8 декабря актрисе Алисе Фрейндлих исполнилось 80 лет. Алиса Бруновна - народная артистка СССР, исполнительница более 80 ролей в кино и театре, знаменитая Людмила Прокопьевна из «Служебного романа»
«Счастье - это любить. Хотя, если любовь не взаимна, это, конечно, трудно назвать счастьем, но внутри себя это все таки счастье, потому что гораздо благозвучнее, благотворнее, гораздо важнее любить, а не быть любимой. Быть любимой - хорошо, но любить - это всё таки внутри себя какое-то движение, движение твоего существа»
На фото: фестиваль «Золотая маска» Актриса Алиса Фрейндлих в моноспектакле «Оскар и Розовая дама» по пьесе Шмитта «Четырнадцать писем к Богу»
«Чем дольше человек хранит в себе детство, тем дольше сохраняется данное ему от природы дарование»
Алиса Фрейндлих родилась 8 декабря 1934 года в Ленинграде в семье актера немецкого происхождения Бруно Фрейндлиха. Актерские способности проявились у Фрейндлих рано - в три года она попала на спектакль с участием своей тети и ее мужа, после чего тайком от родителей стала играть в «театр», примеряя мамины платья и украшения. Незадолго до войны семья распалась, отец уехал в Ташкент, Алиса Фрейндлих осталась с матерью в Ленинграде
Вскоре немцев из города начали выселять. «Бабушка, тетушка, мои двоюродные братья и сестры - всем им пришлось уехать из Ленинграда. Папин брат с женой были арестованы - много позже мы узнали, что их расстреляли», - позже вспоминала актриса
На фото родители Алисы Фрейндлих
«Главное впечатление моего детства - война, блокада. Хорошо помню, как напряженно смотрела на часы: когда же стрелка наконец дойдет до нужного деления и можно будет съесть крохотную дольку от пайки хлеба? Такой жесткий режим устроила нам бабушка - и потому мы выжили. Да, блокадники были очень сосредоточены на себе, и эта созерцательность своего внутреннего состояния и дала нам возможность, во-первых - выжить, во-вторых - все, все запомнить. Может быть, когда-нибудь напишу об этом… Вместе с трудным, с очень страшным, в моих детских впечатлениях из тех дней осталось и острое ощущение того, что у нас, блокадников, была особая потребность в улыбке - видимо, в этом заключалась и какая-то психотерапия, какая-то даже физическая защита»
К трудностям блокады примешивалось и то, что Алиса Фрейндлих из-за фамилии и своих немецких корней чувствовала себя неуютно в обществе, где ненавидели немцев. После войны они с матерью уехали в Таллин, но вновь вернулись в Ленинград в 1948 году. В школе она познакомилась с преподавателем театрального искусства, артисткой Марией Призван-Соколовой - именно она стала обучать Фрейндлих азам актерской профессии. После окончания школы она поступила в Ленинградский театральный институт имени А. Н. Островского
На фото спектакль по пьесе Ольги Берггольц «Рождены в Ленинграде» (1961)
За время учебы в институте Алиса Фрейндлих успела отличиться и зарекомендовать себя как острохарактерная актриса. В 1955 году она начинает сниматься в кино. В фильмах «Неоконченная повесть» и «Таланты и поклонники». Тогда же она впервые выходит замуж за своего однокурсника Владимира Карасева, но вскоре пара расходится. В 1957 году Фрейндлих поступает на работу в Ленинградский драматический театр имени В. Ф. Комиссаржевской. В конце 50-х годов театр возглавил Игорь Владимиров. Когда спустя несколько лет он ушел в Ленинградский академический театр имени Ленсовета, актриса тоже перешла туда. Именно там Фрейндлих познакомилась с режиссером Эльдаром Рязановым и даже пробовалась на роль в фильме «Гусарская баллада», но, по словам режиссера, была слишком женственной. Тем временем она преуспела в театре, а в начале 60-х снова вышла замуж - за художественного руководителя театра Игоря Владимирова. И хотя в театре актриса была востребована и играла почти во всех спектаклях (наиболее известным спектаклем тех лет стал спектаклю «Малыш и Карлсон», в котором актриса сыграла Малыша; сцена из спектакля на фото), в кино ее почти не приглашали
«Без ребенка я бы сейчас себя не уважала»
Но именно в этот период актриса снялась в комедии «Похождения зубного врача» (кадр из фильма на фото), где познакомилась в актером Андреем Мягковым. В последствии они вместе сыграют в одном из самых популярных советских фильмов «Служебный роман», а затем и в «Жестоком романсе». В 1967 году Эльдар Рязанов решил взять Фрейндлих на роль Алевтины в киноповести «Зигзаг удачи», однако этому помешала беременность актрисы - спустя год у Алисы Фрейндлих родилась дочка Варвара
В 1974 году в свой фильм Алису Фрейндлих пригласил Андрей Тарковский. Но съемки тогда так и не состоялись. Сорвалась и работа актрисы в фильме Эльдара Рязанова «Ирония судьбы, или С легким паром!». Тем не менее, в 1974 году выходят три фильма с участием актрисы: «Анна и Командор», «Соломенная шляпка», «Агония». Но настоящий успех к Алисе Фрейндлих пришел после исполнения роли Людмилы Калугиной - «Мымры» - в комедии Рязанова «Служебный роман» (кадр из фильма на фото). После премьеры актриса получала множество писем с благодарностью, была признана лучшей актрисой года по версии журнала «Советский экран». Картину оценили и на государственном уровне - все ее создатели (кроме Алисы Фрейндлих) были удостоены Государственной премии СССР, на что актриса, по собственным словам, не обиделась, так как « настолько привыкла к каким-то ограничениям, которые были приняты в Совдепии, что мне было даже смешно»
По мнению критиков, лучшей работы Фрейндлих стала королева Анна в экранизации романа Александра Дюма «Три мушкетера». Как и в «Служебном романе», актриса не выступила и в роли певицы, записав несколько песен для фильма. Позже на экраны вышла картина «Старомодная комедия», а потом и долгожданная работа с Тарковским в «Сталкере», конечный монолог для которого был полной импровизацией актрисы
На фото: художник-модельер Вячеслав Зайцев и актриса Алиса Фрейндлих в гримерной перед спектаклем «Вишневый сад» в московском театре «Современник»
В 1981 году актрисе присвоили звание «Народной артистки СССР». В этом же году она рассталась со своим мужем Игорем Владимировым, по словам актрисы, из-за его пристрастия к алкоголю и другим женщинам. По другим данным, Владимиров подал на развод после того, как прочитал статью в газете с названием «Театр одной актрисы». Спустя два года Фрейндлих покинула труппу Театра имени Ленсовета и перешла в Ленинградский академический Большой драматический театр имени М. Горького. Тогда же она познакомилась с артистом Юрием Соловьевым и вскоре вышла за него замуж, но в 1990 году пара расспалась. Наиболее успешной киноработой того времени стала съемка в картине Эльдара Рязанова «Жестокий романс» по пьесе Островского «Бесприданница» (кадр из фильма на фото)
«Достигнув определенных высот, нельзя расслабляться, поверив, что ты национальное достояние»
C развалом советского союза наступил кризис в кинематографе. Как и многих любимых советских актеров Фрейндлих не приглашали в кино. В 1992 и 1993 годах она вернулась к роли королевы Анны в продолжении «Трех мушкетеров», но фильмы не были успешными. Успешной работой того времени можно назвать роль писательницы Ирины Дмитриевны в картине Валерия Тодоровского «Подмосковные вечера», принесшую Фрейндлих первую статуэтку премии «Ника» за лучшую женскую роль второго плана
«Пока ты молода, то хочешь получать и учиться. Когда ты зрелая и уже многому научилась, тебе хочется этим делиться, отдавать энергию. А потом, когда ты уже старенькая, нужен рядом такой же «горшочник», чтоб вместе выращивать герань»
В течение 10 лет Фрейндлих не снималась в кино и вернулась только в 2004 году в фильме «На Верхней Масловке». Несмотря на то, что фильм в целом получил неоднозначные отзывы, игра Фрейндлих была оценена высоко, актриса стала лауреатом второй премии «Ника» за лучшую женскую роль. Третью статуэтку Фрейндлих получила за роль матери поэта Иосифа Бродского в картине «Полторы комнаты, или Сентиментальное путешествие на родину»
Алиса Фрейндлих неоднократно заявляла, что доброжелательно относится к президенту России Владимиру Путину. В 2009 году они вместе спустили на воду танкер «Кирилл Лавров», а тремя годами позже актриса снялась в предвыборном агитационном ролике в пользу Путина, что сразу же вызвало широкий общественный резонанс и критику актрисы со стороны представителей оппозиции
Алиса Фрейндлих - заядлая курильщица. Она начала курить, когда ей было 35 лет, сразу после смерти мамы. 2011 году актрисе сделали операцию на кишечнике, которая стала следствием многолетнего курения
«Если ты чрезмерно щедро расходуешь себя на приватную жизнь, излишне пылко ее проживаешь, то потом на сцене остается только ложечкой выскребать остатки, и выходит все очень бедненько
В конце 2013 года на сцене Петербургского Большого драматического театра имени Товстоногова состоялась премьера смектакля «Алиса»по сказке Льюиса Кэрролла «Алиса в Стране чудес», главную роль в котором исполнила Алиса Фрейндлих (кадр из спектакля на фото)
Мы говорили о простых вещах, я смотрела на нее и думала: Боже, я знаю, что это невозможно, но как же мне хочется, чтобы она была всегда. Чтобы она выходила на сцену и учила артистов, чтоб ее голос объявлял остановки в метро, а также говорил по телефону, который час… Не знаю, насколько мне удалось передать ее искренность, юмор, безукоризненную интеллигентность, изящество души, полное отсутствие фальши. Она прекрасна. Вы сами это знаете. Но почему, вот интересно, прекрасному никто не подражает? Почему в Петербурге больше нет ничего, на нее похожего? Слава Богу, правда, она - есть.
- Алиса Бруновна, вы ведь всю жизнь прожили в Ленинграде-Петербурге, никуда не отлучались?
Нет, после войны наша семья уезжала на три года в Таллин, куда перевели отчима. Но тоже недалеко. Наверное, ни в каком другом городе жить бы не смогла, организм приспособился, даже по своим родным вирусам - и то скучаю. Всю жизнь в центре - сначала в коммуналке на Мойке, огромная такая была, по коридору можно было ездить на велосипеде, потом на улице Рубинштейна. Помню нечеловеческую, кошмарную красоту блокадного Ленинграда, когда зимним утром все было затянуто таким серебристым инеем, как нарисовано…
- Как вы думаете, женщинам и мужчинам талант отпускается поровну или чаще он достается мужчинам?
Мужчины более свободны, их так не тянет в природное предназначение. Женщины гораздо реже занимаются самореализацией, а талант им достается не реже, нет. Может, даже чаще. Они и с космосом на более короткой, что ли, ноге.
- А существует ли особая "женская" логика, как утверждается в известном сериале, где вы играете?
Как наука, логика одна, но в жизни женские рассуждения часто бывают умножены еще и на интуицию. Получается иногда своеобразно, не сразу понятно. А сериал наш сначала был ничего, а потом стал беглый, с небрежным сценарием, и артистов стали звать по принципу "кто свободен" и "кто меньше гонорара возьмет". С моей чудной бабки стали снимать характерность, отглаживать, а мне хотелось, чтоб Леля получилась живой, смешной. Я видела много забавных интеллигентных старушек - пригодились на нее.
- Наблюдаете за людьми?
Само собой получается, уже так организм натренирован - все в копилку. А иначе мозги черствеют. Возраст… Ох уж этот чертов юбилей! И как я не хотела его справлять! Нет, написали на лбу: "70", и все. И я стала чувствовать свой возраст, слышать свой организм, он начал жаловаться… Везет тем, кто уходит быстро, легко, на взлете, и как это печально - немощь. Я помню, как уходил отец, как уходил Игорь Петрович Владимиров, и думаю, что эти люди заслуживали лучшего.
А возможно ли у судьбы что-то заслужить? Судя по всему, главные вещи в человеческой жизни никак не заслужить своими прекрасными качествами. Нет связи.
Но с другой стороны, испытания - это неплохо. Человек получает возможность умудриться душой, в нем повышается сострадательность.
- Так это только у благородных людей.
А неблагородные люди - они вообще ничего не замечают. У них какая-то антенна восприятия более жесткая и направленная только на себя, вот и все, и всякое испытание они поворачивают себе во благо. Неблагородному начхать на все, он одеяло на себя знай подтаскивает. Так на что ему это испытание? Правда, случается иногда удивительное - неблагородный человек в результате испытаний делается благородным.
- А вы много в жизни видели благородных людей?
Не скажу, чтоб их было много. Но я старалась свое общение сузить до благородных людей. Так что неблагородные отсеивались в силу своего неблагородства. Вокруг меня были люди благородные, и я не могу сказать, чтоб их было достаточно. Их же и вообще меньше чем неблагородных, ведь неблагородные плодятся как-то более интенсивно, а благородные заняты благородным делом, им некогда плодиться! (Смеется.)
- Были ли у вас в юности кумиры среди актеров?
Я ходила в кино всю войну. Вышли "Два бойца", и я сорок раз смотрела этот фильм, зарабатывала денежку у мамы всякими работами по дому, полы мыла в нашей коммунальной квартире. Однажды я маму чуть не посадила. Мне надо было узнать, где, в каком кинотеатре идет фильм, и я так тихонечко со стенда, где расклеивали газеты, вырвала кусочек газетки и зацепила чуть-чуть какую-то карикатурку, кажется, Кукрыниксов, на Гитлера. Милиционер меня задержал, отобрал портфель, выяснил адрес, и маму вызывали в органы. Вообще чудом она не села! Тогда я была влюблена в Бориса Андреева ужасно. Потом я любила трофейное американское кино, всех танцующих и поющих женщин, а после войны зачастила в Мариинский (тогда Кировский) театр. У моей соседки по квартире был абонемент, так я по ее книжечке и забиралась на галерку. Я была увлечена балетом.
- Хотели быть балериной?
Очень, но я опоздала. Когда надо было поступать учиться, это был конец войны, я была тощая и жалкая - и припоздала, чтоб этим заниматься. Но ходила в балетный кружок в Таллине.
После войны и потом, в 1960-е годы, на ученье отбирали очень интересных, нестандартных людей, с оригинальной внешностью. Теперь же тянутся к стандарту. Как быть с внешностью артиста? Какие тут есть границы? Или можно принимать смелые решения даже людям совсем далеким от канонов привлекательности?
В чем будет состоять смелость - в том, что мы будем выбирать хорошеньких и длинноногих вне зависимости от того, есть божья искра или нет? Я сейчас, когда переключаю каналы в поисках новостийных программ, попадаю на сериалы и даже не понимаю, кто есть кто. Очень похожие девочки. Но знаете, такой период был и после войны, когда к нам пришли зарубежные киношки. Тоже стали брать похожих на голливудские стереотипы. Но это было недолго, проскочило как чумка и ушло. А потом уже появились всякие индивидуальности.
- Ведь ваша внешность тоже была нестандартная…
Был момент, один режиссер ленфильмовский попробовал меня на роль, а худсовет сказал: нет, ни в коем случае, дайте нам артистку здорового колхозного вида… Да… Этого я уж никак не могла достичь. Меня снимали, конечно, мало - со мной надо было возиться, потому что такая неправильная скульптура лица. Серьезное испытание для оператора. И только когда что-то в театре произошло, что заставило отнестись ко мне посерьезнее, тогда стали возникать предложения в киношку более стабильно.
- Вы расстраивались из-за своей неправильности, хотели что-то менять?
Да тогда такого и в заводе не было - что-то менять! Просто я внимательно слушала умных гримеров. Один чудный старичок на Одесской студии мне сказал: значит так, у тебя подбородок круглый, тут темни, тут делай впадинку, высветляй переносицу и проси оператора не снимать тебя в три четверти…
- А в жизни были какие-то хитрости?
А вот в жизни мне всегда было лень очень уж по этому поводу хлопотать. Единственное - я никогда не позволила себе за всю жизнь отправиться спать, не вымыв лицо до хруста. Потом кремчик хороший, и все. Ну, не знаю, дало это что-нибудь или нет.
Я видела какие-то страшные цифры, чуть не 75\% женщин недовольны своей внешностью, но ведь это же близко к психозу. Должна быть какая-то золотая середина между природным и…
И благоприобретенным, то есть, скорее, "не на благо приобретенным". Иногда меня огорчало, что я как-то создана природой неправильно. Я там нахваталась: от бабушки, от дедушки, от мамы, от папы - понемножку, и ни на кого из них конкретно не похожа. А когда все собирается в кучку с разных сторон - ничего хорошего не получается, это только в кулинарии можно набросать-набросать всего и получается вкусненько. Многие роли ушли из-за этого. Другое дело - в театре. Там это не так уж важно. Да, хорошо, когда у артиста есть правильная скульптура лица, но в принципе я знаю много красавиц, от природы имевших хорошо выстроенное и окрашенное природой лицо, которые на сцене не были красавицами! Они были во власти того, что нарисовала природа, а лицо у актера-актрисы должно быть как белый лист, когда можно нарисовать все что угодно.
- Драматург Евгений Шварц говорил, что верный признак таланта - это когда человек резко хорошеет на сцене.
Конечно, нервно-душевный посыл высвечивает глаза, улыбку, а яркие красавицы на сцене часто бывают рабынями своей красоты.
- Алла Демидова тоже так говорит: "У меня вообще никакого лица нет, но мне всегда все рисовали".
Ну да, она светленькая, у ней очень правильное личико, его легко рисовать; но у нее скульптура лица правильная, а у меня неправильная. Но я где-то в какой-то момент жизни поняла, что ничего с этим не поделаешь, и стала искать возможности как-то убирать недостатки с помощью грима и света. Помню, как во время съемок "Служебного романа" оператор Володя Нахабцев, совершенно потрясенный, вдруг прибежал ко мне в гостиницу, принес букет цветов и сказал: "Я не спал всю ночь, я вчера проявил пленку, и ваше лицо, когда вы узнаете, что Новосельцев устроил вам каверзу, оно вдруг так высветилось! Я считаю, что это я сработал!" А он что сделал? Он открыл ящик письменного стола и поставил туда осветительный прибор. И все недостатки смылись с помощью света.
Позвольте добавить, что и с помощью вашего внутреннего света, а не только осветительных операторских хитростей… А как вы относитесь к одежде?
Я никогда не одевалась небрежно, но я никогда и не была этим сильно озабочена. Были моменты: вот, хочу что-то модненькое себе сшить, мне так хочется быть "на уровне" - шью, и лежит это себе в шкафу невостребованное. А какая-то любимая шмотка вот запала в душу, и я буду ее носить до полного истлевания. Это не небрежность, а вот какие-то свои пристрастия. Раньше, когда была жуткая бедность, я себе шила все сама.
- И когда была жуткая бедность?
После войны, когда училась в институте. Я шила себе костюмчики на старенькой бабушкиной зингеровской машинке. Сама себе делала украшения, фантазировала, страшно любила рукодельничать. У меня мама была - волшебница рукоделия. Я помню, после войны она сшила мне костюмчик из парашюта: купила на рынке белый парашютный шелк, покрасила - чудный у меня был костюмчик.
- А сейчас не занимаетесь рукоделием?
Нет, сейчас просто некогда. Разве что когда прихожу к дочке Варе в гости, она вываливает мне ворох детских колготок - на них же все горит! - я штопаю маленькие дырочки, вот и все мое рукоделие.
- Вы всегда носили короткую стрижку?
У меня волосы никогда не дорастали длиннее плеча, они такие жиденькие, тоненькие, ломались, и в результате косички получались как два крысиных хвостика. Как только школу закончила, так я эти косички чикнула.
- Но я помню, вы с цветом экспериментировали…
Очень короткий период. От природы я такая серенькая…или как он называется, этот безотрадный цвет? Пепельный, что ли? Я волосы высветляла. И вот в театре Ленсовета выпускается спектакль, был 1976 год, "Интервью в Буэнос-Айресе". Действие происходит, натурально, в Чили. Мне сделали черный парик, и это был ужас. Парик путался, лез мне в нос, в рот, в глаза, и я тогда от отчаяния окрасилась в темный цвет. А тут Рязанов возьми и пригласи меня в "Служебный роман"! Так я темная в него и вошла. Года два-три побыла и темненькой.
- Менялось ли ваше отношение к деньгам?
Наличие денег все-таки дает покой и свободу. Я помню нервные состояния, когда денег было очень мало, когда Владимирову покупали пальто в кредит, Варька родилась, мы ковер покупали в кредит, помню это состояние нервозности. Но у меня был замечательный друг - переводчица Полина Мелкова, старше меня она была. У меня вообще друзья все были старше, и я сейчас многих потеряла, мало их стало рядом… Так вот, Полина как переводчица получала неплохие деньги и всегда мне одалживала, была выручалочкой. Потом появились антрепризы, стали платить нормально. Помню, мы поехали со спектаклем "Последний пылкий влюбленный" в Америку, Стржельчик и я, и нам там платили нормальные деньги, пятьсот долларов за спектакль. Конечно, Саша Абдулов сегодня бы посмеялся громко, но это был 1989 год, и это были огромные деньги. Их нельзя было ввозить, мы должны были там все потратить до копеечки. Нам посоветовали купить по компьютеру, и этот компьютер через подставных лиц мы продали, потеряв на этом, конечно, но даже это дало мне возможность купить избушку в Сосново. Единственное, что я знаю про этот компьютер, что это был первый компьютер в Песочном, в нашем онкологическом центре.
- Не было припадков жадности? Бывает же такое, многие умом поплыли от денег и в актерской среде.
Наоборот, появилась возможность что-то для кого-то сделать. Дочка вот меня ругает - мама, почему ты снимаешься за такие маленькие деньги, а мне так стыдно, неловко требовать больше, я знаю, какие деньги платят в театрах.
- Не увлеклись деньгами, не получилось?
Я радуюсь, что я свободна. Что не нуждаюсь. Что я могу отказаться от плотных гастролей, когда пришлось бы ради денег вкалывать по десять спектаклей подряд.
Возвращаясь к профессии. Многие опытные актрисы приходят к мысли сыграть что-нибудь из мужского репертуара, "выйти из женского круга".
О, мне это всегда очень нравилось. И меня это всегда сопровождало, с самых школьных лет. У нас в школе не было мальчиков, только девочки. К нам в драмкружок приходили иногда мальчики, жаждавшие познакомиться с драматическим искусством, но их не хватало. Я играла Леля в "Снегурочке" Островского, я играла Бальзаминова, потом, уже в институте - Керубино. Меня готовили в травести. И в театре Комиссаржевской были мальчики, а в театре Ленсовета я сыграла взрослого мужчину - Уриэля Акосту в спектакле "Люди и страсти".
- И теперь вы играете мальчика - Оскара в спектакле "Оскар и розовая дама".
Я все пытаюсь объяснить, что это не совсем мальчик, а воспоминание старушки-сиделки о мальчике, это такой адаптированный мальчик.
- Вы можете поймать в себе это мироощущение совершенно другого существа, мужского существа?
Наверное, не нужно искать какое-то специальное мироощущение. Если я занята сутью происходящего, то уже мироощущение само из этого произрастет. В природе ведь как-то сбалансированы гормоны, и важно - на какую кнопку ты нажимаешь. Нажимаешь на кнопку "мужские гормоны" - они тебе услужливо предоставляются, нажимаешь на женскую - женские.
- Как нажимаешь? На какую кнопку?
Не знаю. Это зависит от существа, которое играешь. Меня дважды пробовали на мужские роли - Рязанов на "Гусарскую балладу" и Козинцев на роль шута в "Короле Лире", и тут и там где-то вытарчивало женское начало. Но это кино.
- Много интересных ролей у мужчин, вот что завидно.
Алла Демидова тоже мечтала Гамлета сыграть, у меня были такие мысли - я их гнала. И мужик-то не всякий дослуживается до Гамлета, не хватало, чтоб бабы лезли за этим же делом! Но правда ваша, мало хороших женских ролей. Вот Темур Нодарович Чхеидзе, впервые нарушив свое правило - никогда ничего не делать специально для актера или актрисы, сказал мне: даю вам право выбрать пьесу, назвать режиссера, но я и при таком щедром посыле не могу пока ничего найти. Все очень заиграно.
- Здоровье и вообще важно, а в актерской профессии тем более. У вас были с этим проблемы?
Во время блокады у меня было крупозное воспаление легких, я чудом выжила. Остались очаги, и в 1960 году они взорвались: туберкулезный процесс. Я два раза лежала в санаториях, в Сосновом Бору и в Симеизе. И я вылечилась, меня открепили от диспансера как излечившуюся. А потом я никогда на здоровье не обращала внимание и ни с какими простудами не лежала. Один раз у меня случился плеврит, который привел меня в больницу, но этот плеврит и последующий перелом ноги, когда я была отлучена от жизни на четыре месяца - все это случилось по воле моего ангела-хранителя.
- Чтобы вы куда-то не пошли и чего-то не наделали?
Да. Это был 1990 год, когда я должна была поехать на дачу встречать Новый год с моей подругой. Мы попросили соседа затопить дачу, и вдруг у меня с утра - высоченная температура, до бреда! Я теряю сознание, меня везут в больницу… А оказалось, именно тогда, когда мы должны были приехать, на дачу эту напала известная банда - ее потом показывали в "Криминальной России". Банда эта не оставляла свидетелей… А ногу я сломала в начале сентября 2000 года накануне гастролей в Америке, которые должны были начаться 9 сентября…
Да. Так что ангел-хранитель не бездействует, это факт. И я думаю, что мы называем "ангелом-хранителем" энергию тех, кто ушел из жизни и кто нас любил. Эта энергия как-то преобразуется и помогает.
- Много раз в жизни были влюблены?
Сильно любила дважды, а так - конечно, влюблялась, даже влюбляла себя нарочно, особенно в партнеров по сцене, чтоб лучше игралось. С иными было легко, а с другими сложнее, но это не любовь, а влюбление, его можно в себе взрастить. Надо уметь выделить достоинства в человеке, а потом их взрастить, такая химия… Бывало, что влюблялись в меня. Вот здесь возникали порой трудные ситуации и, чтобы не обидеть человека, приходилось выкручиваться.
- А ревность мучила?
Старалась не проявлять. То ли из гордости, то ли из осторожности… Знаете, я грешна перед Владимировым, но он мне в этом смысле сто очков вперед давал. А я делала вид, что не замечаю, не вижу.
- Каковы ваши отношения с современным искусством? Смотрите?
Смотрю, и что-то стала ворчуньей. Все ворчу и ворчу. Я все-таки пятьдесят лет в профессии - в 2007-м как раз будет ровно полвека на профессиональной сцене, ведь меня приняли в театр имени Комиссаржевской 23 апреля 1957 года. Да, за пятьдесят лет изменились эстетические нормы, и надо уметь отслеживать время, но есть вечные вещи, которые надо сохранять. Сейчас режиссеры часто страдают "вопрекизмом", ставят спектакли вопреки автору, вопреки актерам, где одно изобретательство формы и никакой жизни духа. Конечно, как говорил Володин: "Давайте разрешать друг другу ошибки". Но одно только самоутверждение, "ячество", без вечных ценностей, без того, чтобы тронуть душу, мне неинтересно. Впрочем, театр наш пережил столько "чумок", может, переживет и эту.
Вы живете в России, видели много эпох, как думаете, куда оно все… движется? Есть ли смысл в нашем историческом движении?
Да, движение, движение… Иногда, знаете, полезно и присесть, успокоиться… Я думаю, в мире все зависит от всяческих энергий, от их накопления. Мы накапливаем творческую энергию, потом тратим и разрушаем ее, потом опять накапливаем… Как вдох-выдох, вдох-выдох. Мы сейчас живем на выдохе, но должен же быть либо вдох, либо летальный исход, Ноев ковчег… Царства энергетических потоков - это что-то мистическое, это главное. Разные энергии, их взаимосвязь, накопление, растрата. Я на сцене ощущаю иногда удар энергии. У нас внутри есть такой приемник-передатчик, его можно даже наладить, если сильно, настойчиво погрузиться, сконцентрироваться. Такое мое доморощенное объяснение - ведь хочется все объяснить, а ничего объяснить невозможно.
В ДЕКАБРЕ у Алисы Фрейндлих - одной из самых любимых и самых крупных актрис века двадцатого и века двадцать первого - юбилей. И хотя сама Алиса Бруновна, как и всякая женщина, о возрасте говорить не любит, цифры в ее интервью иногда мелькают. "Курить я начала лет в 35, после смерти мамы. И вот уже 35 лет выкуриваю в день по пачке сигарет", - "неосторожно" откровенничает Фрейндлих...
СЫГРАВ десятки ролей (и зачастую каких!) в театре и кино, для большинства зрителей Алиса Бруновна - прежде всего Мымра из "Служебного романа" Эльдара Рязанова. Однако, несмотря на сумасшедший успех картины, удостоенной Государственной премии, Фрейндлих была единственной, кто эту самую премию не получил. Спрашиваю юбиляршу:
Было обидно, что лауреатами стали все, кроме вас?
Нет, я настолько привыкла к каким-то ограничениям, которые были приняты в Совдепии. Мне было даже смешно.
Не обижает, что в первую очередь вспоминается Мымра из "Служебного романа"?
Немножечко. Но ведь это действительно так. Хотя успех этого фильма у молодого зрителя для меня - загадка. Кстати, Эльдар Александрович приглашал меня на роль Шурочки Азаровой в "Гусарскую балладу" (ее потом сыграла Лариса Голубкина). Но не сложилось. А вот в "Служебном романе" действительно получилась неплохая работа.
"Ключевой в фильме была, конечно, роль Калугиной, - вспоминает Эльдар Рязанов. - Недаром в качестве одного из вариантов названия картины долго обсуждалось такое - "Сказка о руководящей Золушке". И если прекрасным принцем в конце фильма окажется неказистый поначалу статистик, то несимпатичная Мымра должна быть преображена талантом исполнительницы в очаровательную принцессу. Во время съемок мы подружились. Не попасть под очарование Алисы Бруновны - женское, человеческое, актерское - было невозможно".
Прав Эльдар Александрович, прав на все сто. Невозможно не только не попасть под обаяние Актрисы, невозможно не влюбиться в нее. Моя первая встреча с Алисой Бруновной состоялась в какой-то комнате (то ли в театре, то ли на киностудии), в которой из всей обстановки были старый письменный стол, разваливающийся стул и непонятно каким образом и с какой целью туда попавший большой резиновый шар. "Значит, так, Игорь, - попыталась распорядиться Фрейндлих. - Вы садитесь на стул. А я... А я вот на шар сяду. Ничего, мне удобно будет".
Разумеется, никто не позволил ей изображать из себя спортсменку, отдыхающую на своем спортивном снаряде. Мы отправились в кафе и мило там побеседовали. Но отсутствие звездного пафоса, искренность и простота Фрейндлих меня покорили.
Получается, в своей шкале ценностей вы у себя не на первом месте? Вы для себя не самый близкий человек?
- (Смеется. ) Не-ет. Во всяком случае, в моей жизни достаточно компромиссов.
Откуда взялся миф о вашем несносном характере?
Вы это серьезно? Неужели такое обо мне говорят? Интересно, с чего бы это.
Но вы можете, если нужно, поставить зарвавшегося человека на место?
Иногда нахожу в себе какие-то силы и аргументы, чтобы это сделать. Но иногда теряюсь. И только задним числом, когда становлюсь такой умной, думаю, почему же я это не сказала.
Многие журналисты боятся даже звонить вам.
Я очень часто отказываюсь от интервью. Мне каждый день звонят по 5 человек. Со всеми разговариваю лично. Потому что, поставь я автоответчик, буду вынуждена выслушивать разных дур, которые звонят и молчат. Или их монологи.
Обидно, когда о вас говорят неправду?
Ну а как же? Как у всех Стрельцов, у меня обостренное чувство справедливости.
Меццо-сопрано с крепким темечком
Родители Фрейндлих - Бруно Артурович и Ксения Федоровна - познакомились в театральной студии. Правда, после рождения дочери их пути разошлись. Бруно Фрейндлих, отправившись с театром во время войны в эвакуацию, вернулся в Ленинград с новой семьей. А Ксения Федоровна во время войны работала на военном заводе, а затем - старшим контролером в Центральной сберегательной кассе Ленинграда.
Алиса Бруновна, почему родители вас назвали Алисой? Тогда это ведь было достаточно редкое имя?
Да. Тогда даже книжка Кэрролла "Алиса в стране чудес" не была переведена. Это папа придумал. Не знаю, что пришло ему в голову. У мамы были совсем другие намерения - она хотела назвать меня Наташей. На что бабушка и папа сказали: "Что же ты создаешь девочке такую странную кашу - Наталья Бруновна Фрейндлих". В результате меня и назвали Алисой.
Детство часто вспоминаете? Какие у вас самые яркие воспоминания?
Они, конечно, фрагментарные. Помню, болела скарлатиной и была вынуждена сидеть дома. Бабушка обычно брала меня с собой в булочную и покупала мне пирожное. А тут я проснулась утром - бабушка уже ушла. Я поставила табуретку к двери, открыла задвижку и прямо в ночной рубашке побежала за бабушкой. А надо было перейти 3-4 дороги. Когда я бабушку нашла, мне сильно попало. Тогда были такие времена - пока меня не было дома, дверь была нараспашку и никто не зашел.
А еще помню, когда папа приходил с репетиции, обязательно ложился днем поспать. Для него дневной сон был как "Отче наш", для того чтобы создать себе после утренней репетиции перед вечерним спектаклем иллюзию нового дня. Папа и мне эту необходимость передал. И вот однажды он прилег и оставил меня совершенно одну - бабушка чем-то занималась, мама ушла на работу. Я долго ходила вокруг него кругами, не давая заснуть. И когда он наконец задремал, карандашом ткнула ему в глаз. Хотела таким садистским образом разбудить его. Была за это выпорота и поставлена за печку в угол. Помню, будто это было вчера.
Есть ностальгия по тому времени?
Я не помню настолько то время, чтобы судить о нем с тех позиций, с которых я сужу сегодня. Это же было до войны.
Когда вы росли, кто был велик для вас?
В самой юности я была в упоении от Марии Бабановой. Причем в первую очередь от элегичности ее голоса. В нем для меня была какая-то музыка, предмет для подражания. Я меньше видела ее на сцене, чем слышала по радио. Рисовала себе ее облик и представляла, что она в это время делает на сцене. Когда появилась картина "Дорога" в 60-х годах, я влюбилась в Джульетту Мазину.
В том, что она станет актрисой, сама Фрейндлих не сомневалась никогда. Вот только поначалу не могла определиться, какой актрисой становиться - музыкальной или драматической. "У меня был хороший голос, - говорит Алиса Бруновна. - Высокое меццо-сопрано, довольно редкое, и меня прочили в консерваторию".
Решающим оказался голос отца, с которым, несмотря на категорические возражения его второй жены, Алиса встречалась. Бруно Артурович прямо сказал дочери, что на оперной сцене она потеряется ("Ты же кроха, а там фактура нужна"), а вот на драматической сцене она сможет и голос использовать, и внешность ее не будет помехой.
Разумеется, избежать разговоров о том, что вот, мол, известный артист пытается пристроить свою дочь, не удалось. Однако Алису кривотолки нисколько не раздражали. "Видимо, у меня оказалось крепкое темечко - я просто не впустила их в себя. К тому же любое шушуканье вызывало во мне приливы здоровой злости: доказать, что я и сама по себе кое-что значу. Увы, Варя, моя дочка, в этом смысле не в меня и ушла из профессии именно из-за бесконечных пересудов за спиной: похожа или не похожа, отдыхает природа или не отдыхает".
Алиса Бруновна, а вообще вам тяжело жить?
Бывает и так и так. В общем, непросто. Я сегодня все чаще и чаще - может, это связано с возрастом, когда оценки не такие легкомысленные, - вспоминаю, что Раневская попросила написать на своем надгробном камне: "Умерла от омерзения". Люди теряют нравственность с такой бешеной скоростью, что мне страшно становится за внуков. Они же попадают в эту атмосферу и возрастать будут в ней. Что из них получится, когда они вырастут и станут выбирать себе ценности, когда им выбирать-то почти не из чего.
Вам, может быть, свойственно себя "накручивать"? Все на самом деле не так уж плохо, а вы себе внушаете, что все ужасно.
К сожалению, я склонна преувеличивать всякие негативные мысли. Потом пытаюсь это подавить в себе. Понимаю, что мысль энергетична. Но первый импульс - страх. Это плохое качество. Но оно есть. Я очень многого боюсь.
Того, что что-то случится с моими близкими. Что повернется не так, как мне хотелось. До сих пор боюсь сцены, особенно если долго не было спектакля или какая-то новая непривычная обстановка - город, страна, зал. Это постоянные страхи. Другое дело, что я пытаюсь их чем-то гасить. Знаю, что страх не приводит к хорошим результатам. Это и есть предмет какой-то внутренней борьбы.
Внуки быстро выросли?
Вот тут как раз нет. Они ведь на моих глазах растут. Иногда даже думаю: что же они так медленно взрослеют, я же не успею увидеть их большими. А мне этого очень хочется.
Мама, теща, бабушка
Личная жизнь актрисы... Впрочем, на то она и личная, чтобы о ней знала лишь сама Фрейндлих. А мы знаем лишь имена ее двух мужей - журналиста Владимира Карасева и знаменитого театрального режиссера Игоря Владимирова, в браке с которым у нее родилась дочь Варя.
Чем занимается Варя?
Она самокритичный человек. К счастью. Ее энтузиазм в свое время погасили тем, что все время сравнивали со мной. И она сказала, что не хочет этого шепотка за спиной. Занялась тем, что нарожала детей. Они потребовали от нее времени. В театре она вообще ничего не успела. А в кино чуть-чуть - в двух картинах снялась. Она не успела себя реализовать. Отец ее звал в театр, пока еще был жив, я звала в театр, но она сказала: "Нет, нет, не хочу. Если только в кино". Потому что кино - это как бы не моя область. Она не попадала со мной в одно русло. В киношке у нее есть два или три опыта...
Кстати, сама Варя на сцену не очень-то и стремилась. "Мои родители страстно мечтали, чтобы я пошла по их стопам, - рассказывает она. - Помню, мама наигрывала на рояле и пела какую-то детскую песенку, провоцировала меня, чтобы я за ней повторяла, хотела понять, есть ли у ребенка слух. Вот она поет, а я молчу. Она: "Ну, Варенька, я сейчас спою, ты за мной повтори, а потом мы вместе споем". Я молчу. Долго смотрю на нее тяжелым взглядом, а потом говорю: "Поешь? И пой!"
Актрисой я быть не собиралась, но хотела что-нибудь близкое к театру. Все-таки выросла я за кулисами. Решила пойти на театроведческий факультет. Но мне там было скучно. Через год пошла-таки на актерский. Подумала: даже если ничего потом не получится, я хоть время весело проведу. А когда "потом" наступило, я струсила. Не пошла работать в театр, не почувствовала в себе уверенности. Тут мама такая, тут папа такой... Ну что я? И пошла на телевидение. Работала там ассистентом режиссера".
Несколько лет назад Варвара вернулась в профессию и сыграла в спектакле "Калифорнийская сюита", где ее партнерами стали Алиса Фрейндлих и Олег Басилашвили. Впрочем, называть этот спектакль "возвращением" не совсем корректно, потому как вся роль Владимировой - девочки по вызову - заключалась в молчаливом возлежании в постели горе-мужа, которого играл Басилашвили. Правда, безмолвно возлежать ей приходилось на протяжении целого акта.
Главная же работа Вари - быть матерью двоих очаровательных детей и женой Сергея Тарасова, вице-губернатора Санкт-Петербурга.
Отношения Фрейндлих-тещи и Тарасова-зятя - отдельная история, заслуживающая восхищения и достойная подражания. В одном из интервью Сергей так рассказывал о своей встрече с Варварой и будущей тещей: "К этому времени мне было уже за тридцать. С начала девяностых годов беспрерывно занимался разным бизнесом. Тогда это все внове было, для мужиков самый кайф. В бизнес я пришел с хорошей жизненной школой. И в милиции работал, и грузчиком, и токарем. Некоторые остаточные явления той жизни наблюдаются до сих пор. Есть, например, небольшие проблемы с русским языком. Могу честно признаться, что слова "прецедент" и "инцидент" я освоил, уже будучи женатым, с помощью Алисы".
Земная жизнь богини
КАК ВЫ думаете, человек сам делает жизнь или все предписано свыше?
Верю, что что-то предписано. Но понимаю, что каждому дается шанс. Вот сказка: пойдешь, перед тобой будут три дороги - одна туда приведет, а другая туда. Сказка. Всегда найдется какой-то вариант. Если хватает здравого смысла или интуиции поступить верно.
У вас хорошая интуиция?
Бывает, что попадаю впросак. Но понимаете, какая штука... Я пришла к выводу, что лучше прислушиваться к интуиции. Бывали случаи, когда я слушала свой первый внутренний посыл - и он оказывался правильным. Но если я начинала размышлять и выбирала что-то другое, то потом об этом жалела.
Вам вообще свойственно сожаление?
Да. Эти размышления - урок на будущее.
Что вам сегодня нужно для счастья?
Во-первых, чтобы мои дети и внуки были здоровы и в безопасности. Поскольку момент опасности в нашей жизни сегодня очень значителен. Или если бы вчерашние аплодисменты после спектакля достались моей дочери Варе, а я бы в это время сидела в зрительном зале.
Вы позволяете себе иногда лениться?
Я могу полениться в быту. У меня такие завалы всяческих бумаг дома - сценарии, пьесы, что мне нужен месяц, чтобы во всем этом разобраться и навести порядок. А я думаю: а, ладно. Умру, Варя, дочка, бульдозером все вывезет из дома. Только предупреждаю: "Варька, все подряд не вышвыривай. Потому что среди бумаг может быть автограф Астрид Линдгрен или записки Тарковского".
У вас есть любимые философские высказывания или пословицы?
Если я где-то вычитываю замечательно сформулированную собственную мысль, то с удовольствием пользуюсь ею. Когда я училась в институте, мой педагог постоянно повторял: "Если бы молодость знала, если бы старость могла". Мудрость этой фразы я осознала гораздо позже. Пословица "Маленькая ложь рождает большое недоверие" сослужила мне добрую службу, когда у меня подрастала дочь. У меня было мало времени на ее воспитание, хотя я убеждена, что наставления ничто по сравнению с собственным примером. Однажды Варя не сделала уроки, а мне сказала, что все в порядке. В наказание я заставила ее целую тетрадку исписать этой фразой. И достигла успеха. Слава тебе господи, я больше никогда не словила ее на том, что она сказала неправду, за всю ее 30-летнюю жизнь.
Земную жизнь ведете? Ходите по магазинам?
Раз в десять дней ко мне приходит очень милая женщина, которая убирает. И есть женщина, которая готовит. Это то, на что у меня не хватает времени. Что касается магазинов, то, как правило, захожу в них по пути откуда-то куда-то.
В одном из интервью прочитал о вашей диете - тратите нервы, которые лучше всего жгут калории.
Да, это ведь действительно так. Если не тратить нервы, то нечего делать в театре. Нечего туда ходить и заниматься этой профессией.
Спасибо за интервью, Алиса Бруновна.
Да пожалуйста. Теперь ваша задача - развенчать слухи о моем несносном характере. Одна беда - за время нашего разговора я выкурила столько сигарет, ужас! Я всегда так - только звонит телефон, одной рукой беру трубку, а другая сразу тянется за сигаретой. Даже не замечаю этого.
Ну тогда, пока еще тлеет сигарета, последний вопрос. Вы знаете, что вы великая актриса?
Как я могу это понимать? Я иногда слышу такие оценки и думаю: что ж вы так торопитесь? Дайте помереть. А потом уже цените.
ДОСЬЕ "СЗ"
Алиса Бруновна Фрейндлих
Родилась 8 декабря 1934 года в Ленинграде. Народная артистка СССР, лауреат премии "Триумф", лауреат Государственных премий, почетный гражданин Санкт-Петербурга, лауреат премии "Золотая маска", лауреат премии "Кумир", обладатель "Ники" в номинации "Роль второго плана" (фильм "Подмосковные вечера"). Снималась в картинах "Похождения зубного врача", "Жестокий романс", "Служебный роман", телесериале "Женская логика" и др. Служит в Большом драматическом театре им. Товстоногова. Живет в г. Санкт-Петербурге.
В Алису Фрейндлих я влюбился, как и все население нашей страны, после просмотра в кинопрокате "Служебного романа".
Я почти ежедневно смотрел "Старомодную комедию". Я наслаждался всем - фразами, взглядами, жестами, я упивался огромным диапазоном их интонаций, тембрами их голосов - я буквально впитывал в себя этот фильм, я погружался в него, я просто вошел с ним в резонанс! Я видел эту любовь - не любовь гражданки Жербер и Родиона Николаевича, я видел любовь Алисы Фрейндлих и Игоря Владимирова. Как он смотрел на нее!!! Так мужчина может смотреть только в состоянии страсти, причем, страсти уже успокоившейся, стабильной, которая и есть, собственно, то, что называется любовью. Это была гордость и восхищение мужа своей женой, гордость и восхищение главного режиссера театра своей примой, гордость и восхищение учителя своей ученицей.
Она смотрела на него иначе, словно говорила - вот я какая, я так тебя люблю, а ты любишь меня? И в ответ он купал ее в своих глазах... Помните, как любили говорить Саша Цекало и Лолита Милявская - искупайте нас в овациях - вот так они купались во взглядах друг друга. Если в "Служебном романе" Алисе Бруновне пришлось пленить постороннего мужчину, то в "Старомодной комедии" ей нужно было снова и снова пленять собственного мужа - а это гораздо сложнее! С другой стороны, он с первых же кадров этой картины сам был влюблен в нее, что называется, "по уши" и не скрывал этого... Иногда, правда, его взгляд куда-то ненадолго "уходил", было видно, что он где-то далеко, не на сценической площадке и думает о чем-то своем, но когда "возвращался", было заметно, что он хочет оттенить своим фоном и преподнести зрителю свою любимую женщину... Он даже почти не играл эту роль, он был слишком органичен для нее, он был просто спарринг-партнером, мужчиной, любящим свою жену. Думаю, что время работы над этой кинолентой было одним из самых лучших периодов их жизни.
Ни в одном фильме, ни в одном спектакле я больше не видел такой любви во взглядах! Как мне жаль, что они расстались!
Я буквально заболел после этого, более того, я начал курить! Глядя, как она аппетитно затягивалась сигаретами, я не мог удержаться от того, чтобы не повторить это затягивание...
Такого со мной тоже никогда не было. Одно время высокие чины в целях борьбы с курением вырезали из фильмов кадры с курящими героями. Я всегда удивлялся - ну, разве можно самому начать курить, если герой в кино курит? Чье-либо курение, тем более экранного киногероя, никогда не являлось для меня стимулом, но после финальных сигарет Алисы Фрейндлих в "Старомодной комедии" я таки закурил...
Помните знаменитую фразу секретарши Верочки в "Служебном романе"? - "Можно и зайца научить курить!" - вот я и оказался тем самым "зайцем" - Алиса Фрейндлих научила меня курить...
– Алиса Бруновна, говорят, что, несмотря на «театральную семью», в детстве вы хотели стать балериной?
– Да… Была у меня такая мечта. Когда в Таллине, где мы тогда жили, открылся первый в истории города Дом пионеров, я тут же пошла и записалась во все кружки сразу. И в первую очередь в балетный. Руководительница Александра Федоровна Чернова, бывшая балерина, мне говорила: «Тебе надо в балет идти». Но когда мы вернулись в Ленинград в 1949 году, мне было уже четырнадцать – для балета поздно.
– И вы решили пойти по стопам знаменитого папы – актера Александринского театра Бруно Артуровича Фрейндлиха?
– Это влияние атмосферы в доме вообще. Бабушка замечательно пела, играла на скрипке. Старшая сестра папы окончила консерваторию и вышла замуж за певца Ираклия Сулханишвили. Мы жили все вместе. Можете себе представить, сколько музыки звучало в доме! И первым спектаклем, который я увидела, была опера «Евгений Онегин» – дипломный спектакль моей тетки. Когда в 1949 году мы с мамой вернулись в Ленинград, я стала снова учиться в своей школе. И там организовался драматический кружок. Это было настоящее пиршество духа! Мы сами ставили спектакли, рисовали и клеили декорации, сооружали костюмы. Руководила драмкружком Мария Александровна Призван-Соколова, актриса БДТ, которую я считаю своей творческой матерью – она мне преподала первые и настоящие уроки театра. У меня был хороший голос, и, что вполне естественно, все родственники советовали мне поступать в консерваторию. А у меня не было даже начального музыкального образования. И когда я сказала папе, что все хотят, чтобы я поступила в консерваторию, он ответил: «Допускаю, но если ты туда пойдешь, то в опере тебе ничего интересного не светит, потому что ты маленькая, а опера требует фактуру. Другое дело, если ты будешь камерной певицей, то реализуешь и свои драматические способности. Но если пойдешь в театральный институт, то на сцене сможешь все – и играть, и петь, и танцевать». Что, кстати говоря, потом мне мой педагог Борис Вольфович Зон и написал в напутствии. Он нам всем подарил свои фотографии с пожеланиями. При этом папа не помогал в моем желании пойти в театральный институт именно потому, что меня не знал (мы с мамой уже давно жили отдельно). Он ведь был человек совестливый. Помню, Мария Александровна говорила ему: «Может, вы замолвите словечко? Девочка мелкая такая, маленькая, худенькая, могут и не заметить. Все-таки первое впечатление – это какая-то фактура, выразительная и яркая внешность. Ведь не заметят, и будет беда». А папа ответил: «Как я могу сказать, Мария Александровна, если никогда ее на сцене не видел и не знаю? Я могу вам верить на слово, но этого недостаточно, чтобы поручиться». И только муж Марии Александровны, Павел Карлович Вейсбрем, который курировал наш кружок, написал в приемную комиссию записочку: «Обратите внимание на эту девочку». Вот и весь текст. И началось самое замечательное время – учеба в институте.
– После института вас распределили в Театр имени Комиссаржевской, где вы познакомились с Игорем Владимировым, к которому потом ушли в Театр имени Ленсовета?
– Надо сказать, до этого я много играла в театре, в основном девчонок, мальчишек, девушек молоденьких. Но однажды в Театр Комиссаржевской пришел красавец Игорь Петрович Владимиров, его пригласили поставить два спектакля: «Время любить» и «Случайные встречи». Он первый поверил в то, что я могу сыграть лирическую героиню. В общем, я влюбилась в Игоря Петровича. Потом, когда его назначили главным режиссером Театра имени Ленсовета, он меня туда пригласил. Это было в 1960 году. А у меня тогда как раз обнаружили туберкулез. Слава Богу, это оказалась не открытая форма, и на полгода меня отправили лечиться в санаторий – четыре месяца я провела под Питером, в Сосновом бору, два месяца – в Крыму. Естественно, что за время лечения я «выпала» из репертуара. Вспомнив о приглашении Владимирова, пришла в Театр имени Ленсовета. И двадцать два года мы с ним проработали вместе. Восемнадцать лет из этих двадцати двух и прожили вместе.
– Это было непросто?
– Непросто было потом. А тогда… Игорь Петрович был старше меня на шестнадцать лет, и я стала его третьей женой. Когда мы встретились, я была абсолютно белым листом во всех житейских отношениях. Как актриса-то уже сформирована, много играла, будь я незаметным пятнышком, он меня не позвал бы в театр. Он был большой умница, с потрясающим чувством юмора. Мне было интересно – я жадно, как губка, впитывала все, что он знал, умел, мог, чем был богат. И я не боялась выходить за него замуж, потому что мне все в нем было интересно, мне было чему у него поучиться.
Лучшие дня
– Всегда вместе – дома и на работе… Это не создавало проблем?
– Знаете, поначалу – нет. Мы оба были так заражены и поглощены театром, в котором вместе работали, что проводили в нем большую часть времени, практически двадцать четыре часа в сутки, и дома разговоры о театре продолжались. Но, как ни странно, мы не уставали друг от друга. Игорь Петрович «строил» театр, собирал труппу, мы оба были одержимы идеей нового театра – он стал нашим общим «ребенком», которого мы вместе пеленали, нянчили, кормили, поили и так далее. Скучно не было. И в это время даже если и случались какие-то грешки со стороны Игоря Петровича, я их просто не замечала. Хотя, что скрывать, он был женолюб. Но тогда нас обоих полностью захватил театр. Игорь Петрович отказывался от очень многих съемок, а его звали в кино. Но он не хотел надолго уезжать, потому что театр в то время был для него всем. И только когда «Ленсовет» о себе заявил, уже в семидесятые годы, и заявил основательно, потому что были очень хорошие спектакли, и труппа состояла из людей «одной группы крови», только тогда Игорь Петрович позволил себе сняться в нескольких картинах. Он и меня не пускал, именно потому, что я была очень и очень плотно занята в репертуаре. Он ревновал к кино. Но ведь и сам отказывался от каких-то вещей именно во имя того, чтобы создать театр...
– После развода вы еще пять лет работали вместе…
– С Игорем Петровичем мы расстались, потому что он был большой любитель женщин. Да, я его не ревновала до поры до времени, потому что он вел себя очень осторожно. А потом стал сильно выпивать, был у него такой жуткий период. Вы знаете, пьяный человек немножко «сорит» за собой, и все его грехи стали видны. Как только наступил такой период, мне это показалось уже не очень симпатичным, и я стала себя чувствовать более свободной. И тоже пустилась во все тяжкие. Не в прямом, конечно же, смысле, но у меня тоже появились какие-то романы. И у Игоря Петровича, и у меня. Он дал мне, правда, сто очков вперед... Я пыталась его образумить в смысле выпивки. Просила прекратить это дело, потому что театр стал погибать. Но он считал, что ничего особенного не делает: он же не алкоголик, не пьяница. Короче, это стало большой бедой.
