власти деспотичного отца.

Фиктивный брак двух учёных со временем превратился в настоящую семью, и молодые люди полюбили друг друга. В 1878 году у пары родилась дочь, которую также назвали Софьей (впоследствии стала врачом). Ковалевская тяжело перенесла период беременности, а после родов страдала от депрессии.

Совместная жизнь Владимира и Софьи была трудной, часто молодые люди оставались без работы и денег. Тем не менее, в семье царило взаимоуважение и забота друг о друге. Поэтому, когда в 1883 году фирма Ковалевского разорилась, и он покончил жизнь самоубийством, Софья восприняла эту потерю как личную трагедию.

После смерти мужа женщина сблизилась с братом покойного – Максимом Ковалевским, который был социологом и преследовался российским правительством. Софья пригласила Максима в Стокгольм и помогла устроиться на работу в университет. Ковалевский даже решился сделать благодетельнице предложение, но она ответила отказом. Пара окончательно рассталась в 1890 году после завершения совместного путешествия по Ривьере.

Смерть

Софья Ковалевская пользовалась авторитетом в престижных университетах Европы, стала признанным учёным и преподавателем, но научное общество родной страны женщину не признало. Оказавшись ненужной в России, Ковалевская решила вернуться в Стокгольм. По дороге Софья сильно простудилась и заболела воспалением лёгких. Медики оказались бессильными помочь великому математику, и 10 февраля 1891 года Ковалевская умерла в возрасте 41 года.

Спустя пять лет женщины с разных уголков Российской империи собрали деньги на памятник знаменитой соотечественнице. Этим поступком они выразили признание достижений Ковалевской в области математики и её вклада в борьбу за права женщин на образование.

Сегодня достижения Софьи Ковалевской высоко ценятся мировым учёным сообществом. В её честь назван лунный кратер и астероид. Фото Софьи было изображено в 1951 году на советской почтовой марке. С 1992 года Российская АН присуждает математикам премию имени С. Ковалевской. Во многих городах постсоветского пространства в честь знаменитой женщины-учёного названы улицы. В Стокгольме (Швеция), Великих Луках (Россия) и Вильнюсе (Литва) её имя носят учебные заведения.

Библиография

• «Нигилистка»
• «Воспоминания детства»
• «Воспоминания о Джордже Эллиоте»
• «Три дня в крестьянском университете в Швеции»
• «Vae victis»
• «Семья Воронцовых»
• «Борьба за счастье. Две параллельные драмы»

ЗНАКОМСТВО С Ф. М. ДОСТОЕВСКИМ

Первой заявила отцу о желании уехать в Петербург, чтобы учиться в высшей школе, Анна Васильевна.

Все предварительное воспитание старшей Корвин-Круковской было таким, что деревенская жизнь ее совершенно не удовлетворяла. Она не любила ни гулять, ни собирать грибы, ни кататься на лодке. Одно лето пристрастилась к верховой езде, но больше из подражания героине какого-то романа. О занятии Анюты хозяйством не могло быть и речи: такое предложение показалось бы нелепым! и ей самой, и всем окружающим. Назначение старшей дочери Корвин-Круковских - царить на балах. «Нашу Анюту, когда она вырастет, хоть прямо во дворец вези. Она всякого царевича с ума сведет», - говаривал Василий Васильевич, разумеется, в шутку, а Анюта принимала эти слова всерьез.

Часто приходила Анна Васильевна к отцу и со слезами на глазах упрекала его за то, что он ее держит в деревне. Василий Васильевич большей частью отшучивался. Иногда он снисходил до объяснения и серьезно доказывал дочери, что в связи с упразднением, крепостного права обязанность каждого помещика жить в своей деревне. Бросить теперь имение значит разорить всю семью. После таких разговоров Анюта уходила в свою комнату и горько плакала. Зимние поездки в Петербург разжигали в девушке вкус к удовольствиям. Только втянется в столичную жизнь, возвращайся в Палибино: опять безлюдье, безделье, скука, скитанье целыми часами из угла в угол по огромным комнатам деревенского дома, чтение романов и романы в мечтах.

Порешила Анна Васильевна поступить в медико-хирургическую академию. Пришла к отцу и просит отпустить ее одну в Петербург - учиться. Василий Васильевич пытался обратить просьбу дочери в шутку. Анюта не унималась, горячо доказывала, что из необходимости родителям жить в имении не следует еще, что и ей надо запереться в деревне. Генерал рассердился и прикрикнул на дочь, как на маленькую: «Если ты сама не понимаешь, что долг всякой порядочной девушки жить со своими родителями, пока она не выйдет замуж, то спорить с глупой девчонкой я не стану!» Анюта сдалась, но отношения между нею и отцом стали очень натянутыми; взаимное раздражение росло с каждым днем. В семье был полный разлад.

Елизавета Федоровна страдала за дочь, но не знала, как помочь ей. В дело вмешался Малевич. До поступления в семью Корвин-Круковских он был учителем в семье мелкопоместного дворянина Псковской губернии, Ивана Егоровича Семевского. С одним из своих бывших учеников, офицером гвардейского пехотного полка, а затем учителем в кадетском корпусе, Михаилом Ивановичем, Малевич сохранил дружеские отношения, и молодой Семевский часто навещал Иосифа Игнатьевича в Палибине.

В 1861 году М. И. Семевский вышел в отставку с небольшим офицерским чином и занялся, главным образом, литературной деятельностью. Еще до того он напечатал в журналах несколько исторических статей, доставивших ему глубокое уважение Малевича. Последний решил, что 19-летняя мечтательная, поэтически настроенная дочь богатого помещика будет хорошей женой для Михаила Ивановича, имевшего очень скромное состояние, и постоянными рассказами об отличных качествах Семевского привлек внимание Анны Васильевны к своему воспитаннику. Елизавета Федоровна готова была помочь налаживавшемуся роману, ей хотелось вывести Анюту из тяжелой обстановки, создавшейся в Палибине.

Но если для пленения экзальтированной девушки достаточно было рассказов о демократичности М. И. Семевского и о его стремлении помочь нуждающимся, если Елизавета Федоровна относилась безразлично к общественному и материальному положению зятя, - была бы только Анюта довольна, - то генерала Корвин-Круковского такой жених прельстить не мог. Выход молодого офицера в отставку и желание его полностью отдаться литературе, которою, главным образом, занимались разночинцы и поповичи, - были в глазах богатого помещика доказательством совершенной непригодности Семевского к роли мужа для девушки из старинного рода.

Семевский настойчиво сватался, Малевич подзадоривал Анюту, а генеральша поощряла обоих. Василий Васильевич устроил жене с дочерью несколько сцен и прогнал неугодного ему жениха. Так как умеренный и аккуратный Семевский не был настоящим героем романа Анны Васильевны, то она успокоилась очень скоро.

Анюта покорилась отцу, но еще больше стала уединяться в своей комнате на верхушке башни, где устроила себе помещение по образцу жилища героини одного из прочитанных ею романов. Что делала Анюта в башне, Софа не знала, но ее сильно огорчало высокомерное отношение старшей сестры. На приставания Софы рассказать, о чем она думает, что делает, Анна Васильевна отвечала презрительно: «Ах, отстань, пожалуйста! Слишком ты еще мала, чтобы я тебе все говорила».

Недолго выдержала Анна Васильевна свое гордое одиночество. Потребовала у младшей сестры обещания, что та никому, никогда, ни под каким видом не проговорится, и доверила ей «большую тайну». Позвала Софу в свою комнату, подвела к старому б ро, в котором хранила свои самые заветные секреты, и из него большой конверт с красной печатью: «Журнал Эпоха». Конверт - на имя Домны Никитишны Кузьминой, палибинской экономки, которая всей душой предана Анюте и за нее готова пойти в огонь и в воду. Из большого конверта сестра вынула другой, поменьше, на котором было ее имя, извлекла из него письмо и по дала Софе.

Письмо было от редактора «Эпохи», Ф. М. Достоевского, сообщавшего Анне Васильевне, что он получил ее рассказ и начал читать его не без тайного страха: редакторам журналов часто приходится разочаровывать начинающих писателей, присылающих свои литературные опыты на оценку. В данном случае, по мере чтения, страх Достоевского рассеивался. Редактор все более и более «поддавался обаянию юношеской непосредственности, искренности и теплоты чувства, которыми проникнут» присланный рассказ, и решил напечатать его в ближайшей книжке журнала.

Анна Васильевна наслаждалась почтительным изумлением младшей сестры, после некоторого молчания бросилась ей на шею и рассказала, как у нее завязались сношения с Достоевским. «Понимаешь ли ты, понимаешь, - говорила она, - я написала повесть и, не сказав никому ни слова, послала ее Достоевскому. И вон видишь, он находит ее хорошею и напечатает в своем журнале. Так вот сбылась-таки моя заветная мечта Теперь я русская писательница!»

В помещичьих домах на печатное слово смотрели, как на что-то приходящее издалека, из неведомого, чуждого вира. Сестры Корвин-Круковские никогда не видели человека, который что-нибудь, напечатал, а Василий Васильевич относился к писателям с презрением. Личное знакомство с поэтессой Е. П. Ростопчиной не изменило его мнения о литераторах, а женщины-писательницы были для него «олицетворением всякой мерзости»; он относился к ним с наивным ужасом и негодованием и считал каждую из них способной на все нехорошее. Василий Васильевич на всю жизнь запомнил из прочитанной им еще в 1837 году повести Рахманного «Женщина-писательница», что такое занятие для женщины - «состояние противоестественное и порок», что писательница «сбрасывает с себя покрывало стыда и этим перестает быть женщиной».

Письмо Достоевского к Анне Васильевне относится к концу августа 1864 года. С тех пор писатель почти на полтора года вошел в жизнь сестер Корвин-Круковских, знакомство с которыми относится к эпохе создания одного из его лучших произведений - романа «Преступление и наказание». Для уяснения тогдашних обстоятельств личной жизни Достоевского надо вернуться несколько назад и бегло проследить его отношения женщинами после освобождения из «Мертвого дома». По возвращении из Сибири «штудирование и анализ характера которой-либо из знакомых дам или девиц… составляло одно из любимых его развлечений», - свидетельствует один из приятелей молодых лет Достоевского.

Первая женитьба Достоевского на вдове сибирского чиновника, М. Д. Исаевой, принесла ему несчастье.

6 февраля 1857 года 36-летний Федор Михайлович обвенчался с нею в Кузнецке и вскоре отправился с женой в Семипалатинск - к месту своей ссылки. За ними следовал из Кузнецка 25-летний учитель Варгунов, у которого, по словам дочери Достоевского, Марья Дмитриевна накануне своей свадьбы «провела ночь». Когда Достоевскому разрешили вернуться в Россию, Марья Дмитриевна была тяжела больна, и супруги большей частью жили раздельно: муж - в Петербурге, жена - в Твери.

Перед выездом в 1862 году за границу Достоевский был уже знаком с Аполлинарней Прокофьевной Сусловой. Дочь крепостного, вышедшего в купцы, человека образованного и давшего хорошее образование своим детям, сестра Н. П. Сусловой, которая была близка кругу друзей Н. Г. Чернышевского, А. П. Суслова принимала участие в деятельности радикальных кружков 60-х годов и была на подозрении у жандармов. Знакомство с нею Достоевского, завязавшееся на почве литературных упражнений Сусловой, перешло в страсть, которая захватила писателя глубоко и прочно. Отношения его с женой благоприятствовали этому увлечению.

Марья Дмитриевна оставалась в Твери, когда Достоевский вернулся из-за границы и снова впрягся в тяжелую работу руководителя журнала «Время». Отношения с Сусловой продолжались и официально определялись сотрудничеством ее в журналах братьев Достоевских, хотя литературные произведения Аполлинарии Прокофьевны были весьма посредственны. Летом 1863 года Достоевский снова отправился за границу, много играл в рулетку, изредка выигрывал, но большей частью проигрывался; дотла. В этот раз он был за границей вместе с Сусловой, встретившись с нею по предварительному сговору. В Париже, на почве нового романа Сусловой, произошел первый открытый разрыв между нею и Достоевским. Затем выяснилось, что герой парижского романа - негодяй, и она снова сошлась с Федором Михайловичем.

По возвращении Достоевского из этой поездки, Марья Дмитриевна, в связи с ухудшением своего здоровья переехала в Москву. У Достоевского много было хлопот в Петербурге с новым журналом, заменившим закрытое «Время», но, несмотря на это, в самый разгар подготовительной работы по выпуску «Эпохи», ему подолгу приходилось жить в Москве с тяжело больной женой Так прошла вся зима 1863–1864 годов.

После смерти Марьи Дмитриевны (15 апреля 1864 года) Достоевский вернулся в Петербург, где застал дела «Эпохи» в печальном состоянии. Брат его Михаил в это время был болен, Достоевский же собирался за границу списываясь об этом с Сусловой. В первой половине июля брат Достоевского умер, и Федор Михайлович за границу не поехал. Все дело и семья брата остались на его руках. Обстоятельства сложились чрезвычайно тяжело. Достоевский изнемогал под гнетом всех обрушившихся на него бед, при постоянном безденежьи и продолжавших его мучить отношениях с А. П. Сусловой.

Все вокруг Достоевского стало холодно и пустынно. В это-то время получил он от экзальтированной дочери витебского губернского предводителя дворянства письмо, тронувшее его своей милой непосредственностью и юношеской искренностью. Письмо понравилось Достоевскому, а приложенный к письму рассказ молодого автора, под названием «Сон», произвел на него хорошее впечатление.

Собственно, рассказ Корвин-Круковской не блещет художественными достоинствами, но Достоевский заинтересовался опытом палибинской барышни и напечатал его в ближайшем номере журнала. Автору был немедленно переведен гонорар, хотя тяжелое материальное. Вложение журнала и более чем запутанные собственные денежные дела заставляли Достоевского расплачиваться с другими сотрудниками почти всегда с запозданием.

Как рассказывает Софья Васильевна, первый успех Анюты придал ей бодрости, и она тотчас же принялась за другое произведение, которое вскоре отослала редактору «Эпохи».

Второе письмо Достоевского попало с остальной почтой в руки Василия Васильевича в день семейного праздника. В Палибине были гости, было торжественно и шумно. Генерал заперся в своем кабинете, позвал туда жену, распушил ее за недосмотр и обещал расправиться с Анютой после разъезда гостей. То, что дочь тайком получает деньги от незнакомого мужчины, показалось ему таким позором, что ему сделалось дурно.

Когда все разъехались, Василий Васильевич потребовал Анюту к себе, разнес ее и, между прочим, сказал, что «от девушки, которая способна, тайком от отца и матери, вступить в переписку с незнакомым мужчиной и получать от него деньги, можно всего ожидать!»

Постепенно все успокоилось. Сначала примирилась с фактом писательства Елизавета Федоровна. Муж ее долго сердился, но, в конце концов, сдался и прослушал Анютину повесть, даже прослезился в наиболее трогательных местах. Затем разрешил дочери переписываться с Достоевским, с условием, что все письма она будет показывать отцу.

Получив от Корвин-Круковской вторую повесть- «Послушник», более обширную по размерам, но столь же скромную по художественному выполнению, как и рассказ «Сон», Достоевский решил напечатать ее и высказал автору свое мнение о повести в обширном письме от 14 декабря 1854 года. Здесь редактор «Эпохи» сообщал, что с повестью пришлось повозиться в цензуре, потребовавшей вымарок и исправлений и заменившей название «Послушник» названием «Михаил». «Некоторые из этих исправлений, - писал Федор Михайлович, - и по моему личному убеждению были нужны… От этого сокращения повесть становится короче, сжатее и нисколько не темнее. Все ясно». При этом Достоевский прибавляет, что «величайшее умение писателя, это - уметь вычеркивать. Кто умеет и кто в силах свое вычеркивать, далеко пойдет. Все великие писатели писали чрезвычайно сжато. А главное - не повторять уже сказанного или и без того всем понятного».

Достоевский сообщает также Анне Васильевне мнение критика «Эпохи» Н. Н. Страхова и других членов редакции о том, что у нее «большое прирожденное мастерство и разнообразие», и добавляет от себя: «Вам не только можно, но должно смотреть на свои способности серьезно. Вы - поэт. Это уж одно многого стоит, а если при этом талант и взгляд, то нельзя пренебрегать собою. Одно - учитесь и читайте. Читайте книги серьезные. Жизнь сделает остальное».

Новый автор так заинтересовал редактора «Эпохи», что вторую повесть он напечатал в следующей же книге журнала после первого рассказа; это делается обыкновенно с произведениями писателей с установившейся репутацией. Вторая вещь Корвин-Круковской напечатана на первом месте, и автору выказана предупредительность в смысле гонорара: «Михаил» рассчитан, до сокращений, т. е. за него заплачено больше, чем следовало по занятому в журнале месту.

Разрешив дочери переписываться с Достоевским, отец вынужден был позволить ей и видеться с редактором. Когда Елизавета Федоровна собралась в начале 1865 года в Петербург с дочерьми, Василий Васильевич дал жене инструкцию: «Помни, Лиза, что на тебе будет лежать большая ответственность. Достоевский - человек не нашего общества. Что мы о нем знаем? Только что он журналист и бывший каторжник. Хороша рекомендация! Нечего сказать! Надо быть с ним очень и очень осторожным». И строго приказал Елизавете Федоровне, чтобы она непременно присутствовала при знакомстве Анюты с писателем, ни на минуту не оставляя их вдвоем.

По приезде в Петербург Анна Васильевна послала Достоевскому письмо (от 28 февраля 1865 года) с приглашением притти к ней, чтобы познакомиться лично.

Достоевский пришел в назначенный день. Первое его посещение вышло очень неудачным. «Я тоже выпросила позволение остаться во время его визита, - рассказывает Ковалевская. - Две старые тетушки-немки поминутно выдумывали какой-нибудь предлог появиться в комнате, с любопытством поглядывая на писателя, как на какого-то редкого зверя, и, наконец, кончили тем, что уселись тут же на диване, да так и просидели до конца его визита. Анюта злилась и упорно молчала. Федору Михайловичу было и неловко, и не по себе в этой натянутой обстановке; он конфузился и злился… Мама изо всех сил старалась завязать интересный разговор. С своею самою светскою, любезною улыбкой, но, видимо, робея и конфузясь, она подыскивала, что бы такого приятного и лестного сказать ему и какой бы вопрос предложить поумнее». Достоевский отвечал односложно и резко. Через полчаса он ушел, неловко и торопливо раскланявшись и никому не подав руки. Анюта со слезами убежала к себе.

В другой раз Достоевский пришел более удачно: матери и тетушек дома не было, Анюта и Софа были одни. Лед как-то сразу растаял: «Федор Михайлович взял Анюту за руку, они сели рядом на диван и тотчас заговорили, как два старых, давнишних приятеля. Анюта и Достоевский как бы торопились высказаться, перебивали друг друга, шутили и смеялись». 15-летней Софе также было радостно и весело. В довершение счастья она услышала от Достоевского похвалу своим стихотворным упражнениям.

Вернувшись домой, Елизавета Федоровна сначала даже испугалась: «Что сказал бы на это Василий Васильевич?» Но скоро успокоилась, приняла участие в беседе и пригласила Федора Михайловича бывать запросто. Достоевский стал своим человеком в доме петербургских родственников Корвин-Круковских и приходил к ним раза три-четыре в неделю.

Однажды Е. Ф. Корвин-Круковская устроила званый вечер, на который пригласила Достоевского и всех своих высокочиновных и сановных родственников. Писатель чувствовал себя в этой звездоносной и мундирной компании очень стесненно, знакомился с гостями как бы нехотя и поспешил завладеть всецело Анютой. Это шло в разрез со всеми приличиями света; к тому же и обращение его было далеко не светское: он брал барышню за руку, говоря с ней, наклонялся к самому ее уху.

Ф.М. Достоевский С гравюры на дереве В. А. Фаворского

Софья Ковалевская (1865 г.)

Елизавета Федоровна пыталась дать понять Достоевскому, что его поведение не хорошо. Она прошла, якобы ненарочно, мимо писателя и дочери и позвала последнюю. Анюта поднялась, но Федор Михайлович удержал ее: он еще не все досказал. Мать потеряла терпение и заметила Достоевскому, что Анюта, как хозяйка дома, должна занимать и других гостей.

Федор Михайлович совсем рассердился, забился в угол и злобно смотрел на всех. Особенно ненавистен был ему один из родственников Корвин-Круковских со стороны Шубертов, полковник генерального штаба Андрей Иванович Косич. На правах троюродного брата он ухаживал за Анной Васильевной, когда встречал ее у тетушек, давая понять, что «имеет виды». Делал это чинно, благовоспитанно, никого не шокируя. Анюта принимала его ухаживания так же сдержанно и по-салонному приветливо. Вид этого светского, приглаженного, самодовольного красавца, ласковая улыбка, с которой Анна Васильевна слушала его спокойную, уверенную речь, раздражали Достоевского. Он стал нервничать, вмешался в беседу тетушек с какими-то сановными родственниками на тему о различии и сходстве между православием и протестантизмом и стал рубить сплеча евангельскими изречениями, резавшими слух аристократических гостей. Сказал он также что-то о матерях, только и думающих, как бы повыгоднее пристроить дочек.

Слова Достоевского произвели, по воспоминаниям Софьи Васильевны, удивительный эффект. Все благовоспитанные немцы примолкли и таращили на писателя глаза. Затем сообразили неловкость сказанного им и заговорили разом. Достоевский еще раз оглядел всех злобным, вызывающим взглядом, потом опять забился в свой угол и до конца вечера не проронил больше ни слова.

Добрая Елизавета Федоровна скоро простила Достоевскому этот скандал, но дружба между двумя писателями - знаменитым 43-летним и начинающим 22-летним- пошла врозь. «Отношения между Анютой и Достоевским как-то совсем изменились с этого вечера, - рассказывает Софья Васильевна, - точно они вступили в новый фазис своего существования. Достоевский совершенно перестал импонировать Анюте; напротив того, у нее явилось даже желание противоречить ему, дразнить его. Он же, со своей стороны; стал обнаруживать небывалую нервность и придирчивость по отношению к ней; стал требовать отчета, как она проводила те дни, когда он у нас не был, и относиться враждебно ко всем тем людям, к которым она обнаруживала некоторое внимание. Приходил он к нам не реже, а пожалуй, чаще и засиживался дольше прежнего, хотя все почти время проходило у него в ссорах с моей сестрой».

Почти все беседы Федора Михайловича с Анютой, во время его дальнейших посещений Корвин-Круковских, состояли в спорах, главным образом, на тему о нигилизме. Споры продолжались иногда далеко за полночь. Чем дольше оба говорили, тем больше горячились и высказывали взгляды гораздо более крайние, чем те, каких действительно придерживались. «Вся теперешняя молодежь тупа и недоразвита - кричал иногда Достоевский. - Для них всех смазные сапоги дороже Пушкина!» - «Пушкин действительно устарел для нашего времени», - спокойно замечала Анна Васильевна.

Достоевский, вне себя; от гнева, уходил, торжественно объявляя, что с нигилисткой спорить бесполезно и что больше он к ней не придет. На другой день Федор Михайлович приходил, как ни в чем не бывало.

По мере того, как отношения между Достоевским и Анной Васильевной, видимо, портились, дружба 15-летней Софы с писателем возрастала. «Я восхищалась им с каждым днем все более и более и совершенно подчинилась его влиянию, - пишет Ковалевская. - Он, разумеется, замечал мое беспредельное поклонение себе, и оно ему было приятно. Постоянно ставил он меня в пример сестре». Софа краснела от удовольствия и была уверена, что Федор Михайлович интересуется ею больше, чем старшей сестрой. Даже наружность девочки он хвалил в ущерб Анютиной.

В эту пору Софа Ковалевская имела, по словам одной из ее родственниц, красивые, влажные, блестящие глаза, настолько выразительные, что их было бы достаточно, чтобы признать ее красивой, если бы даже все черты ее лица были совсем незначительны. Несмотря на самый неблагоприятный, переходный возраст, девочка была очаровательна со своим умным и живым смуглым лицом, с хорошенькой ямочкой на подбородке. Софа была очень чувствительной, придавала огромное значение любви и успеху у тех людей, которых сама любила, ценила ласку, Анюта же называла это «китайскими церемониями».

Дней за шесть до отъезда Корвин-Круковских в Палибино, когда Елизавета Федоровна и ее сестры уехали на весь вечер, пришел Достоевский и застал Анюту и Софу одних. Пока он беседовал со старшей, младшая решила сыграть любимую сонату Достоевского, увлеклась игрой и не замечала, что делается вокруг. Окончив, оглянулась - в комнате никого, обошла смежные комнаты - нет сестры и гостя.

Наконец, Софа услыхала голоса в маленькой угловой иной, подошла и увидела там Федора Михайловича с Анютой. «Но что я увидела? - рассказывает Софья Васильевна. - Они сидели рядом на маленьком диванчике. Комната слабо освещалась лампой с большим абажуром; тень падала прямо на сестру, так что я не могла разглядеть ее лица; но лицо Достоевского я видела ясно: оно было бледно и взволновано. Он держал Анютину руку в своих и, наклонившись к ней, говорил тем страстным, порывчатым шопотом, который я так знала и так любила: «Голубчик мой, Анна Васильевна, поймите же, ведь я вас полюбил с первой минуты, как вас увидел; да и раньше, по письмам уже предчувствовал. И не дружбой я вас люблю, а страстью, всем моим существом». У девочки помутилось в глазах, и она убежала.

Шум быстрого движения встревожил беседующих. На другой день Анна Васильевна высмеяла Софу за ее детскую влюбленность и ревность и на взволнованный вопрос сестры ответила, что очень любит Достоевского, но «не, так, как он, не так, чтобы пойти за него замуж».

Корвин-Круковские уехали в деревню, но Достоевский продолжал переписываться с Анной Васильевной. Отец ее решил вмешаться в эту переписку. В чрезвычайно язвительном письме от 14 января 1866 года Василий Васильевич приглашал «каторжника» и человека «не нашего круга» приехать в Палибино, напоминал Достоевскому, что тот уже весьма и весьма пожил, а Анюта еще дитя несмышленое, старался «поставить» писателя «на место», указать ему «свой шесток». Достоевский все-таки после этого писал Анне Васильевне (17 июня 1866 года), что собирается погостить в Палибине, и спрашивал, будет ли он иметь возможность работать там, не помешает ли кому-нибудь. Но в Палибино писатель не собрался.

Возможно, что Корвин-Круковские виделись с Достоевским в начале 1866 года. По крайней мере, в архиве Достоевского сохранилось письмо к нему М. И. Семевского от 27 февраля 1866 года с извещением, что он «узнал вчера о приезде сюда общих наших знакомых, Е. Ф. Корвин-Круковской с дочерьми», и с просьбой сообщить ему, где они остановились.

Когда Достоевский разошелся с А. П. Сусловой и женился (15 февраля 1867 года) на стенографистке А. Г. Сниткиной, он рассказал ей о своих отношениях к Корвин-Круковской. «Анна Васильевна - одна из лучших женщин, встреченных мною в жизни, - передает A. Г. Достоевская рассказ мужа. - Она чрезвычайно умна, развита, литературно образована, и у нее прекрасное, доброе сердце. Это девушка высоких нравственных качеств; но ее убеждения диаметрально противоположны моим, и уступить их она не может, слишком уж она прямолинейна. Навряд ли поэтому наш брак мог бы быть счастливым. Я вернул ей данное слово и от всей души желаю, чтобы она встретила человека одних с ней идей и была бы с ним счастлива».

По возвращении Анны Васильевны после Парижской Коммуны в Россию, она часто встречалась с Достоевским; писатель подолгу беседовал с нею и, по словам его жены, любил общество своей бывшей невесты.

После смерти Федора Михайловича, его вдова поддерживала дружбу с Анной Васильевной и оказала ей большую услугу в 1887 году, когда мужа ее, коммунара B. Жаклара, высылали из России.

С. В. Ковалевская говорит о своей детской влюбленности в Достоевского в переведенных на все европейские языки «Воспоминаниях», где дана яркая художественная характеристика знаменитого писателя. В бумагах Софьи Васильевны, хранящихся в архиве Академии наук СССР, есть написанный по-русски отрывок из автобиографического романа «Сестры Раевские», являющегося по существу переделкой «Воспоминаний детства». Рассказ представляет собой значительный интерес, как

образец художественного воплощения ранних воспоминаний автора. Здесь Ковалевская, называя себя Таней, описывает свою влюбленность в Достоевского. «Нет сомнения, - пишет Софья Васильевна, - что, если бы Достоевский мог заглянуть ей в душу и прочитать ее мысли, догадаться хоть на половину, как глубоко ее чувство к нему, он был бы тронут тем безграничным восторгом, который она к нему испытывала. Но в том-то и беда, что увидеть это было нелегко. На вид Таня была совсем еще ребенком… Но в том-то и заключается главное несчастие того переходного возраста, который переживала Таня: чувствуешь в это время глубоко, почти как взрослый, а выражается всякое чувство смешно, по-детски, и трудно догадаться взрослому о том, что происходит в душе иной 14-летней девочки. Таня понимала Достоевского. Чутьем догадывалась она, сколько в душе его заложено чудных, нежных порывов. Она благоговела не только перед его гениальностью, но и перед теми страданиями, которые он вынес. Ее собственное одинокое детство, постоянное сознание, что она в семье менее любима, чем другие, развили ее внутренний мир гораздо сильнее, чем это обыкновенно бывает у девочки ее лет. С самого раннего возраста сказывалась в ней потребность к сильной, исключительной, всепоглощающей привязанности, и теперь с той интенсивностью, которая составляла сущность ее характера, она сосредоточила все свои мысли, все силы своей души на восторженном поклонении первому гениальному человеку, которого она встретила на своем пути. Она постоянно думала о Достоевском».

Софья Васильевна также встречалась с Достоевским, когда после гейдельбергского и берлинского учения поселилась в Петербурге. Об этих встречах и продолжительных беседах Ковалевской с Федором Михайловичем, а также об его влиянии на ее литературную деятельность - скажу далее. Здесь отмечу, что все крупные литературные произведения С. В. Ковалевской так или иначе связаны с памятью о Достоевском. Лучшая глава «Воспоминаний детства» посвящена его характеристике; в романе «Сестры Раевские» говорится о детской влюбленности Софьи Васильевны в Федора Михайловича; о главной героине романа «Нигилистка» Ковалевская много беседовала с Достоевским в 1876–1877 годах. автора Гроссман Леонид Петрович

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ ПЕРЕПИСКА С ДОСТОЕВСКИМ VIA DOLOROSA Как это и откуда я попал в ненавистники еврея, как народа, как нации?.. Достоевский. Дневник писателя, 1873, III. (Ответ А. Г. Ковнеру). IПосле суда Ковнер был снова заключен в московский тюремный замок, где он содержался и до

Из книги Воспоминания автора Достоевская Анна Григорьевна

Часть вторая Знакомство с Достоевским. Замужество IТретьего октября 1866 года, около семи часов вечера, я, по обыкновению, пришла в 6-ю мужскую гимназию, где преподаватель стенографии П. М. Ольхин читал свою лекцию. Она еще не началась: поджидали опоздавших. Я села на свое

Из книги Книга 2. Начало века автора Белый Андрей

Знакомство Десятого января 904 года в морозный, пылающий день - раздается звонок: меня спрашивают; выхожу я, и вижу: нарядная дама выходит из меха; высокий студент, сняв пальто, его вешает, стиснув в руке рукавицы молочного цвета; фуражка лежит.Блоки!123Широкоплечий;

Из книги Воспоминания детства автора Ковалевская Софья Васильевна

Из книги Путь на Волшебную гору автора Манн Томас

Достоевским - но в меру Предисловие к американскому однотомнику избранных романов и повестей достоевского Предложение «Дайэл пресс» написать предисловие к сборнику романов и повестей Достоевского, к шести небольшим вещам, входящим в настоящий том, сразу же показалось

Из книги Розы на снегу автора Кринов Юрий Сергеевич

ЗНАКОМСТВО Немилосердно палило солнце. Клубы пыли вились над проселками, лязгали гусеницами танки. По дорогам стремительно двигались два потока: беженцы с заплаканными, горестными лицами, а навстречу им - воинские части, которым через несколько часов предстояло

Из книги Воспоминания о Михаиле Булгакове автора Булгакова Елена Сергеевна

Знакомство Москва только что шумно отпраздновала встречу нового, 1924 года. Была она в то время обильна разнообразной снедью и червонец держался крепко… Из Берлина на родину вернулась группа «сменовеховцев». Некоторым из них захотелось познакомиться или повидаться с

Из книги Анна Достоевская. Дневник автора Андреев Иван

Глава вторая Знакомство с Достоевским. Замужество I Третьего октября 1866 года, около семи часов вечера, я, по обыкновению, пришла в 6-ю мужскую гимназию, где преподаватель стенографии П. М. Ольхин читал свою лекцию. Она еще не началась: поджидали опоздавших. Я села на свое

Из книги Жизнь Достоевского. Сквозь сумрак белых ночей автора Басина Марианна Яковлевна

«Надулись же мы, друг мой, с Достоевским-гением» Знойным июльским днем, когда Достоевский сидел у себя в Парголове за работой, из Петербурга пришло ужаснувшее его известие - умер Валериан Майков. После увеселительной прогулки под палящим солнцем искупался в холодном

Из книги О чём умолчал Мессия… Автобиографическая повесть автора Саидов Голиб

Знакомство

Из книги Тайны Конторы. Жизнь и смерть генерала Шебаршина автора Поволяев Валерий Дмитриевич

Знакомство С Леонидом Владимировичем Шебаршиным мы познакомились, можно сказать, случайно.За окнами домов наших в ту пору погромыхивали разбойные девяностые годы, самое начало их: уже начали заваливаться могучие некогда предприятия, хотя никто не верил, что они

Из книги Я люблю, и мне некогда! Истории из семейного архива автора Ценципер Юрий

Знакомство В марте 1935 года Ася поступила на курсы для подготовки к экзаменам в педагогический институт. Десять лет прошло с окончания семилетки в Витебске, где, по словам Аси, “научили читать и писать”. Со школы она мечтала стать учителем. На исторический факультет

Из книги Виктор Тихонов. Жизнь во имя хоккея автора Федоров Дмитрий

Из книги Мемуары посланника автора Озолс Карлис

Знакомство с ГПУ Вскоре после моего приезда в Москву произошел неприятный случай, был временно задержан наш дипломатический курьер. Надо сказать, торговля между Латвией и СССР кое-как наладилась, но была главным образом меновой. Латвийские купцы, как и другие, привозили в

ИЗ интернета

Математический вечер
Софья Ковалевская (1850-91)
– великий математик

«С того человека и взыщется много,

Кому было много талантов дано»!

1. Мало было в прошлом ученых - женщин, еще меньше – женщин-математиков. Первой женщиной – математиком была гречанка Гипатия (370-415), жившая в Александрии. В первой половине 18 века во Франции славилась своей образованность маркиза Эмилия дю Шатле, которая перевела с латинского на родной язык знаменитое произведение Ньютона «Математические начала натуральной философии». Другая француженка Мария Лаланд вместе со своим братом и мужем составила тригонометрические таблицы, известные под названием «Таблицы Лаланд». Яркими математическими способностями и эрудицией обладала Мария Гаетана Аньези, которая была первой в мире женщиной, занимавшей должность профессора математики в университете. Англичанка Мэри Сомервиль вела переписку с выдающимися учеными. Она написала несколько книг по астрономии и физике и перевела на родной язык знаменитое произведение Лапласа «Небесная механика». Глубоким творческим талантом обладала француженка Софья Жермен. Одним из крупнейших математиков была Эмилия Нетер. Но сегодня наш рассказ пойдет о Софье Ковалевской, про ее жизнь, не только как математика, но и как женщины и прекрасного литератора.

2. (Звучит музыка. На фоне музыки читается стихотворение С.В.Ковалевской «Пришлось ли…»

Пришлось ли раз вам безучастно,

Бесцельно средь толпы гулять

И вдруг какой – то песни страстной

Случайно звуки услыхать?

На вас нежданною волною

Пахнула память прежних лет,

И что – то милое, родное

В душе откликнулось в ответ.

Казалось вам, что эти звуки

Вы в детстве слышали не раз,

Так много счастья, неги, муки

В них вспоминалося для вас…

3. Любовь к математике у Софьи Ковалевской проявилась следующим образом. Ее дядя, который часто гостил у них, учил Софью играть в шахматы, посвящал ее в тайны экономических и социальных проектов. В часы бесед он говорил о квадратуре круга, об асимптотах –прямых линиях, к которым кривая постепенно приближается, но никогда их не достигает. Ко всему этому суждено было присоединиться следующей случайности. Комната Софьи была обклеена лекциями по интегральному и дифференциальному исчислению профессора Остроградского, которые некогда посещал ее отец. Разглядывая стены, она заметила некоторые вещи, о которых рассказывал ей дядя, Хоть она ничего не понимала, ее тянуло к стенам, где она могла находиться часами. Вследствие долгого рассматривания многие места она выучила наизусть, а некоторые формулы просто врезались в память и оставили в ее памяти глубокий след. Первоначальное систематическое обучение математике было дано И.И.Малевичем. В течение всей ее жизни математика привлекала ее больше философской стороной. Отец Софьи, заметя ее сильное влечение к математике, решил прекратить уроки. Девочке удалось выпросить у учителя книгу «Курс алгебры Бурдона», который она стала прилежно изучать тайно по ночам, когда все засыпали. При таком положении вещей она не могла даже и мечтать о дальнейшем изучении математики. Однажды их сосед по имению профессор Тыртов привез свой учебник по элементарной физике, который заинтересовал ее. Софье пришлось самостоятельно разбираться во многих вопросах. После того как у Софьи зашла речь о его книге, он убедил отца в необходимости учить ее самым серьезным образом, при этом он сравнивал девочку с Паскалем. Тогда, после некоторого колебания отец согласился взять ей в учителя А.Н.Страннолюбского, с которым она в течение зимы прошла аналитическую геометрию, дифференциальное и интегральное исчисления…

4. Вообще дочери у генерала Корвина – Круковского уродились замечательные. Старшая, Анна к пятнадцати годам перечитала всю отцовскую библиотеку и сама, взявшись за перо, сочиняла рассказы. Соня, на пять лет младше сестры, от корки до корки проштудировала толстый алгебраический задачник. Она ходила по дому все время что-то складывая, вычитая, умножая. Отец очень огорчался за то, что ребенок сушит мозги совсем ненужной наукой. Он надеялся, что превратившись в очаровательных барышень, дочери выбросят все эти глупости из головы. Но годы летели, а глупости не только не выходили из головы, а приобретали другие масштабы. Анна опубликовала свою повесть в известном журнале Федора Достоевского. А Софья взяла первый урок дифференциального исчисления у профессора Страннолюбского, который, увидев что пятнадцатилетняя девушка за несколько минут решила пять сложнейших задач, отвесил ей глубокий поклон. После публикации статьи Анны Достоевский стал частым гостем в их доме. Оказывая ей знаки внимания, известный писатель не замечал, какие красноречивые взгляды в его сторону бросает Софья. Она часами просиживала у зеркала, перечитывала труды философов Аквинского и Бэкома, разучивала на фортепьяно Бетховена – и все для того, чтобы на нее обратил внимание Достоевский. Вместо этого он сделал предложение руки и сердца Анне, но сестра отказала ему. С тех пор, как Достоевский перестал бывать у них, Соня просто таяла на глазах. Она похудела, перестала смеяться, ей казалось, что любовь обошла ее стороной. Но как – то надо жить дальше, надо занять свои мысли чем – то, надо пойти учиться.

5. Отец был категорически против того, чтобы его дочери пошли учиться. Тогда сестры приняли решение фиктивно выйти замуж. Вскоре Софья вышла замуж за молодого ученого Владимира Ковалевского, который в свою очередь был влюблен в Соню, ей было 18 лет. Владимир поразил воображение молодой барышни. Жизнь его была увлекательнее любого романа. Он поражал своей памятью, способностями и необычайной склонностью «участвовать во всяком движении».

Жизнь влечет, манит обоих

Оба чувствуют так живо.

Жизни, страсти и волненья

Оба ждут нетерпеливо.

Бродят все они по саду

В бесконечных разговорах.

Сколько прелести и счастья

В этих толках, в этих спорах.

Занимают их вопросы

О значении народа,

И слова волнуют

Равноправность и свобода.

О себе, о личном счастье,

6. …Стоя перед алтарем, заплаканная Софья со страхом думала о будущем: это только кажется, что она сильная и смелая, но кто знает, как сложится ее жизнь с абсолютно чужим человеком, к которому она не испытывала никаких чувств. Первую брачную ночь она провела без сна, глядя в темноту и … злясь на Достоевского. 3 апреля Ковалевские выехали в Вену, где Софья не нашла хороших математиков. Затем она решила попытать счастье в Берлине, где Софья познакомилась с профессором Вейерштрассом. Видя хорошую ее подготовку и желание учиться, профессор предложил ей заниматься частным образом. Эти занятия окончательно и бесповоротно определили то направление, которому Ковалевская следовала в дальнейшей научной деятельности. Слушая лекции Вейерштрасса, она стала готовиться к достижению докторской степени. Но так как двери Берлинского университета были закрыты, как для женщины, то она решила обратиться в Геттинген. При этом ее были представлены научные работы по темам: по чистой математике – «О дифференциальных уравнениях с частными производными» и «О приведении некоторого класса Абелевых функций к функциям эллиптическим» и третью астрономическую – «О форме колец Сатурна». Они были признаны настолько удовлетворительными, что вопреки установившимся правилам, университет нашел возможность присудить ей степень доктора философии.

7. Личная жизнь Софьи Ковалевской складывалась так:

Двадцатичетырехлетняя Софья Ковалевская возвращалась в Россию с триумфом – ей было присвоено звание доктора философских и математических наук. Увидев мужа на вокзале она вдруг почувствовала необъяснимый прилив нежности к этому человеку. Она ласково провела рукой по его щеке и поцеловала. Супруги сняли небольшую квартиру и начали заново узнавать друг друга. У них была только одна проблема – это отсутствие денег. Несмотря на очевидные достижения ни он, ни она не могли найти работу в университете. От Софьиного наследства остались гроши, долгов было множество. Тогда Владимир решил попытать счастье в предпринимательстве и погорел. В семейном финансовом крахе Софья целиком винила мужа. К тому же она была беременна и у нее началась затяжная депрессия. Осенью 1878 года у Ковалевских родилась дочь. Почти полгода Ковалевская провела в постели. Врачи теряли надежду на ее спасение. Правда, молодой организм победил, но ее сердце было поражено тяжелой болезнью. Есть муж, есть ребенок, есть любимое занятие – наука. Вроде бы полный набор для счастья, но Софья стала максималисткой во всем и требовала от жизни и от окружающих слишком много. Ей хотелось, чтобы муж постоянно клялся в любви, оказывал знаки внимания, но Владимир этого не делал. Он был просто другим человеком, увлеченным наукой не меньше своей жены. Ревность была одним из самых сильных недостатков порывистой натуры Софьи Ковалевской. Романтические чувства исчезли, словно их и не было.

8. После убийства Александра 2 Софья Васильевна вместе с дочкой уехала в Берлин, а ее муж в Одессу. Ничто их больше не связывало. Владимир окончательно запутался в своих финансовых делах и покончил с собой. Профессор Миттар – Леффлер прислал ей приглашение в университет Стокгольма, и она, оставив дочь, уехала. Ковалевская знала, что никудышная мать, но разве она виновата в том, что наделив ее феноменальными способностями, Господь лишил ее простой способности любить собственного ребенка? Только когда ее дочери исполнилось семь лет, Ковалевская забрала ее к себе. 30 января 1884 года она прочитала первую лекцию в Стокгольмском университете, по завершению которой профессора устремились к ней, шумно благодаря и поздравляя с блестящим началом. Курс, прочитанный на немецком языке, носил частный характер, но он составил ей отличную репутацию. Поздно вечером 24 июня 1884 года Ковалевская узнала, что «назначена профессором сроком на пять лет».

9. Ковалевская много работает, читает лекции на французском, шведском и немецком языках, дает частные уроки, пишет феноменальный труд о преломлении света в жидких кристаллах. И, конечно же, посещает светские балы. А как она танцевала? От нее невозможно было отвести глаз: в танцах, как в математике ей не было равных. Шведский король Оскар, пригласив Софью на вальс, искренне восхищался легкой, грациозной партнершей с сияющим лицом. Он наклонился к ней и прошептал: «Дорогая, в вашем обществе каждый мужчина почувствует себя королем…» Она грустно улыбнулась – Его Величество не знал ее жизни. А, ей видимо, на роду было написано быть одной. А ведь совсем недавно она была любима…

10. Его звали Фритьон Нансен. С ним тридцатипятилетняя Ковалевская чувствовала себя настоящей женщиной. Известный всему миру полярник, добродушный светловолосый великан подхватывал ее на руки и носил по дому, словно ребенка. Софье было хорошо с ним. Он наполнял ее жизнь задором, энергией и радостью. Однажды он пришел с огромным букетом лилий. Он пришел прощаться, потому что помолвлен и обязан сдержать слово, данное много лет назад… Ковалевская отпустила его молча. У нее не было сил говорить, не было сил плакать. Она опять осталась одна. И тогда Ковалевская целиком ушла в работу и довела себя до изнеможения: у нее стали выпадать волосы, ухудшилось зрение, по лицу пошли зудящие красные пятна. Но она все же закончила свой главный труд «О движении твердого тела», над идеей которого математики всего мира бились столетиями.

11. В этой работе она исследовала вопрос «О движении твердого тела вокруг неподвижной точки под влиянием силы тяжести». В то же время это один из самых классических вопросов в математике, к решению которого прилагали усилия величайшие умы, в том числе Эйлер, Лагранж и Пуассон. В 1888 году Парижская Академия наук назначила конкурс на соискание премии, которая должна была быть выдана за лучшее сочинение на тему «О движении твердого тела». При этом было поставлено условие, чтобы в сочинении были усовершенствованы или дополнены в каком – либо существенном отношении добытые до настоящего времени знания в этой области механики. По условиям конкурса рукопись должна быть послана анонимно. Результаты конкурса превзошли ожидания Софьи Ковалевской. Всех работ было представлено около пятнадцати, но достойною премии была признана работа Ковалевской. За эту работу была назначена премия в размере 5000 франков. Ученые не поскупились на рукоплескания. Шведы чествовали ее как национальную героиню.

12. Близкими ее знакомыми были не только ученые, но и выдающиеся писатели, музыканты и артисты. Среди них: известный норвежский писатель Генрих Ибсен, датский литературный критик Герг Брандес, великий норвежский композитор Эдвард Григ, шведские писательницы Эллен Кэй и Анна – Шарлотта Леффлер и другие. Да, у Ковалевской было много друзей, но в личной жизни она оставалась одинокой. В 1888 году «Принцесса наук» встречает человека, с которым пытается построить отношения, подобным тем, о которых мечтала. Этим человеком оказывается видный юрист и социолог Максим Ковалевский, ее однофамилец. Они очень сблизились с Ковалевским. И сорокалетний холостяк не заметил, как влюбился в эту странную, легкоранимую и трогательную женщину. Он никак не мог поверить, что хрупкое создание является одним из величайших ученых планеты.

13. В то время Ковалевская не могла заниматься математикой, и она обратилась к литературе. Литературными рассказами о русских людях, о России она пыталась заглушить тоску по родине. Ей хотелось вернуться на родину и там заняться наукой, но она была отвергнута Академией наук, так как пребывание женщин на заседании не в обычаях Академии. Софья вернувшись в Стокгольм сильно заболела. Еще в детстве врачи обнаружили у нее порок сердца, а теперь проклятая болезнь брала верх. Полгода она не вставала с постели, но самочувствие ее не улучшилось, даже ухудшилось. В феврале 1891 года Софья умерла во сне. За день до смерти она сказала, что начнет писать повесть «Когда не будет больше смерти».

14. Звучит печальная музыка.

15. Заключительное слово. Мы привыкли видеть в Софье Ковалевской знаменитого математика, одну из первых русских женщин своего кипучего времени. Она была еще и участником общественного движения своей эпохи. Сверх этого, она еще и литератор, писательница, автор ряда литературных произведений. Облик этой замечательной женщины многогранен. Софья Васильевна напечатала девять научных работ, получив за одну из них премию Шведской Академии наук. Работы ее относятся к области чистой математики, физики и астрономии. В работе по механике она закончила то, что начали знаменитые Эйлер и Лагранж, в математике завершила идеи Каши, в астрономии в вопросе о кольце Сатурна дополнила и исправила теорию Лапласа. …Эйлер, Лагранж, Лаплас, Каши – это крупнейшие математики конца 18 и начала 19 века. Чтобы дополнить и исправить работы таких корифеев науки, нужно было быть очень большим ученым. Таким ученым и была Софья Васильевна Ковалевская. Новые научные результаты, полученные ее, и поныне излагаются в больших университетских курсах. В ее руке перо, которое оставляло на бумаге сложные математические идеи, писало стихи и повести, романы и драмы, театральные рецензии и литературно – критические очерки.

С того человека взыщется много, кому было много талантов дано!

Это высказывание С. В. Ковалевской как нельзя полно характеризует всю ее личную жизнь и творчество.

Научные труды С. В. Ковалевской

1. К теории уравнений в частных производных.

2. О приведении некоторого класса Абелевых интегралов третьего ранга к эллиптическим интегралам.

3. О преломлении света в кристаллических средах.

4. О распространении света в кристаллических средах.

5. Дополнения и замечания к исследованию Лапласа о форме колец Сатурна.

6. Задача о вращении твердого тела около неподвижной точки.

7. Об одном свойстве системы дифференциальных уравнений, определяющем вращение твердого тела около неподвижной точки.

8. Мемуар об одном частном случае задачи о вращении тяжелого тела.

9. Об одной теореме гос. Брунса.

Литературное творчество С. В. Ковалевской

1. «Воспоминания, повести» (автобиографическая повесть)."Наука", М.,1974, 559стр.

2. Повести: «Нигилистка», «Горе побежденным», «Отрывок из романа, происходящего на Ривьере».

3. Очерки: «М. Е. Салтыков – Щедрин», «Воспоминания о Джорже Эллиоте», «Три дня в крестьянском университете в Швеции».

4. Отрывки (наброски к большим произведениям): «На выставке», «Шведские впечатления», «Амур на ярмарке»,»Плутовская барыня», «Ивар Монсон».

5. Стихотворения: «Шуточное послание В. О. Ковалевскому», «Пришлось ли», «Неизвестный певец», «Если ты в жизни», «Стихотворения в прозе», «Хамелеон», «Груня» и другие.

6. Пьеса (драма) «Борьба за счастье».

детство в в Витебской губернии и как о нем узнать побольше

Софья Ковалевская. Фото vm.ru

Ее называли «царицей математики», «принцессой науки» и «профессором Соней». Она – первая русская женщина – профессор математики и лауреат премии Бордена Парижской академии наук. Она писала стихи и прозу, но прославилась тем, что открыла третий классический случай разрешимости задачи о вращении твердого тела вокруг неподвижной точки. Она мечтала работать в российских университетах, но, получив отказ, вынуждена была на протяжении нескольких лет преподавать в Стокгольме. Она – Софья Васильевна Ковалевская , гениальный ученый, прославленный математик, талантливый литератор и просто красивая женщина с непростой судьбой.

Софья Ковалевская 3 (15) января 1850 года в Москве. Ее папа – генерал Василий Васильевич Корвин-Круковский вскоре вышел в отставку и вместе с семьей переехал в имение Полибино Витебской губернии (сегодня село Полибино Великолукского района Псковской области). Именно на территории тогдашней губернии и прошло все детство будущего великого математика.

Имение Полибино. Фото plus7-db.com

Несмотря на то, что семья Корвин-Круковских вела довольно замкнутый образ жизни, дети – Софья и старшая сестра Анна – получили хорошее домашнее образование. Их обучали рисованию и музыке, хорошим манерам и иностранным языкам. Заботилась о воспитании девочек английская гувернантка Маргарита Францевна Смит . Позднее отец решил, что и точные науки девочке не помешают, и нанял в качестве учителя арифметики Иосифа Игнатьевича Малевича . Интересно, что сначала Софья к математике не тяготела, хотя и демонстрировала хорошую смекалку и пытливый ум. На ее увлечение математикой повлиял дядя Пётр Васильевич, который пусть сам и не был математиком, но прочитал о математике много книг и с увлечением о ней рассказывал. Да и к месту пришелся один , вот как его описывала сама Софья Васильевна в «Воспоминаниях детства»:

Когда мы переезжали на житье в деревню, весь дом пришлось отделать заново и все комнаты оклеить новыми обоями. Но так как комнат было много, то на одну из наших детских комнат обоев не хватило… Так и простояла она много лет с одной стеной, оклеенной простой бумагой. Но, по счастливой случайности, на эту предварительную оклейку пошли именно листы литографированных лекций Остроградского о дифференциальном и интегральном исчислении, приобретенные моим отцом в его молодости.

Листы эти, испещренные странными, непонятными формулами, скоро обратили на себя мое внимание. Я помню, как я в детстве проводила целые часы перед этой таинственной стеной, пытаясь разобрать хоть отдельные фразы и найти тот порядок, в котором листы должны бы следовать друг за другом. От долгого ежедневного созерцания внешний вид многих формул так и врезался в моей памяти, да и самый текст оставил по себе глубокий след в мозгу, хотя в самый момент прочтения он и остался для меня непонятным .

Софья, считая себя «нелюбимой» дочерью и стремясь завоевать родительскую любовь, училась очень прилежно. Но настолько увлекалась, что отец, который имел предубеждение против ученых женщин, решил уроки прекратить. И тогда девочка была вынуждена читать по ночам при свете лампады – ее стал двухтомный учебник «Курс алгебры Бурдона», который в то время использовали в Парижском университете. А однажды будущий ученый подошла к соседу по имению – профессору физики Тыртову и задала ему несколько вопросов. Тот настолько был восхищен глубиной знаний девочки и ее ясным умом, что посчитал своим долгом убедить отца Софьи продолжить обучение малышки, рекомендовав брать уроки у выдающегося математика Александра Николаевича Страннолюбского . Так с пятнадцати лет Софья во время зимних приездов семьи в Петербург стала заниматься у него.

Александр Страннолюбский. Фото persons-info.com

Уже на первом уроке дифференциального исчисления известный математик, преподаватель Морского училища поразился тому, как девочка схватывает материал, как будто бы знает все наперед. Откуда же ему было знать, что Софья вспомнила листы лекций Михаила Васильевича Остроградского, которыми была оклеена ее комната в имении Полибино…

Софья делала большие успехи, и через пару лет уже решала самые сложные задачи. Стало понятно, что частные уроки, пусть и у самого хорошего преподавателя, не способны заменить университетский курс. Но в России получить она не могла – русские университеты женщин на учебу не брали. А чтобы попасть на открывшиеся в 1863 году педагогические курсы с отделениями естественно-математическим и словесным при Мариинской женской гимназии, нужно было заключить фиктивный брак. Поэтому Софья Васильевна, которой на тот момент исполнилось 18 лет, вышла замуж за 26-летнего Владимира Онуфриевича Ковалевского , человека с широким кругозором, который зарабатывал на жизнь издательской деятельностью. Их брак только через несколько лет превратится из фиктивного и фактический.

Семья Ковалевских. Фото lib2.znaimo.com.ua

С мужем Софья переезжает в Петербург, а в 1869 году в Вену. Но и там она не находит хороших математиков, поэтому отправляется в Гейдельберг, где слушает лекции по математики и физике. Затем в Берлине Софья Васильевна совершенствует свои знания по математике во время частных уроков у Карла Вейерштрасса , благодаря его поддержке заочно получает степень доктора философии Гёттингенского университета. Мечта Софьи Ковалевской – работать в России – не смогла осуществиться – ей отказали. В результате восемь лет с 1884 года она преподавала в Стокгольмском университете. Причем, первый год (и это было обязательным условием) она читала лекции на немецком языке, а второй – на шведском. Кстати, она так хорошо освоила этот язык, что стала писать на нем свои математические работы и литературные произведения.

Обсерватория университета в Стокгольме. Фото mreadz.com

В 1888 году она получила премию имени Бордена Парижской академии наук за свой главный труд «О вращении твердого тела вокруг неподвижной точки», а через год – за вторую работу на эту тему – премию Шведской академии наук. Там же, в Швеции, вместе со шведской писательницей Анной-Шарлоттой Леффлер написала драму «Борьба за счастье», а затем и повесть о своем детстве – «Воспоминания детства» и роман «Нигилистка».

В 1889 году Софью Васильевну избрали членом-корреспондентом на физико-математическом отделении Российской академии наук, но когда она изъявила желание присутствовать на заседании академии, ей отказали, сославшись на то, что пребывание женщин на заседании «не в обычаях академии».

Умерла Софья Ковалевская в 41 год 29 января (10 февраля) 1891 года в Стокгольме, где и была похоронена.

Те, кто хочет подробнее узнать про Софью Васильевну Ковалевскую, а точнее, про ее детство, проведенное в Витебской губернии, могут посетить мемориальный музей-усадьбу в д. Полибино Великолукского района Псковской области. Благо, он находится недалеко – всего в 130 км.

Как доехать до Полибино из Витебска

Музей расположен в бывшем имении отца Софьи Васильевны, где до сих пор сохранился дом, построенный предположительно в середине 19 века, флигель и парк. В экспозиции Полибинского музея, кстати, единственного музея в мире, посвященного Софьи Ковалевской, представлена коллекция ее личных вещей и документов, а также раритетная мебель 18 века, кабинетный рояль с канделябрами, уникальная посуда, собственноручно вышитый Софьей Васильевной коврик и многое другое.