Православие и католицизм различия. Чем отличаются католические храмы от православных? Добавить свою цену в базу Комментарий

…Завтра утром священник даст мне маленькое,
кругленькое, тонкое, холодное и безвкусное печенье.
К.С. Льюис «Боль утраты. Наблюдения» («Горе изнутри»).
Было нашим оружие слово –
Мы его омочили во вражьей крови…
Л. Бочарова, «Inquisitia»

Это сводная таблица различий православия и католичества. Здесь показаны только основные, «видимые» различия – то есть те, о которых может знать (и с которыми может столкнуться) обыкновенный прихожанин.

Конечно, у православия с католичеством существует множество других расхождений. От принципиальных, как пресловутый догмат о «Filioque», до мелких, почти смешных: например, мы никак не можем договориться, пресный или квасной (дрожжевой) хлеб следует использовать в таинстве Причастия. Но такие различия, прямо не влияющие на жизнь прихожан, в таблицу не включены.

Критерий сравнения	Православие	Католичество
Глава церкви	Сам Христос. Земной церковью управляет патриарх, но серьезные решения принимаются Синодом (собранием митрополитов), а самые важные, особенно по вопросам веры, – Собором (собранием священников-делегатов от всей Церкви).	Папа, «vicarius Christi», т.е. наместник Христа. Обладает полной едино-личной властью, причем как церковной, так и вероучительной: его суждения по вопросам веры принципиально верны, неоспоримы и имеют догматическую силу (силу закона).
Отношение к заветам древней Церкви	Их надо выполнять. Потому что это способ духовного роста, который да-ли нам святые отцы. Если обстоятельства изменились и заветы не работают – их разрешается не выполнять (см. следующий пункт).	Их надо выполнять. Потому что это законы, которые установили святые отцы. Если обстоятельства изменились и законы не работают – их отменяют (см. следующий пункт).
Как решаются сложные и спорные вопросы	Священник (архиерей, Собор) принимает решение для данного конкретного случая. Предварительно помолившись Богу о ниспослании разума и открытии воли Божией.	Священник (архиерей, Собор, Папа) ищет соответствующий закон. Если подходящего закона нет – священник (архиерей, Собор, Папа) принимает новый закон для данного случая.
Совершение церковных Таинств и роль священ-ника	Таинства совершает Господь. Священник просит за нас перед Господом, и по его святым молитвам Господь снисходит к нам, совершая Таинства силою Своею. Главное условие действительности Таинства – искренняя вера приступающих.	Таинства совершает сам священник: он имеет в себе «запас» Божествен-ной силы и оделяет ею в Таинствах. Главное условие действительности Таинства – его правильное совершение, т.е. выполнение в точности по канону.
Безбрачие священников (целибат)	Обязательно для монахов и архиереев (высших священников). Обычные священники могут быть как монаха-ми, так и женатыми.	Безбрачие обязательно для всех священнослужителей (и монахов, и священников всех ступеней).
Отношение к разводу, возможность развода мирян	Развод – это разрушение Таинства, признание греха разводящихся и ошибки Церкви (раз она прежде благословила их брак). Поэтому развод допускается в исключительных случаях, по особым обстоятельствам, с разрешения архиерея, и только для мирян (т.е. для женатых священников развод запрещен).	Развод был бы разрушением Таинства, признанием греха разводящихся, ошибки священника (см. выше про совершение Таинств) и всей Церкви. Это невозможно. Поэтому развод невозможен. Однако в исключительных случаях возможно при-знание брака недействительным (dispensatio) – т.е. как будто бы брака вообще не было.
Организация богослужения: а)Язык б)Пение в)Длительность г)Поведение верующих	а)Служба идет на родном языке или его древнем варианте (как церковно-славянский). Язык близок, в основном понятен. Верующие молятся вместе и являются соучастниками богослужения. б)Используется только живое пение. в)Службы длинные, тяжелые. г)Верующие стоят. Это требует усилий. С одной стороны, не дает расслабляться, с другой – человек быстрее устает и отвлекается.	а). Служба идет на латыни. Язык не понятен большинству присутствующих. Верующие следят за ходом службы по книге, но молятся индивидуально, каждый сам по себе. б)Используются органы. в)Службы средней продолжительности. г)Верующие сидят. С одной стороны, так легче сосредоточиться (не мешает усталость), с другой – сидячая поза провоцирует расслабиться и просто наблюдать за службой.
Правильное построение молитвы	Молитва «умно-сердечная», то есть спокойная. Запрещено представлять себе всякие образы и, тем более, специально «распалять» чувства. Даже искренние и глубокие чувства (как раскаяние) не следует выражать демонстративно, при всех. В целом, молитва должна быть благоговейной. Это обращение к Богу мыслью и духом.	Молитва горячая, эмоциональная. Рекомендуется представлять себе видимые образы, подогревать свои эмоции. Глубокие чувства можно выражать внешним образом. Как результат – молитва эмоциональная, экзальтированная. Это обращение к Богу сердцем и душой.
Отношение к греху и заповедям	Грех – это болезнь (или рана) души. А заповеди – предупреждения (или предостережения): «не делай того-то, а то сам себе навредишь».	Грех – это нарушение законов (заповедей Божиих и установлений Церкви). Заповеди – это и есть законы (т.е. запреты): «не делай того-то, а то будешь виноват».
Прощение греха и смысл исповеди	Грех прощается через покаяние, когда человек приносит Богу искреннее раскаяние и просьбу о прощении. (И намерение впредь бороться с грехом, конечно.) Кроме дарования прощения, задача исповеди – определить, почему человек согрешил и как помочь ему избавиться от греха.	Грех прощается через «сацисфакцио», т.е. искупление Богу. Раскаяние необходимо, но может быть не глубоким; главное же – потрудиться (или понести наказание) и таким образом «отработать» Богу грех. Задача исповеди – определить, как именно человек согрешил (т.е. что нарушил) и какое наказание должен понести.
Посмертие и судьба грешников	Умершие проходят через мытарства – «полосу препятствий», где испытываются в грехах. Святые проходят легко и восходят в рай. Подверженные грехам задерживаются на мытарствах. Великогрешники не проходят и низвергаются в ад.	Умерший оценивается по сумме земных дел. Святые сразу попадают в рай, великогрешники – в ад, а «обычные» люди – в чистилище. Это место скорби, где душа какое-то время несет наказание за грехи, не искупленные при жизни
Помощь умершим	По молитвам родных, знакомых и Церкви часть грехов душе грешника может быть прощена. Поэтому молитва облегчает прохождение мытарств. Мы верим, что по горячим молитвам Церкви и святых отцов возможно даже освобождение души из ада.	Молитва облегчает тяжесть мучений в чистилище, но не сокращает их срок. Сократить срок можно за счет святых дел других людей. Это возможно, если Папа Римский передаст их «лишние» заслуги грешнику (так называемая «сокровищница заслуг»), например с помощью индульгенции.
Отношение к младенцам	Младенцев крестят, миропомазывают и причащают. Православные верят, что благодать Господня дается и младенцам, и помогает им, даже если они пока еще не понимают высокого смысла Таинств.	Младенцев крестят – но не миропомазывают и не причащают до сознательного возраста. Католики считают, что человек должен стать достойным Таинств, т.е. вырасти и осознать, какую благодать при этом получает.
Отношение к единоверцам	«Все люди – братья». Православные склонны к общинности (кеновии).	«Каждый ценен сам по себе». Католики склонны к индивидуализму (идиоритмии).
Отношение к Церкви	Церковь – это семья, где главное – любовь.	Церковь – это государство, где глав-ное – закон.
Итог	Православие – это жизнь «от сердца», т.е. в первую очередь – по любви.	Католичество – это жизнь «от головы», т.е. в первую очередь – по закону.

Примечания.

Заметим, что в определенные моменты православной службы (например, при дли-тельных чтениях) прихожанам разрешено сидеть.
Если посмотреть на построение молитвы, то видно, что у «сердечных» православных молитва «умная», а у «умных» католиков – «сердечная». Это (кажущееся противоречие) можно объяснить так: мы молимся не тем, чем живем в повседневности. Поэтому православное обращение к Богу – «умное», православная молитва – трезвая, «в православной мистике нужно очистить ум и потом свести его в сердце» (не строго богословская, но довольно точная формулировка С. Калугина). У католиков же наоборот, обращение к Богу – «сердечное», молитва – эмоциональная, в католической мистике нужно сначала очистить свое сердце, а потом из него всецело проникнуться духом Божественной любви.
Миропомазание – Таинство Церкви, в котором человеку дается благодать Святого Духа путем помазывания особым святым маслом, миром. Совершается один раз в жизни (кроме царей в прежние времена, которых также помазывали на царство). У православных Миропомазание соединено с Крещением, у католиков совершается отдельно.
Вообще, отношение к младенцам – очень показательный пример разницы между православием и католичеством. Ведь и православные, и католики согласны, что младенцы (дети до 7 лет) – безгрешны. Но выводы мы делаем прямо противоположные. Православные считают, что раз младенцы безгрешны, их можно (и нужно!) миропомазывать и причащать: это не будет оскорблением Богу, а младенец получит Его благодать и помощь. Католики же считают, что раз младенцы безгрешны, их не нужно миропомазывать и причащать: ведь они же и так безгрешны, по определению!

Значение Православия в русской истории и культуре духовно-определяющее. Для того чтобы понять это и убедиться в этом, не надо быть самому православным; достаточно знать русскую историю и иметь духовную зоркость. Достаточно признать, что тысячелетняя история России творится людьми христианской веры; что Россия слагалась, крепла и развертывала свою духовную культуру именно в христианстве и что христианство она восприняла, исповедовала, созерцала и вводила в жизнь именно в акте Православия. Именно это было постигнуто и выговорено гением Пушкина. Вот его подлинные слова:

«Великий духовный и политический переворот нашей планеты есть христианство. В этой священной стихии исчез и обновился мир». «Греческое вероисповедание, отдельное от всех прочих, дает нам особенный национальный характер». «Россия никогда ничего не имела общего с остальною Европою», «история ее требует другой мысли, другой формулы»...

И вот ныне, когда наши поколения переживают великий государственный, хозяйственный, моральный и духовно-творческий провал в истории России и когда мы повсюду видим ее недругов (религиозных и политических), подготовляющих поход на ее самобытность и целость, мы должны твердо и точно выговорить: дорожим ли мы нашей русской самобытностью и готовы ли мы ее отстаивать? И далее: в чем эта самобытность, каковы ее основы и каковы те покушения на нее, которые мы должны предвидеть?

Самобытность русского народа выражается в его особливом и своеобразном духовном акте. Под «актом» надо разуметь внутренний строй и уклад человека: его способ чувствовать, созерцать, думать, желать и действовать. Каждый из русских, попав за границу, имел, да имеет и ныне, полную возможность убедиться на опыте в том, что другие народы имеют иной, отличный от нас бытовой и духовный уклад; мы испытываем это на каждом шагу и с трудом привыкаем к этому; иногда видим их превосходство, иногда остро чувствуем их неудовлетворенность, но всегда испытываем их инородность и начинаем томиться и тосковать по «родине». Это объясняется самобытностью нашего бытового и духовного уклада, или, выражаясь кратчайшим словом, у нас иной акт.

Русский национальный акт сложился под влиянием четырех великих факторов: природы (континентальность, равнина, климат, почва), славянской души, особливой веры и исторического развития (государственность, войны, территориальные размеры, многонациональность, хозяйство, образование, техника, культура). Невозможно осветить все это сразу. Об этом есть книги, - то драгоценные (Н. Гоголь «В чем же, наконец, существо русской поэзии»; Н. Данилевский «Россия и Европа»; И. Забелин «История русской жизни»; Ф. Достоевский «Дневник писателя»; В. Ключевский «Очерки и речи»), то мертворожденные (П. Чаадаев «Философские письма»; П. Милюков «Очерки по истории русской культуры»). В понимании и толковании этих факторов и самого русского творческого акта важно оставаться предметным и справедливым, не превращаясь ни в фанатического «славянофила», ни в слепого для России «западника». И это особенно важно в том основном вопросе, который мы здесь ставим, - о Православии и католичестве.

Среди недругов России, неприемлющих всю ее культуру и осуждающих всю ее историю, совершенно особое место занимают римские католики. Они исходят из того, что в мире есть «благо» и «истина» только там, где «ведет» Католическая Церковь и где люди беспрекословно признают авторитет римского епископа. Все остальное идет (так они понимают) по неправильному пути, пребывает во тьме или ереси и должно быть рано или поздно обращено в их веру. Это составляет не только «директиву» католицизма, но и само собою разумеющуюся основу или предпосылку всех его доктрин, книг, оценок, организаций, решений и действий. Heкатолическое в мире должно исчезнуть: или в результате пропаганды и обращения, или же погублением Божиим.

Сколько раз за последние годы католические прелаты принимались объяснять мне лично, что «Господь выметает железною метлою православный восток для того, чтобы воцарилась единая Католическая Церковь»... Сколько раз я содрогался от того ожесточения, которым дышали их речи и сверкали их глаза. И внимая этим речам, я начинал понимать, как мог прелат Мишель д"Эрбиньи, заведующий восточно-католическою пропагандою, дважды (в 1926 и в 1928 годах) ездить в Москву, чтобы налаживать унию с «обновленческой церковью» и, соответственно, «конкордат» с большевиками, и как мог он, возвращаясь оттуда, перепечатывать без оговорок гнусные статьи коммунистов, именующие мученическую, Православную, патриаршую Церковь (дословно) «сифилитической» и «развратной». И я понял тогда же, что «конкордат» Ватикана с Третьим Интернационалом не осуществился доселе не потому, что Ватикан «отверг» и «осудил» такое соглашение, а потому, что его не захотели сами коммунисты. Я понял разгром православных соборов, церквей и приходов в Польше, творившийся католиками в тридцатых годах текущего (двадцатого. - Прим. ред.) века... Я понял, наконец, в чем истинный смысл католических «молитв о спасении России»: как первоначальной, краткой, так и той, которая была составлена в 1926 году папою Бенедиктом XV и за чтение которой у них даруется (по объявлению) «триста дней индульгенции»...

И ныне, когда мы видим, как Ватикан годами снаряжается в поход на Россию, проводя массовую скупку русской религиозной литературы, православных икон и целых иконостасов, массовую подготовку католического духовенства к симуляции православного богослужения на русском языке («католичество восточного обряда»), пристальное изучение православной мысли и души ради доказательства их исторической несостоятельности, - мы все, русские люди, должны поставить перед собой вопрос о том, в чем же отличие Православия от католицизма, и постараться ответить себе на этот вопрос со всею объективностью, прямотою и исторической верностью.

Это есть отличие догматическое, церковно-организационное, обрядовое, миссионерское, политическое, нравственное и актовое. Последнее отличие есть жизненно-первоначальное: оно дает ключ к пониманию всех остальных.

Догматическое отличие известно каждому православному: во-первых, вопреки постановлениям Второго Вселенского Собора (Константинопольского, 381 г.) и Третьего Вселенского Собора (Ефесского, 431 г., Правило 7), католики ввели в 8-й член Символа веры добавление об исхождении Духа Святого не только от Отца, но и от Сына («филиокве»); во-вторых, в XIX веке к этому присоединился новый католический догмат о том, что Дева Мария была зачата непорочною («дэ иммакулата концепционэ»); в-третьих, в 1870 году был установлен новый догмат о непогрешимости римского папы в делах Церкви и вероучения («экс катэдра»); в-четвертых, в 1950 году был установлен еще один догмат о посмертном телесном вознесении Девы Марии. Эти догматы не признаны Православной Церковью. Таковы важнейшие догматические отличия.

Церковно-организационное отличие состоит в том, что католики признают римского первосвященника главою Церкви и заместителем Христа на земле, тогда как православные признают единого главу Церкви - Иисуса Христа и считают единственно правильным, чтобы Церковь строилась Вселенским и Поместными соборами. Православие не признает также светскую власть за епископами и не чтит католические орденские организации (в особенности иезуитов). Это важнейшие отличия.

Обрядовые отличия суть следующие. Православие не признает богослужения на латинском языке; оно блюдет литургии, составленные Василием Великим и Иоанном Златоустом, и не признает западных образцов; оно соблюдает завещанное Спасителем причащение под видом хлеба и вина и отвергает введенное католиками для мирян «причащение» одними «освященными облатками»; оно признает иконы, но не допускает скульптурных изображений в храмах; оно возводит исповедь к незримо присутствующему Христу и отрицает исповедальню как орган земной власти в руках священника. Православие создало совсем иную культуру церковного пения, молитвословия и звона; у него иное облачение; у него иное знамение креста; иное устроение алтаря; оно знает коленопреклонение, но отвергает католическое «приседание»; оно не знает дребезжащего звонка во время совершительных молитв и многого другого. Таковы важнейшие обрядовые отличия.

Миссионерские отличия суть следующие. Православие признает свободу исповедания и отвергает весь дух инквизиции; истребление еретиков, пытки, костры и принудительное крещение (Карл Великий). Оно блюдет при обращении чистоту религиозного созерцания и его свободу от всяких посторонних мотивов, особенно от застращивания, политического расчета и материальной помощи («благотворительность»); оно не считает, что земная помощь брату во Христе доказывает «правоверие» благотворителя. Оно, по слову Григория Богослова, ищет «не победить, а приобрести братьев» по вере. Оно не ищет власти на земле любою ценою. Таковы важнейшие миссионерские отличия.

Политические отличия таковы. Православная Церковь никогда не притязала ни на светское господство, ни на борьбу за государственную власть в виде политической партии. Исконное русско-православное разрешение вопроса таково: Церковь и государство имеют особые и различные задания, но помогают друг другу в борьбе за благо; государство правит, но не повелевает Церкви и не занимается принудительным миссионерством; Церковь организует свое дело свободно и самостоятельно, соблюдает светскую лояльность, но судит обо всем своим христианским мерилом и подает благие советы, а может быть, и обличения властителям и благое научение мирянам (вспомним Филиппа митрополита и патриарха Тихона). Ее оружие - не меч, не партийная политика и не орденская интрига, а совесть, наставление, обличение и отлучение. Византийские и послепетровские уклонения от этого порядка были явлениями нездоровыми.

Католицизм, напротив, ищет всегда и во всем и всеми путями - власти (светской, клерикальной, имущественной и лично-суггестивной).

Нравственное отличие таково. Православие взывает к свободному человеческому сердцу. Католицизм взывает к слепо-покорной воле. Православие ищет пробудить в человеке живую, творческую любовь и христианскую совесть. Католицизм требует от человека повиновения и соблюдения предписания (законничество). Православие спрашивает о самом лучшем и зовет к евангельскому совершенству. Католицизм спрашивает о «предписанном», «запрещенном», «позволенном», «простительном» и «непростительном». Православие идет в глубь души, ищет искренней веры и искренней доброты. Католицизм дисциплинирует внешнего человека, ищет наружного благочестия и удовлетворяется формальной видимостью доброделания.

И все это теснейше связано с первоначальным и глубочайшим актовым отличием, которое необходимо продумать до конца, и притом раз навсегда.

Исповедание отличается от исповедания по своему основному религиозному акту и его строению. Важно не только то, во что ты веруешь, но еще и то, чем, т. е. какими силами души, осуществляется твоя вера. С тех пор как Христос Спаситель утвердил веру на живой любви (см. Мк. 12, 30-33; Лк. 10, 27; ср. 1 Ин. 4, 7-8, 16), мы знаем, где искать веру и как найти ее. Это есть самое важное для понимания не только своей веры, но и особенно чужой веры и всей истории религии. Именно так мы должны понять и Православие, и католичество.

Есть религии, которые родятся из страха и питаются страхом; так, африканские негры в своей массе прежде всего боятся темноты и ночи, злых духов, колдовства, смерти. В борьбе с этим страхом и в эксплуатации его у других и слагается их религия.

Есть религии, которые родятся из вожделения; и питаются эротикой, принимаемой за «вдохновение»; такова религия Диониса-Вакха; таков «шиваизм левой руки» в Индии; таково русское хлыстовство.

Есть религии, живущие фантазией и воображением; их сторонники довольствуются мифическими легендами и химерами, поэзией, жертвоприношениями и обрядами, пренебрегая любовью, волей и мыслью. Таков индийский брахманизм.

Буддизм был создан как религия жизнеотвержения и аскезы. Конфуцианство возникло как религия исторически выстраданной и искренно прочувствованной моральной доктрины. Религиозный акт Египта был посвящен преодолению смерти. Иудейская религия искала прежде всего национального самоутверждения на земле, выдвигая генотеизм (бог национальной исключительности) и моральное законничество. Греки создали религию семейного очага и зримой красоты. Римляне - религию магического обряда. А христиане?

Православие и католичество одинаково возводят свою веру ко Христу, Сыну Божию, и к евангельскому благовествованию. И тем не менее их религиозные акты не только различны, но и несовместимы по своей противоположности. Именно этим определяются и все те отличия, которые я указал в предшествующей статье («О русском национализме». - Прим. ред.).

Первичное и основное пробуждение веры для православного есть движение сердца, созерцающей любви, которая видит Сына Божия во всей Его благости, во всем Его совершенстве и духовной силе, преклоняется и приемлет Его как сущую правду Божию, как свое главное жизненное сокровище. При свете этого совершенства православный познает свою греховность, укрепляет и очищает им свою совесть и вступает на путь покаяния и очищения.

Напротив, у католика «вера» пробуждается от волевого решения: довериться такому-то (католически-церковному) авторитету, подчиниться и покориться ему и заставить себя принять все, что этот авторитет решит и предпишет, включая и вопрос добра и зла, греха и его допустимости.

Почему у православного душа оживает от свободного умиления, от доброты, от сердечной радости - и тогда зацветает верою и соответственными ей добровольными делами. Здесь благовестие Христа вызывает искреннюю любовь к Богу, а свободная любовь пробуждает в душе христианскую волю и совесть.

Напротив, католик постоянными усилиями воли понуждает себя к той вере, которую ему предписывает его авторитет.

Однако в действительности воле подчинены всецело только внешние телодвижения, в гораздо меньшей степени ей подчинена сознательная мысль; еще меньше - жизнь воображения и повседневных чувствований (эмоций и аффектов). Ни любовь, ни вера, ни совесть воле не подчинены и могут совсем не отозваться на ее «понуждения». Можно принудить себя к стоянию и поклонам, но невозможно вынудить у себя благоговение, молитву, любовь и благодарение. Только внешнее «благочестие» повинуется воле, а оно и есть не более чем внешняя видимость или же просто притворство. Можно принудить себя к имущественному «пожертвованию»; но дар любви, сострадания, милосердия невынудим ни волею, ни авторитетом. За любовью - как земною, так и духовною - мысль и воображение следуют сами собой, естественно и охотно, но воля может биться над ними всю жизнь и не подчинить их своему давлению. Из раскрытого и любящего сердца совесть, как голос Божий, заговорит самостоятельно и властно. Но дисциплина воли не ведет к совести, а покорность внешнему авторитету заглушает личную совесть окончательно.

Так развертывается эта противоположность и непримиримость двух исповеданий, и нам, русским людям, необходимо продумать ее до конца.

Тот, кто строит религию на воле и на покорности авторитету, тот неизбежно должен будет ограничить веру умственным и словесным «признанием», оставляя сердце холодным и черствым, заменяя живую любовь - законничеством и дисциплиною, а христианскую доброту - «похвальными», но мертвыми делами. И самая молитва превратится у него в бездушные слова и неискренние телодвижения. Тот, кто знает религию древнеязыческого Рима, тот сразу узнает во всем этом его традицию. Именно эти черты католической религиозности всегда испытывались русской душой как чуждые, странные, искусственно-натянутые и неискренние. И когда мы слышим от православных людей, что в католическом богослужении есть внешняя торжественность, доводимая иногда до грандиозности и «красивости», но нет искренности и тепла, нет смирения и горения, нет сущей молитвы, а потому и духовной красоты, то мы знаем, где искать объяснения этому.

Эта противоположность двух исповеданий обнаруживается во всем. Так, первая задача православного миссионера - дать людям Святое Евангелие и богослужение на их языке и в полном тексте; католики держатся латинского языка, непонятного большинству народов, и воспрещают верующим самостоятельное чтение Библии. Православная душа ищет непосредственного приближения ко Христу во всем: от внутренней одинокой молитвы до приобщения Святых Таин. Католик смеет думать и чувствовать о Христе только то, что ему позволит авторитетный посредник, стоящий между ним и Богом, и в самом приобщении он остается лишенным и умалишенным, не приемля пресуществленного вина и получая вместо пресуществленного хлеба - некую замещающую его «облатку».

Далее, если вера зависит от воли и решения, то, очевидно, неверующий не верит потому, что не хочет веровать, а еретик еретичествует потому, что решил веровать по-своему; и «ведьма» служит дьяволу потому, что она одержима злою волею. Естественно, что они все преступники против Закона Божия и что их надо карать. Отсюда инквизиция и все те жестокие дела, которыми насыщена средневековая история католической Европы: крестовые походы против еретиков, костры, пытки, истребление целых городов (например, города Штединг в Германии в 1234 г.); в 1568 г. все жители Нидерландов, кроме названных поименно, были приговорены к смерти, как еретики.

В Испании инквизиция исчезла окончательно лишь в 1834 году. Обоснование этих казней понятно: неверующий есть нежелающий веровать, он злодей и преступник перед лицом Божиим, его ждет геенна; и вот лучше кратковременный огонь земного костра, чем вечный огонь ада. Естественно, что люди, вынудившие веру волею сами у себя, пытаются вынудить ее и у других и видят в неверии или инаковерии не заблуждение, не несчастье, не ослепление, не скудость духовную, а злую волю.

Напротив, православный священник следует апостолу Павлу: не стремиться «брать власть над чужою волею», но «споспешествовать радости» в сердцах людей (см. 2 Кор. 1, 24) и твердо помнить завет Христа о «плевелах», не подлежащих преждевременному выпалыванию (см. Мф. 13, 25-36). Он признает руководительную мудрость Афанасия Великого и Григория Богослова: «То, что совершается силою против желания, - не только вынуждено, не-свободно и не славно, но просто даже и не состоялось» (Слово 2, 15). Отсюда и указание митрополита Макария, данное им в 1555 году первому казанскому архиепископу Гурию: «Всякими обычаи, как возможно, приучать ему татар к себе и приводить их любовию на крещение, а страхом их ко крещению никак не приводити». Православная Церковь искони веровала в свободу веры, в ее независимость от земных интересов и расчетов, в ее сердечную искренность. Отсюда и слова Кирилла Иерусалимского: «Симон волхв в купели тело омочи водою, но сердца не просвети духом, и сниде, и изыде телом, а душею не спогребеся и не возста».

Далее, воля земного человека ищет власти. И Церковь, строющая веру на воле, непременно будет искать власти. Так было у магометан; так обстоит у католиков на протяжении всей их истории. Они всегда искали в мире власти, так, как если бы Царство Божие было от мира сего, - всякой власти: самостоятельной светской власти для папы и кардиналов, а также власти над королями и императорами (вспомним средние века); власти над душами и особенно над волею своих последователей (исповедальня как орудие); партийной власти в современном «демократическом» государстве; тайной орденской власти, тоталитарно-культурной надо всем и во всех делах (иезуиты). Они считают власть орудием к водворению Царства Божия на земле. А эта идея всегда была чужда и евангельскому учению, и Православной Церкви.

Власть на земле требует ловкости, компромисса, лукавства, притворства, лжи, обмана, интриги и предательства, а часто и преступления. Отсюда учение о том, что цель разрешает средства. Напрасно противники излагают это учение иезуитов так, как будто цель «оправдывает» или «освящает» дурные средства; этим они только облегчают иезуитам возражения и опровержения. Тут речь совсем не о «праведности» или «святости», а или о церковном разрешении - о позволенности или же о моральной «доброкачественности». Именно в этой связи виднейшие отцы-иезуиты, как-то: Эскобар-а-Мендоза, Сот, Толет, Васкоц, Лессий, Санкец и некоторые другие, - утверждают, что «поступки делаются хорошими или дурными в зависимости от хорошей или дурной цели». Однако цель человека известна только ему одному, она есть дело личное, потайное и легко поддающееся симуляции. С этим тесно связано католическое учение о допустимости и даже негреховности лжи и обмана: надо только произносимые слова истолковать про себя «иначе», или воспользоваться двусмысленным выражением, или молча ограничить объем сказанного, или промолчать о правде - тогда ложь не ложь, и обман не обман, и ложная присяга на суде не грешна (об этом см. у иезуитов Лемкуля, Суареца, Бузенбаума, Лаймана, Санкеца, Алагоны, Лессия, Эскобара и других).

Но у иезуитов есть и другое учение, окончательно развязывающее их ордену и их церковным деятелям руки. Это учение о дурных делах, совершаемых якобы «по повелению Божию». Так, у иезуита Петра Алагоны (также и у Бузенбаума) читаем: «По повелению Божию можно убивать невинного, красть, развратничать, ибо Он есть Господин жизни и смерти и потому должно исполнить Его повеление». Само собой разумеется, что о наличности такого чудовищного и невозможного «повеления» Божия решает католический церковный авторитет, повиновение коему составляет самую сущность католической веры.

Тот, кто, продумав эти черты католицизма, обратится к Православной Церкви, тот увидит и поймет раз и навсегда, что самые глубокие традиции обоих исповеданий противоположны и несовместимы. Мало того, он поймет еще и то, что вся русская культура слагалась, крепла и расцветала в духе Православия и стала такою, какова она была в начале XX века, прежде всего потому, что она не была католическою. Русский человек верил и верит любовью, молится сердцем, свободно читает Евангелие; и авторитет Церкви помогает ему в его свободе и научает его свободе, раскрывая ему духовное око, а не пугая его земными казнями во «избежание» потусторонних. Русская благотворительность и «нищелюбие» русских царей шли всегда от сердца и доброты. Русское искусство все целиком выросло из свободного сердечного созерцания: и парение русской поэзии, и мечты русской прозы, и глубина русской живописи, и искренний лиризм русской музыки, и выразительность русской скульптуры, и одухотворенность русской архитектуры, и прочувствованность русского театра. Дух христианской любви проник и в русскую медицину с ее духом служения, бескорыстия, интуитивно-целостного диагноза, индивидуализации пациента, братского отношения к страдающему; и в русскую юриспруденцию с ее исканием справедливости; и в русскую математику с ее предметной созерцательностью. Он создал в русской историографии традиции Соловьева, Ключевского и Забелина. Он создал в русской армии традицию Суворова, а в русской школе традицию Ушинского и Пирогова. Надо увидеть сердцем ту глубокую связь, которая соединяет русско-православных святых и старцев с укладом русской, простонародной и образованной души. Весь русский быт - иной и особенный, потому что славянская душа укрепила свое сердце в заветах Православия. И самые русские инославные исповедания (за исключением католицизма) восприняли в себя лучи этой свободы, простоты, сердечности и искренности.

Вспомним еще, что наше белое движение, со всей его государственной верностью, с его патриотическим горением и жертвенностью, поднялось из свободных и верных сердец и ими держится и доныне. Живая совесть, искренняя молитва и личное «добровольчество» принадлежат к лучшим дарам Православия, и замещать эти дары традициями католицизма нам нет ни малейшего основания.

Отсюда и наше отношение к «католицизму восточного обряда», подготовляемого ныне в Ватикане и во многих католических монастырях. Саму идею - подчинить душу русского народа посредством притворной имитации его богослужения и водворить католицизм в России этой обманной операцией - мы переживаем как религиозно фальшивую, безбожную и безнравственную. Так на войне корабли плавают под чужим флагом. Так провозится через границу контрабанда. Так в «Гамлете» Шекспира брат вливает в ухо своему брату-королю смертельный яд во время его сна.

И если бы кто-нибудь нуждался в доказательстве того, что есть католицизм и какими способами он захватывает власть на земле, то это последнее предприятие делает все иные доказательства излишними.

Купить эту книгу можно

03 / 08 / 2006

Православие отличается от католицизма, однако на вопрос, в чем конкретно состоят эти различия ответит не каждый. Различия между церквями есть и в символике, и в обрядовой, и в догматической части…Какие основные отличия православия от католицизма ?

Первое внешнее отличие католической и православной символики касается изображения креста и распятия. Если в раннехристианской традиции существовало 16 видов форм креста, то сегодня традиционно четырехсторонний крест ассоциируется с католицизмом, а крест восьмиконечный, либо шестиконечный с православием.

Слова на табличке на крестах одинаковы, отличаются только языки, на которых сделана надпись «Иисус Назорей Царь Иудейский. В католичестве это латынь: INRI. В некоторых восточных церквях употребляется греческая аббревиатура INBI от греческого текста Ἰησοῦς ὁ Ναζωραῖος ὁ Bασιλεὺς τῶν Ἰουδαίων.

Румынская православная церковь использует латинскую версию, а в русском и церковнославянском вариантах аббревиатура выглядит как I.Н.Ц.I.

Интересно, что это написание было утверждено в России только после реформы Никона, до этого на табличке часто писали «Царь славы». Такое написание сохранилось у старообрядцев.

Различается на православном и католическом распятиях часто также количество гвоздей. У католиков их три, у православных четыре.

Самым же принципиальным отличием символики креста в двух церквях является то, что на католическом кресте Христос изображен предельно натуралистично, с ранами и кровью, в терновом венце, с провисшими под тяжестью тела руками, тогда как на православном распятии нет натуралистических следов страданий Христа, изображение Спасителя показывает победу жизни над смертью, Духа над телом.

У католиков и православных множество различий в обрядовой части. Так, очевидны различия в совершении крестного знамения. Православные крестятся справа налево, католики слева направо.

Норма католического крестного благословения была утверждена в 1570 году папой Пием V «Благословляющий себя самого... делает крест ото лба к груди и от левого плеча к правому».

В православной традиции норма исполнения крестного знамения менялась в части двоеперстия и троеперстия, но о том, что креститься нужно справа налево писали церковные деятели до и после реформы Никона.

Католики обычно крестятся всеми пятью пальцами в знак «язв на теле Господа Иисуса Христа» - две на руках, две на ногах, одна от копья. В православии после реформы Никона принято троеперстие: три пальца сложены вместе (символика Троицы), два пальца прижимают к ладони (две природы Христа - божественная и человеческая. В Румынской церкви эти два пальца толкуются как символ Адама и Евы, припадающих к Троице).

Кроме очевидных различий в обрядовой части, в системе монашества двух церквей, в традициях иконографии, есть у православных и католиков масса расхождений по части догматической.

Так, Православная церковь не признает католического учения о сверхдолжных заслугах святых по которому великие католические святые, Учителя церкви оставили неисчерпаемую сокровищницу «сверхдолжных добрых дел», чтобы затем грешники могли воспользоваться богатствами из нее для своего спасения.

Распорядителем богатств из этой сокровищницы является Католическая церковь и лично Понтифик.

В зависимости от усердия грешника Понтифик может брать богатства из сокровищницы и предоставлять их грешному человеку, поскольку своих собственных добрых дел для спасения у человека не хватает.

С понятием «сверхдолжные заслуги» непосредственно связано понятие «индульгенция», когда человек за внесенную сумму освобождается от кары за свои грехи.

В конце XIX века Римско-католической церковью был провозглашен догмат о непогрешимости папы римского. Согласно ему, когда папа (как глава Церкви) определяет её учение, касающееся веры или нравственности, он обладает непогрешимостью (безошибочностью) и ограждён от самой возможности заблуждаться.

Эта вероучительная безошибочность является даром Святого Духа, данным папе римскому как преемнику апостола Петра в силу апостольского преемства, а не основывается на его личной безгрешности.

Догмат был официально провозглашён в догматической конституции Pastor Aeternus 18 июля 1870 года наряду с утверждением «ординарной и непосредственной» власти юрисдикции понтифика во вселенской Церкви.

Папа римский только один раз воспользовался своим правом провозгласить новое учение ex cathedra: в 1950 году папа Пий XII провозгласил догмат о Вознесении Пресвятой Девы Марии. Догмат о безошибочности был подтверждён на II Ватиканском соборе (1962—1965) в догматической конституции о Церкви Lumen Gentium.

Ни догмат о непогрешимости папы римского, ни догмат о Вознесении девы Марии Православная церковь не приняла. Также Православная церковь не признает догмат о Непорочном Зачатии Девы Марии.

Отличается в православии и католичестве также и понимание того, через что проходит душа человека после смерти. В католичестве есть догмат о чистилище - особом состоянии, в котором находится душа умершего. Православие существование чистилища отрицает, хотя и признаёт необходимость молитв за умерших.

В православии, в отличие от католицизма, есть учение о воздушных мытарствах, препятствиях, через которые должна пройти душа каждого христианина на пути к престолу Бога для частного суда.

По этому пути душу ведут два ангела. Каждым из мытарств, число которых 20, управляют бесы — нечистые духи, пытающиеся забрать проходящую мытарства душу в ад. По выражению свт. Феофана Затворника: «Как ни дикою кажется умникам мысль о мытарствах, но прохождения их не миновать». Католическая церковь учения о мытарствах не признает.

Ключевым догматическим расхождением Православной и Католической церквей является «филиокве» (лат. filioque — «и Сына») — добавление к латинскому переводу Символа веры, принятое Западной (Римской) церковью в XI веке в догмате о Троице: об исхождении Святого Духа не только от Бога-Отца, но «от Отца и Сына».

Папа Бенедикт VIII в 1014 году включил термин «филиокве» в Символ Веры, чем вызвал бурю возмущения со стороны православных богословов.

Именно «филиокве» стало «камнем преткновения» и послужило причиной окончательного разделения церквей в 1054 году.

Окончательно утвердилось оно на так называемых «объединительных» соборах - Лионском (1274) и Ферраро-Флорентийском (1431-1439).

В современном католическом богословии отношение к филиокве, как это ни странно, сильно изменилось. Так, 6 августа 2000 года Католической церковью была опубликована декларация «Dominus Iesus» («Господь Иисус»). Автором этой декларации был кардинал Йозеф Ратцингер (папа Бенедикт XVI).

В этом документе во втором абзаце первой части приводится текст Символа Веры в редакции без «филиокве»: «Et in Spiritum Sanctum, Dominum et vivificantem, qui ex Patre procedit, qui cum Patre et Filio simul adoratur et conglorificatur, qui locutus est per prophetas». («И в Духа Святого, Господа животворящего, от Отца исходящего, которому вместе с Отцом и Сыном подобает поклонение и слава, который вещал через пророков»).

Никаких официальных, соборных решений вслед за этой декларацией не последовало, поэтому ситуация с «филиокве» остается прежней.

Главным же отличием Православной церкви от Католической является то, что главой Православной церкви является Иисус Христос, в католичестве церковь возглавляет наместник Иисуса Христа, её видимый глава (Vicarius Christi) папа Римский.

Слова на табличке на крестах одинаковы, отличаются только языки, на которых сделана надпись «Иисус Назорей Царь Иудейский. В католичестве это латынь: INRI. В некоторых восточных церквях употребляется греческая аббревиатура INBI от греческого текста Ἰησοῦς ὁ Ναζωραῖος ὁ Bασιλεὺς τῶν Ἰουδαίων. Румынская православная церковь использует латинскую версию, а в русском и церковнославянском вариантах аббревиатура выглядит как I.Н.Ц.I. Интересно, что это написание было утверждено в России только после реформы Никона, до этого на табличке часто писали «Царь славы». Такое написание сохранилось у старообрядцев.

Различается на православном и католическом распятиях часто также количество гвоздей. У католиков их три, у православных четыре. Самым же принципиальным отличием символики креста в двух церквях является то, что на католическом кресте Христос изображен предельно натуралистично, с ранами и кровью, в терновом венце, с провисшими под тяжестью тела руками, тогда как на православном распятии нет натуралистических следов страданий Христа, изображение Спасителя показывает победу жизни над смертью, Духа над телом.

Почему по-разному крестятся?

Католики обычно крестятся всеми пятью пальцами в знак «язв на теле Господа Иисуса Христа» - две на руках, две на ногах, одна от копья. В православии после реформы Никона принято троеперстие: три пальца сложены вместе (символика Троицы), два пальца прижимают к ладони (две природы Христа - божественная и человеческая. В Румынской церкви эти два пальца толкуются как символ Адама и Евы, припадающих к Троице).

Сверхдолжные заслуги святых

Учителя церкви оставили неисчерпаемую сокровищницу «сверхдолжных добрых дел», чтобы затем грешники могли воспользоваться богатствами из нее для своего спасения. Распорядителем богатств из этой сокровищницы является Католическая церковь и лично Понтифик. В зависимости от усердия грешника Понтифик может брать богатства из сокровищницы и предоставлять их грешному человеку, поскольку своих собственных добрых дел для спасения у человека не хватает.

С понятием «сверхдолжные заслуги» непосредственно связано понятие «индульгенция», когда человек за внесенную сумму освобождается от кары за свои грехи.

Непогрешимость папы

Догмат был официально провозглашён в догматической конституции Pastor Aeternus 18 июля 1870 года наряду с утверждением «ординарной и непосредственной» власти юрисдикции понтифика во вселенской Церкви. Папа римский только один раз воспользовался своим правом провозгласить новое учение ex cathedra: в 1950 году папа Пий XII провозгласил догмат о Вознесении Пресвятой Девы Марии. Догмат о безошибочности был подтверждён на II Ватиканском соборе (1962—1965) в догматической конституции о Церкви Lumen Gentium. Ни догмат о непогрешимости папы римского, ни догмат о Вознесении девы Марии Православная церковь не приняла. Также Православная церковь не признает догмат о Непорочном Зачатии Девы Марии.

Чистилище и мытарства

По этому пути душу ведут два ангела. Каждым из мытарств, число которых 20, управляют бесы — нечистые духи, пытающиеся забрать проходящую мытарства душу в ад. По выражению свт. Феофана Затворника: «Как ни дикою кажется умникам мысль о мытарствах, но прохождения их не миновать». Католическая церковь учения о мытарствах не признает.

«Филиокве»

В современном католическом богословии отношение к филиокве, как это ни странно, сильно изменилось. Так, 6 августа 2000 года Католической церковью была опубликована декларация «Dominus Iesus» («Господь Иисус»). Автором этой декларации был кардинал Йозеф Ратцингер (папа Бенедикт XVI). В этом документе во втором абзаце первой части приводится текст Символа Веры в редакции без «филиокве»: «Et in Spiritum Sanctum, Dominum et vivificantem, qui ex Patre procedit, qui cum Patre et Filio simul adoratur et conglorificatur, qui locutus est per prophetas». («И в Духа Святого, Господа животворящего, от Отца исходящего, которому вместе с Отцом и Сыном подобает поклонение и слава, который вещал через пророков»).

Никаких официальных, соборных решений вслед за этой декларацией не последовало, поэтому ситуация с «филиокве» остается прежней. Главным же отличием Православной церкви от Католической является то, что главой Православной церкви является Иисус Христос, в католичестве церковь возглавляет наместник Иисуса Христа, её видимый глава (Vicarius Christi) папа Римский.

Христиане во всём мире ведут споры о том, какие из верований правильнее и главнее. Относительно католиков и православных: в чем разница (и есть ли она) на сегодняшний день - наиболее интересующие вопросы.

Казалось бы, все настолько понятно и просто, что каждый однозначно может кратко ответить. Но существуют и те, кто попросту даже не знают, какие взаимоотношения между этими конфессиями.

История существования двух течений

Итак, для начала нужно разобраться с христианством в целом. Известно, что оно разделяется на три ветви: православных, католиков, протестантов. Протестантство насчитывает несколько тысяч церквей и они распространены во всех уголках планеты.

Ещё в XI веке христианство разделилось на православие и католицизм. Этому послужил ряд причин начиная от проведения церковных обрядов и заканчивая датами праздников. Отличий, чем отличается католическая церковь от православной, не так и много. В первую очередь, способом управления. Православие состоит из многочисленных церквей, где управляют архиепископы, епископы, митрополиты. Папе Римскому подчинены католические церкви во всём мире. Они считаются Вселенской Церковью. Во всех странах церкви у католиков находятся в тесной простой взаимосвязи.

Сходства православия и католицизма

У православия и католицизма сходства и различия находятся приблизительно в равной пропорции. Стоит отметить, что обе религии имеют не только ряд отличий. И православие, и католицизм очень похожие между собой. Вот основные пункты:

Кроме того, обе конфессии едины в почитании икон, Богоматери, Святой Троицы, святых, их мощей. Также церкви объединяет одни святые угодники первого тысячелетия, Святое Письмо, Церковные Таинства.

Различия между конфессиями

Отличительные особенности между данными конфессиями также существуют. Именно из-за этих факторов некогда произошел раскол церкви. Стоит отметить:

Крестное знамение. Сегодня, наверное, все в курсе, как крестятся католики и православные. Католики крестятся слева направо, мы же наоборот. Согласно символике, когда мы крестимся сперва слева, потом направо, то мы обращены к Богу, если наоборот - Бог направлен к своим служителям и благословляет их.
Единство Церкви. У католиков одна вера, таинства и глава - Папа Римский. В православии нет одного лидера Церкви, поэтому существует несколько патриархатов (Московский, Киевский, Сербский и т. д.).
Особенности заключения церковного брака. В католичестве развод - это табу. Наша церковь, в отличие от католичества, допускает расторжение брака.
Рай и ад. Согласно католическому догмату, душа умершего проходит чистилище. В православии верят, что человеческая душа проходит так называемые мытарства.
Безгрешное Зачатие Богоматери. Согласно принятому католическому догмату, Богородица была непорочно зачата. Наше духовенство считает, что Богоматерь имела прародительский грех, хотя её святость прославляется в молитвах.
Принятие решений (число соборов). Православные церкви принимают решения 7 Вселенскими cоборами, католические - 21.
Разногласие в положениях. Наше духовенство не признаёт догматы католиков о том, что Святой дух исходит и от Отца и от Сына, считая, что только от Отца.
Суть любви. Святой Дух у католиков знаменуется как любовь между Отцом и Сыном, Богом, верующими. Православные же видят любовь триединой: Отец - Сын - Святой Дух.
Непогрешимость Папы Римского. Православие отрицает главенство Папы Римского над всем христианством и его непогрешимость.
Таинство Крещения. Мы в обязательном порядке должны перед процедурой исповедоваться. Ребёнка погружают в купель, а за латинским обрядом воду льют на голову. Иповедь считается добровольным деянием.
Священнослужители. Католические священники называются пасторами, ксендзами (у поляков) и батюшками (поп в обиходе) у православных. Пасторы не носят бороду, а батюшки и монахи ходят с бородой.
Пост. Католические каноны относительно поста менее строгие, чем у православных. Минимальное удержание от пищи - 1 час. В отличие от них, минимальное удержание от пищи у нас составляет 6 часов.
Молитвы перед иконами. Бытует мнение, что католики не молятся перед иконами. На самом деле это не так. У них есть иконы, однако они имеют ряд особенностей, которые отличаются от православных. Например, левая рука у святого лежит на правой (у православных наоборот), а все слова написаны латынью.
Литургия . Согласно традициям, церковные богослужения совершаются на Гостии (пресный хлеб) в западном обряде и Просфоре (квасной хлеб) у православных.
Целибат. Все католические служители церкви дают обет безбрачия, наши же священники женятся.
Свята вода. Церковные служители святят, а католики благословляют воду.
Поминальные дни. У данных конфессий отличаются и дни поминания усопших. У католиков - третий, седьмой и тридцатый день. У православных - третий, девятый, сороковой.

Церковная иерархия

Стоит отметить также разницу в иерархических разрядах. Согласно разрядной таблице, самую высокую ступень у православных занимает патриарх . Следующая ступень - митрополит , архиепископ, епископ . Далее следуют разряды священников и дьяконов.

Католическая церковь имеет такие ранги:

Папа Римский;
Архиепископы,
Кардиналы;
Епископы;
Священники;
Дьяконы.

У православных есть два мнения по поводу католиков. Первое: католики - еретики, которые исказили символ веры. Второе: католики - схизматики, потому как именно из-за них произошёл раскол от Единой Святой Апостольной Церкви. Католичество же считает раскольниками нас, не причисляя при этом к еретикам.