Популярный персонаж в фольклорнойтрадиции славян . Свое место она заняла и среди образов русского фольклора, где она встречается в сказках и заговорах , в мифологических рассказах и легендах, в поверьях и приметах. Наиболее полно образ змеи представлен в волшебных сказках, хотя число сказочных сюжетов, где действует этот персонаж, ограничено. В фольклористике они объединяются в сюжетные типы под названиями «Чудесный предмет», «Чудесная способность», «Чудесный супруг». Есть и другие, более редкие, сюжеты.

Сюжет «Чудесный предмет» встречается в русском сказочном материале чаще других. Он был известен и на территории Карелии (сборники «Сказки и предания Северного края в записях И. В. Карнауховой», «Сказки Карельского Беломорья» (сказки М. М. Коргуева), «Русские сказки в Карелии: старые записи») . В начале сказки «Волшебное кольцо» из сборника А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки» герой избавляет от смерти собаку и кошку, покупая их у мучителей, а затем спасает из костра девушку-змею , которая оказывается дочерью «подземельного царя», обладателя сокровищ. В благодарность царь дарит герою «чудодейное» кольцо , исполняющее желания, предупреждая: «Никому про кольцо не сказывай, не то сам себя в большую беду втянешь!» С помощью волшебного кольца герой строит дворец, собор и мост и женится на королевне, которая выпытывает секрет его всемогущества, а затем крадет кольцо. По ее пожеланию герой лишается богатства и попадает в тюрьму. Из беды его выручают собака и кошка: они добывают у королевны кольцо и возвращают его хозяину.
Основная интрига и «мораль» этого сюжета связана не со змеей , которая появляется только в первой части сказки, а затем исчезает. Тем не менее здесь ясно проступает мифологическая основа этого образа - оборотническая природа змеи -прекрасной девушки и дочери владыки подземного царства. Это ее постоянная черта, она присуща змее и в «Сказке про перстень о двенадцати винтах» из того же сборника.

В сказке прослеживается и связь змеи с огнем. В момент встречи с героем змея горит в костре, то есть видимо гибнет, хотя из повествования следует, что огонь скорее комфортная для нее стихия: «Среди леса поляна, на поляне огонь горит, в огне девица сидит, да такая красавица, что ни вздумать, ни взгадать…». В свете этого ее встреча с героем предстает как бы подготовленной: ситуация мнимой гибели змеи в огне нужна для того, чтобы вознаградить доброго героя.
Однако герой данного сюжета добр не всегда. В сказке «Царевна-змея», получив за спасение змеи из огня чудесный бочонок, герой выменивает его на меч-саморуб у некоего старичка - и тут же убивает его этим мечом, чтобы вновь завладеть бочонком. Да и сам змеиный дар оказывается не только благом. Нарушение условий обладания приносит герою сказки несчастья.

Неоднозначная природа дара змеи подтверждается и другим сказочным сюжетом - «Чудесная способность». Этот сюжет менее характерен для русских сказок. Действие здесь развивается подобно тому, как и в предыдущем типе. Герой освобождает из-под камня змею, а змея наделяет его способностью понимать язык зверей и птиц с условием никому не рассказывать об этом под угрозой смерти. Благодаря этой способности герой из разговоров животных узнает то, чего не мог знать раньше. Жена героя допытывается о причинах его всеведения, и он решает рассказать ей и умереть, лишь бы положить этому конец. Тут герой слышит насмешку петуха, который упрекает хозяина за то, что тот не может сладить с одной-единственной женой. Герой избивает жену, и с тех пор та больше ни о чем его не спрашивает.
В этой сказке дар змеи , способность понимать язык животных, восходит, как отмечают исследователи, к мифологическому образу змеи -хозяйки леса и всякой лесной твари. Но и здесь владение им едва не ввергает героя в беду, хотя в данном сюжете этот мотив носит почти комический характер.

Еще один сказочный сюжет со змеей , «Чудесный супруг», существенно отличается от двух предыдущих. Он бытовал и в Карелии (сказка «Парень-гад», сборник И. В. Карнауховой «Сказки и предания Северного края») . Однако два рассмотренных сюжета объединяет один и тот же мотив дара змеи , помогающий прояснить функции этого персонажа.
Змея в сказках о змеином даре хотя и играет в судьбе героя ключевую роль, все же является персонажем одного эпизода. На ее эпизодическую роль указывает то, что иногда она и вовсе пропадает из сказки, сохраняющей все прочие сюжетные звенья (сказка «Кольцо» из сборника «Великорусские сказки. Великорусские загадки» И. А. Худякова; «Три дворца и подземельное царство» из сборника «Великорусские сказки Вятской губернии» Д. К. Зеленина; «Про перстень» в сборнике «Сказки и предания Северного края в записях И. В. Карнауховой»; «Собака и кошка» в сборнике «Сказки Карельского Беломорья») . Змея выступает как посредница между миром людей, где действует герой сказки, и миром подземным, часть свойств которого она передает герою в виде чудесного дара.

Кроме сказок змея фигурирует в заговорном жанре. Этот жанр имеет как устную, так и письменную форму бытования и поэтому находится на пересечении фольклорной и книжной рукописной традиции. Его назначение - воздействие на природный мир и человека с помощью магических словесных формул - отразилось и на образе змеи, который предстает здесь совсем иначе, нежели в сказке.

Заговоры, где упоминается змея, еще более редки, чем сказки со змеей. Это касается не только русской заговорной традиции,- притом что на Севере и в бывшей Олонецкой губернии, современной Карелии, она была богатой и хорошо развитой - но и заговорной традиции соседствующего с русскими народа, вепсов. В сборниках «Русские заговоры из рукописных источников XVII - первой половины XIX вв. «и „Русские заговоры Карелии“, где вместе содержится около тысячи заговорных текстов от XVII до ХХ века, заговоров со змеей менее двух десятков.

Змеиные заговоры делятся на две разновидности: лечебные, профилактические (для защиты от укуса) - и любовные (присушки). В отличие от присушек, заговоры лечебного и профилактического характера имеют дело с реальными змеями - с последствиями неудачной встречи с ними или с опасностью, которую они несут. Привязкой к реальности лечебных заговоров служат также сопутствующие им инструкции по обработке раны. И в лечебном, и в любовном заговоре змея выступает в качестве участника ритуального, разыгрываемого диалога. В первом заговоре она, как и в сказке, предстает хозяйкой лесного царства. В своеобразной иерархии змей она властвует над другими змеями - лесными созданиями. В качестве противостоящей змее могущественной силы упоминаются архангел Гавриил и особо почитаемый народом святой Николай. Во втором приведенном заговоре о самой змее сказано очень мало. Она присутствует в заговоре и в то же время как бы остается за пределами словесного текста. Единственный эпитет «змея-пламя» является не столько метафорой, сколько отсылкой к ее мифологической связи с огнем. Еще одно напоминание о другой ее мифологической характеристике - принадлежности потустороннему миру - заключено в комментарии, которым исполнительница предваряет заговор: читать его нужно на росстани - перекрестке, который считается в поверьях местом пребывания потусторонней силы.

Когда мы говорим об образе змеи в жанрах русского фольклора, на память приходит другой его персонаж, - змей. Носящие одно и то же имя и схожие обликом, как соотносятся между собой змей и змея? В связи с этим можно вспомнить еще один фольклорный текст - пудожскую легенду о зарождении змей, восходящую к духовным стихам, согласно которой змеи произошли из пепла сожженных останков Змея-дракона.

При возможном общем происхождении в глубине мифов змей и змея в фольклоре имеют больше отличий, чем сходств. Первое их отличие - жанры, где каждый из этих образов проявляется с большей полнотой. Для змеи это повествовательный жанр, сказка, для змея это классические эпические жанры былин и духовных стихов. Другое отличие - в тех функциях, которые змей и змея выполняют в фольклорных сюжетах. У змеи их не так много, как у змея. В своем основном жанре она выступает как чудесный помощник героя, тогда как змей чаще всего является его противником. Правда, в одной из функций змея и змей сближаются - в роли подземного существа, хранящего некие сокровища или чудесные дары. Но в целом их образы слишком разные. Типичный змей - персонаж демонический, чуждый и устрашающий, типичная сказочная змея - расположенный к герою и куда более привлекательный.

Д. Абросимова, ст. н. сотрудник сектора научно-экспозиционной работы отдела истории и этнографии.

Наступивший год именуют Годом змеи .

В гороскопы углубляться не будем. Пусть этим астрологи занимаются. Перед нами стоит другая задача…

В реальном мире змеям со всеобщей народной любовью вообще не везёт. Это ведь вам не котёнок, с которым все невольно начинают сюсюкать, а потом так и норовят обниматься.

Змею в нашем Отечестве, наверное, только неподражаемый биолог и телеведущий Николай Николаевич Дроздов обожает. Остальные в ужасе кричат: «Фу-у-у!!!» или даже спасаются бегством при одном взгляде на это животное. Какой-то бессознательный страх овладевает большинством людей.

Однако в некоторых традициях принято уважать и ценить змею за мудрость и гибкость. Эта позиция наиболее характерна для восточного мировоззрения.

Мы сегодня обратимся к литературным и фольклорным змеям. Интересно посмотреть, как в различных художественных произведениях представлен сложный образ этого струящегося по земле существа.

Начнём с литературных примеров.

Зловещий и безжалостный образ змеи как нельзя лучше передан в басне Ивана Андреевича Крылова «Змея и Овца».

Змея лежала под колодой

И злилася на целый свет;

У ней другого чувства нет,

Как злиться: создана уж так она природой.

Ягненок в близости резвился и скакал;

Он о Змее совсем не помышлял.

Вот, выползши, она в него вонзает жало:

В глазах у бедняка туманно небо стало;

Вся кровь от яду в нем горит.

"Что сделал я тебе?" – Змее он говорит.

"Кто знает? Может быть, ты с тем сюда забрался.

Чтоб раздавить меня, – шипит ему Змея. –

Из осторожности тебя караю я".

"Ах, нет!" – он отвечал и с жизнью тут расстался.

В ком сердце так сотворено,

Что дружбы, ни любви не чувствует оно

И ненависть одну ко всем питает,

Тот всякого своим злодеем почитает.

В сказе Павла Бажова «Голубая змейка » про это загадочное существо два друга долго не могли ни у кого узнать. Людям даже рассказывать о нём было боязно. И только у отца одного из этих мальчишек, находящегося в подпитии, наконец «развязался язык».

«Есть в наших краях маленькая, голубенькая змейка. Ростом не больше четверти и до того легонькая, будто в ней вовсе никакого весу нет. По траве идет, так ни одна былинка не погнется. Змейка эта не ползает, как другие, а свернется колечком, головенку выставит, а хвостиком упирается и подскакивает, да так бойко, что не догонишь ее. Когда она этак-то бежит, вправо от нее золотая струя сыплется, а влево черная-пречерная. Одному увидеть голубую змейку прямое счастье: наверняка верховое золото окажется, где золотая струя прошла. И много его. Поверху большими кусками лежит. Только оно тоже с подводом. Если лишку захватишь, да хоть капельку сбросишь, все в простой камень повернется. Второй раз тоже не придешь, потому место сразу забудешь. Ну, а когда змейка двоим-троим, либо целой артели покажется, тогда вовсе черная беда. Все перессорятся и такими ненавистниками друг дружке станут, что до смертоубийства дело дойдет. У меня отец на каторгу ушел из-за этой голубой змейки… »

Не меньший страх мог вызывать ещё один персонаж, но, на сей раз, зарубежной литературы. О нём нам поведал английский писатель Редьярд Киплинг в сказке «Рикки-Тикки-Тави », в которой смелый мангуст борется со злобной семейкой кобр.

«…Из травы все выше и выше, вершок за вершком, стала подниматься голова Нага, огромной черной кобры, – и был этот Наг пяти футов длины от головы до хвоста.

Когда треть его туловища поднялась над землей, он остановился и начал качаться, как одуванчик под ветром, и глянул на Рикки-Тикки своими злыми змеиными глазками, которые остаются всегда одинаковые, о чем бы ни думал Наг.

– Ты спрашиваешь, кто такой Наг? Смотри на меня и дрожи! Потому что Наг – это я...

И он раздул свой капюшон, и Рикки-Тикки увидел на капюшоне очковую метку, точь-в-точь как стальная петля от стального крючка.

Рикки стало страшно – на минуту. Дольше одной минуты мангусты вообще никого не боятся, и хотя Рикки-Тикки никогда не видал живой кобры, так как мать кормила его мертвыми, он хорошо понимал, что мангусты для того и существуют на свете, чтобы сражаться со змеями, побеждать их и есть. Это было известно и Нагу, и потому в глубине его холодного сердца был страх.

– Ну так что! – сказал Рикки-Тикки, и хвост у него стал раздуваться опять. – Ты думаешь, если у тебя узор на спине, так ты имеешь право глотать птенчиков, которые выпадут из гнезда ?»

Р. Киплинг описал ещё один змееобраз, но уже гораздо симпатичнее.

Кто не знаком с мудрым удавом Каа ? Конечно, он вызывал страх, но не у Маугли – главного героя одноимённой книги – и не у её читателей.

«Удав лежал, растянувшись во всю длину на выступе скалы, нагретом солнцем, любуясь своей красивый новой кожей: последние десять дней он провёл в уединении, меняя кожу, и теперь был во всём своём великолепии. Его большая тупоносая голова металась по земле, тридцатифутовое тело свивалось в причудливые узлы и фигуры, язык облизывал губы, предвкушая будущий обед.

— Он ещё ничего не ел, — сказал Балу со вздохом облегчения, как только увидел красивый пёстрый узор на его спине, коричневый с жёлтым. — Осторожно, Багира! Он плохо видит, после того как переменит кожу, и бросается сразу.

У Каа не было ядовитых зубов — он даже презирал ядовитых змей за их трусость, — вся его сила заключалась в хватке, и если он обвивал кого-нибудь своими огромными кольцами, то это был конец.

— Доброй охоты! — крикнул Балу, садясь задние лапы.

Как все змеи его породы, Каа был глуховат и не сразу расслышал окрик. Он свернулся кольцом и нагнул голову, на всякий случай приготовившись броситься.

— Мы сейчас охотимся, — небрежно сказал Балу, зная, что Каа нельзя торопить, он слишком грузен… »

Сложные чувства вызывают у читателей ещё две змеи, описанные на страницах чудесной книги французского писателя Антуана де Сент-Экзюпери «Маленький принц ».

Первая из них появляется в самом начале произведения. Та самая, которую взрослые принимали за шляпу на детском рисунке повествователя.

– Разве шляпа страшная? – возразили мне. А это была совсем не шляпа. Это был удав, который проглотил слона. Тогда я нарисовал удава изнутри, чтобы взрослым было понятнее. Им ведь всегда нужно все объяснять. Вот мой рисунок №2 .

Другая змея стала самым первым живым существом, которое Маленький Принц встречает, попав на нашу планету.

«…Попав на Землю, Маленький принц не увидел ни души и очень удивился. Он подумал даже, что залетел по ошибке на какую-то другую планету. Но тут в песке шевельнулось колечко цвета лунного луча .

– Добрый вечер, – сказал на всякий случай Маленький принц.

– Добрый вечер, – ответила змея.

– На какую это планету я попал?

– На Землю, – сказала змея. – В Африку.

– Вот как. А разве на Земле нет людей?

– Это пустыня. В пустынях никто не живет. Но Земля большая .

(…)

– А где же люди? – вновь заговорил наконец Маленький принц. – В пустыне все-таки одиноко...

– Среди людей тоже одиноко, – заметила змея.

Маленький принц внимательно посмотрел на нее.

– Странное ты существо, – сказал он. – Не толще пальца...

– Но могущества у меня больше, чем в пальце короля, – возразила змея.

Маленький принц улыбнулся.

– Ну, разве ты уж такая могущественная? У тебя даже лап нет. Ты и путешествовать не можешь...

– Я могу унести тебя дальше, чем любой корабль, – сказала змея.

И обвилась вокруг щиколотки Маленького принца, словно золотой браслет.

– Всех, кого я коснусь, я возвращаю земле, из которой они вышли, – сказала она. – Но ты чист и явился со звезды...

Маленький принц не ответил.

– Мне жаль тебя, – продолжала змея. – Ты так слаб на этой Земле, жесткой, как гранит. В тот день, когда ты горько пожалеешь о своей покинутой планете, я сумею тебе помочь. Я могу...

– Я прекрасно понял, – сказал Маленький принц. – Но почему ты все время говоришь загадками?

– Я решаю все загадки, – сказала змея. И оба умолкли».

Змея немногословна, но от каждой её фразы нам становится всё страшнее…

Столь же трагичную роль играют ядовитые существа в «Песне о вещем Олеге » А. С. Пушкина ...

...Из мёртвой главы гробовая змея

Шипя между тем выползала;

Как чёрная лента, вкруг ног обвилась,

И вскрикнул внезапно ужаленный князь ...

И рассказе «Пёстрая лента » Артура Конан Дойла , становясь безжалостными убийцами героев этих произведений.

Но иногда змея могла вызвать и совершенно другие чувства. Помните сказку Эрнста Теодора Амадея Гофмана «Золотой горшок» ? Ведь там описывается удивительная история студента Ансельма и его невероятной любви к зелёной змейке Серпентине.

«…Вдруг раздался какой-то шепот и лепет, и цветы как будто зазвенели, точно хрустальные колокольчики. Ансельм слушал и слушал. И вот – он сам не знал, как этот шелест, и шепот, и звон превратились в тихие, едва слышные слова:

«Здесь и там, меж ветвей, по цветам, мы вьемся, сплетаемся, кружимся, качаемся. Сестрица, сестрица! Качайся в сиянии! Скорее, скорее, и вверх и вниз, – солнце вечернее стреляет лучами, шуршит ветерок, шевелит листами, спадает роса, цветочки поют, шевелим язычками, поем мы с цветами, с ветвями, звездочки скоро заблещут, пора нам спускаться сюда и туда, мы вьемся, сплетаемся, кружимся, качаемся; сестрицы, скорей!»

И дальше текла дурманящая речь. Студент Ансельм думал: «Конечно, это не что иное, как вечерний ветер, но только он сегодня что-то изъясняется в очень понятных выражениях». Но в это мгновение раздался над его головой как будто трезвон ясных хрустальных колокольчиков; он посмотрел наверх и увидел трех блестящих зеленым золотом змеек, которые обвились вокруг ветвей и вытянули свои головки к заходящему солнцу. И снова послышались шепот, и лепет, и те же слова, и змейки скользили и вились кверху и книзу сквозь листья и ветви; и, когда они так быстро двигались, казалось, что куст сыплет тысячи изумрудных искр чрез свои темные листья. «Это заходящее солнце так играет в кусте», – подумал студент Ансельм; но вот снова зазвенели колокольчики, и Ансельм увидел, что одна змейка протянула свою головку прямо к нему. Как будто электрический удар прошел по всем его членам, он затрепетал в глубине души, неподвижно вперил взоры вверх, и два чудных темно-голубых глаза смотрели на него с невыразимым влечением, и неведомое доселе чувство высочайшего блаженства и глубочайшей скорби как бы силилось разорвать его грудь. И когда он, полный горячего желания, все смотрел в эти чудные глаза, сильнее зазвучали в грациозных аккордах хрустальные колокольчики, а искрящиеся изумруды посыпались на него и обвили его сверкающими золотыми нитями, порхая и играя вокруг него тысячами огоньков» .

Если бы вы только знали, как много на свете народных сказок, в которых фигурируют змеи! Наверное, в любом фольклоре есть такие. Я даже не представляла их количества, пока не начала поиски. И тут даже не беру в расчёт истории про Змея Горыныча и ему подобных летающих, изрыгающих пламя и глотающих всех подряд одно- или многоголовых монстров. Будем читать именно про привычных на первый взгляд змей.

Кто из нас не слышал сказку «Царевна-лягушка»? А вот сказка «Царевна-змея », думаю, известна гораздо меньше. Начинается она довольно интригующе. Хотя уже в самом начале становится ясно – это прямо-таки не сказка, а готовое пособие по ОБЖ, рассказывающее как не нужно себя вести! :))

Русская сказка

Царевна-змея (отрывок)

Ехал казак путем-дорогою и заехал в дремучий лес; в том лесу на прогалинке стоит стог сена. Остановился казак отдохнуть немножко, лег около стога и закурил трубку; курил, курил и не видал, как заронил искру в сено. Сел казак на коня и тронулся в путь; не успел и десяти шагов сделать, как вспыхнуло пламя и весь лес осветило. Оглянулся казак, смотрит – стог сена горит, а в огне стоит красная девица и говорит громким голосом:

— Казак, добрый человек! Избавь меня от смерти.

— Как же тебя избавить? Кругом пламя, нет к тебе подступу.

— Сунь в огонь свою пику, я по ней выберусь.

Казак сунул пику в огонь, а сам от великого жару назад отвернулся.

Тотчас красная девица оборотилась змеею, влезла на пику, скользнула казаку на шею, обвилась вокруг шеи три раза и взяла свой хвост в зубы.

Казак испугался; не придумает, что ему делать и как ему быть.

— Не бойся, добрый молодец! Носи меня на шее семь лет да разыскивай оловянное царство, а приедешь в то царство - останься и проживи там еще семь лег безвыходно. Сослужишь эту службу, счастлив будешь!

Поехал казак разыскивать оловянное царство.

Много ушло времени, много воды утекло, на исходе седьмого года добрался до крутой горы; на той горе стоит оловянный замок, кругом замка высокая белокаменная стена …

Между прочим, если уж вспомнили про нашу сказку «Царевна-лягушка», то должна сказать, что в японском фольклоре обнаружилось нечто крайне похожее по сюжету, но там главная героиня… да-да… именно змея!

Японская сказка

Глаза змеи (отрывок)

Жил в старину лесоруб по имени Нихати. Однажды, спускаясь с гор, шел он через рощу. Вдруг видит: что-то черное обвилось вокруг дерева и шевелится, как живое.

Не из робких был Нихати, но и его страх пронял. Остановился он, смотрит издали, и что же! Прикручена какая-то незнакомая женщина к стволу дерева черной веревкой.

С опаской подошел лесоруб поближе. Еще страшнее ему стало. Не веревкой привязана эта женщина к стволу, а жгутами собственных длинных волос. Глаза у нее закрыты, словно она без памяти.

Пожалел ее Нихати и, победив свой страх, развязал узлы волос. Упала женщина на траву, глубоко вздохнула и открыла глаза. Была она молода и прекрасна.

— Что случилось с тобой? Кто тебя обидел? — спросил Нихати.

— Постой! Подожди!

Нихати обернулся, а женщина просит его:

— Не оставляй меня одну в лесу. Позволь мне пойти с тобою.

Неведомо откуда пришла эта женщина, но как покинуть ее в беде? Приютил Нихати незнакомку у себя в хижине.

Живет она у лесоруба неделю и другую, но о том, что с ней прежде было, не говорит ни слова. Нихати больше и не спрашивал: верно, есть у нее какая-нибудь тайна на сердце.

Но однажды решился лесоруб и сказал ей:

— Не пойдешь ли за меня замуж? Стану я о тебе всю жизнь заботиться.

— Спасибо тебе за то, что ты меня, несчастную, полюбил, — отвечает она. — Я согласна стать твоей женой, но раньше обещай никогда ни о чем меня не расспрашивать.

— Что было, то прошло! Какое мне до этого дело? Никогда ни о чем тебя не спрошу, — обещал Нихати.

Поженились они и зажили счастливо. Понесла молодая жена дитя под сердцем. Когда пришло ей время разрешиться от бремени, попросила она мужа:

— Построй вокруг дома ограду. И смотри не заглядывай в дом, пока я сама не выйду к тебе с ребенком на руках.

Построил Нихати вокруг дома высокий забор, а сам ушел из дому, как жена велела. Ждет он два дня, ждет три, и напала на него тревога. Места он себе не находит. Жива ли жена? Благополучно ли родила?

Не выдержал он наконец, просверлил в заборе дырку и заглянул…

Насилу опамятовался Нихати, пошел потихоньку прочь. Идет он и горько-горько кается:

— Значит, не человек она, а змея! Но уж раз я на ней женился, так тому и быть. Ах, зачем я не послушался, зачем подглядел!

Через семь дней вышла жена из дому с хорошеньким сынком на руках, а из глаз у нее слезы так и катятся.

— Просила я тебя, уж так молила не подглядывать за мной. Не послушал ты меня. До сих пор ничего я тебе не рассказывала, но, видно, придется теперь все тебе открыть. Разгневался на меня горный бог, проклял и обратил в страшную змею. Но все же мне было дозволено принять на время человеческий образ. Если бы встретился мне верный друг, полюбил меня и не изменил своему слову, то я бы навсегда осталась человеком. Но не сдержал ты слова! Должна я теперь навеки остаться змеей! Прощай! Я вернусь на дно горного озера, а ты позаботься о нашем ребенке. Береги его!..

Чаще встречаются сказки, в которых сама змея – невеста, а вот пример, когда змея – жених.

Латышская сказка

Невеста ужа

Как-то жаркой, летней порой, в самый полдень, три девицы купались в море. Одна спрашивает:

– Которая из нас первой выйдет замуж? Вторая отвечает:

– Первой выйдет замуж самая красивая!

А третья девица промолчала. Вскоре вышла она из воды и хотела одеться. Только было потянулась за своей белой рубашкой, как вздрогнула: лежал на рубашке уж.

– Уж, уж, – просит девица, – сойди с рубашки.

– Обручись со мной, – отвечает уж, – тогда уйду!

– Отчего не обручиться? – смеется девица. – Только сойди с рубашки!

– Э, нет, – не соглашается уж, – дай мне свое колечко.

Сняла девица колечко и дала его ужу. В тот же миг исчез уж с кольцом в морской пучине.

Горько плакала дорогой третья девица, а подруги ее утешали:

– Что ужи в невестах понимают?

Но через три недели явился уж за своей невестой. Вышел он из моря с большим почетом: сам сидел в золотой карете, на голове – золотая корона. Упряжь алмазами сверкает. За каретой придворные идут, на кокле играют.

Увидела это девица, побежала к родителям:

– Отец, матушка, что же мне делать? Уж за мной приехал!

Испугались родители, не знают, что делать, что ужу говорить. Но тут какая-то старушка их надоумила:

– Что ужи в невестах понимают? Отдайте ему гусыню – обрадуется и уйдет восвояси.

Отдали родители гусыню вместо дочери. Обрадовался уж, взял гусыню и уехал. Едет он, а на обочине синица поет:

– Ужок-муженёк гусочку везет! Смекнул тут уж, что обманули его.

Через три недели снова едет уж за невестой. На этот раз он не в духе и сердито требует, чтобы отдали ему невесту. Но тут та же старушка, что и в прошлый раз, совет подала:

– Что ужи в невестах понимают? Отдайте ему козу, обрадуется и уйдет восвояси.

Отдали родители ужу козу вместо дочери. Обрадовался уж, взял козу и уехал. Едет он, а на обочине синица поет:

– Ужок-муженёк козочку везет!

Смекнул тут уж, что опять обманули его.

Через три недели в третий раз едет уж за невестой. Но на этот раз он грознее тучи, кричит, чтобы не смели больше над ним насмехаться, не то несдобровать им.

Делать нечего, пришлось отдать ужу дочку. Обрадовался уж, посадил невесту в карету и уехал. А на обочине синица поет:

– Ужок-муженёк невестушку везет!

Художник Тамара Юфа

Все длинное шествие вместе с невестой скрылось в морской пучине.

Через год мать невесты пришла к морю и спрашивает:

– Доченька, милая, расскажи мне, поведай, как живется тебе?

Вышла из моря лягушка и отвечает:

– Счастлива твоя дочь. Живет она в богатом дворце и сынка малого нянчит!

Обрадовалась мать, услышав такие вести, и домой пошла.

На другой год мать невесты снова пришла к морю и спрашивает:

– Милая, расскажи мне, поведай, как живется тебе?

Вышел из моря рак и отвечает:

– Счастлива твоя дочь. Живет она в богатом дворце и дочку малую нянчит!

На третий год снова пришла мать невесты к морю и спрашивает:

– Доченька, милая, расскажи – мне, поведай, как живется тебе.

Услыхав это, невеста ужа обняла своего мужа и просит, чтобы отпустил он ее с детками к матушке погостить. Очень не хотелось ужу ее отпускать, но напоследок разрешил он ей погостить у матери три недели.

Взяла невеста ужа сына и дочку на руки и отправилась к своей матери в гости. Две лягушки карету тянули, а щука за кучера была. Встретила мать дочку, обняла, а на внучат нарадоваться не может.

Погостила невеста ужа три недели у матушки и к ужу в море вернулась.

Похожая сказка есть и у литовцев. Она называется «Ель –королева ужей ».

На Кавказе змеёй тоже никого не удивишь. Потому нередко встречаются эти создания и в местных сказках.

Кабардинская сказка

Подарок змеи

Жила-была вдова. Была она бедная, как голый камень. Только и радости было у неё — единственный сын. Очень любила мать сына, работала днём и ночью, но бедность не покидала её дом. Вырос мальчик и нанялся чабаном к одному богачу в дальний аул.

Минуло три года, и сильно затосковал юноша по своей матери.

Пошёл юноша домой проведать её. На другой день рано утром пустился он в обратный путь.

Идёт он и вдруг видит на дороге Змеёнышей. Удивился юноша, почему так медленно ползут они. Голодные, что ли? Накормил их и пошёл дальше.

Доползли Змеёныши до дому, рассказали матери-Змее, что накормил их какой-то добрый человек.

Догнала Змея юношу.

– Зачем ты накормил моих детей? Ты ведь знаешь, что люди и змеи — враги. Я хочу знать, что ты дал моим детям. Дай и мне попробовать.

Угостил юноша Змею. Осталась она довольна.

– Будет тебе подарок за твою доброту, — сказала Змея. — С этого дня ты станешь понимать язык птиц и зверей.

Поблагодарил юноша Змею и пошёл своей дорогой. Шёл он, шёл, вот уже видна вдали его отара. Вдруг слышит — одна ворона говорит другой:

– Сегодня ночью на отару нападут волки и перережут всё стадо. Вот уж завтра наедимся мы с тобой досыта!

А вторая ворона отвечает:

– Если чабаны укроются в лощине, то все овцы останутся целы.

Пришёл юноша к чабанам и рассказал им, какой разговор ворон он слышал. Чабаны только посмеялись, не поверили юноше, отказались перегонять отару. А он перегнал своих овец и укрылся в лощине. Только кончил он делать загон для овец, как послышался волчий вой.

Услышали вой волков и собаки овчарки, охранявшие отару. Самая большая из них сказала:

– Стая волков собирается напасть на отару. Если наш чабан зарежет самого жирного барана и накормит нас, мы одолеем волков.

Быстро выбрал юноша самого жирного барана, зарезал его и накормил своих собак.

Когда ночью на отару напали волки, собаки легко перерезали их. А те чабаны, которые посмеялись над юношей, не спасли своих овец.

Утром юноша выгнал свою отару из лощины и направился в аул. Обрадовался хозяин, что все его овцы остались целы, щедро наградил юношу и отпустил его домой.

И зажил юноша со своей матерью богато и счастливо.

Кстати, волшебная помощь змеи в умении понимать язык животных часто отражена в сказочных сюжетах разных народов. Вот ещё один подобный пример.

Братья Гримм

Белая змея (отрывок)

Много лет тому назад жил на свете король и мудростью своею во всем царстве славился. Ничто не оставалось ему неизвестным, и казалось, что вести о сокровеннейших делах как бы сами собою доносились к нему отовсюду.

Но у того короля был странный обычай: за каждым обедом, когда со стола уже все было убрано и никто, кроме его самого, за столом не оставался, доверенный слуга должен был подавать ему еще одно блюдо. Но блюдо это было закрыто, и сам слуга этот не знал, что было на блюде, да и никто не знал, потому что король не вскрывал блюда и не отведывал его, пока не оставался один-одинешенек в комнате.

Долго так шло дело, и случилось однажды, что любопытство вдруг одолело слугу в то время, когда он уносил блюдо с королевского стола, да так одолело, что он против него устоять не мог и снес блюдо к себе в комнату.

Тщательно притворив дверь, он приподнял крышку блюда и увидел, что на блюде лежит белая змея. Едва взглянул он на нее, как уж не мог воздержаться, чтобы ее не отведать; отрезал кусочек и сунул в рот.

И чуть только коснулся он этого кушанья языком, как услышал за окном какое-то странное насвистыванье многих тоненьких голосков.

Он подошел к окну и стал прислушиваться, и тут узнал, что это воробьи, которые между собой разговаривали и друг дружке рассказывали обо всем, что они в поле и в лесу видели.

Лягушка прискакала к змее и попросила:

– Уважаемая сестрица, говорят, у тебя есть красивенький барабанчик. Он издает такие прекрасные звуки. Мне надо совершить жертвоприношение предкам. Может быть, ты дашь на время барабанчик? Я верну его.

Змея одолжила барабанчик. Лягушка взяла его и долго-долго держала у себя. Змее надоело ждать, сама пошла к лягушке за барабанчиком. А лягушка решила обмануть змею:

– Сестрица уважаемая! Виновата я перед тобой. В тот день долго я стучала по барабанчику: уж очень сладкие звуки он издавал. Но я была слишком неосторожна, вот он и лопнул!

Художник В. Чижиков

Змея, конечно, очень рассердилась. Еще бы, потерять такой красивый барабанчик! Но что поделаешь? Змея уползла домой.

И вот однажды услышала змея, что с поля доносится барабанный бой. Поползла змея в поле посмотреть. Оказывается, это лягушка стучит по ее барабанчику, да еще поет и подпрыгивает! Только теперь змея поняла, что лягушка ее обманула. Ох, и разгневалась змея! Ласточка, жук и змея

Бог распределял между животными, кому чем питаться. Сначала он вызвал змею и спросил: «Что дать тебе на прокормление?» Змея не смогла сразу ответить, а попросила несколько дней на размышление. Бог согласился.

Тем временем змея попробовала разную пищу и нашла, что самая вкусная — это мясо человека. Она послала жука сообщить о своем выборе богу. Летит жук, а навстречу ему — ласточка.

— Куда летишь? — спросила она.

Бог так и повелел. Узнала об этом змея и вознегодовала на ласточку. Однажды змея решила поймать ласточку и расправиться с ней, но та вырвалась, только из хвоста её злодейка успела выдрать средние перья. Вот почему с тех пор жук не может говорить, а только жужжит, змея питается лягушками, а у ласточки в хвосте не хватает средних перьев. Но зато человек почитает ласточку и не разоряет её гнезда .

Иногда, как ни странно, коварная змея сама попадает впросак.

Мексиканская сказка

Вежливый кролик

Жил-был Кролик, очень скромный и вежливый. Однажды, вдоволь наевшись капусты на крестьянском огороде, он собрался было домой, но как вдруг заметил Лисицу. Она возвращалась в лес. Ей не удалось стащить курицу с крестьянского двора, и она была очень сердита и голодна.

У Кролика дрогнуло сердце. Бежать, но куда? И Кролик опрометью бросился к пещере. Он не знал, что там поджидала его другая грозная опасность – в пещере поселилась змея. Кролик, однако, был хорошо воспитан и знал, что без разрешения в чужой дом входить не полагается. "Нужно поздороваться, – подумал он, – но с кем? С пещерой, конечно!"

– Простите, что я побеспокоил вас, – сказал он. – Я совсем забыл, что меня ждёт Крольчиха! До свидания! – и бросился бежать прочь со всех ног.

Прискакал Кролик в свою нору и подумал о том, что вежливость никогда ещё никому не повредила. Змея же свернулась в клубок и проворчала:

– Лучше бы я ему не отвечала! Ох уж эти вежливые кролики! Нужно же было ему просить разрешения войти!

Думаю, что сегодняшний рассказ был бы неполным без упоминания сказки «Волшебное кольцо ». По нему был создан замечательный мультфильм.

Волшебное кольцо (отрывок)

«Жил на свете купец. Были у него два сына. Как только купец умер, младший сын стал гулять, веселиться, деньги отцовские без удержу тратить. Старшему же это не нравилось.

«Того и гляди все, отцом нажитое, по ветру пустит,– думал старший брат. – Ему что: ни жены, ни детей, перекати-поле, я же человек семейный, степенный. Дай брату волю, он и меня с детьми по миру пустит. Отделюсь-ка я от него, пока не поздно. Пусть берет свою долю из того, что еще осталось».

Позвал он к себе брата и выделил ему часть отцовского наследства.

Младший брат был душа-человек. Дружил-ладил со всеми, всегда готов был помочь людям. Кто только у него денег не просил: бедняк нищий, голодный, бездомный бродяга, друг или приятель – всем щедрой рукой раздавал он деньги, никому не отказывал. Вот так и ушло от него наследство, за короткий срок раздарил он людям всю немалую долю свою богатства. А когда не осталось у него за душой ни гроша, стали люди его честить, да еще уму-разуму учить: эк, хорош-де ты, сынок купеческий, все отцово добро на ветер пустил! И друзья-приятели перестали водить с ним дружбу, будто и знать-то его не знали.

Ушел купеческий сын из дому куда глаза глядят. Долго он странствовал и наконец голодный, измученный добрался до одного города.. .»

Наверное, вы догадываетесь, что по доброте душевной он купил несчастных кошку и собаку, затем ещё попугая (восточный колорит))) и наконец змею. Правда она оказалась мужского рода и была сыном змеиного царя, а не дочерью, как в нашей сказке. А вот чудодейственное золотое кольцо действовало так же, но только после некоторых мудрёных манипуляций.

«Если обмазать кольцо землею, обсыпать священным порошком, зажечь курильницу, а рядом развести жертвенный огонь и бросить в его священное пламя жертвенную пищу, то это кольцо, освященное по обряду, сможет осуществить любое желание ».

Восток – дело тонкое!

Не могу пропустить однозначно добрый образ змеи в литературе. Это рождённый весёлой фантазией писателя Григория Остера задумчивый Удав – друг Мартышки, Попугая и Слонёнка – персонажей серии сказок, по которым тоже сняты мультфильмы.

Итак, змеи в литературе и фольклоре – не редкость, как мы с вами выяснили.

Русские народные сказки /сост. и вступ. ст. В. Аникина. – М., 1990. – 560 с.

Русские сказки : из сборника А. Афанасьева. – М., 1987. – 383 с.

Использованные ресурсы

Каждый, кто хоть раз слышал или читал русские народные сказки, обязательно знает о Змее Горыныче – огнедышащем драконе, падком на сокровища и красных девиц; направо и налево губящем добрых молодцев и храбрых богатырей. Зато мало кто догадывается, сколь таинственным кажется появление этого персонажа современным ученым, особенно филологам!

Змей Горыныч.

Существует несколько гипотез, пытающихся объяснить происхождение сказочного образа Змея Горыныча. Например, академик Борис Александрович Рыбаков считал, что это не что иное, как претерпевшее значительные трансформации воспоминание о мамонтах (!). Другие исследователи связывают легенды об огнедышащем змее с попытками древних понять сущность полярного сияния или проводят аналогию между Змеем Горынычем и смерчем.

Высказывалось и предположение другого порядка: образ Змея Горыныча могла породить борьба славян со степными кочевниками в конце 1-го – начале 2-го тысячелетия.

Китайские тайны арсеналов

Традиционные представления о монгольском нашествии на Русь, основанные на школьном курсе истории и популярных кинофильмах, рисуют нашему воображению дикие полчища кочевников, заполонившие степь. Главными причинами военных успехов этой орды мы привыкли считать внезапность нападения, подавляющее численное превосходство завоевателей, их варварскую жестокость. Между тем серьезные исследователи единодушно утверждают, что войско Чингисхана и Батыя в ту историческую эпоху было одной из лучших армий в мире. Ее высокие боевые качества во многом объясняются заимствованием и усвоением чужого военного опыта. То же самое можно сказать и про вооружение монгольских воинов. В частности, не подлежит сомнению, что они располагали артиллерийским оружием, в основном китайского производства. Это были различные типы метательных установок, использовавших огневые снаряды, основным компонентом которых был пороховой заряд.

О том, что порох – китайское изобретение, знают все. Но вместе с тем бытует мнение, будто его первоначальным назначением было устройство фейерверков, и только значительно позже его стали применять в военном деле. Однако огневые средства издавна занимали важное место в военном искусстве китайцев. Ничего подобного Европа тогда не знала и не имела. Уже в то время китайцы располагали достаточно разнообразным арсеналом порохового оружия. Например, зажигательные снаряды – «огненные ястребы» – представляли собой деревянные сосуды с порохом или глиняные горшки, наполненные расплавленным легкоплавким металлом. Против живой силы противника использовались осколочные снаряды, начиненные порохом и разбрасывавшие при взрыве железные колючки, осколки железной или фарфоровой оболочки. Взрыв такого снаряда мог быть слышен на расстоянии около 50 километров, а его осколки легко пробивали доспехи.

Существовало у китайцев и своего рода химическое оружие: дымовые шары, испускавшие разноцветный дым, иногда с добавками удушающих веществ или, например, шары ядовитого дыма, заполненные порохом с примесью сильнодействующих растительных ядов (аконита, белены и других). Были также в арсенале китайцев снаряды, начинявшиеся негашеной известью. Кроме них, в китайских хрониках есть упоминания об огневых стрелах, которые метали из лука или арбалета, поджигая перед этим пороховой заряд, благодаря чему стрела получала дополнительный реактивный импульс. Существовали и ракеты (!) – полые бамбуковые трубки, начиненные порохом.

Благодаря военно-экономическому шпионажу и использованию знаний и опыта попавших в плен китайских специалистов новое оружие недолго оставалось исключительным достоянием китайской армии. Известно, что уже в конце XI века оно появилось у северных соседей Китая. Активно осваивали огневое оружие и монгольские завоеватели, вторгшиеся в Северный Китай в начале XIII века.

Армия Чингисхана успешно применяла гранаты с нефтью и огневые стрелы с зажигательным фитилем: примеру, в 1206 году монголами был сожжен флот одного из китайских полководцев. В 1225 году, осаждая Хорезм, монголы обстреливали город ракетами и пороховыми разрывными снарядами. Таким образом, монгольская армия располагала различными типами огневого оружия еще до вторжения на Русь. Было бы странно, если бы войска, отправленные на завоевание Европы, не были снабжены столь эффективным средством ведения войны.

Горыныч от слова «гореть»

А теперь вернемся к Змею Горынычу и сопоставим характерные признаки этого былинно-сказочного персонажа с некоторыми изложенными выше сведениями о китайской артиллерии. Змей Горыныч неизменно предстает как носитель огня («из ноздрей пламя пышет») и дыма («из ушей дым валит»). А китайские огневые снаряды представляли собой прежде всего гранаты фонтанирующего действия: в полете или после попадания в цель их подожженное перед запуском содержимое сгорало, выбрасывая через оставленное отверстие огонь и дым.

Змей Горыныч имеет несколько голов. А китайские огневые снаряды имели форму шара или бочонка и действительно могли напоминать головы какого-то чудища. К тому же вполне вероятно, что некоторые снаряды раскрашивались предприимчивыми завоевателями под головы драконов и могли восприниматься защитниками крепостей как отрубленные кем-то головы настоящих рептилий.

Змей Горыныч имеет «хоботы», которыми может удушить или ушибить. Согласно словарю Даля, древнерусское «хобот» означало «хвост», а также «изгиб» и «дуга». Вполне возможно, что этим словом первоначально описывались шлейфы дыма, тянувшиеся за снарядами и ракетами. Такой дым мог и задушить, и «ушибить», поскольку некоторые типы снарядов на это и были рассчитаны.

Змей Горыныч в русских сказках всегда нападает сверху и никогда не появляется из леса или из воды, что характерно для драконов из фольклора других народов. А китайские снаряды и ракеты действительно падали буквально с неба.

Полет Змея Горыныча в преданиях всегда сопровождается страшным свистом и грохотом. Это вполне объяснимо, так как пороховые снаряды в полете и при взрыве издавали и свист, и грохот.

Еще один интересный момент: у Змея Горыныча черная кровь, которая подолгу не впитывается в землю, потому что ее «не хочет принимать земля русская». Этой кровью вполне могла быть черная маслянистая жидкость, вытекавшая из неразорвавшихся снарядов и гранат с нефтью. Кстати, она на самом деле плохо впитывается в почву.

Змей Горыныч появляется всегда неожиданно, его появление в дыму и пламени контрастирует с подчеркнуто хорошей погодой. Разумеется, обстрел пороховым оружием в дождливую погоду был невозможен, поскольку вода гасила подожженные снаряды и ракеты.

Прозвище Змея – Горыныч. Традиционно принято связывать это прозвище с понятием «гора»: он либо сын большой тучи, подобной горе, либо сам огромен как гора. Но нужно иметь в виду, что легенды, былины и сказки о Змее Горыныче записаны в основном в великорусских областях, в то время как борьба Добрыни со Змеем, к которой они восходят, происходила в эпоху Киевской Руси южнее. Возможно, первоначальное прозвище Змея было связано со словом «гореть», и уже позднее и севернее оно подверглось переосмыслению.

Ответ на вопрос

Все эти размышления позволяют высказать следующую гипотезу. В древней мифологии широко использовалась тема борьбы героя с огнедышащим змеем-драконом. В такую форму могли облекаться, в частности, преломленные в народной фантазии представления о непонятных, пугающих природных явлениях, будь то гроза, комета или шаровая молния. В результате у многих народов возник традиционный образ дракона – охранителя вод и хозяина природных стихий. В мифологии же славян, столкнувшихся в период монгольского нашествия с загадочным и страшным огненным оружием, эта традиционная тема получила совершенно иной поворот. Змей Горыныч стал олицетворением такого оружия, превратился в метафорический образ артиллерийского обстрела.

Этот персонаж - один из самых ярких и известных в славянском былинном эпосе. Обычно, Змей Горыныч - антигерой, коварный и страшный, с которым сражается богатырь. При этом у него не антропоморфный образ, а внешность реликтового динозавра. Также злодей обладает несколькими головами и изрыгает пламя. Откуда в русских сказках появился этот диковинный образ?

Образ зла

В мифах очень многих народов присутствуют драконы - змееподобные монстры, которые также могли иметь несколько голов, как например, древнегреческая Лернейская Гидра или древнеперсидский Ажи-Дахака, у которого среди трех ликов, один был человеческим. Они тоже изрыгали пламя, как шумерский бог-дракон Зу и практически все летали, а некоторые еще и плавали.

Есть и в библейских текстах есть ряд упоминаний о драконоподобном морском чудище Левиафане.

Все эти ящеры, включая славянского Змея Горыныча, символизирует собой испытание, через которое нужно пройти главному герою, чтобы совершить подвиг и получить сокровище. Соответственно, монстры - олицетворение зла.

Некоторые исследователи славянских былин предполагают, что под собирательным образом Змея Горыныча таятся несметные полчища татаро-монгольских или других степных кочевников.

Нашествия, которые пытались отразить местные богатыри, были бесконечными, как головы чудища: отрубаешь одну, взамен вырастают две. Кроме того, историки подтверждают, что все нападения кочевников сопровождались страшными пожарищами и порой они начинались задолго до прорыва вражеского войска в укрепленное поселение.

Есть ряд подтверждений тому, что татаро-монгольские воины на Руси использовали порох или, по крайней мере, что-то вроде напалма с его добавлением, очевидно позаимствованным у китайцев. Как известно, этот народ изобрел порох еще за полторы тысячи лет до Рождества Христова. А вот для древних славян клубы огня, прилетающие за городские стены, наверно были сродни дыханию Змея Горыныча, изрыгающего пламя.

Страшная реальность в виде бесконечных нападений, сопровождавшихся огненными смерчами и сотнями смертей, в купе с мифологическим восприятием мира, возможно породили в человеческом сознании образ чудовища, уничтожающего поселения и уводящего в плен родных и близких.

Страж мира мёртвых

В известном культурологическом труде Владимира Проппа «Корни Волшебной сказки» говорится, что практически все славянские мифы связаны с обрядовой традицией инициации. Древняя общинная жизнь предполагала, что подрастающих мальчиков, чтобы те смогли стать мужчинами и воинами, надо отправить «на край света», где они совершат подвиг, «умрут, воскреснут», а затем вернутся домой другими, взрослыми и сильными.

В некоторых былинах усматривается происхождение Змея Горыныча, как сына Вия, владыки Среднего Подземного Царства. Поэтому чудовище имеет прозвище Горыныч, ведь оно настолько могучее и тяжелое, что Мать Сыра Земля, для которой он чужеродный, не может носить его на себе.

Соответственно, живет этот монстр в горах и охраняет там вход в царство мертвых. Между тем, юному славянскому герою, согласно волшебной сказке, нужно пройти в Подземное Царство, чтобы «умереть и воскреснуть», а значит, надо убить Змея Горыныча, то есть совершить подвиг.

Облик самого стража мира мёртвых у славян, очевидно сформировался на основе самых древних космогонических мифов. В одном из них говорится, что все живое на земле, и доброе и злое, произошло из яйца, высиженного священным змеем. Ну а Подземное Царство - тот сгусток неизвестного и невероятного, познав которое, можно понять мироздание.

Отголоски реальности

Существует вполне обоснованное мнение, что прообразом мифологических драконов в культуре всех народов являются когда-то проживавшие на земле динозавры. И если с самими реликтовыми животными человечество вряд ли сталкивалось, то их скелеты люди, вероятно, находили, и так возникали всевозможные мифы.

Известный специалист по истории и культуре Древней Руси академик Борис Рыбаков считал, что жители Новгорода IV — V веков поклонялись некоему ящеру - повелителю водной стихии. По этому поводу в своих трудах он писал: «…Особый интерес представляют подлинные гусли первой половины XII века из раскопок в Новгороде. (…) Левая (от гусляра) сторона инструмента оформлена скульптурно, как голова и часть туловища ящера. Под головой ящера нарисованы две маленькие головки „ящерят“. На оборотной стороне гусель изображены лев и птица. Таким образом в орнаментации гусель присутствует все три жизненных зоны: небо (птица), земля (конь, лев) и подводный мир (ящер). Ящер господствует над всем и благодаря своей трехмерной скульптурности объединяет обе плоскости инструмента…»

Также археологи при раскопках в новгородской и псковской областях находили многочисленные изображения ящеров, выполненные на конструкциях оконных наличников и на ручках ковшей. Все они представляют собой отнюдь не сказочный, а вполне реальной образ крупного зверя с вытянутой мордой и огромной пастью с чётко выделенными большими зубами.

В одной из летописей XI века «Беседа Григория Богослова об испытании града» в разделе, посвященном рыболовству и связанными с ним языческим обрядам, рассказывается о ящере-крокодиле, который выходил из реки и пожирал оставленную ему местным населением жертву.

Писатель-этнограф XIX века и собиратель народных песен Павел Якушин, во время своей поездки по новгородчине записал со слов одного старца историю появления Юрьевского скита: «…Был Зверь-змияка, этот Зверь-змияка жил на этом самом месте вот где теперь этот самый скит святой стоит (…). Кажинную ночь этот Зверь-змияка ходил спать в Ильмень-Озеро…»

Неизвестный летописец в XVI века, путешествовавший по России записал, что «…В лете 7090 лютые крокодилы выходили из реки и за ними затворялся путь, они поели много людей. Люди в ужасе бежали по всей земле и молились богу. Они прятались и он сбегал…»

И это далеко не все весьма странные записи древних лет о существовании в реках Руси неких «ящеров-крокодилов». Поэтому возможно происхождение сказочного персонажа Змея Горыныча имеет вполне реальную основу.

Поразмышляем....
Огненный след Змея Горыныча тянется сквозь века русской истории и сквозь многочисленные древние мифы, сказки и былины.
Коварный и злобный, пышущий огнём служитель зла. Именно таким изображается Змей Горыныч в древних русских сказаниях и былинах. Итак, каким же он был и откуда взялся?

Версия первая, европейская: Змей Горыныч родня Средневекового Дракона, населяющего европейские пещеры и периодически выкрадывающего принцесс и прекрасных пастушек. Драконы средневековой Европы злобны и жадны. Они любят драгоценности и скрывают в своих пещерах бесчисленные сокровища. Периодически храбрые рыцари вызывают Драконов на смертный бой, и этот бой действительно заканчивается смертью для большинства рыцарей. Пока не находится самый сильный, смелый и изобретательный и побеждает Дракона. Вскоре Драконы, как вид, в Европе перевелись, и некому больше пугать рыцарей, похищать принцесс и охранять сокровища.

Версия вторая, экзотическая: Змей Горыныч - родственник Восточного дракона, столь любимого и почитаемого в Китае. Но тогда возникает вопрос, как мудрый и рассудительный китайский Дракон превратился в злобное, жадное, ненасытное чудовище, планомерно и методично истребляющее Русь? Это что - воплощенная мечта китайцев?

Версия третья, философско-мирозданческая: Змей Горыныч, как Ящер-праотец, создавший всё живое на земле, исходя из древнеарийских представлений. Миф о звероящере был очень популярен в Северной Руси. В «Звёздной книге Коляды», входящей в славянские Веды описывается битва Сварога и Семаргла Огнебога со Змеем, в ходе которой они делили Подвселенную на царство Сварога и Змеево царство.
Этот змей, очевидно, олицетворял собой Навь, славянский «потусторонний мир».

Версия четвертая, летописная - наиболее распространенная: Змей Горыныч – многоголовый огнедышащий монстр, угрожающий мирным русским селениям. Многоголовость – обязательная характеристика Змея Горыныча. В основном речь идёт о трёх головах (хотя может быть и 6 и даже 12). Трёхголовый Змей вооружён когтистыми лапами, стреловидным хвостом и имеет способности летать, извергать огонь. Змей Горыныч связывается с огненной стихией, но и с водной тоже. Часто в сказках его место обитания изображается посреди моря-океана на скале или камнях. Но прозвище Горыныч также связано и с горой, пещерой, в которых часто изображается логово Змея.

В «Беседах Григория Богослова об испытании града» заключены сведения о некоем змееподобном ящере, который жил в озере на севере, и которому язычники приносили жертвы. Вполне возможно, что некие звероящеры жили в водах северных озёр и рек долгое время, и славяне могли отождествить их с легендарным Змеем. В древних новгородских сказаниях есть упоминания о морском царе, подводном чудище, которому приносят жертвы. Даже гусли в этом регионе оформлялись скульптурно в виде головы и части туловища ящера, а под головой ящера изображались два маленьких ящера. Такие гусли найдены при раскопках и отнесены к XII веку.

Однако наиболее вероятной версией, объясняющей происхождение Змея Горыныча, является этно-политическая, военная - отождествление Змея с племенами жестоких кочевников, представляющих огромную опасность, словно Змей, проглатывающих всё новые и новые территории и человеческие жертвы со славянских земель. С этим Змеем неустанно боролись богатыри земли русской: Никита Кожемяка, Илья Муромец, Алёша Попович, Добрыня Никитич. Это только в новом российском мультике «Добрыня Никитич и Змей Горыныч» Змей добродушное существо, да ещё и друг Добрыни.

На самом деле Змей имеет совсем другую историческую репутацию. Змей Горыныч в русских былинах изображается, как погибель земли русской, как злобный её тиран и угнетатель. Никита Кожемяка, победив Змея, пропахивает им «межу» - границу между владениями Руси и владениями Змея, переступить которую Змей больше не смеет.

По распространенной версии прообразом Змея Горыныча послужили орды кочевников, волна за волной накатывавшихся на Русь и проглатывающих её территории. Это и половцы, и печенеги, и монголо-татары. Хитрость коварство и жесткость кочевников были схожи с характером легендарного Змея Горыныча.

Однако есть ещё одна интересная версия: Змей Горыныч не как живое существо или нарицательный образ врагов-кочевников, а как оружие, применяемое монголо-татарами. Версия достаточно дискуссионная, так как монголо-татары со своим оружием появляются на Руси гораздо позже времён деятельности богатырей и русского народа в борьбе со Змеем. Большинство сказок и былин, связанных с именем борющихся со змеем богатырей, относятся к более раннему хронологическому периоду. Да и большинство самих богатырей, которым приписывают подвиги в борьбе со Змеем Горынычем – это богатыри периода становления и расцвета Киевской Руси, правления Владимира Великого, а не её упадка и захвата монголо-татарами. Даже если учесть не завоевание Руси Батыем, а только первое столкновение русских и половецких войск с войсками Чингисхана на речке Калке в 1223 году, – то всё равно это уже 13 век. Сказания же о богатырях и их отважной борьбе со Змеем Горынычем – это X-XI векa.

Тем не менее версия заслуживает рассмотрения. Монголо-татары владели оружием наподобие «греческого огня». Монголо-татары могли позаимствовать подобное оружие у китайцев, на территории которых вторглись в начале XIII века. В Китае монголо-татары позаимствовали технологии изготовления горючих смесей на основе пороха и метательные машины. Но монголо-татары владели также и технологией взрывного оружия на основе нефти. Возможно, позаимствовав её в Средней Азии или Персии, монголо-татары имели взрывные горшки, наполненные порохом, иногда с добавками яда, железные гранаты разрывного действия и огненные стрелы. У них был некий «железный пороховой снаряд взрывчатого действия», который при взрыве превращался в осколки, которые с лёгкостью пробивали железные латы русичей. Звук от взрыва был слышен на 50 километров. Ну, чем не грозный рык злобного Змея Горыныча?

А приметы Змея Горыныча? Огнедышащий и извергающий огонь. Может быть, это описание огненных снарядов или гранат? Примета Змея Горыныча – из пасти дым – тоже может быть следом огненных гранат или горшков с горючими смесями. Легенда о множестве голов тоже может быть из-за множественности этих огненных шаров, летящих неоднократно и со всех сторон. Возможно, что позаимствованные у китайцев огненные стрелы или гранаты изображались в виде драконов? А это уже прямая ассоциация со Змеем.

Древняя былина повествует о борьбе Добрыни Никитича со Змеем Горынычем и жестоком бое, в ходе которого Добрыня отрубил Змею головы, и из него хлынула чёрная кровь, которую земля-матушка не хотела принимать. Может быть, это действительно была нефть, которая не впитывалась в землю? Но тогда, как соотнести подвиг Добрыни (который явно в истории отождествляется со двором Владимира Великого и даже считается его дядей), с его борьбой с монголо-татарами? Это абсолютное несовпадение хронологии и событийности. И с каким же тогда Змеем боролся Добрыня? И что за чёрная кровь, которую не желала принимать земля, вытекала из Змея Горыныча? Возникает вопрос, правильно ли отождествлять легендарного Змея Горыныча только лишь с оружием и в целом с монголо-татарами? О каком Змее Горыныче тогда повествуют более ранние легенды и былины?
Так кем же он был, мифический Змей Горыныч? Откуда прилетал на Русь на самом деле? И как же всё-таки русские богатыри смогли победить столь могущественного противника? И какие именно это были богатыри?