В многовековой борьбе складывалась военная организация славян, возникло и развивалось их военное искусство, которое оказывало влияние на состояние войск соседних народов и государств. Император Маврикий, например, рекомендовал византийской армии широко пользоваться методами ведения войны, применяемыми славянами…
Этим оружием русские воины владели хорошо и под командой храбрых военачальников не раз одерживали победы над противником.
За 800 лет славянские племена в борьбе с многочисленными народами Европы и Азии и с могущественной Римской империей — Западной и Восточной, а затем с Хазарским каганатом и франками отстояли свою независимость и объединились.
Кистень — это короткий ременный кнут с подвешенным на конце железным шаром. Иногда к шару приделывали еще шипы. Кистенем наносили страшные удары. При минимальном усилии эффект был ошеломляющий. Кстати, слово «ошеломить» раньше означало «сильно стукнуть по вражьей черепушке»
Головка шестопера состояла из металлических пластин — «перьев» (отсюда и его название). Шестопер, распространенный главным образом в XV—XVII веках, мог служить знаком власти военачальников, оставаясь в то же время серьезным оружием.
И булава, и шестопер свое происхождение ведут от палицы — массивной дубины с утолщенным концом, обычно окованным железом или утыканным большими железными гвоздями, — которая также долгое время была на вооружении русских воинов.
Очень распространенным рубящим оружием в древнерусском войске был топор, которым пользовались и князья, и княжеские дружинники, и ополченцы, как пешие, так и конные. Впрочем, существовало и различие: пешие чаще пользовались большими топорами, конные же — топорками, то есть короткими топорами.
И у тех и у других топор надевался на деревянное топорище с металлическим наконечником. Задняя плоская часть топора называлась обухом, а топорка — обушком. Лезвия топоров были трапециевидной формы.
Большой широкий топор назывался бердыш. Его лезвие — железко — было длинным и насаживалось на длинное же топорище, которое на нижнем конце имело железную оковку, или вток. Бердыши применялись только пехотинцами. В XVI веке бердыши широко использовались в стрелецком войске.
Позднее в русском войске появились алебарды — видоизмененные топоры различной формы, оканчивавшиеся копьем. Лезвие насаживалось на длинное древко (топорище) и часто украшалось позолотой или чеканкой.
Разновидность металлического молота, заостренного со стороны обуха, называлась чекан или клевец. Чекан насаживался на топорище с наконечником. Были чеканы с вывинчивавшимся, скрытым кинжалом. Чекан служил не только оружием, он был отличительной принадлежностью военачальников.
Колющее оружие — копья и рогатины — в составе вооружения древнерусских войск имело не меньшее значение, чем меч. Копья и рогатины часто решали успех боя, как это было в битве 1378 года на реке Воже в Рязанской земле, где московские конные полки одновременным ударом «на копьях» с трех сторон опрокинули монгольское войско и разгромили его.
Наконечники копий были прекрасно приспособлены для пробивания брони. Для этого они делались узкими, массивными и вытянутыми, обычно четырехгранными.
Наконечники, ромбовидные, лавроволистные или широкие клиновидные, могли использоваться против врага,в места не защищенные доспехами. Двухметровое копье с таким наконечником наносило опасные рваные раны и вызывало быструю гибель противника или его коня.
Копье состояло из древка и лезвия со специальной втулкой, которая насаживалась на древко. В Древней Руси древки называли оскепище(охотничье) или ратовище(боевое). Делали их из дуба, березы или клена, иногда с применением металла.
Лезвие (наконечник копья) называлось пером, а его втулка называлась вток. Оно чаще было цельностальное, однако применялись и технологии сварки из железных и стальных полос, а также цельножелезные.
Рогатины имели наконечник в виде лаврового листа шириной 5—6,5 сантиметра и длиной до 60 сантиметров. Чтобы ратнику было легче держать оружие, к древку рогатины приделывалось по два-три металлических сучка.
Разновидностью рогатины являлась совня (совна), имевшая кривую полосу с одним лезвием, слегка изогнутым на конце, которое насаживалось на длинное древко.
В Новгородской первой летописи записано, как разбитое войско «…побегоша на лес, пометавше оружие, и щиты, и совни, и все от себе».
Сулицей называлось метательное копье с легким и тонким древком длиной до 1,5 метра. Наконечники сулиц черешковые и втульчатые.
Древнерусские воины защищались от холодного и метательного оружия с помощью щитов. Даже слова «щит» и «защита» – однокоренные. Щиты использовались с древнейших времён и вплоть до распространения огнестрельного оружия.
Вначале именно щиты служили единственным средством защиты в бою, кольчуги и шлемы появились позже. Самые ранние письменные свидетельства о славянских щитах найдены в византийских рукописях VI в.
По определению выродившихся римлян: «Каждый мужчина вооружен двумя небольшими копьями, а некоторые из них и щитами, крепкими, но труднопереносимыми».
Оригинальной чертой конструкции тяжелых щитов этого периода были иногда проделывавшиеся в их верхней части амбразуры — окошки для обзора. В раннем средневековье ополченцы часто не имели шлемов, поэтому предпочитали скрываться за щитом «с головой».
Согласно легендам, берсерки в боевом неистовстве грызли свои щиты. Сообщения о таком их обычае, скорее всего, вымысел. Но о том, что именно легло в его основу, догадаться нетрудно.
В средние века сильные воины предпочитали не оковывать свой щит железом сверху. Топор все равно не сломался бы от удара о стальную полосу, зато в дереве он мог застрять. Понятно, что щит-топороуловитель должен был быть очень прочным и тяжелым. И его верхняя кромка выглядела «изгрызенной».
Другой оригинальной стороной взаимоотношений берсерков со своими щитами являлось то, что иного оружия у «воинов в медвежьих шкурах» нередко не имелось. Берсерк мог сражаться с одним только щитом, нанося удары его краями или просто повергая врагов наземь. Такой стиль боя был известен еще в Риме.
Наиболее ранние находки элементов щитов относятся к Х веку. Конечно, сохранились лишь металлические части – умбоны (железная полусфера в центре щита, служившая для отражения удара) и оковки (крепёж по краю щита) – но по ним удалось восстановить облик щита в целом.
По реконструкциям археологов, щиты VIII – X веков имели круглую форму. Позднее появились миндалевидные щиты, а с XIII века известны и щиты треугольной формы.
Древнерусский круглый щит имеет скандинавское происхождение. Это позволяет использовать для реконструкции древнерусского щита материалы скандинавских могильников, например, шведского могильника Бирка. Только там найдены остатки 68 щитов. Они имели круглую форму и диаметр до 95 см. В трех образцах было возможным определение породы дерева поля щита – это клен, пихта и тис.
Также установили породу и для некоторых деревянных рукоятей – это можжевельник, ольха, тополь. В некоторых случаях были найдены металлические рукояти из железа с бронзовыми накладками. Подобная накладка была найдена и на нашей территории – в Старой Ладоге, сейчас она хранится в частной коллекции. Также, среди останков как древнерусских, так и скандинавских щитов, были найдены кольца и скобы для ременного крепления щита на плече.
Шлемы (или шеломы) являются видом боевого наголовья. На Руси первые шлемы появились в IX – X вв. В это время они получили свое распространение в Передней Азии и в Киевской Руси, однако в Западной Европе являлись редкостью.
Появившиеся позднее в Западной Европе шлемы были более низкими и скроенными по голове в отличие от конических шлемов древнерусских воинов. Кстати, коническая форма давала большие преимущества, так как высокий конический кончик не давал нанести прямого удара, что важно в районах конно-сабельного боя.
Шлем «норманнскког типа»
Шлемы, найденные в захоронениях IX – X вв. имеют несколько типов. Так один из шлемов из Гнездовских курганов (Смоленщина) был полусферической формы, стянутый по бокам и по гребню (ото лба к затылку) железными полосками. Другой шлем из тех же захоронений имел типично азиатскую форму – из четырех склепанных треугольных частей. Швы прикрывались железными полосами. Присутствовали навершие и нижний обод.
Коническая форма шлема пришла к нам из Азии и называется «норманнским типом». Но вскоре она была вытеснена «черниговским типом». Он отличается большей шаровидностью – имеет сфероконическую форму. Сверху присутствуют навершия с втулками для плюмажей. Посередине они укреплены накладками с шипами.
Шлем «черниговского типа»
По древнерусским понятиям, собственно боевое одеяние, без шлема, и называлось доспехами; позднее этим словом стало называться все защитное снаряжение воина. Кольчуге долгое время принадлежало бесспорное первенство. Она использовалась на протяжении X—XVII веков.
Кроме кольчуг на Руси была принята, но до XIII века не преобладала защитная одежда из пластин. Пластинчатые брони существовали на Руси с IX по XV век, чешуйчатые — с XI по XVII век. Последний вид доспехов отличался особой эластичностью. В XIII веке распространяется ряд таких усиливающих защиту тела деталей, как поножи, наколенники, нагрудные бляхи (Зерцало), наручни.
Для усиления кольчуги или панциря в XVI—XVII веках в России применялись дополнительные доспехи, которые надевались поверх брони. Эти доспехи именовались зерцалами. Они состояли в большинстве случаев из четырех крупных пластин — передней, задней и двух боковых.
Пластины, вес которых редко превышал 2 килограмма, соединялись между собой и скреплялись на плечах и боках ремнями с пряжками (наплечниками и нарамниками).
Зерцало, отшлифованное и начищенное до зеркального блеска (отсюда и название доспехов), часто покрытое позолотой, украшенное гравировкой и чеканкой, в XVII веке чаще всего имело уже чисто декоративный характер.
В XVI веке на Руси получают широкое распространение кольчатый панцирь и нагрудные доспехи из соединенных вместе колец и пластин, расположенных наподобие рыбьей чешуи. Такие доспехи называли бахтерец.
Собирался бахтерец из расположенных вертикальными рядами продолговатых пластин, соединенных кольцами с коротких боковых сторон. Боковые и плечевые разрезы соединялись с помощью ремней и пряжек. К бахтерцу наращивали кольчужный подол, а иногда — ворот и рукава.
Средний вес таких доспехов достигал 10—12 килограммов. В это же время щит, утратив свое боевое значение, становится парадно-церемониальным предметом. Это относилось и к тарчу — щиту, навершие которого представляло собой металлическую руку с клинком. Такой щит применялся при обороне крепостей, но встречался крайне редко.
Бахтерец и щит-тарч с металлической «рукой»
В IX—X веках шлемы делались из нескольких металлических пластин, соединявшихся между собой заклепками. После сборки шлем украшался серебряными, золотыми и железными накладками с орнаментом, надписями или изображениями.
В те времена был распространен плавно изогнутый, вытянутый кверху шлем со стержнем наверху. Шлемов такой формы Западная Европа не знала совершенно, но они были широко распространены как в Передней Азии, так и на Руси.
В XI—XIII веках на Руси были распространены шлемы куполообразной и сфероконической формы. Наверху шлемы часто оканчивались втулкой, которая иногда снабжалась флажком — яловцом. В раннее время шлемы делались из нескольких (двух или четырех) частей, склепанных между собой. Бывали шлемы и из одного куска металла.
Необходимость усиления защитных свойств шлема привела к появлению крутобоких куполовидных шлемов с носом или маской-личиной (забралом). Шею воина укрывала сетка-бармица, сделанная из тех же колец, что и кольчуга. Она прикреплялась к шлему сзади и с боков. У знатных воинов шлемы отделывались серебром, а иногда были целиком позолоченные.
Наиболее раннее появление на Руси наголовий с круговой кольчужной бармицей, привешенной к венцу шлема, а спереди пришнурованной к нижнему краю стальной полумаски, можно предполагать не позднее 10 столетия.
В конце XII — начале XIII века в связи с общеевропейской тенденцией к утяжелению оборонительных доспехов на Руси появляются шлемы, снабженные маской-личиной, защищавшей лицо воина как от рубящих, так и от колющих ударов. Маски-личины снабжались прорезями для глаз и носовыми отверстиями и закрывали лицо либо наполовину (полумаска), либо целиком.
Шлем с личиной надевался на подшлемник и носился с бармицей. Маски-личины, помимо своего прямого назначения — защитить лицо воина, должны были своим видом еще и устрашить противника. Вместо прямого меча с появилась сабля — изогнутый меч. Сабля очень удобна для боевой рубки. В искусных руках сабля страшное оружие.
Около 1380 года на Руси появилось огнестрельное оружие. Однако традиционное холодное оружие ближнего и дальнего боя сохранило свое значение. Пики, рогатины, булавы, кистени, шес-топеры, шлемы, панцири, круглые щиты в течение 200 лет практически без существенных изменений были на вооружении, и даже с появлением огнестрельного оружия.
С XII века начинается постепенное утяжеление вооружения как всадника, так и пехотинца. Появляются массивная длинная сабля, тяжелый меч с длинным перекрестием и иногда полуторной рукоятью. Об усилении защитного вооружения свидетельствует распространившийся в XII веке прием таранного удара копьем.
Утяжеление снаряжения не было значительным, ибо сделало бы русского ратника неповоротливым и превратило бы его в верную мишень для степного кочевника.
Численность войска Древнерусского государства достигала значительной цифры. По данным летописца Льва Диакона, в походе Олега на Византию участвовала рать в 88 тысяч человек, в походе в Болгарию Святослав имел 60 тысяч человек. В качестве командного состава рати руссов источники называют воевод и тысяцких. Рать имела определенную организацию, связанную с устройством русских городов.
Город выставлял «тысячу», делившуюся на сотни и десятки (по «концам» и улицам). «Тысячей» командовал избиравшийся вечем тысяцкий, впоследствии тысяцкого назначал князь. «Сотнями» и «десятками» командовали выборные сотские и десятские. Города выставляли пехоту, которая в это время была главным родом войск и разделялась на лучников и копейщиков. Ядром войска являлись княжеские дружины.
В X веке впервые применяется термин «полк» как название отдельно действующего войска. В «Повести временных лет» за 1093 год полками называются войсковые отряды, приведенные на поле сражения отдельными князьями.
Численный состав полка не был определен, или, говоря иначе, полк не являлся определенной единицей организационного деления, хотя в сражении, при расстановке войск в боевой порядок, деление войск на полки имело значение.
Постепенно вырабатывалась система взысканий и поощрений. По более поздним данным, за военные отличия и заслуги выдавались золотые гривны (шейные обручи).
Золотая гривна и золотые пластины-обивки деревянной чаши с изображением рыбы
Вооружение славян
На первый взгляд кажется, что в отношении вооружения древние славяне до самого конца языческого периода были крайне бедны. В славянских погребениях IX и XI веков оружие встречается очень редко, к тому же в ряде древних сообщений о славянах говорится так, как будто у них вообще не было оружия. Иордан характеризует славян IV века как armis despecti, Константин Багрянородный говорит о них даже „???? ?????????? ????? ????“, таков же смысл еще нескольких приведенных ниже сообщений.
Однако, вопреки этому, мы знаем, что вся история расселения славян часто свидетельствует о больших боях, а также и история первых веков после поселения славян в новых исторических местах жительства полна больших и часто победоносных боев с тюрко-татарами, греками и германцами. Кроме того, имеется ряд других исторических сообщений, которые говорят о многообразном военном снаряжении славян, да и уже известное нам высказывание Иоанна Эфесского от 584 года, что славяне научились вести войну лучше римлян, при всей своей преувеличенности противоречит все же „???? ?????“ Константина.
Противоречие между вышеприведенными сообщениями и данными археологии, с одной стороны, и всем историческим развитием, с другой, только кажущееся и легко объяснимо.
В древности славяне действительно были мало и плохо вооружены. Когда они вышли со своей прародины, у них почти не было оружия, по крайней мере металлического; все оно ограничивалось небольшими луками со стрелами, остроконечными копьями из твердого дерева и щитами, деревянными, сделанными из прутьев или кожаными. Такими их изображают еще древнейшие авторы. Поэтому для готов III и IV веков они были armis despecti; точно так же характеризуют их оружие историки VI–VIII веков, часть которых встречалась со славянами лично: Прокопий, Маврикий, Лев VI, Иоанн Эфесский, Михаил Сириец, Павел Диакон, - а также древний источник, использованный Ибн-Русте и Гардизи, и, наконец, только это мог иметь в виду император Константин, когда, сравнивая на основании этих древних источников вооружение славянских воинов с вооружением своих римских тяжело вооруженных воинов, назвал их „???? ?????“.
Но если это вооружение было недостаточным в III–IV веках нашей эры, то уже в последующие столетия славяне сумели его развить и усовершенствовать по германскому, римско-византийскому и восточному образцам, что ясно видно из дальнейшего описания. Нельзя представить себе, чтобы у них оставалось прежнее несовершенное вооружение, если Иоанн Эфесский при описании нападений славян на Грецию говорит, что они научились вести войну лучше римлян, и если мы вспомним, какая военная техника уже тогда использовалась славянами, о чем я только что говорил.
Итак, очевидно, что если сначала славяне действительно были плохо вооружены и оружие их было несовершенным, то к концу языческого периода - к X–XI векам - это относиться уже не могло. К тому времени славяне уже многое заимствовали у германцев, римлян и народов Востока. Копье, лук и щит оставались еще, правда, характерным славянским оружием, но наряду с ними появились меч, кинжал, сабля и защитное вооружение (панцирь и шлем), что будет детально освещено в дальнейшем изложении. Поворот произошел в X и XI веках (на Балканском полуострове еще раньше), и сообщения того периода рисуют уже другую картину, чем вышеприведенные древние сообщения.
И если все же в славянских погребениях X и XI веков редко встречаются предметы вооружения, то это объясняется другим обстоятельством. В те времена повсюду, а главным образом там, где христианство было введено римской церковью, в могилы перестали класть погребальный инвентарь, а следовательно, и оружие. Карл Великий в 785 году запретил языческие погребения во Франкской империи, впоследствии его примеру последовал весь славянский запад, а также и на востоке вскоре отказались от древнего обычая могильных приношений. Погребения христианских воинов в полном вооружении встречаются только как исключение, например погребения из Таганчи у Канева или у Колина в Чехии. Хотя мы встречаем иногда целые большие германские кладбища Меровингской эпохи лишенными оружия, никто не сомневается в том, что германские воины V–VII веков были хорошо вооружены.
Перейдем к описанию отдельных видов вооружения.
Рис. 111. Вооружение русского воина из погребения X века, открытого в Таганче близ Канева (по Хойновскому)
Меч, сабля . С длинным обоюдоострым мечом (spatha) германцы и римляне познакомились у галлов и переняли его у них. В Меровингскую эпоху «спата» у германцев развилась в характерную тяжелую форму с коротким перекрестием и конусообразным навершием, и эту форму славяне заимствовали в свою очередь у германцев в Каролингскую эпоху. Однако заимствование германского названия, происходящего от готск. m?ki , и переход его в общеслав. мечь относятся к более поздней эпохе.
Меч, который мы встречаем в славянских погребениях VIII–XI веков, является аналогичным германским мечам времен Карла Великого (рис. 113) и представляет собой чаще всего предмет импорта из франкских или скандинавских мастерских и снабжен характерными германскими украшениями, хотя мы встречаемся и со славянскими имитациями. Другие виды мечей византийских или восточных форм, среди которых особенно интересен ровный однолезвийный меч, палаш, или kord, редко встречаются в славянских землях того времени.
Тюрко-татарская изогнутая и односторонняя сабля, старосл. сабля , также встречается уже в эту эпоху у славян, но сравнительно очень редко. Киевская летопись еще в конце X века отличает русское вооружение, для которого характерными были броня и меч, от тюрко-татарского с луком и саблей, и вплоть до XI века летопись нигде не упоминает о саблях в руках русских воинов. Начиная с XI века сабля проникает, однако, к славянским русам (см. могилу у Таганчи, рис. 111, 1) и дальше. К славянам в Венгрию сабля попала еще раньше. Здесь можно также хорошо различить древнюю форму аварской сабли, снабженной зубом на перекрестии, от позднейшей мадьярской с надломленным перекрестием и без зуба.
Рис. 112. Реконструкция вооружения воина из Таганчи
Следует также подчеркнуть, что при недостатке мечей, которые являлись еще редкостью, славяне сражались также большими ножами, что засвидетельствовано для западных славян житием епископа Альтмана конца XI века или легендой Христиана, а для восточных славян - «Словом о полку Игореве» конца XII века. Однако в находках большие ножи встречаются очень редко.
Секира . Хотя секира (старославянск. секира или тесла) очень древний вид орудия и оружия, у славян она засвидетельствована относительно поздно. Первые сообщения о том, что славяне воевали секирами, относится лишь к VIII веку. Несмотря на это, я не сомневаюсь, что секира была древним славянским орудием. Впоследствии она становится очень распространенным видом вооружения и начиная с VIII века часто встречается в археологических находках. Имеются древние формы секир, известные нам уже из римских находок, с лезвиями различной формы, иногда узкими, иногда широкими. Меровингская франциска уже не встречается. Но зато с востока к славянам проникла легкая секира с удлиненной обушной частью и с отверстием для рукоятки, находящейся в средней части оружия (рис. 115, 18). Она встречается иногда в русских находках и нередко в Венгрии. Наилучшим образцом служит инкрустированная золотом и серебром легкая секира из Билярска близ Чистополя (рис. 116), относящаяся приблизительно к началу XII века. В этой восточной форме секиры попали к славянам, а новые восточные термины чаканъ (из турецкого языка) и топоръ пришли из иранского или персидского языков. От немцев еще раньше было заимствовано название barta , старослав. борды , древнеболгарск. брады .
Рис. 113. Мечи из славянских находок 1 - Гогенберг; 2 - Коляны около Врлики; 3 - Ярогневице; 4 - Киев; 5 - Гнёздово; 6 - Одер, близ Гольцова.
Наряду с остролезвийными секирами в славянских землях встречаются порой палицы с тупым молотком без лезвия или с набалдашником, снабженным пазами или шипами. Их форма и назначение были различными, а поэтому для них имеется целый ряд названий как славянских (палица, млатъ, жезлъ, булава, пернатъ, обухъ ), так и иностранных, восточных: buzdyganъ, ?estopiorъ (шестоперъ ) из персидск. ?e?per. Однако трудно установить, какой форме принадлежало какое название. Также нельзя точно установить, к какому времени они относились. Само собой разумеется, что простой народ наряду с этими часто роскошными палицами применял и простые крепкие дубины (сл. kyjь), какие, впрочем, мы видели и у воинов, изображенных на ковре из Байе.
Копье, лук . Два следующих вида оружия - копье и лук со стрелами - являются, как мы уже знаем (см. стр. 372), древним и типичным славянским вооружением.
Наряду с простыми деревянными кольями, заостренными на концах (русск. оск?пъ ), у славян было два вида оружия, снабженного железными наконечниками: у одного наконечник был на одном конце (старослав. копье ), у другого - на обоих концах (старослав. судлица ). Форма наконечника так же разнообразна, как и у оружия того времени на западе Европы и в Германии. Наконечник имеет втулку для насадки на древко (см. рис. 118). Иногда встречаются также копья с крыльями, причем на втулке копья имеются боковые отростки, подобно образцам, известным на западе, а также часто встречающимся на миниатюрах того времени.
Рис. 114. Однолезвийный палаш и сабля из славянских и кочевнических находок 1 - Юрково (Кошчаны); 2 - Кешкемет; 3 - Земянская Ольча; 4 - Чеховице; 5 - Таганча; 6 - Верхн. Салтово; 7 - Кубань (Кавказ).
Большую роль играл у славян лук (старослав. l?kъ) со стрелами (старослав. стрела, шипъ ) - на востоке издавна, на западе же особенно с того времени, когда западные славяне встретились с аварскими и мадьярскими лучниками и были вынуждены приспособить к ним свою тактику, усилив роль лука.
В славянских погребениях целый лук не встречался, но, несомненно, он был подобен южногерманскому луку из погребения у Оберфлахта или скандинавскому луку из болота близ Нидама; несомненно также, что луки изготовлялись из ровной и относительно длинной ясеневой ветви. Впрочем, к восточным славянам проник также и среднеазиатский лук, составленный из двух изогнутых частей наподобие широкого М, известный нам из скифских и сарматских погребений, а также по парфянским и персидским изображениям сасанидской эпохи. Но эта форма не была первоначальной славянской формой.
Рис. 115. Боевые славянские секиры 1–3 - В. Горица; 4, 6 - Лухачовице; 5 - Жданице; 7 - Турово; 8, 12 - долина Днепра; 9 - Саки (Поречье); 10 - Сязнига на р. Паше, Приладожье; 11 - Липлаво (Золотонош); 13 - Спасский городец (Калужская губ.); 14 - Гнёздово; 15 - Княжа гора (Канев); 16 - из окрестностей Вильна; 17 - Борки на Оке; 18 - Топор - молот кочевников, Вахрушева, Тихвинского уезда.
Форма наконечников стрел очень разнообразна: наряду с формами, обычными для всей Европы (рис. 119, 14–16), мы встречались также с восточными формами - с тупым или зубчатым концом. При стрельбе из лука славяне, так же как и ближайшие их соседи, употребляли стрелы, пропитанные ядом, который они называли nalepъ . Вероятнее всего, яд этот изготовлялся из аконита (Aconitum napellus) и, согласно Маврикию и Льву, действие его было настолько быстрым, что если раненый немедленно не применял противоядия (theriaka) или не иссекал места поражения, то наступала смерть.
Стрелы носили в специальном футляре (старосл. тулъ ), который был подвешен на ремне у левого бока. Восточные славяне, кроме того, переняли у азиатских кочевников еще особый футляр для лука, который носили у правого бока и называли налучьем .
Рис. 116. Железный топор русской работы, инкрустированный золотом и серебром, из Билярска (по В. Сизову)
Рис. 117. Железный пернач из Сахновки и бронзовые кистени из Киева и Канева
Праща . Метание камней с помощью ручных пращей является древним способом боя, который и славяне, несомненно, применяли издавна. Первые документы об этом относятся к битве у Солуни в VII веке, и способ метания не отличался тогда от способа, представленного на одной из сцен ковра из Байе. Общеславянским названием необходимого для метания приспособления было пракъ (порок) из первоначального порк . Однако первоначально, в XII веке, это слово появляется как обозначение приспособления, при помощи которого метались большие камни при штурмах укрепленных городов.
Рис. 118.Наконечники копий из славянских погребений 1, 9 - Николаевка; 2 - Брановице; 3, 8 - Гнёздово; 4 - Гульбище; 5 – Спасский городец; 6 - Ростково; 7 - Лубовка; 10 - Тунау; 11 - Бездеков.
Рис. 119. Формы славянских стрел 1-7 - из погребений Остерского уезда; 8–10 - из Княжей горы; 11-13 - из Гульбища и Черной могилы; 14–15 - из В. Горица; 16–22 - из Гнёздова.
Рис. 120. Восточные стрелы 1 - Минусинск; 2 - Мощинское городище (Калужская губ.); 3 - Вишеньки (Черниговская губ.); 4 - Пилин; 5 - Белореченская; 6 - Закавказье.
Рис. 121. Электроновый сосуд из Куль-Обского кургана
Рис. 122. Кольчуга св. Вацлава (фото)
Рис. 123. Вооружение кочевника из кургана около Берестняги между Росавой и Днепром (по Бобринскому)
Панцирь . С несовершенством вооружения, которым воевали славяне еще в VI и VII веках, было связано и то, что у них в эту эпоху не было как металлических панцирей, так и металлических шлемов, помимо упомянутых выше исключений. Однако в конце языческого периода, в X и XI веках, панцири были уже широко известны и назывались бръня, броня . Это слово германского происхождения, производное от древневерхненемецкого brunja , нем. Br?nne , что свидетельствует о заимствовании славянами этого вида вооружения у германцев, и именно в Каролингскую эпоху, тем более, что имеются прямые свидетельства эпохи Карла Великого, прямые запрещения Карла от 805 года, чтобы немцы не продавали славянам панцири: ut arma et brunias non ducant ad venundandum (см. выше, стр. 348–349).
Рис. 124. Славянские и восточные шлемы 1 - Градско; 2 - Моравия; 3 - Оломоуц; 4 - Черная могила; 5 - долина Днепра; 6 - Гнёздово; 7 - Таганча; 8 - Кубанская область; 9 - Берестняги (Ковалы); 10 - Гиш в Познани; 11 - коллекция Ягеллонского университета; 12 - станица Тифлисская на Кубани.
Тут речь идет о панцирях, сплетенных из небольших железных кружков, наподобие длинной рубахи с рукавами и воротником, какие найдены в Германии (целый, например, в Гаммертингене), а также в славянских погребениях ряда районов России и представление о которых наилучшим образом дает нам панцирь св. Вацлава, хранимый в Праге в сокровищнице собора св. Витта. Вацлав был убит братом Болеславом в 929 году.
Однако на основании всего этого еще нельзя утверждать, что этот вид брони германского происхождения. Подобного рода кольчатые лорики имели и римляне (lorica hamata) и галлы в эпоху Римской республики; с начала христианской эры кольчуги известны и на Востоке, и эти восточные панцири, согласно исследованию В. Розе, более сходны с германскими и славянскими, нежели с римской лорикой. Хотя доводы Розе требуют более точного обоснования, чем это сделано автором, и оставляют еще некоторые сомнения, но в целом Розе, по всей вероятности, прав, утверждая, что на создание германских и славянских панцирей наряду с римскими образцами оказал влияние в первую очередь Восток.
Наряду с кольчатыми панцирями к славянам попадали начиная с XII века панцири и другого вида - пластинчатые. В русской археологии наряду с состоящей из колец кольчугой (кольчуга от кольцо ) различаются несколько видов других панцирей (бахтерец, юшман, зерцало, байдана, куяк ). Но к рассмотрению данного вопроса это не относится.
Шлем . Одновременно с панцирем у славян появился и металлический головной убор, для обозначения которого уже с X века славяне употребляли чужеземное название шлем , из древнегерманск. helm , готск. hilms . Это конический шлем с наносником, возникший у германцев, вероятнее всего у готов, как подражание остроконечной восточной форме, которую мы можем проследить на Востоке начиная с древнейших времен и вплоть до сарматского и сасанидского вооружения. Образцы славянских шлемов подобного рода известны по ряду археологических находок, сделанных в Чехии, Польше и России; наилучшим из них является шлем из того же клада св. Вацлава в Праге. Судя по орнаменту наносника, этот шлем относится приблизительно к IX–X векам и вышел из скандинавской мастерской. Однако наряду с этими шлемами на Руси уже в XI веке появились шлемы непосредственно восточной формы - продолговатые, заканчивающиеся вверху острым шпилем, украшенным иногда пером или флажком (еловец); с XII века эта форма стала на Руси господствующей. (См. шлем из могилы русского воина в Таганче, рис. 111.) Находки железных масок, которыми снабжались иногда шлемы кочевников (рис. 123), в славянских погребениях не обнаружены.
Рис. 125. Шлем св. Вацлава. Вид спереди и сбоку
Рис. 126. Шлем князя Ярослава Всеволодовича
Щит . Сначала щит изготовлялся только из крепкой кожи, из прутьев или из досок - к этому виду, вероятно, и применялось вначале славянское название щитъ . Под влиянием римских умбонов, большое количество которых встречено по всей Германии в могилах с трупосожжениями II–IV веков, германцы, а после них и славяне стали оковывать край щита металлом, а посередине его помещать умбон. У славян такие щиты появились, вероятнее всего, также в Каролингскую эпоху.
Щиты имели у славян широкое распространение. Они упоминаются уже в древнейшие времена, а в X веке известно, например, что у польского князя было наряду с тяжело вооруженной дружиной 13 000 щитоносцев (clipeati). Изготовление щитов было местным, и уже в XI веке известны деревни, названия которых, например Щитари, говорят, что здесь делались щиты. Щиты XI и XII веков, изображенные на иконах, имеют, как правило, миндалевидную форму и разукрашены разноцветными полосами, что было обычаем германцев. Король Индржих II угрожал в 1040 году чешским славянам: «Я покажу вам, сколько у меня разукрашенных щитов».
Рис. 127. Железные умбоны из славянских погребений (Гнёздово; петербургские и приладожские курганы)
Находки умбонов редки, и, очевидно, так же редки были и щиты, снабженные ими.
Из книги Ракеты и люди. Фили-Подлипки-Тюратам автора Черток Борис ЕвсеевичР-7 ПРИНЯТА НА ВООРУЖЕНИЕ Среди всех ракет начала космической эры ракета Р-7 оказалась рекордным долгожителем. Начав свой триумфальный путь в 1957 году в качестве первого в мире потенциального носителя водородной бомбы, Р-7 после нескольких модернизаций в различных
Из книги Греция и Рим [Эволюция военного искусства на протяжении 12 веков] автора Коннолли ПитерВооружение Воины фаланги (первый разряд) были вооружены по греческому образцу и носили круглый аргивский щит, бронзовый панцирь, поножи, шлем, копье и меч. Но хотя этруски приняли тактику и вооружение фаланги, в их гробницах находят доспехи и вооружение традиционного
Из книги Великая окопная война [Позиционная бойня Первой мировой] автора Ардашев Алексей НиколаевичВооружение …Шквальный огонь. Заградительный огонь. Огневые завесы. Мины. Газы. Танки. Пулеметы. Ручные гранаты Все это слова, но за ними стоят все ужасы, которые переживает человечество… Э.-М. Ремарк. «На Западном фронте без перемен» Первая мировая война подстегнула
Из книги Греция и Рим, энциклопедия военной истории автора Коннолли ПитерВооружение Воины фаланги (первый разряд) были вооружены по греческому образцу и носили круглый аргивский щит, бронзовый панцирь, поножи, шлем, копье и меч. Но хотя этруски приняли тактику и вооружение фаланги, в их гробницах находят доспехи и вооружение традиционного
Из книги Линейные корабли типа "Витторио Венето" автора Титушкин Сергей ИвановичВооружение Будучи не в состоянии изготовить для своего флота 406-мм орудия, итальянская фирма «Ансальдо» спроектировала и отработала чрезвычайно мощный образец 381-мм артсистемы и трехорудийной башенной установки для нее, получившей обозначение «381/50 An 1934». К
Из книги Русская армия 1914-1918 гг. автора Корниш НВООРУЖЕНИЕ Стрелковое оружие Обычным оружием пехоты была пехотная винтовка системы Мосина-Нагана образца 1891 г., калибром 7,62 мм, с магазином на 5 патронов. Были также ее варианты: винтовки драгунская, которая была короче и легче по весу, и казачья, драгунского типа, но без
Из книги Средневековая Исландия автора Буайе РежиВооружение Если исландцу предстояло драться, то он предпочитал использовать для этой цели топор, существовавший в самых разных вариантах: с широким или узким лезвием, с длинной или короткой рукояткой и т. д. Среди топоров были очень красивые - с лезвием,
Из книги Рейдеры Гитлера. Вспомогательные крейсера Кригсмарине автора Галыня ВикторВооружение Первоначально главный калибр каждого вспомогательных крейсеров составляли взятые из арсенала шесть 150-мм орудий SK L/45 образца 1906 г. в установках MPL С/13 на центральном штыре, снятых в свое время с линейных кораблей и линейных крейсеров кайзеровского флота, и
Из книги Древняя Ассирия автора Мочалов Михаил ЮрьевичВооружение Еще шумеры наряду с тяжелой использовали легкую пехоту - лучников и пращников, но наибольшее распространение она получила у аккадцев. Есть мнение, что с помощью лучников они и одержали верх над шумерскими войсками. Связка лучник плюс щитоносец-копейщик
автора Кофман Владимир ЛеонидовичВооружение Главным новшеством в вооружении «лайонов» стал переход к 16-дюймовому калибру. Этот калибр оказался несчастливым для Британии: его планировалось установить еще ни «супер-худах» - линейных крейсерах «1921 года», причем предусматривались орудия с весьма
Из книги Линейные корабли типов «Лайон» и «Вэнгард» автора Кофман Владимир ЛеонидовичВооружение Главный калибр Возврат к использованию «складских запасов», как это ни странно, имел гораздо больше положительных моментов, нежели отрицательных. Артиллерийские специалисты Морского штаба вновь получили корабль наилучшей с их точки зрения конфигурации -
Из книги Викинги. Мореплаватели, пираты и воины автора Хез ЙенВооружение Типичным наступательным оружием, которое обнаруживается в местах обитания викингов, являются мечи, боевые топоры, копья и луки. Извлекается оружие в основном из захоронений. Датские находки раннего периода включают в себя тот же ассортимент оружия, что
Из книги Фрейкоры 1.Повесть о германских добровольцах автора Акунов Вольфганг ВикторовичВооружение Несколько слов о вооружении германских белых добровольцев. С учетом того, что им приходилось вести боевые действия по преимуществу в городских условиях, вооружение фрейкоровцев ограничивалось в основном стрелковым оружием - винтовками, карабинами,
Из книги Броненосец «Слава». Непобежденный герой Моонзунда автора Виноградов Сергей ЕвгеньевичВооружение Корабль вступил в строй в 1905 г. с артиллерией, идентичной по составу всем единицам серии «Бородино». Четыре его 12-дюймовых 42,75-тонных орудия в 40 калибров длиной размещались в двух концевых башнях на шп. 20/21 и 84. Высота осей носовых и кормовых орудий над
Из книги Русские землепроходцы – слава и гордость Руси автора Глазырин Максим ЮрьевичВооружение (ВПК) Армия Беларуси (Белой Руси) закупает, ремонтирует, совершенствует вооружения и военную технику, ведёт научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы, создавая новые образцы вооружения. Ведутся работы по качественному улучшению технического
Из книги Национальная идея Руси – Жить Хорошо. Цивилизация Славян в действительной истории автора Ершов Владимир В.Глава 4. Надо знать – это решение вопроса о религии славян: Славянская религия – Религия ли это у Славян Настоящую Главу предлагаю читать внимательно и вдумчиво – кроме предложенной в настоящей Главе информации, ничего не надо придумывать и додумывать – здесь
Любое поселение имеет границы, которые необходимо охранять от вторжений врага, у крупных славянских поселений эта необходимость существовала всегда. В период Древней Руси конфликты раздирали страну, воевать приходилось не только с внешними угрозами, но и с соплеменниками. Единство и согласие между князьями помогли создать великое государство, которое стало обороноспособным. Древнерусские воины встали под одно знамя и показали всему миру свою силу и отвагу.
Дружина
Славяне были миролюбивым народом, поэтому древнерусские воины не слишком выделялись на фоне обычных крестьян. На защиту своего дома становились с рогатинами, топорами, ножами и дубинами. Военное снаряжение, оружие появляется постепенно, и оно в большей степени ориентировано на защиту своего владельца, чем на нападение. В X веке происходит объединение нескольких славянских племен вокруг князя Киевского, который собирает подати и защищает подконтрольную территорию от вторжения степняков, шведов, византийцев, монголов. Формируется дружина, состав которой на 30% состоит из профессиональных военных (часто наемников: варягов, печенегов, немцев, венгров) и ополченцев (вои). В этот период вооружение древнерусского воина состоит из палицы, копья, меча. Легкая защита не стесняет движения и обеспечивает мобильность в бою и походе. Основным была пехота, кони использовались как вьючные животные и для доставки воинов к местам сражений. Кавалерия формируется после неудачных столкновений со степняками, которые были отличными наездниками.
Защита
Древнерусские войны носили обычные для населения Руси V - VI веков рубахи и порты, обувались в лапти. Во время русско-византийской войны противник был поражен смелостью и отвагой «русов», которые дрались без защитных доспехов, прикрываясь щитами и используя их одновременно как оружие. Позднее появился «куяк», который по сути являлся рубахой без рукавов, она обшивалась пластинами от конских копыт или кусками кожи. В дальнейшем стали применять металлические пластины, предохраняющие тело от рубящих ударов и стрел врага.
Щит
Доспехи древнерусского воина были легкими, это обеспечивало высокую маневренность, но при этом снижало степень защиты. Большие, в рост человека использовались славянскими народами издревле. Они прикрывали голову воина, поэтому в верхней части имели отверстие для глаз. С X века щиты изготавливают круглой формы, их обивают железом, обтягивают кожей и украшают различной родовой символикой. По свидетельствам византийских историков русские создавали стену из щитов, которые плотно смыкали друг с другом, и выставляли вперед копья. Такая тактика не давала возможности передовым частям врага прорваться в тыл русских войск. Через 100 лет форма адаптируется под новый род войск - конница. Щиты становятся миндалевидной формы, имеют два крепления, предназначенные для удерживания в бою и на марше. С данным видом снаряжения древнерусские воины ходили в походы и вставали на защиту собственных земель до изобретения огнестрельного оружия. Множество традиций и легенд связано со щитами. Некоторые из них до сегодняшнего дня являются «крылатыми». Павших и раненых воинов привозили домой на щитах, при бегстве отступающие полки бросали их под ноги коней преследователей. На ворота побежденного Царьграда князь Олег вешает именно щит.
Шлемы
Древнерусские воины до IX - X века носили на голове обычные шапки, которые не защищали от рубящих ударов врага. Первые шлемы, найденные археологами, были изготовлены по норманнскому типу, но на Руси они не получили широкого распространения. Более практичной и поэтому широко используемой стала коническая форма. Шлем в этом случае клепался из четырех металлических пластин, они украшались драгоценными камнями и перьями (у знатных воинов или воевод). Такая форма позволяла мечу соскальзывать, не причиняя человеку большого вреда, подшлемник из кожи или войлока смягчал удар. Изменялся шлем за счет дополнительных защитных приспособлений: бармица (кольчужная сетка), наносник (металлическая пластина). Применение защиты в виде масок (личин) на Руси было редкостью, чаще всего это были трофейные шлемы, которые широко применялись в странах Европы. Описание древнерусского воина, сохранившееся в летописях, говорит о том, что лиц не прятали, а грозным взглядом могли сковать противника. Шлемы с полумаской изготавливались для знатных и богатых воинов, для них характерны декоративные детали, которые не несли защитных функций.
Кольчуги
Самая известная часть облачения древнерусского воина, по данным археологических раскопок, появляется в VII - VIII веке. Кольчуга является рубахой из металлических колец, плотно соединенных между собой. В это время мастерам было достаточно сложно изготовить такую защиту, работа была тонкой и занимала большой отрезок времени. Металл раскатывался в проволоку, из которой сворачивали и сваривали кольца, закрепляемые между собой по схеме 1 к 4. Не менее 20 - 25 тысяч колец уходило на создание одной кольчуги, вес которой составлял от 6 до 16 килограмм. Для украшения в полотно вплетались медные звенья. В XII веке применяется технология штамповки, когда плетеные кольца сплющивались, что обеспечивало большую площадь защиты. В этот же период кольчуги становятся длиннее, появляются дополнительные элементы доспеха: наговицы (железные, плетеные чулки), бармица (сетка для защиты шеи), наручи (перчатки из металла). Под кольчугу надевали стеганую одежду, смягчающую силу удара. Одновременно на Руси применялись Для изготовления требовалась основа (рубаха) из кожи, на которую плотно крепились тонкие железные ламели. Их длина составляла 6 - 9 сантиметров, ширина от 1 до 3. Пластинчатые доспехи постепенно вытеснили кольчугу и даже продавались в другие страны. На Руси чешуйчатые, ламеллярные и кольчужные доспехи часто комбинировались. Юшман, бахтерец были по сути кольчугами, которые для повышения защитных свойств снабжались пластинами на груди. В начале появляется новый вид доспехов - зерцала. Металлические пластины большого размера, начищенные до блеска, как правило, надевались поверх кольчуги. По бокам и на плечах они соединялись кожаными ремнями, часто украшались различного рода символикой.
Оружие
Защитная одежда древнерусского воина не была непробиваемой броней, но отличалась легкостью, что обеспечивало большую маневренность ратников и стрелков в условиях боя. По сведениям, полученным из исторических источников византийцев, «русичи» отличались огромной физической силой. В V - VI веках оружие наших предков было достаточно примитивным, используемым для ближнего боя. Для нанесения существенного ущерба противнику оно имело большой вес и дополнительно оснащалось поражающими элементами. Эволюция оружия происходила на фоне технического прогресса и изменения стратегии ведения боя. Метательные системы, осадные машины, колющие и режущие железные орудия использовались на протяжении многих веков, при этом их конструкция постоянно совершенствовалась. Некоторые новшества перенимались у других народов, но и русские изобретатели и оружейники всегда отличались оригинальностью подхода и надежностью изготовленных систем.
Ударное
Оружие для ближнего боя известно всем народам, на заре развития цивилизации основным его видом являлась палица. Это тяжелая дубина, которая на конце оборачивалась железом. В некоторых вариантах фигурируют металлические шипы или гвозди. Чаще всего в русских летописях упоминаются наряду с палицей кистень. За счет простоты изготовления и действенности в бою ударное оружие было широко распространено. Меч и сабля его частично вытесняют, но ополченцы и вои продолжают его использовать в бою. Историки создали на основе летописных источников и данных раскопок типичный портрет человека, которого называли древнерусский воин. Фотографии реконструкций, так же как и сохранившиеся до нашего времени изображения богатырей, обязательно содержат какой-либо тип ударного оружия, чаще всего в этом качестве выступает легендарная булава.
Рубящее, колющее
В истории древней Руси огромное значение имеет меч. Он является не только основным видом оружия, но и символом княжеской власти. Применяемые ножи имели несколько видов, они носили названия по месту ношения: засапожные, поясные, подсайдашные. Они применялись наряду с мечом и древнерусского воина меняется в X веке, на смену мечу приходи сабля. Ее боевые характеристики русские оценили в боях с кочевниками, у которых и заимствовали форму. Копья и рогатины относятся к наиболее древним видам колющего оружия, которое успешно использовалось воинами в качестве оборонительного и наступательного. При параллельном использовании они эволюционировали неоднозначно. Рогатины постепенно вытесняются копьями, которые совершенствуются в сулицу. Топорами воевали не только крестьяне (вои и ополченцы), но и княжеская дружина. У конных воинов данный вид оружия имел короткую рукоять, пехотинцы (ратники) пользовались топорами на длинных древках. Бердыш (топор с широким лезвием) в XIII - XIV веке становится оружием Позже он преобразуется в алебарду.
Стрелковое
Все средства, применяемые ежедневно на охоте и в быту, использовались русскими воинами в качестве военного оружия. Луки изготавливались из рога животных и подходящих пород древесины (береза, можжевельник). Некоторые из них были более двух метров длиной. Для хранения стрел использовали наплечный колчан, который был сделан из кожи, иногда украшался парчой, драгоценными и самоцветными камнями. Для изготовления стрел применяли камыш, березу, тростник, яблоню, к лучине которых крепился железный наконечник. В X веке конструкция лука была достаточно сложной, а процесс его изготовления трудоемким. Самострелы были более эффективным видом Их минус заключался в меньшей скорости стрельбы, но при этом болт (используемый как снаряд) наносил противнику больший вред, пробивая при попадании броню. Натянуть тетиву самострела было сложно, даже сильные воины упирались для этого в приклад ногами. В XII веке для ускорения и облегчения этого процесса стали использовать крюк, который лучники носили на поясе. До момента изобретения огнестрельного оружия луки, применялись в русских войсках.
Снаряжение
Иностранцы, которые посещали русские города XII - XIII века, удивлялись тому, как экипированы воины. При всей видимой громоздкости доспехов (особенно у тяжелых конников) всадники достаточно легко справлялись с несколькими задачами. Сидя в седле, воин мог держать поводья (править конем), стрелять из лука или самострела и подготовить к ближнему бою тяжелый меч. Конница являлась маневренной ударной силой, поэтому экипировка всадника и лошади должна быть легкой, но прочной. Грудь, круп и бока боевого коня закрывали специальными покровами, которые изготавливались из материи с нашитыми пластинами железа. Снаряжение древнерусского воина было продумано до мелочей. Седла, изготовленные из дерева, давали возможность лучнику повернуться в обратную сторону и стрелять на полном ходу, при этом контролируя направление движения коня. В отличие от европейских воинов того времени, закованных в броню полностью, легкие доспехи русских были ориентированы на бои с кочевниками. У знатных дворян, князей, царей оружие и доспехи были боевые и парадные, которые были богато украшены и снабжены символикой государства. В них принимали иностранных послов и выезжали на праздники.
Други, здравия Вам и Родам Вашим!
Все Вы не раз и не два слышали о том, что написано ниже!
С каждым днем ряды Воинов Света пополняются. Оттого задумал я, что небольшая и не сложная публикация на заданную тему не повредит не нам не нашим юным братьям-русичам, чьи уже окрепшие руки сжимают рукоять меча, чувствуя волнение от пробегающей по телу энергии Силы наших Великих Предков! Слава Богам!
Немного о русском боевом мече
Меч - рубящее и рубящее-колющее обоюдоострое холодное оружие ближнего боя. Примерно до XIII века острие не затачивалось. Было это связано с тем что мечом наносились, в основном, рубящие удары. Первый же колющий удар упоминается в летописи под 1255 годом
В погребениях древних славян мечи начинают появляться с конца IX века, но это не означает, что именно в этот период наши предки впервые познакомились с этим оружием. Вероятно, в этот период происходит окончательное отождествление меча с хозяином, и оружие отправляется за ним в мир иной, чтобы продолжать защищать владельца даже после смерти. На заре развития кузнечного ремесла, когда широкое распространение получил малоэффективный по сравнению с обычным метод холодной ковки, меч был просто сокровищем, поистине бесценным, никому и в голову не приходило предать его земле, этим также объясняется редкость археологических находок мечей.
Славянские мечи IX-XI веков современные ученые разделяют на два десятка типов, которые, однако, различаются в основном формой крестовины и рукоятки. Клинки же этих мечей практически однотипны - длиной 90-100 см, шириной у рукоятки 5-7 см, к концу же клинок сужался. Посередине клинка проходил дол, иногда неправильно называемый «кровоспуском». Поначалу дол был достаточно широк, однако со временем он сузился, а затем и вовсе исчез. Истинное предназначение дола - уменьшение веса клинка, а вовсе не сток крови, ибо, как уже говорилось, колющие удары мечом были до XIII века крайне редки.
Толщина клинка в области дола была около 2,5 миллиметров, а по бокам - 6 мм. Однако, благодаря особой выделке металла, такое различие в толщине никак не влияло на прочность клинка. Вес такого меча составлял в среднем полтора килограмма.
Мечом обладал не каждый воин. Во-первых, они были очень дорогими из-за того, что процесс производства хорошего меча был долог и сложен. Во-вторых, меч - это оружие профессионала, требующее недюжинной физической силы и ловкости во владении этим благородным оружием.
Как же наши предки изготавливали русские мечи, пользовавшиеся заслуженным уважением в тех странах, куда они вывозились?
Когда речь заходит о высококачественном холодном оружии ближнего боя, то сразу вспоминается знаменитый булат. Булат - это особый вид стали с содержанием углерода более 1 процента и с неравномерным его распределением в металле. Меч, выполненный из такой стали, обладал поистине взаимоисключающими свойствами - например, булатный клинок был способен рубить железо и даже сталь, в то же время он не ломался, будучи согнут в кольцо. Всем он был хорош, но… не выдерживал лютых северных морозов, поэтому был практически непригоден в условиях русского климата. Как же славяне выходили из положения?
Чтобы получить металл с неравномерным содержанием углерода, славянские кузнецы брали прутья или полосы железа и стали, складывали или скручивали их вместе через один и затем множество раз проковывали, вновь складывали в несколько раз, перекручивали, собирали «гармошкой», резали вдоль, проковывали ещё раз и так далее. Получались полосы красивой и очень прочной узорчатой стали, которую травили для выявления характерного рисунка «ёлочкой». Эта-то сталь и позволяла делать мечи достаточно тонкими без потери прочности, это благодаря ей клинки распрямлялись, будучи согнуты вдвое.
Часто полосы сварочного булата («Дамаска») составляли основу клинка, по краю же приваривали лезвия из высокоуглеродистой стали: её предварительно подвергали так называемой цементации — нагреванию в присутствии углерода, который пропитывал металл, придавая ему особую твёрдость. Подобный меч вполне способен был рассекать панцири и кольчуги врага, ведь их, как правило, делали из стали или железа более низких сортов. Перерубали они и клинки мечей, изготовленных менее тщательно.
Специалисты подчёркивают, что сварка железа и стали — сплавов, заметно различающихся температурой плавления, — процесс, требующий от кузнеца высочайшего мастерства. И археологические данные подтверждают, что в IX—XI веках наши предки вполне владели этим мастерством, а не только «умели изготавливать простые железные предметы»!
В связи с этим нелишне рассказать историю меча, найденного в местечке Фощеватая, что в Полтавской области на Украине. Его долгое время считали «бесспорно скандинавским», поскольку на рукояти просматриваются узоры в виде переплетающихся чудовищ, очень похожие на орнамент памятных камней Скандинавии XI века. Правда, скандинавские учёные обращали внимание на некоторые особенности стиля и предлагали искать родину меча в Юго-Восточной Прибалтике. Но когда в конце концов клинок обработали специальным химическим составом, на нем неожиданно проступили четкие кириллические буквы: «ЛЮДОТА КОВАЛЬ». В науке разразилась сенсация: «бесспорно скандинавский» меч оказался сделан у нас, на Руси!
Чтобы не обмануться, покупатель первым делом проверял меч по звону: хороший меч от лёгкого щелчка по клинку издавал чистый и долгий звук. Чем он выше и чище, тем лучше булат. Испытывали и на упругость: не останется ли искривлённым после того, как его положили себе на голову и пригнули (к ушам) за оба конца. Напоследок меч должен был легко (не тупясь) перерубить толстый гвоздь и разрезать тончайшую ткань, брошенную на лезвие.
Как украшались русские боевые мечи древних славян?
Хорошие мечи, как правило, богато украшались. В рукоять меча некоторые воины вставляли драгоценные камни, словно в благодарность за то, что меч не подвел своего хозяина в бою. Такие мечи ценились поистине на вес золота.
В дальнейшем мечи, как и прочее вооружение, существенно изменяются. Сохраняя преемственность развития, в конце XI — начале XII века мечи становятся короче (до 86 см), легче (до 1 кг) и тоньше, их дол, занимавший в.IX—X веках половину ширины клинка, в XI—XII веках занимает лишь треть, чтобы в XIII веке вовсе превратиться в узкий желобок. В XII—ХШ веках, по мере усиления воинского доспеха , клинок снова вытягивается в длину (до 120 см) и утяжеляется (до 2 кг). Становится длиннее и рукоять: так появились на свет двуручные мечи. Мечами XII—XIII веков по-прежнему большей частью рубили, но ими можно было и колоть.
Примерно в XII - XIII веках выделяется еще один вид мечей: т.н. двуручный. Вес его составляет примерно 2 кг, длина увеличивается до 120 см. Дол полностью исчезает, поскольку упор вновь делается на массу, существенные изменения претерпевает техника работы мечом; в это же время острие приобретает исконные колющие свойства, что связано с появлением составного доспеха.
Носили меч в ножнах, как правило, деревянных, обтянутых кожей, либо на поясе, либо за спиной. (Всадники мечами практически не пользовались из-за того, что центр тяжести был смещен к рукояти, а это делало затруднительным нанесение удара сверху вниз, из седла). Ножны имели две стороны - устье и наконечник. Вблизи устья ножен располагалось кольцо для крепления перевязи. Однако бывало и так, что мечи носили, просто продев в два кольца, отчасти из желания продемонстрировать клинок, отчасти… просто из-за нехватки средств. Ножны отделывали не менее богато, нежели меч. Порой стоимость оружия намного превышала стоимость прочего имущества владельца. Как правило, позволить себе приобрести меч мог княжеский дружинник, реже - зажиточный ополченец.
Применялся меч в пехоте и коннице вплоть до 16 века. Правда, в коннице он был существенно «потеснен» саблей, более удобной в конном строю. Однако меч навсегда остался, в отличие от сабли , исконно русским оружием.
С Почтением,
Оружейник Дмитрий (Китоврас)
В статье использованы материалы:
- М. Семенова «Мы - славяне!»
- М.Горелик «Воины Киевской Руси IX-XI вв»
Военное дело — такая же неотъемлемая часть древней жизни, как, например, морское дело, или сельское хозяйство, или же властно-административные отношения. Война — часть культуры общества, особая подсистема в социуме. По-этому имеет смысл рассмотреть свидетельства о военном деле отдельно, так же, как рассматривают сельское хозяйст-во или мореплавание. Задача данной статьи — дать обзор и первичный анализ всех источников об оружии, употреб-лявшемся славянскими воинами наиболее раннего периода истории славян — VI в. Источники — как письменные, так и археологические, — несмотря на свою немногочисленность, позволяют сделать весьма конкретные наблюдения.
Для начала — одно общее наблюдение. В ранних источниках достаточно часто встречается мотив слабой воору-жённости славян и связанных с ними венетов. Наиболее ранний пример такого рода содержится в истории готов Кас- сиодора (Cassiod. apud Jord. Get.). Там при описании войны Германариха с венетами (Jord. Get. 119), следующем за описанием подчинения тем же Германарихом герулов (Jord. Get. 117—118), содержится интересная характеристика вооружённости венетов. Здесь венеты презренны своей невооружённостью, но при этом сильны своей численностью (quamvis armis despecti, sed numerositate pollentes). Однако и эта сторона «робких, слабых и невоинственных» (inbelles!) венетов ничего не значит (nihil valet multitudo inbellium), в особенности (praesertim ubi) когда против них с божьею помощью выступает хорошо вооружённое готское войско. Они пытаются сначала противостоять готам, одна-ко оказываются, несмотря на свою многочисленность, бессильными против воли бога (Одина?), покровительствующе-го Г ерманариху, и против готского войска. Естественно эта «презренность» венетов отражает то, как видела венетов готская эпическая традиция. Возможно, что текст этого параграфа восходит к Аблавию. Так или иначе, но этот латин-ский текст был написан не ранее конца V в. в окружении Теодориха Великого и был призван, естественно, возвели-чить короля и его предков. Не исключено, что в основе его лежал какой-то письменный текст на готском языке, кото-рый, как доказано [Анфертьев 19916: 100; Анфертьев 1991а: 147—148, прим. 166], лежит в основе части текста «Гети- ки». Тем не менее очевидно, что дошедший до нас латинский текст (Jord. Get. 116—120) является сокращённым пере-ложением какого-то готского предания, видимо, саги или песни о Германарихе: в другом месте того же сочинения содержится указание на то, что древние предания живы среди готов и «по сей день». Скорее всего среди живых пре-даний сохранялся и образ венетов, важный для понимания величия одного из главных готских героев — Германариха. А раз образ был жив, то и наш автор (Аблавий, Кассиодор?) не мог даже в угоду своему венценосному покровителю серьёзным образом его изменить, тем более что никаких существенных оснований для неприязни или симпатии Тео- дориха к венетам мы не знаем. Следовательно, образ венетов в переложении саги должен в общих чертах соответство-вать готскому фольклорному образу венетов. Можно только гадать, что вызывало такое отношение со стороны воин-ственных готов, среди которых нормой для каждого мужчины было владение мечом, щитом и копьем. Анализ истоков такого рода представлений я дал в специальной работе [Шувалов 2000 ]. Здесь же нужно лишь указать на этот, види-мо, весьма в своё время распространённый в готской среде мотив, повлиявший на позднеантичную историографию.
Ниже мы рассмотрим конкретные упоминания о вооружении славян, сопровождая (для удобства читателя) указа-нием на время, им отражаемое.
Начало 30-х (?) гг. VI в. — Подробное описание славянского (точнее: склавов и антов) вооружения со-держится в тексте военного трактата Псевдо-Маврикия (Mauric. XI, 4, 11 ln. 44—50 ed. Dennis). Текст этот явно со-ставлен профессионалом, хорошо знакомым со склавами и антами как с реальным противником. Автору свойствен цинично-прагматический деловой подход по существу дела, без литературно-риторических или идеологических пас-сажей. Заподозрить автора в каком-то особом отношении именно к славянам невозможно [Шувалов 20026]. О воору-жении славян в этом трактате говорится в контексте общего описания примитивности, неупорядоченности и разбой- ности их жизни. Каждый славянин вооружён двумя малыми (короткими?) дротиками (акоупа цгкра). Любопытно это указание на малую величину славянского дротика, очевидно отличавшую его от дротиков («аконтиев») восточно-римской пехоты, имевших, судя по Вегецию, длину древка 160 и 100 см (для спикула и верута, соответственно,— Veg. mil. 11, 15). На этом общераспространённое у славян вооружение и заканчивается. Лишь некоторые имеют также «отличные/превосходные/прекрасные» (т. е., видимо, «крепкие»), но «труднопереносимые» (т. е., видимо, «большие и тяжёлые») щиты: xive^ 5е auxrav (onMZovrai) кса окоитарюх^ уеууаюц цеу, йшцегакоцютох^ 5е. Кроме того, они поль-зуются также и деревянными луками с маленькими стрелами (ке^рт^т 5е каг тофц ^uXlvoi^ каг оаутстац цгкрац). Из этих слов источника ясно, что луки их были маленькие, чисто деревянные, а не большие сложносоставные с костя-ными накладками, как у кочевников. Стрела, пущенная из такого лука, ударяет слабо и не очень опасна. Маленькая стрела должна была нести и маленький наконечник. Зато, по свидетельству того же источника, славяне смазывали та-кие стрелы сильнодействующим ядом — настолько сильным, что раненному ею приходилось обрезать рану по кругу, чтобы яд не распространился по всему телу. Ясно, что слабость лука была скомпенсирована ядом. Однако при описа-нии конкретных сражений со славянами в источниках лук и стрелы практически нигде прямо не упоминаются, так что возникает вопрос, а использовались ли стрелы с луком в открытом бою? Соединение у Псевдо-Маврикия фразы о дротиках и щитах с фразой о луках посредством слов «Пользуются же и... (кехрг|\ааг 5е каг)» указывает на то, что, по мысли автора этого текста, лук не был столь же типичным (распространённым / часто используемым?) для славян оружием, как дротики. Важно, что этот текст в основе своей имеет жёсткий вопросник, твёрдо соблюдаемый автором при описании противника (главы 1—4: персы, скифы, блондины, склавы и анты). В этом вопроснике в пункте, посвя-щённом вооружению (в главах, не посвящённых славянам), говорится о длинных копьях-контосах, о мечах, о защит-ном вооружении. Ни о чём подобном в главе о славянах и речи нет. Это скорее всего прямо указывает на отсутствие подобного оружия у славян. В свою очередь, описание славянских дротиков и ядовитых стрел никак не соотносится с описанием вооружения других народов в этой книге, что также могло бы напрямую свидетельствовать об особенно-стях вооружения славян. Однако текст главы о славянах (XI, 4), возможно, принадлежит другому автору и лишь потом был подогнан под вопросник трёх других глав одиннадцатой книги.
40-е — начало 50-х гг. VI в. — Второе подробное описание вооружения славян содержится в сочинении Прокопия из Кесарии (Proc. Caes. bell. VII, 14, 25—26) в середине его экскурса о славянах (точнее: склавинах и антах). Прокопий, офицер разведки при штабе Велизария , имел личный опыт знакомства со славянами, по крайней мере с наёмниками. Прокопий, несмотря на то, что у него славяне — одни из наиболее злобных врагов, в це-лом относится к славянам так же, как и к другим варварам, — скорее нейтрально . Источники прокопиевского экс-курса о славянах неизвестны. Экскурс о славянах у Прокопия является отступлением от основного повествования в рассказе о двух Хильбудиях. Источники, использовавшиеся Прокопием для написания рассказа о Хильбудиях, до конца неясны, но скорее всего это были какие-то официальные документы . Возникает соблазн к этим же документам возвести и экскурс Прокопия о славянах, содержащийся в середине рассказа о Хильбудиях. В таком случае прокопиевский экскурс, так же как и псевдомаврикиевский, может восходить к кому-то из окружения Хильбудия. Однако, скорее всего, Прокопий, будучи сам лично неплохо знаком со славянами, несколько переработал данные своего ис-точника, приспособив их под ситуацию середины VI в. Из текста Прокопия следует, что славяне во время битвы идут (гaоlv) на врага, имея в руках щиты и дротики (аоп15га каг акогла). Мне представляется неправильным пере-вод С. А. Иванова «маленькие щиты» [Иванов 1991: 225, 84]. При этом греческое слово aanlSiov воспринимается как уменьшительная форма от слова аолц. Однако, в позднеантичную эпоху в военной среде суффикс -iov потерял уменьшительное значение, например: ако\аю^ aкo"uтdpюv . Поэтому aanlSiov у Прокопия означает просто «щит», aonl . Доспехов же (0юра£) славяне, по Прокопию, никогда не имеют: видимо, большие (см. выше описание Псевдо- Маврикия) щиты были им достаточной защитой в бою. Любопытно, что Прокопий в экскурсе о славянах ничего не сообщает о луке у них: либо славянские наёмники в восточно-римском войске не пользовались своим слабым луком (рядом были гуннские лучники!), либо Прокопий пишет только об оружии, использовавшемся славянами в открытой атаке (iaoiv) на врага.
550 г . н. э. — Тот же Прокопий в других местах (Proc. Caes. bell. VII, 38, 17; aed. IV, 11, 14—16) сообщает, что склавины при штурме стен города Топир засыпали защитников с соседней нависавшей над стеной скалы множеством снарядов (jA,f|0£i PsXrav), чем вынудили их покинуть стены. К сожалению, здесь нет чёткости в словах Af|0ei Pe^rav и под этим выражением можно понимать либо стрелы, либо дротики, либо и то и другое вместе. К тому же не исключе-но, что образ тучи стрел и копий рождён был в сознании информаторов, бывших ответственными за оборону города или как-то причастными к бегству защитников со стен: т. е. этот образ призван был отчасти реабилитировать побеж-дённых горожан, а источником Прокопия здесь был, скорее всего, какой-то официальный отчёт о падении города. Од-нако защитники всё-таки не удержались и город пал под натиском атакующих. К тому же человек, составивший этот отчёт, скорее всего знал о реальном ходе событий при обороне. Так что обстрел «снарядами», несомненно, был, ин-тенсивность же его, однако, могла быть и не столь высокой.
556 г . н. э. — Из текста сочинения Агафия (Agath. hist. IV, 20, 4), историка середины VI в., известно оружие, которым пользовался один из наёмников в ромейском войске — склав по имени Сваруна: он метко и, видимо, с боль-шого расстояния броском копья (Sopu) поражает насмерть крайнего из врагов, скрывавшихся за винеей (переносным плетёным заграждением). Бросок этот был, видимо, выдающимся, раз уж и сам этот эпизод и имя воина удостоились записи в военном отчёте, лёгшем в основу текста Агафия Возможно, что именно такой вид боя был привычен для славян: бросание дротиков из-за переносных заграждений.
*bordy < герм. *bardo "«бородатый», т. е. топор с оттянутым вниз лезвием " . Слово это присутствует только у балканских славян и, возможно, является более поздним (VIII в.?) заимствованием, связанным с распространением особого типа боевого топора (таких топоров нет на раннеславянских памятниках).
Итак, у германцев были заимствованы слова для обозначения неизвестных видов оружия (шлем, броня, боевая се-кира). Заимствование понятий, видимо, не означало повсеместное широкое распространение и использование соот-ветствующих видов оружия. Так, ранние славяне в массе своей, видимо ещё долго не использовали ни шлемов, ни лат. Кроме того, было заимствовано германское обозначение дротика — основного раннеславянского оружия, но лишь в качестве словообразующего элемента для имён собственных. Показательно на этом фоне отсутствие в раннеславян-ском военных терминов, происходящих из народной латыни и из тюркско-булгарского. Это можно объяснить тем, что на этапе формирования военной культуры и соответствующих понятий в языке праславянское общество находилось под среднеевропейским (германо-кельтским) влиянием. О влиянии же степи и Средиземноморья в этот период гово-рить не приходится. Поскольку период VI в., особенно его вторая половина, по археологическим и письменным ис-точникам известен как период интенсивных контактов ранних славян со степным миром и Средиземноморьем, то вы-являемые лингвистами германские заимствования в праславянском относятся, скорее всего, к более раннему времени.
Раннеславянский комплекс вооружения можно охарактеризовать как восточноевропейский лесной вариант варвар-ского среднеевропейского типа. Со Средней Европой славян роднит слабое использование защитного вооружения, кроме щита, и незначительная роль лука. Использование ангона и шпор на северо-западных ареалах раннеславянского мира является прямым свидетельством среднеевропейских и прибалтийских контактов или традиций. Специфическим же для мира восточноевропейских лесов является упор на использование дротиков (в т. ч. восточноевропейского ва-рианта ангона), больших щитов без умбонов, особых воинских поясов с рифлёными пряжками, а также отсутствие мечей. Характерным для зоны густых равнинных лесов является использование практически лишь одной лёгкой пехо-ты, вооружённой дротиками, и незнание пращи. Нужно отметить слабость как кочевнического, так и средиземно-морского влияния на славянский комплекс вооружения в доаварский период. Начиная же с аварского времени проис-ходит постепенное проникновение в этот комплекс кочевнических элементов (в первую очередь поясного набора, а также кольчужного доспеха, мечей).
В целом комплекс вооружения и амуниции славян VI в. оказывается крайне прост, если не сказать беден. Типич-ный раннеславянский воин, будучи защищён в открытом бою практически одними ноговищами, нападал на врага по возможности неожиданно, используя естественные укрытия или небольшое количество тяжёлых больших щитов: сначала следовал залп небольшими дротиками, а затем — короткая рукопашная с применением таких же дротиков. Лук был слабым и небольшим, и обстрел противника короткими стрелами с небольшими отравленными наконечниками производился, видимо, лишь из засад. Наверно, эта слабая развитость комплекса вооружения и была одной из причин презрения к славянам со стороны германской воинственной знати.
П. В. Шувалов
Из сборника «Культурные трансформации и взаимовлияния в Днепровском регионе на исходе римского времени и в раннем Средневековье», 2004.
Литература
Анфертьев 1991a: Анфертьев А. Н. Иордан: комментарий // Свод I. С. 114—169.
Анфертьев 19916: Анфертьев А. Н. Иордан: вводная статья // Свод I. С. 98—105.
Бажан, Каргапольцев 1989: Бажан И. А., Каргапольцев С. Ю. B-образные рифлёные пряжки как хронологический индикатор синхро-низации // КСИА. 198. С. 28—35.
Брайчевский 1955: Брайчевский М. Ю. Отчёте работе раннеславянской экспедиции ИА АН УССР//Архив ИА АН УССР, д. 1955/10а. Горюнов 1981: Горюнов Е. А. Ранние этапы истории славян днепровского левобережья. Л.
Зеленин 1991: Зеленин Д. К. Восточно-славянская этнография. М.
Иванов 1991: Иванов С. А. Прокопий Кесарийский: комментарии // Свод I. С. 208—250.
Иванов 2002: Иванов Вяч. Вс. Поздне(вульгарно)патинские и романские заимствования в славянском // Славянская языковая и этноязы-ковая система в контакте с неславянским окружением. М., С. 104—111.
Казакявичюс 1988: Казакявичюс В. Оружие балтских племён II—VIII вв. на территории Литвы. Вильнюс.
Клибанов 1945: Клибанов А. Боевой порядок у древних славян // Исторический журнал. 1945. 1—2 (137—138). С. 74—81.
Конно.пи 2000: Конноли П. Греция и Рим. Энциклопедия военной истории. М.
Левинская, Тохтасъев 1991 а: Левинская И. А., Тохтасьев С. Р. Агафий Миринейский: комментарий // Свод 1. С. 296—310.
Левинская, Тохтасьев 1991в: Левинская И. А., Тохтасьев С. Р. Агафий Миринейский: вводная статья // Свод 1. С. 292—295.
Литаврин 1986: Литаврин Г. Г. О двух Хилбудах Прокопия Кесарийского // ВВ. 47. С. 24—31.
Ляпушкин 1961: Ляпушкин И. И. Днепровское лесостепное Левобережье в эпоху железа. М.; Л.
Нефёдкин 2003: Нефёдкин А. К. Тактика славян в VI в. (по свидетельствам ранневизантийских авторов) // ВВ. 62 (87). С. 79—91.
Нидерле 2000/1956: Нидерле Л. Славянские древности. М.
Одинцов 1979: Одинцов Г. Ф. К истории древнейших русских названий копья // Этимология. 1977. М. С. ПО—121
Перхавко 1979: Перхавко В. Б. Классификация орудий труда и предметов вооружения из раннесредневековых памятников междуречья Днепра и Немана // СА. 1979. 4. С. 40—51.
Рафалович 1964: Рафалович И. А. Отчёт о полевых исследованиях отряда раннеславянской археологической ПДЭ за 1963—64 / Архив Отделения этнографии и искусствоведения АН МССР, д. 24.
СводI: Свод древнейших письменных известий о славянах. Т. I (I—VIвв.)/Ред. Л. А. Гиндин, Г. Г. Литаврин. М., "1991.
Свод II: Свод древнейших письменных известий о славянах. Т. I (VII—IX вв.) / Ред. Г. Г. Литаврин. М., 1995.
Сериков 1991: Сериков Н. И. Иоанн Эфесский: комментарий // Свод I. С. 279—283.
Соловьёва 1970: Соловьёва Г. Ф. Памятники конца 1 тыс. н. э. в Верхнем Поднепровье // Древние славяне и их соседи. М. С. 98—102. Тохтасьев 1998: Тохтасьев С. Р. Древнейшие свидетельства славянского языка на Балканах // Основы балканского языкознания, языки балканского региона. Ч. 2 (славянские языки) / Ред.: А. В. Десницкая, Н. И. Толстой. СПб. С. 29—57.
Откупщиков 2001/1963: Откупщиков Ю. В. Штаны // Очерки по этимологии. СПб., 2001.
Фасмер: Фасмер М. Этимологический словарь русского языка / Пер. и доп. О. Н. Трубачёва. СПб., 3 1996.
Шмидт 1970: Шмидт Е. А. О культуре городищ-убежищ Левобережной Смоленщины // Древние славяне и их соседи. М. С. 63—69. Шувалов 1998: Шувалов П. В. Проникновение славян на Балканы // Основы славянского языкознания. Языки балканского региона. Ч. 2. Славянские языки. СПб. С. 5—28.
Шувалов 2000: Шувалов П. В. Венедская слабость и антская сила: к вопросу об эпическом образе ранних славян // Stratum plus. 5. С. 141 — 144.
Шувалов 2002а: Шувалов П. В. Урбикий и «Стратегикон» Псевдо-Маврикия (часть 1) // Византийский временник. Т. 61(86). М. С. 71—87. Шувалов 20026: Шувалов П. В. Враги Империи (по трактату Псевдо-Маврикия) // зВОРАО. 1 (26). 2002. С. 422—452.
Этнография... 1987: Этнография восточных славян. Очерки традиционной культуры / Ред. К. В. Чистов. М.
Dan Teodor 1970: Dan Teodor Gh. Elemente ?i influente biantine in Moldova in secolele VI—XI // SCIV. 21. 1. P. 87—128.
Kazanski 1999: Kazanski M. L"armement Slave du haut Moyen-Age (Ve—Vile siecles). A propos des ches militaries et des guerriers profession-als chez les anciens Slavs // Pfehled vyykomu, 39 (1995—1996). Brno. P. 197—236.
Lebedynsky 2001: Lebedynsky I. Armes et guerriers barbares au temps des grandes invasions (IV е au VI е siecle apres J.-C.). Paris.
Neumann 1965: Neumann A. Vegetius // RE. Suppl.lO. Col. 1016.
Rubin 1954: Rubin B. Prokopios von Kaisareia, Mitarbeiter Belisars und Historiker. Stuttgart.
Schenk 1994: Schenk D. Flavius Vegetius Renatas. Die Quellen der Epitoma Rei Militaris // Klio. Bhft. 22.
Zuckerman 1994: Zuckerman C. Sur la date du traite militaire de Vegece et son destinataire Valentinien II // Scripta classica Israelica. XIII. P. 67—74.
Это отметил еще Л. Нидерле [Нидерле 2000/1956: 411, 544, примеч.41]. У него же см. список источников.
Так же как и вся четвёртая глава одиннадцатой книги Стратегикона, он восходит, по моим наблюдениям, скорее всего к неиз-вестному автору 30—40-х гг. VI в., происходящему, может быть, из окружения известного полководца Хильбудия. См. подробнее: [Шу 5 валов 2002а].
Вопрос представляют общие термины, используемые в источниках для обозначения метательного оружия славян, под кото-рыми, как мне кажется, скорее следует понимать дротики, нежели стрелы.
Или XroplKiov. Вместо же aKovxiov иногда могли сказать XayraSiov, хотя и слово aKovxiov по-прежнему было в употреблении. Дан-ный пассаж о двух Хильбудиях и славянах может воспроизводить лексику не столько Прокопия, сколько его источников. Любо-пытно, что слово aonlSiov у Прокопия более нигде, кроме как в этом месте, в его произведениях не встречается. Действительно, ес-ли принять, что в источнике стояло неаттицизированное oKouxapia Kal aKovria ^iKpa «щиты и малые дротики», — то Прокопий (или промежуточный автор) как аттицист вполне мог бы передать это через aonffiia Kal aKovria «щиточки и дротишки», стараясь, с одной стороны, сохранить какое-то соответствие военным терминам по части суффиксов, с другой же стороны, продолжая атти- цизировать. Следуя такому противоречивому стремлению, он вынужден был бы из соображения риторического благозвучия — да-бы избежать тавтологии («малые дротишки») — пожертвовать словом ^iKpa. Этой гипотезой, на мой взгляд, можно примирить данные Прокопия и Псевдо-Маврикия о славянских щитах.
Агафий, так же, как и Прокопий, — атгицист и, естественно, употребляет для обозначения копья классическое слово Sopu. Кроме того, Агафий был юристом и поэтому и не имел никакого военного опыта, а, следовательно, мог быть не очень точен в употреблении военной терминологии. Так что придавать большое значение употреблению им именно слова Sopu не стоит.
Источник Агафия для этого эпизода, по мысли И. А. Левинской и С. Р. Тохтасьева [Левинская, Тохтасьев 1991в: 292; 1991а:
310), имел документальный характер, т. е. это, скорее всего, был какой-то военный отчёт.
Такова дата предполагаемой мною поздней интерполяции в основной текст Псевдо-Маврикия, состоящей из слов fxoi AayKiSia XkXaPivloiaa. Если же оставаться на традиционном отнесении этих слов ко времени императора Маврикия или его пре-емника, то дата данного упоминания славянского копья будет конец VI в. На самом же деле попасть такое нововведение в текст теоретического военного трактата могло только после того, как появилась соответствующая реалия в военном деле и соответст-вующий термин. Дело в том, что характер трактата Псевдо-Маврикия исключает возможность истолкования данного пассажа как оторванное от практики предложение кабинетного прожектёра. Соответственно, появление славянского ланкидия на вооружении восточноримской пехоты следует отнести к середине—второй половине VI в.
Это маленькие оперенные легкие дротики со свинцовым грузилом на границе втулки и древка. Другое название их — плюм- баты [Конноли 2000: 261, рис. 8—9].
Такова дата, по моему мнению, написания Урбикием текста, составившего книгу XII трактата Псевдо-Маврикия.
Ясно, что источник, к которому восходят сведения Иоанна о вооружении славян в период до 80-х гг.. был текстом, уже не-сколько устаревшим к тому времени, когда Иоанн создавал своё сочинение. Следовательно, этот текст был составлен примерно во второй—третьей четверти VI в.
