- 29 октября (11 ноября) 1917 — 23 февраля 1918 Народный комиссар государственного призрения РСФСР
- 17 сентября 1926 — 25 октября 1927 Полномочный представитель СССР в Мексиканских Соединенных Штатах
- 18 августа 1924 - 4 марта 1926, 25 октября 1927 - 20 июля 1930 Полномочный представитель СССР в Королевстве Норвегия
- 1930 — 1944 Полномочный представитель СССР в Королевстве Швеция
- 1944 — 1945 Чрезвычайный и полномочный посол СССР в Королевстве Швеция
- Отец - генерал от инфантерии Михаил Алексеевич Домонтович (1830-1902).
Блестящий офицер, образованнейший человек, беззаветно преданный отечеству служака. По национальности он был украинец, а мать Александра Масалина-Мравинская родилась в Финляндии в семье простого крестьянина. Её отец разбогател, продавая древесину. 
Брак дворянина Домонтовича и Александры Мравинской — событие из ряда вон выходящее. Дело усугубляло ещё то, что она уже была замужем. У неё было трое детей, развод получила с огромным трудом. Сводной сестрой А.К. от первого брака матери была Евгения Мравинская (1864-1914) — знаменитая оперная певица (в замужестве Корибут-Дашкевич). Сама же Шура к вокалу никаких способностей не имела. Но всё же она обладала определённой музыкальностью, так как иностранные языки давались девушке очень легко. Саша в совершенстве освоила французский, английский, практически с младенческих лет знала финский, свободно изъяснялась по-немецки. В 1890 году Александра познакомилась с Владимиром Людвиговичем Коллонтай (1867-1917). Это был офицер, только-только получивший звание поручика. Он являлся слушателем Николаевской инженерной академии. Шура Домонтович приходилась ему троюродной сестрой по материнской линии. В 1893 году родители Александры дали согласие на брак. Немаловажную роль в этом сыграло очередное звание штабс-капитан, которое Владимир получил в 1892 году, всего через два года после присвоения ему звания поручика.
Шура Коллонтай с мужем Владимиром
Александра Коллонтай с сыном Мишей, 1904 год
В 1894 году у Александры Коллонтай родился мальчик. Назвали его Михаилом. Но семейная идиллия продолжалась всего пять лет. Пока муж успешно делал военную карьеру (в 1895 году получил чин капитана), его жена с головой отдалась модным в те годы революционным течениям. =«Я хотела быть свободной, — признавалась она. — Маленькие хозяйственные и домашние заботы заполоняли весь день, и я не могла больше писать повести и романы… Как только маленький сын засыпал, я шла в соседнюю комнату, чтобы снова взяться за книгу Ленина»= Решающую роль в выборе дальнейшего жизненного пути для А.К. сыграло знакомство с Еленой Дмитриевной Стасовой (1873-1966).
Елена Стасова (подруга Крупской).
Она была тесно связана с Надеждой Крупской (1869-1939), Владимиром Ульяновым (1870-1924), Юлием Мартовым (1873-1923) и другими. Все они были примерно ровесниками, отличались непомерными амбициями, жестокостью, беспринципностью и представляли собой новую поросль революционеров, ставивших своей первоочередной задачей свержение существующего строя. Международный социалистический конгресс, 1910 год. Ближе всех сидит Роза Люксембург, за ней Клара
Цеткин. Самая дальняя Коллонтай
Кстати, всю свою жизнь от девичества и до смерти Александра Михайловна вела различные дневники. В одни она записывала свои мысли, в другие хронологию событий, в третьи заносила характеристики на товарищей по партии и на политических оппонентов. Так что весь её судьбоносный путь как на ладони. Александра Коллонтай была свободной женщиной, хотя и неразведённой. Имели место, как длительные романы, так и эпизодические отношения (её любимая фраза в те годы: «Иду на разрыв»). Самая длинная любовная связь продолжалась с Александром Гавриловичем Шляпниковым (1885-1937). Это революционер, ближайший соратник Ленина. Он был моложе Александры на 13 лет.
Коллонтай (стоит справа) уезжает на работу в Норвегию
Она вообще предпочитала мужчин младше себя по возрасту. Сама же выглядела гораздо моложе своих лет. Следила тщательно за внешностью и очень любила модно одеваться. Первым советским гражданским браком, сознательно и публично заключённым вне церкви, считается гражданский брак между бывшей дворянкой, политиком, активисткой женского движения Александрой Коллонтай и красноармейцем Павлом Дыбенко (16 (28) февраля 1889 - 29 июля 1938) из крестьянской семьи.
Семья Дыбенко и Ал. Коллонтай, ф-ф:Людков
Коллонтай и Дыбенко
В дальнейшем советским правительством была сформирована система ЗАГСов, но этот брак считается прототипом всех гражданских браков, регистрируемых в России государством. Брак продолжался с середины марта 1918 года по 1923 год. В 1918 году, в трудное время формирования Красной Армии, нарком Павел Дыбенко не смог отстоять Нарву от февральского наступления кайзеровской Германии «без напора со стороны немцев». Отступив до Гатчины, его отряд был разоружён 6 марта. Ленин в своей передовице в «Правде» 25 февраля 1918 года по поводу сдачи Нарвы отмечал: «Эта неделя является для партии и всего советского народа горьким, обидным, тяжелым, но необходимым, полезным, благодетельным уроком». Лев Троцкий требовал проведение показательного процесса над Дыбенко, казни за дезертирство и преступное легкомыслие, граничившие с предательством. Когда Коллонтай обратилась с ходатайством к Ленину, тот спросил: «А вы кто такая будете подследственному?» Чтобы спасти жизнь своего 29-летнего возлюбленного, 46-летняя Александра Коллонтай признала Павла Дыбенко своим мужем. Александра Коллонтай ещё до Революции придерживалась идей свободной любви, но на себе эту идею воплотить отказалась! Между супругами начали возникать конфликты на почве алкоголизма Дыбенко и ревности. Александра настаивает на немедленном разводе. Павел Дыбенко совершает попытку самоубийства. Это происходит на роскошной даче командующего, в предместье Одессы «Большой фонтан». Целую ночь Дыбенко гулял, а под утро заявился под хмельком, оправдываясь, что задержался у друзей по дивизии. Коллонтай бросила ему в лицо (читаем ее дневник): «Не лги. Мне все равно, где ты был. Между нами все кончено. В среду я еду в Москву. Совсем. Ты можешь делать что хочешь - мне все равно. Павел быстро, по-военному, повернулся и поспешил к дому. У меня мелькнуло опасение: зачем он так спешит? Но я медлила. Зачем, зачем я тогда не бросилась за ним? Поднимаясь по лестнице террасы, я услышала выстрел... Павел лежал на каменном полу, по френчу текла струйка крови. Павел был еще жив. Орден Красного Знамени отклонил пулю, и она прошла мимо сердца... Только позднее я узнала, что в тот вечер „красивая девушка“ поставила ему ультиматум: либо я, либо она.» Коллонтай выходила самоубийцу, отчиталась перед парткомом за «непартийный» поступок Павла, взяв всю вину на себя... А когда Павел поправился, уехала в Москву. И еще написала в своём дневнике: «Немедленно выпрямись, Коллонтай. Не позволяй ему топтать своё достоинство. Ты не жена, ты — гордый человек». Дыбенко писал Александре покаянные письма, объяснялся в любви, но та на них не отвечала. В 1923 году, когда Шура уже работала в Норвегии, бывший муж неожиданно приехал к ней. Это была его отчаянная попытка восстановить семью. Но Коллонтай на возобновление отношений не пошла. В 1923 году 34-летний Дыбенко женится на юной Валентине Стафилевской, сопернице 51-летней Александры Коллонтай. Попав на дипломатическую работу, Александра Михайловна поразительно преобразилась. Она «потушила» свой пламенный революционный взор, навсегда забыла кожаную комиссарскую тужурку и перестала пить водку стаканами. В её манерах появились изысканность и аристократизм.
Александра Коллонтай в Норвегии, 1923 год
Внешний образ удачно дополнил тщательно подобранный гардероб. Знание многих языков также было большим плюсом. А в сочетании с незаурядным умом всё это делало Коллонтай респектабельной дамой и прекрасным собеседником. В 1923 году Александре Михайловне пошёл 52 год. Возраст, скажем так, далеко не старческий. На бурном жизненном пути профессиональной революционерки появляется ещё один мужчина. Это француз, комминтерновец Марсель Яковлевич Боди (1894-1984). Он принял советское гражданство и работает в представительстве СССР в Норвегии. По профессии переводчик и журналист.
Александра Коллонтай и Марсель Боди, 1927 год
Марсель моложе Коллонтай на 20 с лишним лет, женат. Их любовная связь длится почти пять лет. Но Марсель разочаровывается в партии большевиков, отказывается от советского гражданства и в 1927 году уезжает во Францию. Но у Александры остаётся сын Миша и внук Володя. Мать устраивает сына в советское представительство в Берлине на хорошую работу. Он закупает техническое оборудование для бурно развивающейся промышленности рабоче-крестьянского государства. Вплоть до 1945 года Александра Коллонтай является послом Советского Союза в Швеции. В год великих побед у неё случается инсульт. Отказывают левая рука и нога. О дипломатической работе больше не может быть и речи. Александра Михайловна возвращается в Москву. Ей дают просторную квартиру на Малой Калужской улице.
Москва, 1948 год
В своём дневнике незадолго до смерти она написала: «Я любила жизнь и очень хотела быть счастливой».
Шура Коллонтай в девичестве
Похоронили её на Новодевичьем кладбище.
Революция и Гражданская война
Дискуссия о профсоюзах
Марксистский феминизм
(урождённая Домонтович ; 19 (31) марта 1872, Санкт-Петербург — 9 марта 1952, Москва) — деятель международного и российского революционного социалистического движения; член первого большевистского правительства — народный комиссар общественного призрения.
С 1906 примыкала к меньшевикам, в 1915 вступила в РСДРП; феминистка; публицист; первая в мире женщина-министр, жена Павла Дыбенко.
Ранние годы
Александра Михайловна Домонтович родилась в Петербурге в обеспеченной дворянской семье, своими корнями уходящей к средневековому князю Довмонту Псковскому. Отец Александры Михайловны, высокопоставленный генерал Михаил Домонтович, принимал участие в русско-турецкой войне 1877—1878 и был Тырновским губернатором в Болгарии в 1878—1879; мать, Александра Масалина-Мравинская, была дочерью финского фабриканта, торгующего лесоматериалами.
Сводная сестра Е. К. Мравинская — известная оперная певица (театральное имя Е. Мравина).
Получила разностороннее домашнее образование. Владела несколькими иностранными языками (английский, немецкий, французский, шведский, норвежский, финский и другие), интересовалась литературой. В 1888 сдала экзамены за курс гимназии в 6-й мужской гимназии в Санкт-Петербурге. Посещала Школу поощрения художеств, брала частные уроки рисования. Была введена в великосветское общество. В круг юношеского общения Александры Домонтович входил её троюродный брат Игорь Северянин. В автобиографической поэме «Роса оранжевого часа» поэт вспоминал:
С юных лет Александра пользовалась огромным успехом у мужчин и отличалась разборчивостью в них. Так, она отказалась выйти замуж за адъютанта Александра III Тутомлина, который сделал ей предложение в первый же вечер знакомства. Один из воздыхателей Александры, Иван Драгомиров (сын известного генерала) не выдержал её обращения и застрелился. Впоследствии это же сделал один из её поклонников, когда узнал о том, что она «спуталась с матроснёй».
В молодости Александра Домонтович выступила против решения родителей выдать её за адъютанта императора и вышла за дальнего родственника, выпускника Военно-инженерной академии, бедного офицера Владимира Коллонтай (1893). Через пять лет она была вынуждена оставить мужа и сына, чтобы участвовать в революционном движении.
К участию в социалистическом движении Александра Коллонтай пришла в 1890-х годах благодаря знакомству с Е. Д. Стасовой. Дружба связывала её с Т. Л. Щепкиной-Куперник, в доме которой Коллонтай скрывалась от полиции.
В 1898 году, оставив мужа, уехала в Швейцарию, где поступила в Цюрихский университет к профессору Геркнеру. По совету профессора в 1899 отправилась в Англию изучать английское рабочее движение. В Англии познакомилась с Сиднеем Вебб и Беатрисой Вебб. После этого в 1899 возвратилась в Россию.
В 1901 отправилась за границу, в Женеве познакомилась с Г. В. Плехановым.
Во время расстрела демонстрации 9 января 1905 года была на петербургских улицах. В 1905 году в Петербурге познакомилась с В. И. Лениным. После раскола Российской социал-демократической партии на большевиков и меньшевиков на II съезде партии (1903) Коллонтай не примкнула ни к одной из противоборствующих фракций. Тем не менее, в это время по своим убеждениям она стояла ближе к меньшевизму.
В европейском революционном движении
Во время Первой русской революции в 1905 Коллонтай инициировала создание «Общества взаимопомощи работницам». После поражения революции эмигрировала в 1908, так как против неё были выдвинуты обвинения в призыве к вооружённому восстанию в брошюре «Финляндия и социализм». В эмиграции примыкала к реформистскому крылу РСДРП, поддерживала ликвидаторов, читала лекции в основанной группой «Вперёд» фракционной школе в Болонье. Посетила целый ряд стран Европы (Бельгию, Великобританию, Германию, Данию, Норвегию, Францию, Швейцарию, Швецию), где налаживала связи с местным социал-демократическим и суфражистским движениями, принимая в них активное участие. Дважды посещала США. Делегировалась РСДРП на международные социалистические конгрессы в Штутгарте (1907), Копенгагене (1910) и Базеле (1912).
После начала Первой мировой войны 1914—1918, находясь в Швеции, отошла от меньшевиков и правого крыла европейской социал-демократии, поддержавшего войну. Осуждение империалистического характера войны сблизило Коллонтай с большевиками, к которым она окончательно присоединилась в 1915. За активную антимилитаристскую пропаганду, в частности, за публикацию антивоенной статьи в одном из шведских журналов в ноябре 1914, она была арестована шведской полицией, доставлена в крепость Мальмё и выслана из страны по личному указу короля Густава V. Поселившись в Копенгагене, Коллонтай наладила тесную связь с Лениным и выполняла его специальные поручения.
Революция и Гражданская война
В Россию вернулась после Февральской революции 1917, вскоре став членом Исполкома Петроградского совета. Участвовала в работе 7-й (Апрельской) конференции РСДРП (б) 1917 от большевистской военной организации, была в числе немногих делегатов, полностью поддержавших позиции Ленина, изложенные в «Апрельских тезисах». На I Всероссийском съезде Советов была избрана членом ЦИК от большевиков. В период «двоевластия» вела организованную агитацию в среде солдат и матросов, что повлекло за собой преследования Временного правительства. Возвращаясь с совещания левого антивоенного Циммервальдского объединения в Стокгольме, в июле 1917 Коллонтай была арестована Временным правительством. Всё ещё пребывая под арестом, на VI съезде РСДРП (б) в 1917 заочно избрана одним из почётных председателей съезда и членом ЦК партии.
Принимала участие в заседании ЦК РСДРП (б) 10 (23) октября 1917, принявшего решение о вооружённом восстании, и проведении Октябрьского восстания в Петрограде. Член президиума проводившегося параллельно II съезда Советов (25 — 26 октября 1917 года). После установления власти большевиков и левых эсеров избиралась во ВЦИК и 30 октября лично от Ленина получила пост народного комиссара общественного призрения в первом составе Совета народных комиссаров. При накромате Коллонтай создала Отдел по охране материнства и младенчества и Коллегию по охране и обеспечению материнства и младенчества. «Политика этих структур строилась на том постулате, что охрана материнства как специфической функции женщины является прямой обязанностью государства.»
13—21 января (ст. ст.) 1918 года с помощью отряда матросов предприняла попытку реквизировать Александро-Невскую лавру в Петрограде, что спровоцировало массовое сопротивление верующих; реквизицию Лавры пришлось отложить. Эксцессы (включая убийство) вокруг реквизиции Лавры стали непосредственной причиной издания Патриархом Тихоном 19 января (ст. ст.) «Воззвания», анафематствовавшего «безумцев»; 22 января работавший тогда в Москве Священный Собор Православной Российской Церкви одобрил патриаршее воззвание.
В марте 1918 года, стоя на позициях Николая Ивановича Бухарина и «левых коммунистов», выступила против Брестского мирного договора и в знак протеста вышла из состава правительства. Во время Гражданской войны была направлена на Украину, где возглавила наркомат агитации и пропаганды Крымской советской республики, а также политический отдел Крымской армии.
Будучи наиболее заметной женщиной в советском руководстве, Коллонтай была инициатором создания и заведующей (с 1920) женотделом ЦК РКП (б), целью которого была борьба за уравнение в правах женщин и мужчин, борьба с неграмотностью среди женского населения, информирование о новых условиях труда и организации семьи. Женотдел был распущен в 1930. Одновременно с руководством Женотдела Коллонтай читала лекции в Свердловском университете и работала в секциях Коминтерна.
Дискуссия о профсоюзах
В марте 1921 во время дискуссии о профсоюзах, развернувшейся после выступления Троцкого относительно необходимости расширения прав профсоюзов, Коллонтай совместно с А. Г. Шляпниковым возглавила «рабочую оппозицию». «Рабочая оппозиция» предлагала передать управление всем народным хозяйством всероссийскому съезду производителей, объединённых в профсоюзы, считающиеся высшей формой организации рабочего класса. Программа «рабочей оппозиции» была представлена в выпущенной к X съезду РКП (б) брошюре Коллонтай «Рабочая оппозиция», осуждённой в ленинской резолюции «О синдикалистском и анархистском уклоне в нашей партии». После последнего предупреждения, вынесенного на XI съезде РКП (б) в 1922, и окончательного разгрома группы, Коллонтай была вынуждена отказаться от платформы «рабочей оппозиции». Резкое ухудшение отношений с Лениным явилось тяжёлым ударом для Коллонтай.
Дипломатическая служба
С 1923 находилась на дипломатической работе. Причинами для первого в мировой истории назначения женщины послом послужили прочные связи Коллонтай с европейским социалистическим движением (как реформистским, так и революционным), а также опыт работы на должности секретаря Международного женского секретариата при Коминтерне в 1921—1922. В 1923—1926 и 1927—1930 работала советским полпредом и торгпредом в Норвегии, во многом поспособствовав политическому признанию СССР этой страной. В 1926—1927 некоторое время работала в Мексике, где также добилась определённых успехов в улучшении советско-мексиканских отношений. В 1927 Коллонтай снова становится полпредом в Норвегии, совмещая этот пост с исполнением поручений в торговом представительстве в Швеции.
В 1930—1945 Коллонтай — посланник (постоянный поверенный) и посол в Швеции (кроме того, она входила в состав советской делегации в Лиге Наций). Одной из важнейших задач, стоящих перед новым советским послом в Швеции, была нейтрализация влияния гитлеровской Германии в Скандинавии. Когда в ходе «зимней» советско-финской войны Швеция, поддерживаемая Великобританией, отправила в Финляндию два батальона добровольцев и стояла на грани открытого вступления в войну против СССР, Коллонтай добилась от шведов смягчения их позиции и посредничества в советско-финских переговорах. В 1944 в ранге чрезвычайного и полномочного посла в Швеции она вновь взяла на себя роль посредника в переговорах о выходе Финляндии из войны.
В силу тяжёлой болезни, приковавшей её к инвалидному креслу, в 1945 Коллонтай оставила должность посла, продолжая числиться советником МИД СССР. На этом посту ее сменил И. С. Чернышёв, продолживший, в основном, её политику в отношениях со Швецией.
Награды
- Орден Ленина (1933, за успешную работу среди женщин), также 2 других советских ордена.
- Орден Трудового Красного Знамени (1945, за многолетнюю дипломатическую деятельность)
- Орден Ацтекского орла (1944, Мексика, вручён 13 апреля 1946)
- Большой крест ордена Святого Олафа (Норвегия)
В 1945 году группа депутатов норвежского стортинга выдвигала кандидатуру А. М. Коллонтай на получение Нобелевской премии мира. Выдвижение поддержали женские организации Швеции и Норвегии, а также видные общественные деятели этих стран. Нобелевский комитет не поддержал эту инициативу.
Марксистский феминизм
В 1913 году Александра Коллонтай опубликовала статью «Новая женщина», в которой развивала взгляды на женщину нового, передового общества. Новая женщина по Коллонтай стремится стать полноправным членом общества и поэтому руководствуется следующими принципами:
- Победа над эмоциями, выработка самодисциплины.
- Отказ от ревности, уважение свободы мужчины.
- Требует от мужчины не материального обеспечения, а бережного отношения к своей личности.
- Новая женщина — самостоятельная личность, её интересы не сводятся к дому, семье и любви.
- Подчинение разуму любовных переживаний.
- Отказ от фетиша «двойной морали» в любовных отношениях. Новая женщина не скрывает своей сексуальности.
Развитию концепции новой женщины Коллонтай посвятила также свою беллетристику, например повесть «Большая любовь». Повесть рассказывает о любви молодой незамужней революционерки Наташи и женатого революционера Семёна. Хотя Семён и марксист, он не может расстаться со старыми взглядами на женщину как лишь объект любовных утех, Наташа же ему подчиняется. В финале повести Наташа всё же сбрасывает с себя оковы такой связи и обретает свободу.
Коллонтай относилась к семье крайне скептически, полагая, что женщины должны служить интересам класса, а не обособленной ячейке общества. В статье «Отношения между полами и классовая мораль» она писала: «Для рабочего класса большая „текучесть“, меньшая закреплённость общения полов вполне совпадает и даже непосредственно вытекает из основных задач данного класса».
Подобные свободные взгляды Коллонтай привели к тому, что её объявили автором теории стакана воды. На самом деле отношение Коллонтай к этой теории не установлено. В отличие от примитивных представлений этой теории Коллонтай всё же писала о необходимости любви во взаимоотношении полов.
Память
- В честь А. М. Коллонтай названа малая планета Коллонтай (2467 Kollontai).
- Улица Коллонтай (Санкт-Петербург).
- Улица Коллонтай (Новошахтинск).
- Улица Коллонтай (Днепропетровск).
- Улица А.Коллонтай (Николаев).
- Переулок Коллонтай (Харьков).
- В 1969 году режиссёр Георгий Натансон снял художественный фильм «Посол Советского Союза», прообразом главной героини в котором послужила Коллонтай (её роль сыграла актриса Юлия Борисова).
- Образ революционерки также использовался в советских фильмах «Первый посетитель», 1965 (в роли Руфина Нифонтова), Доверие, 1975 (Маргарита Терехова), Красные колокола, 1983 (Елена Финогеева), Девять жизней Нестора Махно, 2006 (Людмила Смородина), финском фильме «Sodan ja rauhan miehet», 1978 (Рауни Икахеймо), немецком (ФРГ) «Rote Liebe», 1981—1982 (Ольга Димитриеску), английском «Волна страсти. Жизнь Александры Коллонтай», 1994 (Гленда Джексон), югославском «Госпожа Коллонтай», 1996 (Рада Джуричин).
- В конце 1960-х вышла детская повесть З. Воскресенской «Девочка в бурном море» (текст), в которой одним из значимых персонажей является А. М. Коллонтай.
Похоронена на Новодевичьем кладбище в Москве.
Труды
- Отрывки из дневника. 1914 г., Ленинград, 1924.
- Коллонтай А. М. Дорогу крылатому Эросу! (Письмо к трудящейся молодежи) // Молодая гвардия. — 1923. — № 3 — C.111-124
- Коллонтай А. М. Воспоминания об Ильиче. — М.: Госполитиздат, 1959. — 8 с.
- Коллонтай А. М. Воспоминания об Ильиче. — М.: Политиздат, 1969. — 15 с. То же. М., 1971.
- Коллонтай А. М. Избранные статьи и речи. — М.: Политиздат, 1972. — 430 с.: портр.
- Коллонтай А. М. Из моей жизни и работы: Воспоминания и дневники. — М.: Сов. Россия, 1974. — 416 с.: ил.
- Коллонтай А. М. Любовь и новая мораль
- Встречи с прошлым: Сб. неопубликованных материалов ЦГАЛИ СССР / Редкол.: И. Л. Андроников и др. — 2-е изд., испр. — М.: Сов. Россия, 1972. — 382 с.
Она родилась в переломное время, когда старые порядки, все еще казавшиеся незыблемыми, уже стали подгнивать. Еще немного – и старый мир начнет рушиться, погребая под своими обломками людей, идеи, страны…
Кто мог знать, что генеральской дочке Шурочке Домонтович суждено будет принять в этом участие…
Она была первым ребенком полковника Генштаба Михаила Алексеевича Домонтовича и четвертым – у его жены. Домонтович увел Александру Александровну Мравинскую (в девичестве Масалину) от первого мужа, военного инженера польского происхождения, от которого у нее было трое детей. Она много лет добивалась развода – по тогдашним законам, чтобы она смогла вторично выйти замуж, ее супруг должен был взять вину за развал их брака на себя. Кто действительно был виноват в этом, неизвестно, но семейная легенда гласит, что Мравинский был "падок до баб".
Родители Шуры: А.А. Мравинская и генерал М.А. Домонтович
Михаил Алексеевич происходил из потомственных помещиков Черниговской губернии, Александра Александровна была дочерью разбогатевшего финского крестьянина - после его смерти Александре осталось прекрасное имение под Выборгом, на мызе Кууза. Таким образом, в жилах Шурочки, родившейся 19 марта (1 апреля) 1872 года, смешались русская и финская кровь, с примесью немецкой (от прадеда, остзейского немца) и французской (от прабабушки).
Шура Домонтович, 1878 год.
Домонтович, скоро получивший генеральский чин, прославился благодаря Балканской войне. После победы он был назначен сначала губернатором Тырново – бывшей столицы Болгарского царства, - затем управляющим делами русского наместника в Болгарии. Он был дружен со многими виднейшими военачальниками того времени, дети их были друзьями Шурочки. Например, дочь военного судьи Леонида Шадурского Зоя – она всю жизнь будет Шуре ближайшей и вернейшей подругой. И после того, как отца перевели в Россию, Шура общалась только с детьми сослуживцев отца: на семейном совете было решено не отдавать ее в гимназию, а обучать дома. Отец не скупился на лучших преподавателей – например, учителем словесности был приглашен Виктор Острогорский, один из виднейших литературоведов того времени, редактор популярнейшего журнала "Детское чтение". Шура прекрасно знала четыре европейских языка, литературу, историю и вообще все, что полагалось знать не просто образованной, а весьма образованной девушке. Неудивительно, что экзамены на аттестат зрелости Шура сдала блестяще.
Шура Домонтович, 1888 год
Она подружилась с сыном генерала Драгомирова Ваней – он, как и Шура, прекрасно танцевал, и они были лучшей парой на всех балах. Ваня нравился Шуре, но ей нравились и другие мальчики из их круга. А сам Ваня влюбился не на шутку. Когда он признался ей, она оттолкнула его. Через некоторое время Ваня повторил попытку. Шура расхохоталась ему в лицо. Через несколько дней Ваня застрелился. Его предсмертную записку Шуре не показали, оберегая ее чувства – она лишь узнала, что Ваня писал о ней и для нее. Все последующую жизнь она вспоминала день его смерти – так глубока оказалась рана.
Чтобы отвлечь дочь от печальных мыслей, генерал Домонтович отвез ее в Ялту, в имение своего друга генерала Дондукова. Там на балу Шуру представили сорокалетнему генералу Тутолмину – адъютанту императора Александра III, одному из самых знатных и многообещающих военных того времени. Через некоторое время генерал сделал Шуре предложение – она ответила решительным отказом. Весь Петербург судачил о девице, которая посмела отказать самому Тутолмину. Она же – во многом благодаря высокому положению своего поклонника – стала часто появляться в Зимнем дворце, и даже была представлена императрице. На светских раутах Шура Домонтович привлекала к себе внимание непреодолимым очарованием, женским обаянием, изяществом, благородными манерами и безудержным весельем.
Зная ее неукротимый нрав и непредсказуемость поступков, отец не отпускал Шуру от себя. Отправляясь по делам в Тифлис, он решил взять ее с собой. Там жила его двоюродная сестра Прасковья Коллонтай, вдова ссыльного поселенца Людвига Коллонтая, участника польского восстания 1863 года. Она воспитывалась в семье Константина Ушинского – известнейшего русского педагога и просветителя, - восприняв от него, а потом и от мужа, либеральные идеи и тягу к свободе. В этом же духе она воспитывала и своих детей – Ольгу и Владимира.
Владимир Коллонтай, черноволосый красавец-офицер, весельчак и балагур, проводил много времени со своей троюродной сестрой. Говорили в основном о политике, обсуждали запрещенного тогда Герцена. Возможно, именно тем, что он, постоянно общаясь с Шурой, ни слова не говорил о любви, он и покорил ее сердце. Во время обсуждений политических вопросов выяснилось, что они страстно любят друг друга. Генерал Домонтович был в шоке от увлечения дочери и незамедлительно увез ее в Петербург, но следом за Шурой в столицу перебрался и Владимир – он поступил в Военно-инженерную академию. Родители Шуры отказали Владимиру от дома, так что влюбленные встречались на квартирах друзей, сочувствовавших их несчастной любви. Домонтовичи отправили дочь в Европу, в Париж и Берлин – развеяться и забыть о ее любовном увлечении, а Шура вместо этого увлеклась там запрещенной в России литературой – Маркс и Энгельс, Бебель, Сен-Симон, Либкнехт и Цеткин… И переписка с Владимиром не прекращалась. Сладость запретного плода манила ее. Позднее Александра Михайловна писала, что если бы родители не так сильно сопротивлялись бы ее союзу с Владимиром, она, может быть, и не вышла бы за него. А так ее упрямство сломило их волю, и Домонтовичи вынуждены были дать согласие на столь неравный брак их дочери.
За час до венчания Александры и Владимира стало известно, что накануне Виктор Острогорский, тайно влюбленный в нее, пытался покончить с собой – травился угарным газом. Спасла его случайно зашедшая экономка – но он остался калекой на всю жизнь.
Владимир обожал свою молодую жену, буквально носил ее на руках, а когда Александра поняла, что ждет ребенка, счастью его не было предела. Сама же Шура стала осознавать, что брак ее был ошибкой – Владимир не был тем, кого бы она хотела бы видеть рядом. Слишком зауряден. Слишком скучен…
Александра, Владимир и Михаил Коллонтай, 1897 г
Родившегося сына назвали, в честь деда, Михаилом. В семье его прозвали Хохля – из-за сумрачности и серьезности не по годам. Заботы о ребенке, обустройство отдельной квартиры, денежные дела, бытовые проблемы – ко всему этому Шура не была готова, все тяготило ее, отталкивало. С завистью смотрела Шура на свою сводную (по матери) сестру Евгению – у нее был прекрасный голос, и она под псевдонимом Мравина стала примой императорского оперного театра. У нее было "дело", и ее не обременяла семья – в отличие от самой Шуры.
На помощь пришла бывшая домашняя учительница Шуры Мария Страхова. Теперь она работала в публичной библиотеке известного собирателя книг Николая Рубакина. На базе этой библиотеки Страхова создавала передвижной музей учебных пособий – и Шура стала ее помощницей. И библиотека, и музей были местом сборищ столичной либеральной молодежи. Именно там Шура познакомилась с Лялей (Еленой) Стасовой – племянницей виднейшего критика Владимира Стасова и дочерью известнейшего адвоката Дмитрия Стасова. Елена, убежденная марксистка, обратила новую подругу в свою веру. Шурочка вдохновилась идеями социального равенства и борьбы с эксплуататорами. В свою очередь, Шура заразила этими мыслями свою ближайшую подругу Зою Шадурскую, а за ней – и ее сестру Веру, ставшую к тому времени знаменитой артисткой под псевдонимом Юренева.
Чтобы избавить Зою от родительской опеки, Шура задумала устроить ее фиктивный брак с приятелем и однокашником своего мужа Александром Саткевичем. Какое-то время и вправду жили коммуной. По вечерам собирались все вместе, говорили о делах, читали "социальную публицистику", спорили… Владимир откровенно скучал. Радикальные взгляды его жены и ее друзей были ему чужды.
Одних разговоров Шуре было мало – она взялась за написание статей, в основном посвященных вопросам пола и роли женщины в обществе. Как она впоследствии признавалась, муж из-за своей неопытности не смог разбудить в ней женщину – он в шутку называл ее "рыбой", а она отзывалась о супружеских обязанностях как о "воинской повинности". Угнетавшая ее неудовлетворенность сублимировалась в пространных рассуждениях на сексуальные темы, перемешанные с пассажами о социальном неравенстве, классовой борьбе и тому подобных вещах, которые она сама относила к сфере своего "настоящего дела".
План соединить Зою с Саткевичем не сработал: вместо Зои Саткевич увлекся Шурой. К сожалению, при всей свой красоте и уму Зоя была начисто лишена того женского очарования, которого у Шуры было в избытке. Саткевич долго боролся с собой – страсть к жене лучшего друга противоречила всем его принципам. Шура тоже долго не могла определиться – любит ли она его и как можно любить двоих сразу… Да и обманывать мужа было невыносимо. В конце концов они во всем признались Владимиру. Тот был потрясен, но Шуру ни в чем не винил – наоборот, посоветовал ей поступать так, как она сочтет нужным.
Александра увидела в таком предложении возможность разом покончить со всем, что ей осточертело – с семейной жизнью, домашним хозяйством и прочими «преелстями буржуазного брака». Она с сыном съехала от Коллонтая. Но жить стала одна, без Саткевича – ему лишь иногда позволялось навещать ее. Она хотела наконец-то начать самостоятельную жизнь – в духе тех идей, которые она почерпнула из любимых ею книг.
Однако покоя в душе не было. Чтобы разобраться в себе, она решает уехать в Швейцарию. Официальным поводом было желание Шуры Коллонтай – фамилию мужа она сохранила на всю жизнь, - заполнить пробелы в образовании. Она поступила на семинар профессора Геркнера, читала запоем книги по экономике. Но постепенно для учебы не остается времени – Шура все больше и больше погружается в политику. Ее статьи о положении рабочих в Финляндии (сказалось частое проживание на дедовской мызе Кууза), предстоящих в России реформах и женском вопросе быстро принесли ей известность. Она сошлась с Розой Люксембург, Плехановым, Карлом Каутским, Лафаргами (дочерью и зятем Карла Маркса) и другими видными социалистами-марксистами. За два года пребывания за границей она несколько раз возвращалась в Петербург – похоронить сначала мать, потом отца. Хоть они и смирились с ее выходками, но здоровье их было сильно подорвано. Муж всячески поддерживал ее. Сын воспитывался гувернантками. Верный Саткевич взял на себя все заботы о ее имуществе, решал любые возникающие у нее проблемы. В квартире, которую Шура сняла вместе с Зоей, он появлялся уже практически на законных основаниях – к их "вольному союзу" привыкло даже начальство полковника Саткевича. Времена изменились: демонстративный альянс Максима Горького с актрисой Художественного театра Марией Андреевой, поначалу вызвавший бурю протестов, уже воспринимался как норма.
Александра Коллонтай, 1905 г.
9 января 1905 года Шура участвует в шествии Зимнему дворцу. После расстрела этой мирной демонстрации – печально знаменитого Кровавого воскресенья, - она включилась в агитационную борьбу. Тогда обнаружился ее самый яркий талант: оратора, умеющего зажечь любую толпу. На выступлениях она познакомилась с Лениным, а так же Мартовым и экономистом Петром Масловым. Под влиянием последнего Коллонтай становится убежденной меньшевичкой.
Как и всю ее жизнь, мужчины Коллонтай завладевали ее душой и телом, овладевая ее разумом. Петр Маслов сумел покорить ее своей начитанностью, острым умом и знанием марксизма. Александра – согласно своим принципам – была готова бросить все ради охватившего ее чувства. Но жена Маслова оказалась на редкость ревнивой. Лишь то, что они оба получили приглашения на очередной партийный съезд, позволяло им встречаться.
После выхода в России ее книги "Финляндия и революция" Александре Коллонтай стал грозить арест – в книге увидели призыв к вооруженному восстанию. Сочувствующие ей (среди них был, например, Горький) собрали три тысячи рублей, чтобы освободить ее под залог. Но слежка продолжалась, спасти могла только эмиграция. И после пышных проводов в доме ее новой подруги Татьяны Щепкиной-Куперник, известнейшей переводчицы, она по фальшивому паспорту уезжает в Финляндию. На этот раз она покинула Россию на восемь лет.
Она постоянно переезжала, меняла города и страны, словно никак не могла успокоиться. Ей было легче, чем многим российским эмигрантам – прекрасное знание четырех европейских языков, общительность и любовь к перемене мест помогали ей преодолеть тот барьер, за которым остались многие ее соотечественники. Хотя доходы от имения становились все меньше – оставшись без надзора генерала Домонтовича, управляющий стал подворовывать, - она поражала окружающих своими нарядами, мехами, драгоценностями – на их покупку уходили практически все ее гонорары за статьи. Блистающая красотой, женственностью, обаянием, обольстительная, энергичная и неукротимая Александра, как магнит, притягивала к себе всех, кто соприкасался с нею. Постепенно тайная связь с Масловым начинает утомлять ее – она устала от того, что он боится своей жены, боится показаться вместе с ней, она устала от него самого… Маслов уже был готов ради нее бросить все и всех, но ей уже это было не нужно.
В конце ноября 1911 года она познакомилась с Александром Шляпниковым – "пролетарием", "интеллигентным русским рабочим", одним из ближайших соратников Ленина. Ему было 26, ей – 39. Ничем он не походил на предыдущих ее поклонников, но сильное чувство сразу же поразило их обоих. Раньше Александра повелевала своими мужчинами, а теперь Шляпников – Санька, - стал диктовать ей свою волю. Правда, его власть над нею не мешала им спорить о взглядах Ленина, который был крайне недоволен тем, что его сподручный связался с меньшевичкой. Но вскоре Коллонтай под влиянием Шляпникова становится верной последовательницей Ленина.
Александр Шляпников. Фотография 20-х годов
Они живут в ее комнатах на чердаке парижского пансиона. У них общие взгляды, они посвятили свои жизни борьбе за общее дело. Но через некоторое время Александра снова недовольна: Санька эксплуатирует ее, заставляя писать за него статьи и не давая сосредоточится на собственных. Она с облегчением вздыхает каждый раз, когда он уезжает. Ее начинает тяготить и супружеская близость – интимным отношениям Александра всегда предпочитала простое товарищество. Она садится за книгу "Общество и материнство" – снова возвращаясь к вопросу любви и отношений между полами.
От Шляпникова она в конце концов просто сбежит в Америку. Серия прочитанных там лекций пройдет с неожиданным успехом, лишний раз напомнив Александре, что она и сама по себе вполне самодостаточна. А вот турне в Швеции закончилось скандалом – мадам Коллонтай выслали из страны без права возвращения.
Известие о Февральской революции застало Александру Коллонтай в Норвегии – одной из любимейших ее стран. Она тут же выехала в Россию, где с головой окунулась в политическую деятельность. В июле Александра по обвинению в шпионаже отсилеоа пару недель в Крестах, откуда вышла чуть не народной героиней. Ее выбрали членом Петроградского совета, и она не попускала ни одного заседания. В это время ее бывший муж – генерал-майор Владимир Коллонтай, - умирал в лазарете. Еле-еле нашла Александра время для того, чтоб нанести ему визит. "Выздоравливай", - только и сказала она ему. Владимир умер через четыре дня. На похороны Александра не пришла.
Она выступала на митингах, про ее умение разжечь толпу ходили легенды, после выступлений ее выносили из зала на руках. Александру Коллонтай стали называть Валькирией Революции. Все это подтолкнуло Ленина к решению отправить на укрощение недовольных матросов именно ее. Эту неорганизованную массу еще никому не удавалось повести за собой, но он почему-то был уверен, что товарищ Коллонтай справится.
По всем поверьям, появление женщины на корабле сулило несчастье. Отправлять Коллонтай к морякам было крайне рискованно. Но Ленин выиграл: выступления Александры на военных кораблях Балтийского флота стали триумфальными. Всюду ее сопровождали два верных богатыря – матрос Павел Дыбенко и мичман Федор Раскольников, признанные лидеры революционного флота. С тех пор, как Дыбенко, оттеснив порывавшегося сделать то же самое Раскольникова, на руках перенес Коллонтай с трапа на катер и с катера на причал, этот полуграмотный бородач вошел в ее жизнь, чтобы остаться там надолго. Узнав об их близких отношениях, также влюбленный в нее Раскольников отступил в сторону.
Коллонтай и Дыбенко
Дыбенко был младше ее на 17 лет, Раскольников – на все двадцать. Но недаром современники отмечали: когда Александре было 25 лет, она выглядела на пять лет старше. В тридцать пять ей с трудом давали тридцать. А когда ей было за сорок, она казалась двадцатипятилетней. Разница в возрасте не смущала ее: отношения со Шляпниковым уже доказали, что это не помеха. Не мешала ей разница и в социальном положении, и в образовании. И пусть Дыбенко происходил из совершенно неграмотной семьи с Украины, до конца своих дней он делал ошибки почти в каждом слове, но зато их с Александрой объединяло общее дело – победа мировой революции. Как уже не раз бывало, ей показалось, что наконец-то она встретила человека, предназначенного ей судьбой.
Дыбенко и Коллонтай с семьей Дыбенко на Украине
После Октябрьского переворота Коллонтай стала членом первого советского правительства – Совета Народных комиссаров. Ей достался пост наркома государственного призрения – она стала первой в истории женщиной-министром. Александр Шляпников стал наркомом труда. На правах наркома – в качестве члена коллегии по военным и морским делам, – в Совнарком вошел и Дыбенко.
Чтобы найти помещение для Дома инвалидов, Коллонтай штурмом берет Александро-Невскую лавру – ее не остановили тысячные толпы собравшихся по набату прихожан. На следующий день во всех церквах Александру Коллонтай предали анафеме. Услышав об этом, она расхохоталась. Вечером она отметила это событие дружеской попойкой с сотрудниками своего наркомата.
По ее инициативе был отменен церковный брак, замененный гражданским, она же сформулировала декрет о разводе. Теперь браки заключались и расторгались по первому заявлению. Тем же декретом были уравнены в правах дети, рожденные в браке, и незаконнорожденные.
Слух о бурном романе двух героев революции, Дыбенко и Коллонтай – их имена были у всех на слуху, - разошелся по всей России.
Некогда влюбленный в Александру морской офицер Михаил Буковский пустил себе пулю в висок. Он не смог вынести, что дочь офицера и генерала, которого он чтил, пала так низко. Узнав об этом, Коллонтай сказала: "Этого еще не хватало!"
С немецкими коммунистами на встрече нового 1918 года, Петроград
В 1918 году за сдачу Нарвы намного превосходящему по силе противнику Дыбенко обвинили в измене и собирались расстрелять. Узнав об этом, Коллонтай в знак протеста ушла с поста наркома. В тюрьму она писала ему: «Счастье мое! Безумно, нежно люблю тебя! Я с тобой, с тобой, почувствуй это! Я горжусь тобою и верю в твое будущее. То, что произошло, до отвращения подло, самое возмутительное - несправедливость. Но ты будь покоен, уверен в себе, и ты победишь темные силы, что оторвали тебя от дела, от меня. Как я страдаю, этого не скажешь словами. Но страдает лишь твоя маленькая Шура, а товарищ Коллонтай гордится тобою, мой борец, мой стойкий и верный делу революции товарищ...». Чтобы иметь возможность на законных основаниях хлопотать об освобождении Дыбенко, она предложила Павлу пожениться. Сообщение о том, что их брак зарегистрирован под номером 1, обошло все газеты. На самом деле их брак так и не был заключен официально.
На суде Дыбенко прочел речь, составленную Коллонтай. Суд присяжных, составленный их рабочих и матросов, вынес оправдательный приговор, и из зала Дыбенко вынесли на руках.
В сентябре 1918 года был объявлен "красный террор" - без суда и следствия были расстреляны тысячи человек. Коллонтай прекрасно понимала, что происходит – об этом свидетельствуют дневниковые записи, - но ее публичная деятельность была направлена на поддержание существующего режима. Дыбенко тем временем воевал на Украине и лишь изредка мог появляться в Москве – туда к тому времени перебралось Советское правительство.
В разлуке с Павлом Коллонтай снова взялась за перо. Выходили и переиздавались ее книги, чуть не ежедневно появлялись ее статьи в "Правде", "Известиях" и других газетах. Всюду звучала тема, ставшая для нее главной: полная свобода любви – знак полного освобождения от пут буржуазной морали. Однажды она прибегла к метафоре, тут же ставшей крылатой: в свободном обществе удовлетворить половую потребность будет так же просто, как выпить стакан воды. Она сказала это в пылу полемики, рассуждая о неопределенном будущем, но ее слова тут же возвели в концепцию и окрестили то, что за ней скрывалось, "теорией стакана воды". Ленин, консерватор в вопросах морали, не мог смириться с этой идеей – по его мнению, молодежь от нее просто взбесилась. Но теория прижилась.
В 1919 году положение Коллонтай упрочивалась. Она получала все новые и новые должности, назначения, поручения. Но тут стало известно, что в Петрограде арестовали Саткевича. Она кинулась по знакомым: Горький ничего не смог сделать; Дзержинский мялся, пространно рассуждая о партийном долге, и она поняла, что разговор с ним – лишь потеря времени. Наконец решилась позвонить Ленину. Тот поначалу не захотел слушать. Но тогда Коллонтай сказала: "Это для меня вопрос жизни. Не для Саткевича, а для меня". И по личному распоряжению Ленина Саткевича освободили.
А. Коллонтай (вверху в центре) среди воспитанников детского сада ее имени, готовящихся к эвакуации из Киева. 1919
После пережитого Александра Михайловна свалилась с тяжелейшим воспалением почек. Эта болезнь потом будет преследовать ее всю жизнь. Пока она болела, Дыбенко забрасывал ее письмами с фронтов, иногда заезжал. И тут поборница свободной любви открыла для себя новое чувство – ревность. Дыбенко писал ей любовные письма, но она чувствовала – не ей одной. Когда был в Москве, ему постоянно звонили незнакомые ей женщины, он все время куда-то отлучался. В кармане его френча она обнаруживает любовные записки – одна из них была от ее собственной секретарши. Терзаемая ревностью, она вызывает Павла на разговор. Тот, признавшись во всем, тем не менее просит простить его: она для него остается главной любовью. Она простила. Ей было уже пятьдесят. Через некоторое время она приезжает к нему в Одессу – разрешение на поездку стоило ей огромных унижений. А Павел, уехавший на час, пропадает на всю ночь… Когда он вернулся, она сказала, что между ними все кончено. Павел ушел в дом. Раздался выстрел.
Дыбенко остался жив: орден Красного знамени на гимнастерке отклонил пулю. Рана оказалась неопасной.
Как оказалось, именно в ту ночь восемнадцатилетняя любовница Павла Валя Стафилевская потребовала сделать окончательный выбор – или она, или Коллонтай. Павел не выдержал. Когда ее вызывали для объяснений в парткомитет, она брала всю вину на себя – но там, как выяснилось, были в курсе романа Дыбенко. Она чувствовала себя совершенно раздавленной.
С Кларой Цеткин на Международной женской конференции, 1921 г.
Вернувшись в Москву, Коллонтай попросила Сталина отправить ее куда-нибудь за границу. К разочарованию в личной жизни добавилось и осознание того, что ее время – время романтиков революции, – проходит, и наступает время бюрократических игр. Ее партийная карьера шла к финалу, и Коллонтай добровольно решила устраниться от начинающихся интриг.
Ей предложили пост полпреда в Норвегии – единственной стране, которая согласилась принять ее в качестве дипломата. С этого момента начинается ее дипломатическая карьера – пожалуй, наиболее достойный и полезный период ее жизни.
Прибытие в Норвегию
Норвегия приняла ее настороженно: там еще недобрым словом помнили и ее революционную деятельность, и ее проповеди по вопросам свободной любви. Однако после того, как Коллонтай – по совету своего помощника Марселя Боди, - закупила для России 400 тысяч тонн норвежской сельди, отношение к ней изменилось. Ведь тем самым она не только организовала поставки продовольствия в Россию, но и обеспечила работой норвежских моряков – основную рабочую силу Норвегии. А когда на вечере по этому поводу она произнесла тост на чистом норвежском, ее не только зауважали, но и полюбили.
В Норвегии Коллонтай наконец нашла свое место. Пригодились ее знание языков, светские манеры, умение привлекать людей на свою сторону. Увлекло и общение с новыми людьми. Здесь Александра Михайловна вновь ощутила вкус к избранному обществу и комфорту – к тому, с чем боролась столько лет. Она с удовольствием закупала туалеты, в которых блистала на посольских приемах. Западные газеты называли ее одной из самых блистательных и элегантных женщин Европы.
Продолжали выходить ее статьи о вопросах пола. Одна из них называлась "Дорогу крылатому Эросу" – эта фраза стала пословицей. А ее собственный Эрос появлялся незаметно и так же незаметно исчезал. Вместо страстной любви к Дыбенко пришла тихая тайная любовь к деликатному, образованному, все понимающему Марселю Боди. На него она могла опереться в самые тяжелые минуты своей жизни.
Александра Коллонтай среди норвежских моряков
В начале 1920-х годов многие страны мира признали новое государство. Подготовка договора о признании с Норвегией стала большой заслугой Александры Коллонтай. Теперь она стала полномочным послом – первой женщиной-послом в мире.
Отношения Коллонтай и Боди стали известны в Москве. Приехала ревизия. Нарком иностранных дел Чичерин устроил Коллонтай разнос: мало того, что ее личная жизнь подрывает престиж посла, так она еще тратит кучу денег на платья – только за одну поездку в Берлин она купила более пятидесяти платьев. Оскорбленная Александра Михайловна потребовала освободить ее от поста в Норвегии – но попросила оставить на дипломатической работе. Ее назначили послом в Мексику. Но климат там оказался совершенно неподходящий для ее расшатанного здоровья.
С президентом Мексики Элиасом Каллесом, 1926
Александра Михайловна вернулась в Европу – для лечения и в ожидании нового назначения. К ней приезжал Боди – его жена и маленькая дочь по-прежнему жили в Осло. Она встречалась с сыном, который теперь представлял в Европе советские внешнеторговые ведомства. Михаил Коллонтай женился, у него родился сын, которого назвали в честь деда Владимиром.
Ей снова предложили пост посла в Норвегии. Она с радостью согласилась. Здесь она чувствовала себя как дома – даже лучше, чем дома. В СССР в это время начались репрессии – Сталин вел борьбу за власть. Все неугодные ему уничтожались. И ей приходилось подстраиваться под него, соглашаться с ним. Как и все. Потому что боялись. Боялись потерять работу, навредить семье, оказаться в лагерях. Постоянное напряжение, необходимость врать даже себе самой изменила смелую и решительную Коллонтай. Даже наедине с собой, в своем дневнике, она не решается говорить то, что думает. Советское посольство в Норвегии наполовину состояло из сотрудников ГПУ – они следили за каждым ее шагом, вмешивались в ее дела. Резко ухудшилось ее здоровье: сердечные приступы следовали один за другим, случались гипертонические кризы и обострения хронического нефрита. Но она прекрасно понимала, насколько благополучно складывается ее судьба по сравнению с теми, кто остался в России.
Почти всех дорогих ей людей расстреляли. Шляпникова – как участника так называемой "рабочей оппозиции"; когда-то в эту группу входила и сама Коллонтай. Саткевича – как вредителя: его обвинили в том, что он подрывал учебный процесс в Ленинградском институте инженеров гражданского воздушного флота, где преподавал. Дыбенко – как участника военно-фашистского заговора. Раскольников чудом успел сбежать во Францию, где умер при невыясненных обстоятельствах: по некоторым данным, он умер от сердечного приступа, по другим – выбросился из окна, есть мнение, что его убили по приказанию Сталина. Умерла и ближайшая, вернейшая подруга Коллонтай Зоя Шадурская. История была нелепая, но вполне в духе того времени: ночью к ней в квартиру позвонили, она спросила, кто это – хотя все знали, кого можно ждать по ночам. Оказалось, что пришедшие ошиблись номером дома. Через несколько минут ее настиг сердечный приступ.
Из 13 членов президиума Петроградского Совета, готовивших в 1917 году революционный переворот, в живых осталась только Коллонтай.
Есть сведения, что готовился процесс дипломатов, где она была бы одной из главных обвиняемых. Но что-то не сложилось.
Когда весной 1945 года ее срочно вызвали в Москву, она была уверена, что пришла ее очередь. Но дело было в другом: зашло в тупик дело видного шведского аристократа Рауля Валленберга – в его судьбе были заинтересованы виднейшие люди Швеции. Коллонтай, которая была дружна с дядей Рауля, крупнейшим шведским банкиром Маркусом Валленбергом, старалась, как могла, выяснить его участь. А Рауля пытались завербовать в ГПУ, но просчитались. Его пришлось расстрелять. Опасаясь международного скандала, который неминуемо поднялся бы, Сталин решил убрать Коллонтай с поста посла.
Ее, более четверти века представлявшую СССР в Скандинавии, вывезли из страны так быстро, что даже не дали попрощаться с самыми близкими людьми. Ей было 73 года.
В Москве ее встретили более чем скромно. Поселили в трехкомнатной квартире с казенной мебелью – своей она так и не обзавелась. Коллонтай жила там вместе с секретарем Эми Лоренсон. Оставшиеся в живых друзья – Петр Маслов, Елена Стасова, Татьяна Щепкина-Куперник, - навещали ее, хотя годы и разрушенное здоровье сделали их визиты затруднительными. Приезжал из Ленинграда племянник Евгений Мравинский, ставший выдающимся дирижером. С трудом удалось выхлопотать Александре Михайловне пенсию – удивительно, но не нашлось данных о ее партийном стаже. Даже ее имя практически забыли. Она умерла, не дожив пяти дней до своего 80-летнего юбилея. Похоронили ее на Новодевичьем кладбище, на "аллее дипломатов".
Александра Коллонтай, 1952 год
Ее слава придет значительно позже: появятся многочисленные книги о ней, спектакли, фильмы. Там будет создан образ первой советской женщины-посла – образ, так мало похожий на реальную Александру Коллонтай. Только публикации ее записок, дневников, воспоминаний других участников тех событий вернули портрету Коллонтай человеческие черты – черты женщины, которой восхищались и которой боялись, которую любили и которую забыли. Валькирии революции. Магической женщины. Неразгаданной тайны…
«Маленькая девочка, две косички, голубые глаза. Ей пять лет. Девочка как девочка, но если внимательно вглядеться в её лицо, то замечаешь настойчивость и волю. Девочку зовут Шура Домонтович . Эта девочка - я», - так написала о своём детстве Александра Коллонтай .
Александра Коллонтай в детстве. 1872 год. Фото: РИА Новости
Бесперспективная
Кто бы мог подумать, что маленькая Шура из обеспеченной дворянской семьи, которая гордилась принадлежностью к роду средневекового князя Довмонта Псковского , вырастет в валькирию революции. Да ещё и напишет опус под названием «Дорогу крылатому Эросу!».
Как только девушка созрела, в женихи к ней выстроилась целая очередь высокопоставленных мужчин. Но Шурочка и не думала связывать свою судьбу с «большими деньгами». Она отказала адъютанту Александра III Тутолмину . Иван Драгомиров (сын извест-ного генерала) застрелился из-за неразделённой любви к Александре. Сама Шурочка так оправдывала свою недоступность: «Мне безразличны блестящие перспективы. Я выйду замуж за человека, которого полюблю». А полюбила она своего дальнего родственника, выпускника Военно-инженерной академии Владимира Коллонтая .
«Среди беззаботной молодёжи, окружавшей меня, Коллонтай выделялся не только выдумкой на весёлые шутки, затеи и игры, не только тем, что умел лихо танцевать мазурку, но и тем, что я могла с ним говорить о самом важном для меня: как надо жить, что сделать, чтобы русский народ получил свободу... Кончилось тем, что мы страстно влюбились друг в друга», - вспоминала она первые дни их знакомства. Родители Шурочки были против этого союза - Коллонтай был беден. Но Александра поступила по-своему. Любила ли она мужа? Наверное. Но эта любовь быстро иссякла. «Я хотела быть свободной, - признавалась она. - Маленькие хозяйственные и домашние заботы заполоняли весь день, и я не могла больше писать повести и романы... Как только маленький сын засыпал, я шла в соседнюю комнату, чтобы снова взяться за книгу Ленина».
Тогда у Шурочки появилась ещё одна отдушина - друг мужа, офицер Александр Саткевич. Он временно поселился в их семейном доме. «Я уверяла обоих, что их обоих люблю - сразу двух», - вспоминала Коллонтай свой любовный тре-угольник. Она ушла от мужа, а вскоре и от Саткевича. А дальше один роман сменял другой. Отношения с редактором первой российской легальной газеты социал-демократов экономистом Петром Масловым начались бурно, но закончились в один миг. Маслов был женат, а Шурочку сильно тяготило то, что после их свиданий он, боясь жены, во весь опор мчался домой. Роман с 26-летним Александром Шляпниковым завязался у 39-летней Коллонтай… на похоронах. Но как только Шляпников захотел более серьёзных отношений, намекнув, что неплохо бы Александре вести себя дома не как революционерке-феминистке, а как нормальной женщине, жене, пыл Коллонтай тут же иссяк.
«...Меня прямо пугает мысль о физической близости. Старость, что ли? Но мне просто тяжела эта обязанность жены. Я так радуюсь своей постели, одиночеству, покою... Если бы он мог жить тут как товарищ!.. Но не супружество! Это тяжело». Чтобы избавиться от назойливого поклонника Александра решила поехать с сыном Мишей в Америку.
Шляпников предложил отправиться «всей семьёй». Коллонтай его одёрнула: «Я хочу побыть с сыном, я так давно его не видела». Но Шляпников не отступал, купил билет на тот же рейс, но Коллонтай поменяла свои билеты на более ранний выезд. «Так надо. Когда-нибудь ты поймёшь мои материнские чувства. Если хочешь, приезжай. Но потом» - такую записку она написала Шляпникову перед отъездом.
Плошки и горшки
«Не думайте, что женщина так крепко держится за свои ложки, плошки и горшки», - постоянно уверяла соратников по революции Коллантай. Она активно писала статьи и призывала народ к сексуальной революции: изобрела теорию «стакана воды», в которой заявила, что в свободном от буржуазной морали обществе каждый может удовлетворять свои половые потребности так же легко, как выпить стакан обычной воды. В 1913 г. Коллонтай опубликовала исследование под названием «Новая женщина», где заявила, что женщина должна бороться со своими эмоциями и отказаться от ревности. Знала бы Александра, что придёт время и она откажется от своих же идей!
Шурочка и Павел Дыбенко. Фото: РИА Новости Нарком по морским делам Павел Дыбенко вошёл в историю, отдав приказ матросу Железняку разогнать Учредительное собрание. Он с первого взгляда произвёл впечатление на неё. Новый фаворит был моложе Шурочки уже на 17 лет. Коллонтай была влюблена в молодость и бесстрашие Дыбенко, он же разглядел в ней умную и привлекательную женщину. Но в марте 1918-го Дыбенко был арестован за «беспричинную сдачу Нарвы». Коллонтай обивала пороги высокопоставленных лиц, а однажды, придя на свидание к Дыбенко, предложила ему стать её мужем. Это была первая запись о браке в первой книге актов граждан-ского состояния советской России. Дыбенко оправдали. Он уехал воевать в Крым. Но внезапно на поборницу мужской свободы обрушилось известие - супруг, которого она спасла от смерти, завёл другую. Коллонтай отправилась в Симферополь. В кармане френча мужа отыскала письмо с подписью: «Твоя, неизменно твоя, Нина»… «Умом понимаю, - написала она в своём дневнике, - а сердце уязвлено. Самое больное - зачем он назвал её голубкой? Ведь это же моё имя! Он не смеет его никому давать, пока мы любим друг друга. Но... Выпрямись, Коллонтай! Не смей бросать себя ему под ноги! Ты не жена, ты человек!»
Она, возможно, впервые в жизни по-настоящему страдала. Попросила, чтобы её отправили на работу за границу. И, оказавшись в Норвегии, тут же закрутила роман с французским коммунистом, секретарём советской миссии Марселем Боди. Француз был младше революционерки уже на 21 год… Однако товарищи по партии мягко намекнули Шурочке, что хоть её новый любовник и коммунист, но всё же француз. А посему негоже поборнице революции связывать себя с выходцем из капиталистической Европы.
Коллонтай осталась одна. В 1937-м ей сообщили, что её бывший возлюбленный Шляпников был арестован и расстрелян, Саткевича ждала та же участь, Дыбенко был приговорён к высшей мере наказания в 1938-м… А Коллонтай всё чаще вспоминала первого мужа, прощавшего ей всё.
— первая в мире женщина-министр, одна из первых в мировой истории женщина-посол, «валькирия революции», автор знаменитого произведения «Дорогу крылатому Эросу!», воспевавшая «любовь-товарищество» призывавшая к свободной любви с любимым человеком («крылатый эрос»), а не к удовлетворению лишь полового желания («бескрылый эрос»). Родилась Александра Коллонтай, урожденная Шурочка Домонтович, в богатой аристократической генеральской семье в марте 1872 года. Благодаря приходящим учителям и няне-англичанке, Шурочка получила хорошее домашнее образование. Красота и живость характера шестнадцатилетней Шурочки Домонтович сводила с ума не только сверстников, так и зрелых мужчин. Из-за неразделенной любви к Шурочке покончил с собой сын генерала И. Драгомиров. Летом 1889 Шурочка отказалась выйти замуж за личного адъютанта Александра III, блестящего сорокалетнего генерала Тутомлина, чем повергла в настоящий шок своих родителей. Они даже не мечтали о лучшей партии для своей красавицы-дочери. В 1891 г. Шура знакомится со своим дальним родственником — Владимиром Коллонтаем. Позже он поступил в петербургскую Военно-инженерную академию, они начинают встречаться. Шурочка могла обсуждать с ним самое главное для нее — как жить и что нужно делать для освобождения русского народа. Этим Владимир выгодно отличался от беззаботной молодежи. По собственному утверждению Шурочки, она страстно влюбилась в него и, несмотря на сопротивление родителей, через два года вышла замуж по любви за бедного в то время офицера. Со временем Владимир Людвигович Коллонтай дослужится до генерала.
Через год у них родился мальчик, названный в честь Шурочкиного отца — Михаилом. Однако вскоре Александра начинает проявлять свое недовольство браком. Ее вовсе не интересовали хозяйственные заботы, за маленьким сыном, 
по ее мнению, прекрасно ухаживала няня, супружеский долг она называла «воинской повинностью». Она мечтала, как до замужества, писать повести и романы, изучать работы Ленина. Ее старшая подруга — большевичка Елена Стасова утверждала, что семья — это тюрьма, чтобы заниматься революционными делами, нужно вырваться из нее. Чтобы разнообразить жизнь, Коллонтай завела бурный роман с Александром Саткевичем, который жил у них в это время на правах друга семьи. Однако в 1898 году она расходится с мужем и порывает отношения с любовником. Несмотря на это, Александра Коллонтай до конца дней будет носить фамилию первого супруга. Она не приедит на похороны Владимира Коллонтая, которые совпали с революционными событиями 1917-го, но будет опекать его вторую жену, устроив ту в советское полпредство в Норвегии секретарем-машинисткой. Кстати, именно вторая жена стала фактической матерью для маленького Михаила.
После развода Коллонтай уезжает за границу, где знакомится с знаменитыми революционными деятелями: Полем Лафаргом, Розой Люксембург, Карлом Каутским, Владимиром Ульяновым — Лениным, Георгием Плехановым. В 1908 году ей запрещен легальный въезд в Россию из-за ряда публикаций в радикальной прессе. Сегодня многих иностранных граждан, прибывших в РФ, интересует, какие документы для получения рвп необходимо иметь. В этот период у Коллонтай было несколько бурных романов, одним из ее любовников был 26-летний Александр Шляпников. Коллонтай тогда было 39 лет. Как только любовник заговорил о серьезных семейных отношениях, любовный пыл революционерки-феминистки вмиг иссяк.
Сразу же после свершения февральской революции 1917-го Коллонтай приезжает в Петроград, где под оглушительные овации выступает на многотысячных митингах. «Валькирия революции» — так называют ее западные издания. Она призывает солдат и матросов не только к радикальным действиям, но и к свободной любви. В эти дни произошло ее знакомство с Павлом Дыбенко
— будущим наркомом по морским делам. Почти сразу между ними завязалась любовная связь, ставшая достоянием общественности. Коллонтай, которой исполнилось 45 лет, была старше Павла на целых 17 лет, но это ее ничуть не смущало. Коллонтай стала единственной женщиной, которая вошла в состав революционного правительства. Она заняла пост наркома государственного презрения, что в наше время соответствует посту министра социального обеспечения. она подготовила ряд важных декретов в области семейных отношений. В феврале 1918 года Павлу Дыбенко грозил революционный трибунал и расстрел за разгром немцами частей Красной Армии, которыми он командовал. Чтобы спасти Павла, Александра Коллонтай регистрирует с ним брак. Он стал самым первым гражданским браком в Советской России. Брак скрепили органы государственной власти, а не церковь. Дыбенко оправдали, он поехал воевать дальше, в Крым. Внезапно она узнала об измене мужа. Коллонтай решила порвать с Дыбенко, о чем написала ставшему генсеком Сталину. В ответ ее назначили на ответственный пост за границу, в Норвегию. Так появилась первая в мире женщина на дипломатической работе. Здесь у нее завязался роман с коммунистом из Франции Марселем Боди, который был младше ее на 21 год. Павел Дыбенко в 1938 году был расстрелян, годом раньше расстреляли и бывшего любовника Шляпникова.
С 1922 года на протяжении 23 лет Александра Михайловна Коллонтай являлась полномочным представителем (позже послом) СССР, в скандинавских странах. 4 октября 1922 года Коллонтай назначена торговым советником в Норвегии, с мая 1923-го она глава полномочного и торгового представительства СССР, с апреля 1930-го — полпред в Швеции. Неизменная героиня светской хроники на Западе. После перенесенного в 1942 году инсульта Коллонтай смогла передвигаться лишь с посторонней помощью в инвалидной коляске и в марте 1945 она возвращается в Москву. До конца дней эта сильная женщина являлась советником МИДа, хотя постепенно отошла от общественной деятельности и сократила личные контакты. 9 марта 1952 года, накануне своего 80-летия, эта великая и сильная во всех отношениях женщина умерла в результате сердечного приступа.
