Крым занимает уникaльное геополитическое полoжение в Евразии. Эта классическая природная, этническая и экономическая рубежная зона - исторический перекресток народов и торговых путей. Здесь оставили «стратифицированный» след древнегреческая, древнеримская, иранская, иудаистская, эллинистическая, византийская, мусульманская, генуэзская, армянская и русская культуры. Из века в век в Крыму формировались комплиментарные отношения между народами, основанные на интенсивных контактах (торговых, культурных и информационных). Когда побеждала вражда, и международный обмен нарушался - Таврида приходила в запустение. Особенность геостратегического положения Крыма за историческое время, насчитывающего более 2,5 тысяч лет, определялась общностью судьбы с мировыми евразийскими государствами и империями. Среди них выделялись Афинский морской союз, империя Александра Македонского, Римская и Византийская империи, Тюркский и Хазарский каганаты. Затем эстафету приняли Монгольская империя (Золотая Орда), Киевская Русь и Великое княжество Литовское, Османская и Российская империи. Свыше пяти столетий Таврида развивалась под влиянием культуры Древней Эллады, более трех веков - Древнего Рима, тысячелетие - Византии, около трехсот лет - под покровом Османской империи и двести лет - Российской/Советской империи. Здесь оставили свой след Херсонес и другие города-государства, Скифия и Боспорское царство, генуэзские города-колонии с черноморской столицей в Кафе (Феодосии), княжество Феодоро и Крымское ханство, для которых Крым стал месторазвитием культур.
Согласно Кючук-Кайнарджийскому мирному договору 1774 года Крымское ханство было объявлено независимым от Турции. По Ясскому миру 1791 года произошло окончательное присоединение Крыма к России. В период граждансокй войны здесь провозглашались Крымско-татарское национальное правительство, Крымское краевое правительство белых, Советская социалистическая республика Таврида, Крымская ССР и Правительство Юга России. Созданная в 20-е годы Крымская АССР, предоставившая автономию крымским татарам, была ликвидирована во время Великой Отечественной войны. Была образована Крымская область в составе РСФСР. В 1954 г. в период борьбы за власть перед 20 съездом КПСС Крым передается Украинской ССР, а с 1992 г. является суверенной территорией Украины на правах автономии.
За многовековую историю Крым неоднократно был рубежом вражды и мира. Военно-стратегическое положение превратило Крым в арену геополитических, этнонациональных и этноконфессиональных конфликтов, в полигон выяснения отношений между странами, разрешения вопросов евразийской и мировой политики. За последние полтора века Крым трижды был эпицентром военных конфликтов (Восточная, гражданская и Великая Отечественная войны). На Ялтинской конференции 1945 года здесь были заложены основы нового мирового порядка и принципы ООН, включая принцип незыблемости границ. Этот мировой порядок, уходящий в историю, ныне оказался неспособен разрешить многочисленные этнонациональные и этноконфессиональные конфликты. В Крыму истоки православия на Руси, приобщения ее к высокой Византийской культуре. Крымская военная компания ускорила проведение Великих российских реформ 19 века. Российский Крым никогда не знал крепостного права.
В конце 20 века долгая дорога русских и украинцев к черноморским рубежам, за которую заплачено дорогой ценой, закончилась утратой геополитических и геоэкономических позиций славянского мира в Черноморье. Крым является полигоном испытания украинской государственности. Крым - евразийский микрокосмос, многомерное коммуникационное пространство, на геополитических, геоэкономических и социокультурных рубежах которого вырабатывались отношения между народами, человеком и природой. Крым вновь должен стать центром созидательного развития цивилизаций.
Леонид ФИТУНИ
Отдельные страны, ранее относимые к мировой периферии, стали обретать нехарактерную для них прежде экономическую мощь и геополитическое значение, в то время как традиционный центр глобализированной экономики, именуемый в просторечии «золотым миллиардом», начал медленно утрачивать по крайней мере некоторые из рычагов управления мировым хозяйством, до сих пор безоговорочно находившихся в его распоряжении. По мнению многих авторитетных аналитиков, фокус мирового развития и одновременно мирового противостояния постепенно смещается из Североатлантического в Азиатско-Тихоокеанский регион.
На этом фоне происходит переоценка сравнительной значимости и роли регионов мира как зон столкновения интересов участников обновленного соперничества. В условиях крайней нежелательности сверхопасной прямой конфронтации между «старыми» и «новыми» игроками возросло геостратегическое и военно-политическое значение «периферийных» зон соперничества: Ближнего Востока, Юго-Восточной Азии, Африки. Здесь катализаторами конфликтогенности и одновременно удобными инструментами внешнего вмешательства становятся национализм, сепаратизм, религиозный экстремизм. В целях сохранения прежней конфигурации миропорядка и установленных ими глобальных парадигм управления некоторые «старые игроки» готовы использовать и силы международного терроризма.
ВОЕННЫЕ БАЗЫ И ОПОРНЫЕ ПУНКТЫ
Африку блок «старых игроков» рассматривает, прежде всего, с трех точек зрения: собственно военно-геополитической, ресурсной и с точки зрения прогнозируемых перспектив глобального развития. Эти три качественных аспекта условно проецируются как на оперативные, тактические и стратегические интересы отдельных стран, так и на синергию ключевого военного альянса «старых» – НАТО. Все три аспекта рассматриваются через призму соперничества с главными, как считается, существующими и потенциальными соперниками и конкурентами. В роли последнего видят прежде всего Китай и в несколько меньшей степени (особенно, если говорить о Тропической Африке) – Россию. Одновременно Запад внимательно следит за возрастающей активностью и влиянием в этом регионе соперников «второго эшелона» – Ирана, Турции, монархий Персидского залива, обеих Корей, Бразилии и Индии.
Геостратегическое значение континента, естественно, предопределено его географическим положением в качестве южного фланга НАТО – точками и театрами, контролирующими морские коммуникации в Красном море, Персидском заливе и Индийском океане, а также в южной Атлантике.
Старые колониальные державы-члены НАТО и после распада своих колониальных империй в той или иной степени сохранили значительные военно-стратегические позиции в Африке – как в плане прямого присутствия на африканских территориях их военных баз и контингентов, так и в плане военно-технического сотрудничества в области создания национальных армий, снабжения их вооружениями и подготовки кадров.
Официально в Африке больше всего военных баз и значимых стационарных военных объектов, юридически базами не именуемых, у Франции (Джибути, Габон, Кот-д’Ивуар, Реюньон, коморский остров Майотт, Сенегал). Также подобными объектами в африканском регионе обладают: Великобритания (Кения, остров Вознесения, Британские территории в Индийском океане), Италия (Джибути), Индия (Мадагаскар, Сейшелы, Маврикий), Япония (Джибути), Турция (Сомали).
Американские военные создали обширную сеть из более чем 60 форпостов и пунктов размещения в Африке. В настоящее время часть из них используется, а часть является резервными. Сюда относят базы, лагеря, коммуникационные центры/точки, порты. Все это охватывает как минимум 34 государства на континенте. Формально подобные пункты считаются не базами, а «точками сотрудничества в области безопасности» (Co-operative Security Location, CSL), и служат якобы для временного базирования в основном «провизии и амуниции».
Зачем нужны эти базы, что они охраняют? Декларируется, что их главная задача – защита критически важных коммуникаций НАТО, поддержание мира, предотвращение конфликтов в Африке и борьба с угрозой терроризма и пиратства. Не преуменьшая роли иностранных контингентов в решении хотя бы части декларируемых задач, нужно признать, что для всех вышеперечисленных государств указанные объекты являются прежде всего важными элементами утверждения их геополитической значимости и международного проецирования своей военной силы.
Действительно, после проведения операций по запуску «арабской весны» и, особенно, после падения режима Каддафи положение с широкомасштабными действиями террористических организаций на африканской земле сильно ухудшилось. По подсчетам Центра глобальных и стратегических исследований Института Африки РАН, в настоящее время общее число боевиков, принадлежащих к различного вида террористическим организациям и структурам на континенте, может составлять до 70 тыс. человек. При этом на подконтрольных террористам территориях проживает около 1 млн. человек. Самые большие пространства оккупированы террористами в Нигерии и Камеруне, а также в Южном Судане. Непосредственную угрозу для западных стратегических интересов представляют террористические структуры в северо-западной Африке (прежде всего – Мали, Алжир, Марокко), Ливии, на Синае (Египет), на Африканском роге и, скорее в силу масштабов вызова, чем опасности для для поставок стратегических ресурсов или коммуникаций, – в Нигерии.
Военное командование США считает главными вызовами сегодняшнего дня в Африке интенсификацию деятельности четырех террористических организаций: «Аль-Каида» в исламском Магрибе (AQIM), «Боко Харам» в Нигерии, «Аш-Шабаб» в Сомали и ИГИЛ в Ливии (все указанные организации запрещены в России). Одновременно отмечается, что США ведут в Африке борьбу с еще 48 террористическими группами.
Отдельную проблему составляет пиратство у берегов Восточной Африки и в Гвинейском заливе. Если в первом регионе оно было успешно снижено объединенными усилиями множества неафриканских игроков, то во втором оно не только не сокращается, но имеет тенденцию периодически обостряться.
Наблюдается рост разбойных нападений на морские суда иностранных государств в Гвинейском заливе с целью грабежа, захвата заложников и получения выкупа. В 2015 г. совершено свыше пятидесяти нападений, в результате которых пострадали граждане многих стран. В 2016 г. эта негативная тенденция продолжилась. Только за первые шесть месяцев прошлого года в ходе вооруженных атак на торговые суда было захвачено в заложники трое входивших в их экипажи россиян (позднее все были благополучно освобождены). В конце ноября 2016 г. было захвачено греческое судно «Сароник Бриз» под панамским флагом с 20 гражданами России и Украины на борту, находившееся ранее на рейде в территориальных водах Бенина.
Видимо, не желая распылять свои военно-морские ресурсы в условиях успешной работы российских ВМС у берегов Сирии, НАТО декларировала, что намерена завершить свою военно-морскую операцию «Океанский щит» у берегов Восточной Африки. Как считают в Москве, это, скорее всего, не повлечет за собой сворачивание антипиратских усилий вообще. В данной акватории активно действуют корабли ВМС «независимых участников» (России, Китая, Индии, Республики Кореи, Японии и др.). Продолжаются аналогичная операция Евросоюза «Аталанта», действия 151-го соединения ВМС США и их союзников. Руководство Североатлантического альянса заявило, что в случае обострения ситуации у берегов Сомали в указанный регион будут переброшены необходимые силы из Средиземного моря, где в настоящий момент осуществляется другая силовая операция НАТО «Морской страж». Можно предположить, что в этом районе НАТО видит угрозу более серьезную, чем сомалийские пираты.
СТРАТЕГИЧЕСКАЯ ИННОВАЦИЯ – ИНСТИТУЦИОНАЛЬНАЯ ПРИВЯЗКА
В ХХI веке четко обозначилась тенденция к попытке обеспечить долговременную институциональную привязку стран Африки к военно-организационным структурам Запада и к его военно-политическим стратегиям. Это новая тенденция, поскольку до того внешние игроки имитировали стремление к сохранению внеблокового и неядерного статуса континента и даже к созданию в Африке «зоны мира». О лицемерности такого подхода свидетельствует огромное количество вооруженных внутри- и межстрановых конфликтов, к разжиганию или поддержанию которых в той или иной степени приложили руку многие западные правительства или корпорации.
В условиях однополярного мира США и их сателлиты предложили африканским странам и их организациям, включая Африканский Союз (АС), множество программ и мероприятий военного сотрудничества, проводимых на институциональной основе (на двусторонней – по межминистерской линии, на многосторонней – по линии АС, ЭКОВАС, помощи международным силам по поддержанию мира и т.п.).
Отдельно следует отметить усилия по «межличностной» привязке африканских военных структур и личного состава к НАТО. С 2009 г. американцы подготовили более 250 тыс. африканских солдат и офицеров для ОПМ и контингента сил постоянной готовности Африканского Союза, затратив на это $892 млн.
Как известно, события 11 сентября 2001 г. были помимо прочего использованы для открытого анонсирования Североатлантическим альянсом ухода от узкого формата регионального оборонительного союза и трансформации НАТО в организацию с гораздо более широким мандатом по «поддержанию мира и миростроительства, урегулированию кризисов и институционального строительства». На торжествах в день 20-летия падения Берлинской стены тогдашний генсек НАТО Расмуссен во всеуслышание декларировал: «Мы должны идти туда, откуда исходит угроза, и устранять ее в первоистоках – в политическом, экономическом и в военном отношении. Скажем прямо: оборона нашей территории больше не начинается на наших границах – она начинается весьма далеко от них». Как показывают действия членов НАТО, Африка – и есть то самое «далеко» на юг от зоны действия изначального мандата блока.
Незадолго до программного выступления генсека НАТО было сформировано Африканское командование Вооруженных Сил США (AFRICOM). Это межвидовое единое боевое командование, зона ответственности которого охватывает весь африканский континент с соседними островами, за исключением территории Египта и Сейшельских островов, официально действует с 1 октября 2008 г. Постоянная штаб-квартира командования располагается в казармах Келли (Штутгарт, Германия). На май 2016 г. численность штаб-квартиры AFRICOM составляла около 2 тыс. человек. Число военнослужащих в зоне ответственности превышало 6600 человек.
Официальные публичные сведения по деятельности командования довольно скудны. Однако проведенные в 2013 г. TomDispatch исследования и анализ документов и информации из открытых источников показали, что американские военные участвовали в течении 2012 и 2013 гг. в мероприятиях, которые варьировались от рейдов и спецопераций до обучения местных военных, по крайней мере в 49 из 54 стран на африканском континенте.
Войска США проводят широкий спектр операций в Африке, в том числе: воздушные удары по боевикам, ночные облавы с целью похищения подозреваемых в терроризме, воздушные переброски французских и африканских военных для ведения боев в посреднических войнах (proxy wars) и эвакуацию из дестабилизированных стран. Однако, прежде всего, военные США проводят учения, обучение союзников, финансирование, экипировку и предоставление услуг советников местным африканским военным, а также медицинские, биологические и иные исследования, касающиеся специфических угроз, характерных для тропических регионов.
AFRICOM описывает свою миссию как продвижение «американских национальных интересов без-опасности посредством сосредоточенного, устойчивого взаимодействия с партнерами» и подчеркивает, что эти «операции, учения и программы помощи и сотрудничества в области безопасности поддерживают внешнюю политику правительства США, и делают это, прежде всего, посредством военных взаимодействий и программ помощи».
Деятельность АFRICOM в действительности направлена на обеспечение условий для военного присутствия и доминирования США в африканском регионе, на создание объектов военной инфраструктуры и паравоенных (гражданско-военных) центров присутствия, вспомогательных гражданских объектов, действующих в интересах решения военных задач США, для установления долговременных связей и зависимостей африканских военных структур и военного потенциала стран континента от США, а также распространения «мягкой силы» через разнообразные программы для африканских военных и части гражданских элит, в том числе через невоенные каналы загранстажировок, стипендиальных, языковых и медицинских программ.
Несмотря на пиар и яркую пропаганду, вопрос о реальном военном присутствии США в Африке чрезвычайно непрозрачен. Открытая деятельность AFRICOM распределена между двумя главными направлениями: сотрудничеством с входящими в зону мандата командования странами в области безопасности и проведением учений и других учебно-тренировочных мероприятий.
|
Зона ответственности AFRICOM охватывает весь африканский континент. |
Первое направления включает 12 ключевых программ:
1) ACOTA (Africa Contingency Operations Training and Assistance) – программа по подготовке военных инструкторов и оснащению африканских национальных вооруженных сил для проведения операций по поддержанию мира и гуманитарной помощи. Формально финансируется Госдепартаментом США.
2) ADAPT (Africa Deployment Assistance Partnership) – также формально находящаяся на финансовом балансе Госдепа США инициатива по предоставлению некоторых видов профессиональной подготовки, а также оборудования, необходимого для многонациональных операций по поддержанию мира.
3) APS (Africa Partnership Station) – флагманская программа Военно-морских сил США в Африке (NAVAF) по сотрудничеству в области безопасности на море с упором на военные аспекты за счет повышения осведомленности ВМС, возможности реагирования и развития военно-морской инфраструктуры.
4) Программа AMLEP (African Maritime Law Enforcement Partnership) нацелена на обеспечение морской безопасности стран Африки в морской сфере посредством реальных комбинированных операций по поддержанию правопорядка.
5) Программа по продаже вооружений за рубежом (Foreign Military Sales), непосредственно контролируется Агентством по сотрудничеству в области обороны и безопасности США (Defense Security Cooperation Agency) в рамках его собственной программы Defence Trade and Arms Transfer.
6) IMET (International Military Education and Training) финансирует участие африканцев в программах профессиональной подготовки. Это ключевая программа с точки зрения формирования долгосрочной «мягкой силы» США в среде африканской элиты, поскольку ее главная целевая аудитория – нынешние и, что особенно важно, перспективные (в американской терминологии – «будущие») «военные и гражданские лидеры африканских наций». Фокус программы – обеспечение эффективного долговременного воздействия на обучающихся во время их пребывания в США и других контролируемых американцами учебных центрах (например, в Гармиш-Партенкирхене, Германия).
7) MEDCAP (Medical Civil Action Program) – программа взаимодействия в основном с гражданскими африканскими партнерами в области медицины, подготовки медперсонала и изучения общих и специфических для тропических зон заболеваний и угроз здоровью человека.
8) Программа партнерства Национальных гвардий штатов (National Guard State Partnership Program) – ключевой механизм взаимодействия нацгвардий штатов США и африканских государств. В настоящее время действуют 12 таких «партнерств»: Калифорния – Нигерия; штат Нью-Йорк – ЮАР; Юта – Марокко; Вермонт – Сенегал; Вайоминг – Тунис; Кентукки – Джибути; Массачусетс – Кения; Сев. Каролина – Ботсвана; Мичиган – Либерия. Нацгвардия штата Северная Дакота имеет партнерские отношения с тремя странами – Ганой, Того и Бенином.
9) Программа реагирования при пандемии (Pandemic Response Program) реализуется с 2008 г. совместно с Министерством обороны и Агентством по международному развитию (USAID) США. Формально цель программы – помощь африканским военным встроиться в национальные системы и планы борьбы с пандемией гриппа. Непосредственно ведется обучение проведению военными операций по обеспечению безопасности и стабильности в регионе при возникновении различных пандемий. Особое внимание уделяется вопросам взаимодействия между военными структурами разных стран при возникновении подобных ситуаций. Реально программа распространяется не только на пандемии гриппа.
10) Партнерская военная программа ВИЧ/СПИД (Partner Military HIV/AIDS Program) изучает военные аспекты распространения эпидемии ВИЧ/СПИДа. Формальная цель программы – предотвращение и снижение числа случаев ВИЧ-инфицирования и профилактика СПИДа среди иностранных военнослужащих. Начата в 1999 г.
11) PILOT (Partnership for Integrated Logistics Operations and Tactics) – партнерство по интегрированному оперативно-тактическому тыловому обеспечению. Ориентировано на Силы быстрого реагирования Африканского Союза (African Union Standby Force, ASF, СБР АС) и имеет целью добиться взаимной оперативной совместимости и взаимодействия ВС США и СБР АС.
12) VETCAP (Veterinary Civil Action Program) – набор программ по ветеринарии «в интересах достижения стратегических военных целей». Полный список объектов и конкретных проектов не придается огласке. Известно о существовании «объединенных служебных команд» и объектов в Джибути, Кении, Марокко, Эфиопии.
Что касается учений и иных «прикладных операций», то здесь информация крайне ограничена, поскольку AFRICOM рассказывает только о части своей деятельности. Оно не предоставляет разбивку по сути этих действий. По публикуемым выступлениям командования AFRICOM в Сенате США можно сделать вывод, что в течение года командование проводит от 500 до 600 «действий» в год, под которыми подразумеваются «учения, операции и другие мероприятия». В числе учений следует особо выделить ежегодные комплексные учения African Lion по отработке взаимодействия между ВС США и Марокко, проводимые ВМС США морские учения в Восточной Африке Cutlass Express и Phoenix Express, декларированная цель которых – обеспечение исполнения морского права и поддержание стабильности, сходные по целям морские учения Obangame Express в Гвинейском заливе, контртеррористические учения Flintlock, проводимые США с рядом африканских партнеров с 2006 г.
КОЛОНИАЛЬНОЕ НАСЛЕДИЕ
Французское военное присутствие на континенте сохраняет сильные черты преемственности со времен колониального господства Парижа в Западной и Экваториальной Африке. В настоящее время влияние бывшей метрополии базируется на трех опорах:
а) влиянии на строительство и подготовку кадров национальных ВС в своих бывших владениях;
б) непосредственном военном присутствии французских сил на территории Африки на военных базах и в виде воинских контингентов, пребывающих в африканских странах с различными мандатами;
в) аэромобильных интервенционистских силах Франции, перебрасываемых на африканскую территорию для урегулирования конфликтов с завидной регулярностью «при чрезвычайных обстоятельствах». В последние десятилетия Франция направляла крупные контингенты интервенционистских сил в ДРК/Заир (1977-1978 гг.) для противодействия повстанческим и сепаратистским группировкам; в ЦАР, где они участвовали в свержении императора Бокассы в 1979 г. и повторно туда же в 2013 г. для подавления выступлений повстанцев; для защиты правящих режимов в Чаде в 1978, 1983 и 1986 гг. и в 2008 г., чтобы отбить наступление повстанцев на столицу.
В 1994 г. французские силы были размещены в так называемой защищенной зоне в Руанде. Франция помогала режиму Хабиариманы во время гражданской войны, в частности, поставляла оружие правительственным войскам и тренировала их. Французы видели в РПФ и Уганде проводников британского влияния. Вмешательство Франции в конфликт стало предметом нескольких официальных расследований. Французская парламентская комиссия в 1998 г. пришла к выводу об «ошибочности суждений» властей, в том числе относительно целесообразности военного присутствия, однако не обвинила их прямо в ответственности за геноцид. В 2008 г. правительство Руанды обвинило Францию в том, что она знала о его подготовке и помогала тренировать ополчение хуту.
С 2002 г. французы проводят операции по поддержанию мира в Кот-д"Ивуаре, а в 2011 г. вмешиваются во внутренний конфликт на стороне Алассана Уаттара и помогают арестовать бывшего президента Лорана Гбагбо. В том же году французские войска участвуют в свержении президента Каддафи в Ливии. В 2013 г. ВС Франции оказываются решающей силой в подавлении сепаратистских выступлений исламистов на севере Мали.
В настоящее время главным содержанием проводимой на Черном континенте политики Франции остается стремление сохранить позиции в регионе на фоне растущей конкуренции со стороны США и Китая. В связи с этим, несмотря на некоторое снижение в настоящее время уровня вовлеченности в региональные дела, усилия Парижа в африканских странах направлены на создание условий, позволяющих оказывать воздействие на формирование внешнеполитического курса этих государств, а также обеспечивающих доступ французских компаний к разработке месторождений дефицитного сырья, особенно нефтегазовых, продвижение на африканские рынки военно-технической продукции французского ВПК.
Французские базы в пустыне Сахара контролируют всю зону Сахеля – основной район добычи урана для последующего экспорта во Францию, а в Джибути – акваторию Красного моря и морские коммуникации, гарантирующие поставки в Европу ближневосточной нефти.
Хорошим обоснованием расширения военно-морского присутствия Франции, как впрочем и для многих других стран в западной части Индийского океана, стала борьба с пиратством. В выигрыше оказалось и небольшое бедное африканское государство Джибути, расположенное в стратегически важном регионе у южного входа в Красное море «напротив» Йемена. Помимо бывшей метрополии – Франции, оно дало согласие на размещение на своей территории военных баз США, Китая, Японии, Италии, за что не только получает ежегодную плату, но и возможность зарабатывать на их обеспечении и предоставлении джибутийский рабочих рук.
В Джибути находится крупнейшая американская постоянная военная база в Африке Camp Lemonnier, где служат более 4000 чел. Французский и японский объекты находятся вблизи международного аэропорта Djibouti-Ambouli. США вносят за пользование своей базой ежегодную арендную плату в $63 млн.
КИТАЙСКИЙ ФАКТОР
В феврале 2016 г. Министерство обороны КНР подтвердило, что начались строительные работы в Джибути, где Пекин создает свою первую африканскую военную базу. Китайские военные эксперты утверждают, что хотя на базе и будут находится военнослужащие НОАК, она все же будет отличаться от соседей – военных баз Франции и США. В первую очередь китайская база будет служить точкой обслуживания судов Китая в регионе, а также позволит держать руку на пульсе судоходства через Суэцкий канал. База обойдется Пекину почти в $600 млн. Когда будет закончено строительство базы – пока неизвестно.
Впервые Китай использовал Джибути во время эвакуации своих граждан из Йемена весной 2015 г., после чего начал переговоры о постоянном присутствии. В ноябре-декабре того же года переговоры увенчались успехом, и уже зимой начались реальные работы. Цена разрешения на использование базы – китайские инвестиции в размере $3 млрд. в строительство железной дороги от Джибути до эфиопской Аддис-Абебы и $400 млн. в развитие портовой инфраструктуры Джибути. Но взамен банки КНР также получат разрешение на операционную деятельность в Джибути, а китайские компании – ряд торговых привилегий.
До базы в Джибути китайские ВМС использовали порт Виктория на Сейшелах для заправки кораблей и отдыха моряков, как и ВМС других стран. Пекин подарил Береговой охране Сейшел патрульный катер. Слухи о планах создания Китаем 18 военно-морских баз по всему Мировому океану циркулируют уже многие годы. В списке потенциальных кандидатов фигурировали, в том числе, Джибути, Танзания, Кения, Намибия, Нигерия, Ангола и Мозамбик. Китайцы считают, что принимая во внимание угрозы, исходящие от непредсказуемой политики США и их сателлитов, базы в Африке могут стать для КНР прямой необходимостью при эвакуации тысяч своих граждан из горячих точек (как это уже было в 2011 г. в Ливии).
С 2005 г. поставки оружия из Китая пошли в 10 новых африканских стран. Государства Африки обновляют свои арсеналы, оставшиеся еще после СССР, и готовы брать китайское оружие, тем более что зачастую Пекин дает кредиты под эти закупки или они идут в «довесок» к инфраструктурным контрактам с КНР.
Китайские миротворцы находились в Либерии, Демократической Республике Конго, Кот-д"Ивуаре, Бурунди, Мозамбике и т.д. В сентябре 2015 г. Китай заявил, что готов предоставить для миротворческих операций ООН 8000 солдат. По количеству китайских военных советников в Африке точных данных нет. В Джибути, согласно подхваченным мировыми СМИ слухам, Китай планирует разместить до 10 тысяч своих солдат. В 2014 г. широко разошлась новость о создании подземной базы ВВС НОАК в Зимбабве. Степень достоверности информации о китайской военной активности в Африки, публикуемой в западных СМИ, может варьироваться. Однако следует помнить, что в результате недавно объявленной военной реформы к 2020 г. Китай должен быть готов к войне за пределами собственных границ.
РЕСУРСНЫЕ ВОЙНЫ
Вообще стратегическое соперничество в Африке, прежде всего китайско-американское, до боли напоминает «периферийную» конкуренцию ведущих европейских держав на этом континенте накануне Первой мировой войны. Тогда «восходящая» Германия пыталась подкрепить потенциал и ресурсную базу своего быстрого экономического роста за счет экспансии на Черном континенте, но наткнулась на жесткое сопротивление Англии и Франции, не желавших делиться природными богатствами, как им казалось, уже «закрепленной» за ними колониальными цепями Африки.
В наши дни многим игрокам Африка представляется последним в мире нерастраченным и все еще не вполне «поделенным» резервуаром фундаментальных ресурсов развития и для сегодняшнего дня, и на перспективу оставшейся части нынешнего века. Это касается природных, человеческих и даже финансовых ресурсов в форме «нефиктивных» золотых, платиновых и алмазных активов.
В XXI веке интенсифицировалось стратегическое соперничество ведущих экономик мира за африканские ресурсы. Африка богата различными видами природного сырья. Здесь выявлены месторождения почти всех известных видов полезных ископаемых. Среди других регионов Африка занимает первое место в мире по запасам руд марганца, хромитов, бокситов, золота, платиноидов, кобальта, ванадия, алмазов, фосфоритов, флюорита, второе – по запасам руд меди, асбеста, урана, сурьмы, бериллия, графита, третье – по запасам нефти, газа, ртути, железной руды; значительны также запасы руд титана, никеля, висмута, лития, тантала, ниобия, олова, вольфрама, драгоценных камней и др.
США выделяют две категории полезных ископаемых по степени важности для сохранения своего мирового господства: «критически важные» (их поставки подвержены опасности прерывания) и «стратегически важные» (принципиально важные для обеспечения национальной безопасности). По результатам мониторинга за период 1998-2013 гг. 78 видов минерального сырья – 17 позиций отнесены к высшей категории критичности (точка отсечения критичности выше 33,5% по специальной шкале изменения). Это в порядке убывания потенциальной критичности: ферромолибден (FeMo), иттрий (Y), редкоземельные металлы (La-Lu), родий (Rh), рутений (Ru), ртуть (Hg), монацит, вольфрам (W), силикомарганец (SiMn), слюда, иридий (Ir), магнезит, германий (Ge), ванадий (V), висмут (Bi), сурьма (Sb) и кобальт (Co). Из-за изменения в методологии расчета индекса в список не вошли столь же критический индий (In), тантал (Та), ниобий (Nb), рений (Re) и бериллий (Be). Почти все вышеперечисленные минеральные ресурсы добываются и в Африке. При этом по ряду из них Африка – монополист.
Правда непосредственно оттуда ввозится только часть позиций, многие импортируются через КНР, рассматриваемой США в качестве главного конкурента в XXI веке. За последние годы Китай наладил добычу, а в отдельных случаях монополизировал производство и/или скупку там критического сырья. Пекин перерабатывает его в продукцию более высокой степени обработки (металл, концентраты и т.п.) и поставляет Вашингтону.
Приводимая ниже таблица дает представление о степени зависимости США от импорта по некоторым позициям и об основных импортерах в последние два года, по которым доступна статистика (2013-2015 гг., африканские страны и Китай, поставляющий переработанное африканское сырье, выделены жирным шрифтом):
|
|
Кроме того, Запад давно осознал всю важность африканских запасов нефти и газа в условиях дефицита углеводородного сырья по всему миру и отреагировал усилением внимания к региону и военным присутствием в нем. Большая часть запасов нефти сконцентрирована в четырех странах – Ливии, Нигерии, Алжире, Южном Судане. На них приходится более 90% доказанных запасов нефти на континенте. Газовые месторождения (91,5% доказанных запасов) находятся на территории (и в пределах эксклюзивных морских экономических зон) Алжира, Египта, Ливии и Нигерии. На долю Африки приходилось 8% добычи 10% запасов нефти в мире.
В Африке в целом доминирующие позиции в отрасли принадлежат американскому, англо-голландскому и существенно в меньшей степени французскому и итальянскому капиталу. Однако «старослужащих» все сильнее теснят с их доминирующих позиций Китай, Индия, Бразилия и другие молодые конкуренты. Особенно зримо укрепление китайских позиций в нефтяной и газовых отраслях отдельных африканских стран. В немалой степени этому способствовала грамотная и рассчитанная на десятилетия стратегия Китая по продвижению на Африканский континент. В настоящее время и США, и Китай получают из Африки примерно по 20%, а ЕС около 36% всей импортируемой нефти.
Зависимость России от импорта из Африки, за исключением сырья для производства алюминия (Гвинея) и некоторых редких металлов, невысока. Однако следует учитывать, что после распада СССР часть месторождений критически важных полезных ископаемых оказались за пределами России. Как следствие, возросла дефицитность некоторых из них. В этих условиях, вероятно, следует рассмотреть возможность импорта дефицитных ресурсов из Африки.
И Африка нам не нужна?
|
Eastern Accord – одно из международных учений, проводящихся при активном участии США с 2012 г. |
Африка становится весомым игроком на мировом рынке оружия и военной техники. На страны континента приходится до 10% мирового экспорта вооружений. Если в 1990-1999 гг. военные поставки в африканские государства составили $6,4 млрд., то в 2000-2013 гг. – почти $20 млрд. По темпам роста военных расходов – 5,9% – в 2014 г. континент вышел на первое место в мире. С 2005 по 2014 гг. военные расходы африканских государств выросли на 91% и в 2014 г. составили $50,2 млрд.
В настоящее время Россия осуществляет военно-техническое сотрудничество с 25 из 39 стран субсахарской Африки. В Уганде, Эфиопии и Анголе действуют постоянные представительства «Рособоронэкспорта», с большинством государств подписаны межправительственные соглашения о ВТС. Среди наиболее крупных партнеров РФ – Ангола, Судан, Уганда и Эфиопия.
За период с 2000 по 2013 гг. экспорт вооружений и военной техники в страны АЮС составил $13,5 млрд. (в т.ч. $244 млн. – в 2000 г. и $717 млн. – в 2013 г.). Так, в 2013-2014 гг. подписаны контракты с Нигерией (поставки 6 вертолетов Ми-35 и 6 Ми-17) и с Намибией (поставки стрелкового оружия, минометов, автотехники и боеприпасов), а также с Анголой. Всего за период 2000-2013 гг. Россия экспортировала на континент продукции военного назначения на $11,68 млрд., или 11,7% общего российского оружейного экспорта за те же годы. В 2014 г. объем российского экспорта оружия составил $362 млн. На долю нашей страны в 2013 г. приходилось 30% рынка ВВТ всех стран Африки: в странах Северной Африки – 43%, в странах к югу от Сахары – 12%. В краткосрочной перспективе важнейшим направлением наращивания объемов ВТС со странами Африки становится модернизация ранее поставленной военной техники.
Россия продолжает отслеживать ситуацию у берегов Сомали и принимать непосредственное участие в международных усилиях по противодействию морскому пиратству в данном районе. Несмотря на то что активность пиратских группировок снизилась за последние годы до минимума, отмечаем сохраняющуюся опасность возобновления нападений на коммерческие суда в северо-западной части Индийского океана. Ввиду того, что инфраструктура и базы не были ликвидированы, возможное сокращение военно-морского присутствия стран-участниц антипиратской операции у побережья Африканского Рога, скорее всего, приведет к осложнению обстановки.
Так, в октябре-ноябре 2016 г. у побережья Сомали были зафиксированы три пиратские атаки на иностранные торговые суда. Специалисты в мире широко разделяют опасения Москвы в этой связи. В свою очередь, как отмечал российский МИД, ВМФ РФ продолжит во исполнение поручения президента Владимира Путина и в соответствии с известной резолюцией Совета Безопасности ООН принимать непосредственное участие в патрулировании акватории Аденского залива и проводке конвоев коммерческих судов, в том числе иностранных на безвозмездной основе.
Одной из наиболее опасных реалий современного мира становится усиление угрозы международного терроризма. Распространение экстремистской идеологии и активность террористических структур в целом ряде регионов (в первую очередь на Ближнем Востоке и в Северной Африке), обусловленные как обнажившимися на фоне процессов глобализации системными проблемами развития, так и в значительной степени внешним вмешательством, в совокупности привели к разрушению традиционных механизмов государственного управления и обеспечения безопасности, увеличению масштабов незаконного распространения оружия и боеприпасов.
Качественно новый характер глобальная террористическая угроза приобрела с появлением международной террористической организации «Исламское государство» и подобных ей объединений, поднявших насилие на невиданный уровень жестокости, претендующих на создание собственного государственного образования и усиливающих свое влияние на пространстве от Атлантического побережья до Пакистана. Часть территории Африки (в Ливии, Нигерии, Сомали) фактически контролируется афилированными с ИГИЛ организациями.
Россия стремится к созданию широкой международной антитеррористической коалиции на прочной правовой базе, на основе эффективного и системного взаимодействия государств, без политизации и двойных стандартов, активно использующей возможности гражданского общества, прежде всего в целях предупреждения терроризма и экстремизма, противодействия распространению радикальных идей в Африке.
Леонид Леонидович ФИТУНИ – член-корреспондент РАН, заместитель директора Института Африки РАН, профессор, доктор экономических наук
Присоединение Крыма к России произошло 18 марта 2014 года на совместном заседании обеих палат парламента России — Государственной думы и Совета Федерации, правительства России, в присутствии президента России и официальных представителей народов КрымаДо этого Крым 60 лет числился в составе Украины, сначала украинской ССР, затем независимого государства. 22 февраля в Украине произошел государственный переворот, не признанный народом Крыма. В ночь на 27 февраля в Крыма были введены части российского спецназа, обеспечившие мир и порядок на полуострове и возможность свободного голосования на референдуме 16 марта, где был поставлен вопрос о судьбе Крыма. в результате по официально опубликованным данным около 96 % проголосовавших высказалось за присоединение Крыма к России.
Присоединение, а точнее возвращение Крыма в состав России — объективная закономерность
Крым для России - важнейший символ её великодержавия.
. И долгое время взаимодействовали в этом качестве на равноправной основе, то ссорились, то мирились, первое - чаще. Крымцы нарушали русские рубежи, доходили до Москвы, русские цари совершали походы к Перекопу. Долгое время Крым был форпостом Турции, представителем её интересов в Северном Причерноморье, что не устраивало Россию, постоянно с Турцией воевавшую. И очень значимо, что завоевание Крыма Россией произошло в «Золотой век Екатерины» - время превращения Русского государства в Империю, её выхода на европейскую арену в качестве основного игрока
Крым для России - духовная родина
.
Именно в Крыму, в районе Херсонеса, на месте нынешнего Севастополя киевский князь Владимир принял крещение. Из Крыма православие начало распространяться по всей Руси.
Крым - родина русского православия
Крым для России - свидетель важнейших вех её истории
Принятие христианства, военное противостояние с Османской империей, Крымская война 1853-1856 годов, революционные выступления черноморских моряков (крейсеров «Очаков» и «Потемкин»), последний оплот Белого движения, штурм Перекопа в Гражданскую, две героических обороны Севастополя.
Крым для России - история культуры
Афанасий Никитин вернулся на родину из Индии через Кафу (Феодосию). Пушкин, Грибоедов, Л. Толстой, Чехов, Станюкович, Айвазовский, Волошин, Паустовский, А. Грин — жизнь этих великих людей так или иначе связана с Крымом.
Крым для России - непотопляемый авианосец
Тот, кто владеет Крымом (а, следовательно, Россия, присоединившая Крым) контролирует всё северное побережье Черного моря и акваторию и берега моря Азовского, торговые морские и воздушные перевозки, нефте- и газопроводы, добычу энергоносителей со дна морского.
Крым обилен удобными бухтами для базирования военных кораблей и подводных лодок. Крым, благодаря его географии, легко оборонять. Крым - это не только Черноморский флот, (а Черноморский флот - это не только Севастополь), но и масса разнообразного гидротехнического и навигационного оборудования, без которого невозможно плавание в Черном и Азовском морях. Со времен Союза ССР в Крыму имеется огромное количество фортификационных сооружений, в том числе — подземных.
Крым - база Черноморского флота
К. Паустовский — о Крыме
«Старый пароход «Пушкин» шел в Ялту. Крым поднялся из морской голубизны, как остров сокровищ. Облака лежали на вершинах его сиреневых гор. Белый Севастополь медленно плыл нам навстречу. Он встретил наш старый пароход полуденным пушечным выстрелом и голубыми крестами андреевских флагов….Значит, на самом деле, а не только в книгах существует этот город, где умер Нахимов, где рвались на бастионах круглые ядра, где сражался артиллерист Лев Толстой, где клялся в верности народу лейтенант Шмидт. Вот он здесь, этот город,- в горячем дне, в перистой тени акаций…
«Холмы Тавриды, край прелестный»
А. С. Пушкин
…Херсонес был крепостью Эллады на берегах Крыма. Тогда Черное море
называлось Понтом Эвксинским, что значит - Гостеприимное море; а в древних греческих лоциях - периплах - Херсонес еще называли Херронисом и Гераклеей, Крым - Киммерией, а Азовское море - Меотийским болотом… Я думал о древности этого края… Все смешалось в здешней каменистой почве - и черепа гуннов, и римские надгробья, и французские ядра, и кости расстрелянных матросов с «Потемкина», и заржавленные врангелевские штыки… Одиссей проходил по этим берегам. Печальная Ифигения, дочь Агамемнона, томилась здесь тоской по Элладе - девушка, воспетая в величавых стихах Еврипида…
«Не Крым, а копия древнего рая!»
В. В. Маяковский
…Мы видели бездонные пропасти. Каждый раз они вызывали у нас сердцебиение. Из страшной их глубины карабкались ввысь буковые и сосновые леса… Временами узкая дорога шла среди колоннад старых буков… Поминутно хотелось.. вдохнуть острый и вместе с тем нежный воздух зарослей и камней.
К полночи облака сползли на дно ущелий, и показалась низкая кровавая луна. С каждой минутой она бледнела перед зрелищем великолепной и дикой ночной земли. В свете луны изредка проступал Чатыр-Даг. По временам его затягивало какой-то магической мглой. Он слабо курился. Присутствие Чатыр-Дага придавало ночи суровый и романтический оттенок»
.
Практически с самого начала аннексии Крыма мне доводилось слышать от «поцреотов» той или иной степени церебральной деформации, что Крым — стратегически важное для России место, что это ключ к Чёрному морю, что это наши ворота в южные моря, что это возможный плацдарм для наступления НАТО на Россию, который надо у них кровь из носу отобрать, и прочее подобное.
Всё это, разумеется, полнейшая чушь.
Плацдарм для возможного наступления НАТО на Россию (им и сейчас вовсе не хочется на неё наступать, а уж до Крыма самое мысль казалась полнейшим абсурдом) — это Сумская, Черниговская, Харьковская области Украины. А также Прибалтика, и, возможно, Финляндия (два года назад казалось совершенно невероятным, чтобы они вступили в НАТО и предоставили свою территорию для удара по России, а сейчас, мягко говоря, она уже не такая невероятная, исключительно благодаря «мудрой и ответственной» политике Кремля).
Стратегические точки контроля — это Гибралтар, Босфор, Суэц, Сингапур. Да и то — в понимании девятнадцатого и первой половины двадцатого века.
Ворота в тёплые моря — этим для России в начале прошлого столетия был Порт-Артур. Его — действительно стоило удерживать любой ценой, кроме такой, как ссора с англичанами (потому что главное правило геополитики в последние три столетия — Don"t fuck with anglosaxons! И я потом как-нибудь объясню, почему).
А Чёрное море — это такой «выход», который перекрывается недоброжелательным турецким пулемётчиком на босфорской скале. Так, собственно, и было в Русско-Японскую, когда в Цусимском проливе тонули последние калоши береговой обороны, собранные по всем балтийским «помойкам», а в Чёрном море стояли новейшие российские броненосцы, охреневая от безделья и устраивая по этому поводу бунты.
Чёрное море — имело стратегическое значение во времена Ушакова, когда рассматривалось лишь как первый трамплин для выхода в Средиземное, и у России были возможности пробиваться туда. Потом они исчерпались, Порта, согласившись на ряд уступок «Западу», замирилась с ним, и было достигнуто понимание, что Россия ходит через Проливы не тогда, когда ей вздумается, а когда ей разрешат. При условии благонравного поведения.
Чем кончались попытки изменить это статус-кво — прекрасно известно. Наиболее яркий эпизод — Крымская война. По ней же и хорошо видно «стратегическое значение» Крыма и Черноморского флота.
Не лучше бывало для России на этом ТВД ни в Первую, ни во Вторую мировую. Да, тогда англосаксы были нашими союзниками — но и помочь особо на Чёрном море не могли. Поэтому грозный Черноморский флот жался к бухтам, а Крым фактически оказался ловушкой. Особенно — во Вторую Мировую, когда решающее значение приобрела авиация, особенно на внутренних лужах, которые «простреливаются» с воздуха вдоль и поперёк. Поэтому немцы без труда контролировали черноморский бассейн, не заведя туда ни одного даже самого задрипанного эсминца. И можно, конечно, спорить о роли флотоводческого гения товарища Октябрьского (равно как полководческого гения товарища Козлова, командующего Крымским фронтов), но КЧФ в любом случае не мог оказать существенного воздействия на ход битвы за Крым.
Сам же Крым — он не только для русских ловушка. Он — ловушка для всех, кто хоть когда-то пытался его удержать.
Во-первых, он только кажется «неприступной крепостью», будто бы самой природой созданной для долгой нерушимой обороны. Да, Перекоп и Чонгар — они довольно узкие, их несложно перегородить. С другой стороны, выясняется (всегда внезапно!), что у Крыма — очень скудные собственные ресурсы, в том числе водные и продовольственные, и его невозможно поддерживать в изоляции. Тем паче, что в Крым вечно норовят набиться всякие левые люди, они там славно кайфуют на пляжах, а когда выясняется, что их слишком много, что им нечего жрать — начинают дуться.
Именно в этом, в неспособности Крыма поддерживать то население, которое там быстро плодится, - главная причина татарских набегов оттуда вплоть до Москвы. Нет, понятно, что татары изначально были заточены под то, чтобы «набигать». Вот только их поволжские соплеменники давно уже успокоились, угомонились, а крымчане — просто не имели возможности строить некое осёдлое государство на базе занятого ими довольно чахлого полуострова. Им нужно было совершать рейды за жратвой, за рабами на торговлю.
Именно в этом причина того, что Врангель, обосновавшись в Крыму, вынужден был выдвинуться в Херсонские степи, когда, казалось бы, Белое Дело уже проиграно, и дай бог бы сохранить последний «Остров Крым», укрывшись за Турецким Валом, под протекцией союзников по Антанте.
Но Врангелю просто нечем кормить было как «аборигенов», так и собственную армию, и понаехавших со всей прочей России беженцев. И его «вылазка» дала большевикам повод настаивать на ликвидации последнего очага сопротивления (что они и сделали, наплевав на «неприступность» Крыма, довольно легко).
Ну и исторически — никто, закрепившись в Крыму, не мог там удержаться, опираясь лишь на ресурсы полуострова или подвоз по морю (вернее же сказать, конфигурация этого полуострова затрудняет и подвоз по суше, даже если контролировать перешейки).
Крым — это действительно идеально созданная природой «ловушка на слонопотама», западня для самонадеянных долбоёбов.
И немцы тоже в неё попадали, после перелома в Войне. Правда, им хватило ума не пытаться удержать Крым любой ценой, а эвакуировать оттуда армию морем, почти без потерь (потому что КЧФ — продолжал играть стратегическую роль в Батуми и Поти).
Что примечательно, все эти байки про «нам нужен Крым для выхода в южные моря» или «нам нужно было отобрать Крым раньше, чем его отберёт НАТО» - официальный Кремль начал повторять где-то месяца через полтора после того, как их озвучили более-менее независимые «поцреоты».
Создаётся впечатление, что поначалу Кремлёвские не могли поверить, будто публика купится на эти бредовые версии (опровергаемые не только знанием истории, но элементарным житейским здравым смыслом). Но когда убедились, что и эта чушь принимается — решили подхватить.
Но изначально, конечно, у Кремлёвских и в мыслях не было, что Крым нужен для каких-то военно-стратегических задач, стоящих перед Россией (да ещё б они парились такой фигнёй?)
Тем не менее, если рассматривать военно-стратегические задачи, стоящие пред Кремлёвскими (а не перед Россией) — то Крым имеет для них значение.
Вот представьте: вы пятнадцать лет правите страной, сумели подгрести под себя все значимые экспортные ресурсы, благодаря этому худо-бедно подкармливаете население (сообразно его верноподданническим проявлениям - «Голос!»- «Вот тебе колбаски!»), но тут осознаёте, что экономика катится в полную жопу, что в ней не осталось, в общем-то, ничего стоящего, что можно продать на внешних рынках, кроме ресурсов, прежде всего нефтегаза, а спрос на это дело начинает сокращаться, по мере внедрения новых технологий западными (и восточными) партнёрами, и вообще доля ресурсов в экономике неуклонно падает. И вы начинаете понимать, что скоро вам не хватит нефтегазового экспорта для ублажения верноподданнических чувств людишек, уже привыкших «более лучше одеваться» и раскатывать по всяким Паттайам да Лимасолам.
Естественный шаг любого мудака-клептократа, отдавшего экономику страны на разорение банде своих приспешников — это развязать «маленькую-победоносную», поднять моральный дух черни, а ещё того лучше — спровоцировать ссору со внешним миром, объявить «осаждённую крепость».
Но этого мало. Народ можно дурить какое-то время, а когда и возникнет раздражение — начхать на него. Были бы лояльны армия и репрессивный аппарат.
Однако с этим имеются проблемы. Вопреки официальной картинке, далеко не все в Российской Армии так уж боготворят Солнцеликого и его шайку. Более того, и в родной ФСБ многие серьёзные люди считают его «выскочкой» и «заигравшимся придурком».
К тому же, армейская и спецслужбистская элита тоже привыкла «более лучше одеваться» и шиковать на курортах. Самое же скверное, что в такой стране, как Россия, переход от «в воздух чепчики» к «судью на мыло, капитана на вилы» - происходит всегда внезапно. Вот только что вояки рыдали от счастья, когда ты соблаговолил потрепать их по буклям — а вот они со штыками и табакерками наперевес штурмуют твой дворец. Да, армия в России - «союзник», а не инструмент государства. И очень ненадёжный союзник.
Путин, конечно, не бог весть какой эксперт в отечественной истории, но кое-что понимает.
Например, что исторически Кавказ нужен был «царизму» не столько для того, чтобы расширить своё геополитическое влияние, сколько для того, чтобы утилизовавывать там всяких потенциальных декабирстов, карбонариев и прочих юнкеров Лермонтовых.
А для чего нужен Крым, где сейчас создана огромная группировка из самых, в общем-то, боеспособных частей, включая спецназ ГРУ, и постоянно наращивается?
Они реально опасаются, что Украина, не рискующая даже чихнуть под Авдеевкой, дабы не сорвать Минские соглашения, вдруг попрётся через Сиваш отбирать полуостров?
Или они реально опасаются НАТОвского десанта?
Ну, не настолько ж они параноики и маньяки!
Зато — в Крыму сейчас фактически заперты очень значительные силы элитных российских войск, которые в ином случае могли бы внезапно оказаться в Москве под лозунгом «Долой национал-предательский режим!» А когда речь идёт о спецназе ГРУ — им не понадобится переброска тяжёлого снаряжения (которого у них и нет), всё можно осуществить действительно довольно скрытно, если не контролировать вот это бутылочное горлышко, Керченскую переправу.
Об этом, почему-то, мало кто задумывается, что запихивая войска в Крым — Кремль не столько его от НАТО (или Украины) защищает, сколько себя — от них. Пытается отодвинуть угрозу переворота, пока ещё что-то осталось в закромах, пока ещё есть, чем поживиться.
Максимум, что предполагали — что Путин готовит себе в Крыму «запасной аэродром» на случай переворота и бегства из России. Мол, окружит себя там самыми верными «сардокарами» и будет сидеть в Ливадийском дворце, как король на именинах.
Маловероятно, но если так — его постигнет участь всех, кто принимал Крым за «неприступную цитадель», коей он ни в коем случае не является.
Я еще от себя добавлю. Я в свое время проделал такой анализ тоже, просто руки не дошли все это так красиво изложить. Но эта карта не полна потому. что смотрит только на 180 градусов. А если посмотреть на 360, то обнаружится, что крылатые ракеты держат под прицелом всю Сирию, пол Ирака и значительную часть Персидского залива, причем Су-35 и Т-50 достает до Ормузского пролива и Суэцкого канала. Да и Саудовская Аравия оказывается в пределах досягаемости новейших тактических истребителей-бомбардировщиков и истребителей завоевания господства в воздухе. В общем очень полный северный зверек.
Originally posted by info_infanterie at Просто и доходчиво
Originally posted by sokura at Просто и доходчиво
Оригинал взят у wod_1958 в Просто и доходчиво
Оригинал взят у alindomik в
Оригинал взят у allmomente в
В сети то и дело раздаются голоса, что Крым не стоил тех издержек, которые мы несем. Коллега убедительно доказывает, что полуостров, и прежде всего база Черноморского флота , которая на нем расположена, является ключом к безопасности европейской части России.
Убеждать друг друга можно до хрипоты, но военные люди привыкли смотреть на карты. И нам полезно взглянуть на мир их глазами. А заодно ответить на несколько волнующих блогосферу вопросов.
Можно ли запереть наш флот в Черном море?
С того момента, как Крым окончательно перешел под юрисдикцию РФ, такой возможности ни у кого не стало.
«Комплексы «Искандер» полностью контролируют побережье всего Черного моря, включая пролив Босфор», — поясняет уважаемый art201045. Они автоматически превратили Россию в хозяина Черного моря. Если бы комплексы находились даже поблизости, в Краснодарском крае , до Босфора ракеты долететь бы не смогли.
Контролировать Дарданеллы не так важно — пролив слишком широк, чтобы быть преградой для наших военных кораблей. А вот уложить мины на дно узкого Босфора и тем самым перекрыть проход через него, вполне реально. Но турки, разумеется, никогда не станут так рисковать. Потому что ракеты «Искандер» способны не только расчистить пролив, попутно разрушив мосты, но и превратить в руины пол-Стамбула.
То есть, запереть наш флот в Черном море в случае войны никак не удастся. Кроме того, географическое положение севастопольской базы позволяет присматривать и за всем побережьем — турецким, румынским и болгарским. Грузинское и украинское в расчет не берем, ладно?
Нужен ли Крым американцам?
То, что целью Майдана был именно Крым, хорошо видно на этой карте.
Дело в том, что ограничения по дальности применения «Томагавков» не позволяют сегодня американцам держать под прицелом Москву и довольно большую часть европейской части России. Размещение базы в Крыму решило бы проблему, которая вот уже много десятков лет не дает покоя нашему стратегическому противнику.
Кроме того, если бы полуостров перешел под протекторат США, мы бы потеряли все преимущества, которые имеем сегодня. Что весьма важно не только в военном смысле, но и в экономическом — один из важнейших наших торговых путей оказался бы под контролем американцев.
О Черноморском флоте как о боевой единице пришлось бы забыть. Весь юго-запад страны оказался бы не защищен, Россия автоматически превратилась бы в страну третьего мира. Американцы с полным правом принялись бы диктовать нам свои условия
«Первый обезоруживающий удар по РФ должен наноситься именно крылатыми ракетами, — со знанием дела пишет art201045. — Основные районы, из которых должны быть нанесены удары показаны на карте. Но из этих районов не поражается вся европейская часть, а сосредоточить ударную группировку в Черном море скрытно невозможно, и эффект внезапности, что предопределило бы успех, был бы под вопросом. Имея постоянные базы в Крыму (Севастополь, Феодосия, Донузлав, Керчь) такая задача решалась бы. Из Черного моря ударами «Томагавков» подвергалась бы вся европейская часть России, захватывая Южный Урал, и даже западная часть Казахстана ».
Смириться с этим мы никак не могли.
Появятся ли американские базы под Харьковом?
Это тоже частый вопрос, который муссируется в социальных сетях. В основном, конечно, в этом убеждены украинские патриоты, которые никак не могут привыкнуть к потере Крыма.
После того как Крымский полуостров стал российским, появление на Украине американских баз потеряло всякий смысл. «Удар с тыла надо будет чем-то парировать, значит, необходимо на юге и юго-востоке Украины держать солидную группировку, способную выдержать удар и не пустить войска в глубь страны, чтобы защитить базы», — объясняет азы военного дела art201045. НАТО на такую авантюру не согласится, сколько бы его ни уговаривал Киев.
База — это не только солдаты и оружие. Пришлось бы строить полную инфраструктуру на многие десятки миллиардов долларов — дороги, казармы, парки для техники, мастерские, склады, хранилища ГСМ и многое другое. Словом, то, что будет мгновенно уничтожено при первой же попытке начать войну. Это только у Задорнова американцы тупые — военные такими категориями не мыслят. Они привыкли противника уважать и даже слегка переоценивать. На всякий случай.
_______________________________
Безусловно, вхождение Крыма в состав России создало нам серьезные международные проблемы. Но они не идут ни в какое сравнение с проблемами, которые бы у нас появились, стань он американским.
