Французская кинодива Катрин Денев на три дня прилетела в Санкт-Петербург. За это время она выстрелила из пушки Нарышкина бастиона Петропавловской крепости, заглянула в закрытое хранилище Эрмитажа, открыла фестиваль «Литература и кино» в Гатчине и дала интервью ОК!
Фотография: Кирилл Беляев
В Санкт-Петербург Катрин Денев прилетела уже в третий раз. Правда, в 1975 году, когда она побывала тут впервые, город еще назывался Ленинградом. Прямо с самолета Денев поехала в Исаакиевский собор. От экскурсовода она отказалась: еще в прошлые приезды изучила Исаакий так хорошо, что сама могла бы водить экскурсии. К тому же на этот раз актрису сопровождал ее старинный друг-искусствовед, который подробно рассказывал ей обо всех памятниках Петербурга и его окрестностей, какие они успели увидеть. Поскольку в своем номере люкс в «Астории» звезда проводила мало времени, то посмотреть удалось многое. К визиту в Россию по приглашению кинофестиваля «Литература и кино» актриса подготовилась тщательно. Взяла с собой три шубы, так как ей сказали, что весной здесь еще лежит снег. В первый же день Денев доверили почетную обязанность - произвести в полдень выстрел из пушки Нарышкина бастиона Петропавловской крепости. От грохота и дыма кинодива немного растерялась, но все-таки была горда, что выстрел ей удался. Затем звезда осмотрела Царскосельский дворец. Побывала в домике станционного смотрителя из пушкинской повести и получила там настоящую подорожную грамоту. Поужинала в ресторане «Летучий голландец», из окон которого Эрмитаж виден как на ладони, где отведала русские блины с красной икрой, грибы, малосольные огурцы и другие соленья. В самом Эрмитаже знатную гостью даже провели в закрытые хранилища. Сотрудников одного из лучших в мире музеев легендарная француженка удивила тем, как хорошо она разбирается в живописи, антиквариате и драгоценностях.
В Гатчине на открытии фестиваля «Литература и кино» Катрин Денев вручили подарок от губернатора Ленинградской области Валерия Сердюкова - специально для нее изготовленное кольцо из белого золота с редким прозрачным камнем и россыпью бриллиантов. А молодые артисты питерского театра «Карамболь» исполнили сцену из спектакля «Шербурские зонтики» и преподнесли мадемуазель на память петербургский зонтик-трость. Затем Катрин Денев отправилась на экскурсию в Гатчинский дворец, закончив ее осмотром царской опочивальни. На выходе гвардейцы в форме времен императора Павла I приветствовали ее как олицетворение Франции. В перерыве между экскурсиями взволнованно-счастливая актриса любезно ответила на вопросы ОК!.
Я рада, что сумела сюда приехать. Это счастье, что благодаря кино я могу открывать для себя новые места.
Гатчина впервые принимает у себя кинозвезду мирового уровня и сделала это поистине с царскими почестями. Вам понравилось?
Еще бы! Я на миг почувствовала себя русской императрицей. (Смеется
.) Гвардейцы с флагами, апартаменты Гатчинского дворца - все это поражает. Грандиозные впечатления! Нельзя не оценить невероятный объем реставрационных работ, количество предметов, которые удалось восстановить. Это такой кропотливый, невероятно сложный труд! Мне кажется, что через три-четыре года все будет выглядеть еще лучше, когда обновленные вещи перестанут так сильно блестеть и быть слишком новыми. Музеям идет патина времени.
Вы интересуетесь русской историей?
Конечно. Я увлекаюсь архитектурой, живописью и, в частности, русским искусством. В России изумительные по красоте дворцы, потрясающие художники, я рада, что в этот раз мне многое удалось увидеть.
Всегда и всюду все отмечают ваш элегантный стиль. А есть женщины, чьей элегантностью восхищаетесь вы?
Такие женщины есть. Например, мне очень нравится Ума Турман. Она очень элегантная девушка со своим стилем. Ведь хорошо одетую актрису встретить несложно, их много. Актрисы, как правило, любят и умеют следить за собой и одеваться со вкусом. Особенно если смотреть, например, церемонию вручения премии «Оскар», сразу видно, как много прекрасно одетых дам. Но выглядеть красивой в роскошном платье дорогого модельера и драгоценностях не так уж и сложно. Меня же гораздо больше интересует природная элегантность, когда даже в очень скромном наряде женщине удается быть неотразимой.
Вы храните костюмы, в которых снимались в своих знаменитых картинах?
Да. Но мне тяжело надевать их снова, слишком уж они связаны с моими героинями. Возникает ощущение, что это одежда другого человека. Иногда костюмы у меня просят на выставки в разных странах, я с удовольствием отдаю их на время. Некоторые мои платья хранятся в музее кино.
У вас есть любимый дизайнер одежды?
Долгие годы это был Ив Сен-Лоран, великий художник моды. Сейчас - Жан-Поль Готье.
Помимо выдающегося таланта актрисы у вас есть дар продюсера, хотя вы и не занимаетесь этой профессией. Я говорю о вашей способности видеть талант в молодых, начинающих режиссерах, у которых вы соглашаетесь сниматься. Как вам удается делать правильный выбор?
Просто я очень люблю кино, с удовольствием смотрю самые разные фильмы. Во мне много любопытства к жизни, к творчеству, ко всему новому. А когда смотришь на все с искренним интересом, к тебе тоже притягиваются неравнодушные, талантливые люди.
Есть какой-то молодой режиссер, с которым вы пока не работали, но хотели бы это сделать?
София Коппола. С удовольствием бы встретилась с ней на съемочной площадке. Но и в других странах есть такие режиссеры, у которых я бы очень хотела сняться.
И в России тоже?
Я бы охотно сыграла в российском фильме, но, к сожалению, у меня было очень мало проектов, связанных с Россией. Хотя с таким количеством Катерин, как у вас, давно уже можно было подумать и обо мне, у меня ведь, в сущности, русское имя. (Смеется
.)
Только что вы закончили съемки у Франсуа Озона, с которым так удачно сотрудничали в картине «8 женщин». О чем его новый фильм?
Могу сказать только, что называется он Potiche («Ваза»), мою героиню зовут Сюзанна, и она жена богатого промышленника. Мои партнеры - Фабрис Люкини и Жерар Депардье. Но я рассказала даже слишком много, потому что у актеров есть примета - не говорить о своей последней работе, пока она не закончена и мы не увидели результат.
Благодарим программного директора фестиваля «Кинотавр» Ситору Алиеву за помощь в организации интервью
Экранный образ Денев - из тех источников, что питают наше коллективное воображение. Волна густых светлых волос, невозмутимо прекрасное лицо, низкий голос, которым она произносит фразы, где слова торопятся и теснят друг друга… С юности, с 17 лет окунувшись в загадочные и мрачные, фантасмагорические и фееричные киномиры крупнейших режиссеров эпохи (Бунюэля, Полански, Трюффо, Деми), для нас она сразу же сделалась воплощением самой непостижимой части человеческой натуры. Всегда двойственной, притягательной и отстраненной одновременно, обжигающей и леденящей, очевидной и неуловимой… Именно поэтому мы, в Psychologies, на протяжении уже многих лет приглашали ее в редакцию, на наш «Диван». А она все эти годы отказывалась - во имя своей неизменной таинственности. Неужели она ее внезапно утратила, решилась нарушить «тайну Денев»? Она приходит, чем-то раздраженная, и первым делом отказывается от воды, чая и кофе - чтобы нам стало ясно: она не собирается здесь задерживаться надолго. Нет, совершенно очевидно - она не изменилась. Она старается уйти от любой темы, способной привести к разговору о ней как о женщине, а не только как об актрисе. Заявляет, что встречается с журналистами только ради того, чтобы поддержать в прессе свои фильмы; психология ее не интересует; самоанализом она не занимается. Но как можно на нее за это обижаться? Ее зовут Катрин Денев, и ее обаяние во многом связано с этой ее величайшей скрытностью. Ее лицо неподвижно, ее глаза не отпускают нас ни на миг. Цельная, глубокая, она буквально притягивает к себе любой взгляд. Но вопреки желанию абсолютно владеть собой, в ее броне иногда приоткрывается брешь: боль так и не заживших душевных ран, растерянность перед лицом уходящего времени, радость того, кто живет среди близких… Отстраненная, но волнующая, холодная, но дарящая душевным теплом, - она такова. Она не стремилась к этой встрече, но она действительно здесь.
ДАТЫ
- 22 октября 1943 Родилась в Париже, в актерской семье, третьей из четырех дочерей.
- 1963 Рождение Кристиана, сына режиссера Роже Вадима.
- 1964 Золотая пальмовая ветвь Каннского кинофестиваля за «Шербурские зонтики» Жака Деми.
- 1967 Гибель в автокатастрофе ее сестры Франсуазы.
- 1972 Рождение Кьяры, дочери Марчелло Мастроянни.
- 1981 Премия «Сезар» за лучшую женскую роль в «Последнем поезде метро» Франсуа Трюффо.
- 1993 Премия «Сезар» за лучшую женскую роль в «Индокитае» Режиса Варнье.
- 2011 «Возлюбленные» («Les Bien-aimes») Кристофа Оноре.
- 2012 Астерикс и Обеликс в Британии / Astérix et Obélix: Au service de Sa Majesté
Psychologies:
Нам уже давно хотелось повстречаться с той женщиной, которая скрывается за «мифом Денев», - с Катрин Дорлеак...
Ну хорошо, давайте о кино. Вам случается пересматривать свои старые картины?
К. Д.:
На одной презентации я недавно смотрела «Дневную красавицу» (реж. Луис Бунюэль, 1967. - Прим ред.). А так - нет, я не пересматриваю фильмы. У меня не хватает времени смотреть и новые картины, которые выходят в прокат, - так что старые я смотреть не стану!
Вы вообще не любите встречаться с собственным образом?
К. Д.:
Дело не в этом, просто я двигаюсь по жизни дальше, вперед, я предпочитаю конкретику. Я действую. Я не из тех, кто будет сидеть и размышлять о том, что уже сделано. Я, кстати, не уверена, что это позволило бы мне продолжать действовать…
Вы говорите, что движетесь вперед, - при этом стремясь к полному контролю и над своей карьерой, и над своим образом...
К. Д.:
«Контроль»? Нет, это слово мне не особенно нравится. Ну… Должна же я как-то все контролировать в своей жизни. В жизни - да, но не в кино, там это невозможно. Там все слишком сильно зависит от удачи, случая, встречи.
Один из режиссеров, с которыми вы работали, сравнивал вас с экраном, на который зрители могут спроецировать что угодно - свои фантазии, желания, мечты, - и этим отчасти объяснял секрет вашего таланта.
К. Д.:
Да, я - то же самое, что кукла для ребенка. Кукла не должна быть слишком выразительной, чтобы ребенок мог фантазировать, приписывать ей те чувства, какие захочет, заставлять ее рассказывать свои собственные истории… Да, все-таки мой «талант», как вы выражаетесь, во многом как раз именно в этом.
Кажется, в ваших словах звучит доля цинизма…
К. Д.:
Вовсе нет. И я думаю, это прежде всего идет от темперамента. Я очень умеренна, склонна скорее недобрать, я не… Вот видите, я даже фразы не заканчиваю; мне все время хочется «дать понять», не проговаривая всего до конца. Это не игра, это моя натура.
Как вы ее объясняете?
К. Д.:
Я ее себе никак не объясняю! Мне и так хватает трудностей с тем, что необходимо делать; я не стану еще вдобавок объяснять и анализировать себя и других…
Вы хотите сказать, что не задаетесь никакими вопросами о себе и своей работе?
К. Д.:
Я думаю над тем, что я делаю. Временами думаю над тем, что сказать, думаю о своих желаниях, о своих планах - не более того. Спрашивать себя, какое значение имела та или иная роль в моей карьере или моей судьбе - нет, это не для меня. Когда фильм снят, он принадлежит тем, кто его смотрит, кому он понравится или не понравится. Это уже не моя история.
Однако в повседневной жизни вы сталкиваетесь с тем, что именно видят в вас другие люди. Какой образ вам чаще всего приписывают?
К. Д.:
Образ, сложенный из воспоминаний, радости, счастья, - образ, связанный главным образом с фильмами Жака Деми. Действительно, я при этом осознаю, что в некотором смысле принадлежала их истории, истории этих людей, зрителей… Конечно, это трогает. Но это чувство проходит. Я не могу жить со всем этим багажом, понимаете? Это слишком тяжело.
Что вы делаете, чтобы не потерять себя среди тех образов, которые на вас проецируют?
К. Д.:
Мне это удается именно благодаря тому, что я отказываюсь погружаться в самоанализ. Я хочу быть свободной… по крайней мере, от этого. Я не могу быть всегда в распоряжении всех и вся, это невозможно, человек никогда не может удовлетворить все ожидания других.
«С самого начала я научилась защищать себя, для меня это стало рефлексом»
Когда вы это осознали?
К. Д.:
Очень быстро, когда оказалась среди толп, собиравшихся на фестивалях и показах. Я увидела, что все это бурление не отражает никакой реальности, что это просто момент общего возбуждения и ничего больше, и не надо позволять, чтобы это тебя захлестнуло. Столкнувшись с этим в очень юном возрасте, я быстро научилась защищать себя. Это стало для меня естественным рефлексом. К тому же у меня врожденный вкус к тайне.
С детства?
К. Д.:
Да, когда живешь в многодетной семье, надо уметь запирать свою дверь на два оборота, чтобы иметь свой собственный мир. Иначе к тебе все время будут вторгаться.
Я видела вас с вашими сестрами на детских фото: четыре девочки, и все очень красивые…
К. Д.:
Да, мы были довольно хорошенькими. Отец нами очень гордился.
К. Д.:
Моя мать была очень красивой. По-настоящему красивой.
И сильной, я полагаю…
К. Д.:
О да, чтобы дожить до таких лет (матери Катрин Денев в сентябре исполняется 100 лет. - Прим. ред.) - можно себе представить!
Вы тоже кажетесь очень сильной, свободной…
Сила часто дается нам пережитыми испытаниями… В 1971 году вы подписали манифест в защиту права на аборт, который сами к тому времени уже пережили.
К. Д.:
Да, этот опыт был частью жизни женщин моего поколения. Сегодня люди этого себе не представляют, относятся к этому как к чему-то банальному, но в те времена… Этот поступок и сам по себе пугающий, но когда он еще и запрещен, и все это приходится выносить в сложных условиях, возникает очень сильное чувство вины. А чувство вины ужасно! С ним можно научиться жить, но от него не исцелиться...
Такое чувство могло возникнуть у вас после того, как в 1967 году погибла ваша старшая сестра Франсуаза?
К. Д.:
Нет, нет. Не сразу. Но спустя годы мне случалось говорить себе: «А ведь если бы она была жива, может быть, она снялась бы в этом фильме вместо меня…»
Во времена «Девушек из Рошфора» Жака Деми (1967) вы рядом с ней казались робкой, а она такой уверенной…
К. Д.:
Настоящей актрисой была она. Она училась театральному искусству, а я нет. Я пошла по ее стопам только потому, что она настояла, чтобы мы снялись вместе. Иначе не думаю, что я удержалась бы на этом пути. Нет, без нее - нет.
Сила, что есть в вас сегодня, это ведь и ее сила?
К. Д.:
Да, конечно. Когда в юности переживаешь такое глубокое горе, оно больше никогда тебя не покидает. Никогда. А ведь мы с ней, кроме того что были сестрами, еще и занимались одним ремеслом и очень дружили… Да, я точно ношу ее в себе. Ведь люди живут и со своими мертвыми тоже. Не в такой степени, как с живыми, к счастью, но все же они здесь, с нами.
С вашей сестрой вас соединяла двойная связь - семейного родства и профессии. Так же, как теперь и с вашей дочерью Кьярой Мастроянни?
К. Д.:
Действительно, самая сильная связь, которая у меня есть, пронизанная таким же духом товарищества, - это с моей дочерью. Не только потому, что она выбрала эту профессию. Это еще и вопрос характера. Мы с ней очень близки.
А с внуками?
К. Д.:
Я очень сильно связана со своими родными. Когда я с ними, я не говорю о кино, я - в сугубо личном пространстве. Да и вообще я очень мало говорю о своей работе.
А это действительно возможно?
К. Д.:
Ну конечно! У меня две сестры, мы с ними говорим обо всем - о жизни, о… Единственный человек, с которым я немного говорю о своей работе, это одна подруга-психоаналитик - она воспринимает то, что я ей рассказываю, не как остальные; мы с ней ведем разговор в другом плане. Но она одна такая. Это молчание позволяет мне легче выходить из моих фильмов - а они забирают очень много места в моей жизни.
Как вы распоряжаетесь временем в перерывах между двумя фильмами?
К. Д.:
Это зависит от обстоятельств. Дни, когда не слишком много назначенных встреч, когда я могу сходить в кино, увидеться с подругой - то, что я называю нормальными днями, - это меня вполне устраивает. Но чаще всего, к сожалению, бывают «полунормальные» дни: когда надо сделать множество дел, увидеться с множеством людей… А я и ничего не делать тоже люблю.
И это вас не пугает? Вы ведь только что настаивали: «действовать», «двигаться вперед»?
К. Д.:
Нет, но мне это трудно. Мои близкие посмеиваются надо мной, когда я говорю, что люблю ничего не делать, - меня держат за гиперактивную. Скажем так, мне легче ничего не делать, когда я не дома, а где-нибудь у друзей, в самолете, за границей… Там - да, я умею ничего не делать и получать от этого удовольствие.
Вы рассказывали, что еще любите ухаживать за садом...
К. Д.:
Да, это для меня важно. Не только возиться в земле; я люблю быть на природе, это приносит мне покой. И помогает заново увидеть вещи в верном масштабе… Мир растений, мир минералов, цветы, растения - мне все в природе нравится, а больше всего - деревья… Почему? Не знаю, но меня это впечатляет.
Однажды актер Жерар Депардье отозвался о вас так: «Денев - это мужчина, которым я бы хотел быть…»
К. Д.:
Да, а я ему ответила: «Депардье - это женщина, которой мне бы понравилось быть». Он - женственный мужчина, а я - мужественная женщина.
От кого, как вы думаете, вам досталась эта мужественность?
К. Д.:
Мой отец был довольно женственным… Нет, я не знаю, откуда это у меня. Я только знаю, что благодаря этой черте характера я могу дружить и с мужчинами, и с женщинами.
«Стареть неприятно! но важно сохранять голову на плечах»
Актером, который работает на площадке, руководит режиссер. Трудно себе представить, как это кто бы то ни было может вами руководить.
К. Д.:
Однако же мне нравится, когда мною руководят. Есть актеры, склонные слишком сильно вкладываться в игру, и их надо сдерживать. Я из тех, кто скорее склонен вкладываться поменьше, так что надо, чтобы мною руководили люди, которым я доверяю и которые поведут меня дальше.
Вы согласитесь с героиней одного из ваших последних фильмов, которая отвечает журналистам: «Они меня еще спрашивают, неприятно ли мне стареть! Разумеется, мне неприятно стареть!..»
В этот вечер вторника, 8 ноября, звезда и символ французского кино Катрин Денёв представила московским зрителям новый проект - "Живое интервью" - на сцене Светлановского зала Московского Международного дома музыки. За несколько часов до выступления перед большой публикой мадам Денёв пообщалась с журналистами, которые первыми в течении получаса имели возможность задать вопросы легенде.
Относительно популярной в последнее время процедуры получения российского гражданства, про что первым делом спросила пресса, Денёв ответила, что ей очень нравится гостить в России, но не более того: российский паспорт ей не нужен. Так же актриса сказала, что, хотя и является француженкой, однако не считает себя специалистом по парфюму и категорически отказалсь бы ассоциировать себя с "Диор", поскольку контракта с данной компанией никогда не заключала и в будущем не планирует.
Относительно стиля, актриса сказала, что для неё это пребывание в гармонии с собой, а так же с местом, где она в данное время находится. Также, встретив себя 14-летнюю, Катрин Денёв посоветовала бы с высоты опыта прожитых лет быть более уверенной в себе, чего ей так не хватало в те годы, поскольку, по её признанию, в юном возрасте она была очень скромным ребёнком. В целом же про прекрасный пол Денёв сказала, что женщине нужно постоянно работать над собой, чтобы не растерять шарм, приобретённый за годы жизни.
О новых проектах в кино Денёв умолчала, однако не стала скрывать факта только что закончившихся съёмок в тандеме с Жераром Депардье и посоветовала всем посмотреть её новую работы, как только та появится в прокате. Также актриса не стала отрицать, что была бы не против сыграть роль и в российском фильме, но только при условии, если ей предложат действительно хороший материал, за который ей не будет стыдно. В частности, ей очень хотелось бы вжиться в образ Екатерины Великой, который ей ни разу не предложили сыграть за всю её творческую карьеру.
Во время пресс-бриффинга прозвучал вопрос и про конкретную работу Денёв в фильме "Новейший завет" режиссёра Жако Ван Дормаля. Было подмечено, что материал был показан зрителю не полностью, на что актриса сказала, что ничего важного при монтаже вырезано не было, а фильм был укорочен в связи с его незапланированной длительностью, но не в ущерб сценам с её участием. Что касается работы в данной картине в целом, то фильм на исходе получился достаточно полным и очень ей самой понравился.
Денёв рассказала и о впечатлении от российской живописи: не так давно в Париже открылась выставка русского живописца Щукина. Качество работ художника актриса оценила как потрясающее, однако посетовала на то, что на открытии было огромное количество людей и она не смогла в полной мере оценить всю экспозицию. Однако, по словам актрисы, как только она вернётся на родину - обязательно посетит выставку ещё раз и уделит осмотру картин больше времени.
Рассказывая о своём новом проекте, который Катрин Денёв привезла в Россию, она отметила, что такого рода выступление будет показано ей на сцене впервые. Проводя параллель со спектаклем, она нашла в нём и общие черты, однако, по её словам, "Живое интервью" давать намного легче, нежели заучивать текст роли. Участие в данном проекте для актрисы невероятно инересно и ей очень приятно получить и такой жизненный опыт. Денёв не считает, что данные "интервью" необходимо вводить в практику её сценических выступлений, однако и не отрицает, что в будущем может повторить данное действо. Актриса пообещала ответить на все вопросы российского зрителя, однако попросила как можно меньше интересоваться её личной жизнью.
Она из тех немногих великих женщин экрана, которых знаешь, кажется, всю жизнь. Грустноглазая, молчаливая блондинка со строгим, замкнутым лицом. Я видел ее во множестве фильмов, но не запомнил ее смеющейся. Я не знаю, как она плачет. Я знаю только, как она молчит. Молчит она всегда гениально - так, как умели только звезды немого кино. А один раз я слышал, как она гневается. Это было во время пресс-конференции в Москве по случаю презентации ювелирной компании Chaumet, где по протоколу ей была отведена немногословная роль почетной гостьи. Какая-то девица в джинсах встала и спросила: «Сколько вам, г-жа Денев, заплатили, чтобы вы сюда приехали?».
ФОТО Getty ImagesВсе присутствовавшие начальники, разумеется, тут же уставились в пол, а уши переводчика предательски заалели, пока он переводил этот вопрос в звенящей тишине зала. О, лучше бы он этого не делал! Потому что не успел он закончить фразу, как Денев выпрямилась, как струна, и нарочито ледяным голосом спросила, обращаясь к журналистке: «Ваше имя? Из какой вы газеты?» - «Труд», - пропищала несчастная. Но это уже не имело значения. На «Труд», на зал «Метрополя», где шла пресс-конференция, на прилегающие окрестности обрушились торнадо, смерч, буря… Я не могу воспроизвести сейчас ее гневный, огненный монолог. Но смысл его заключался в том, что она никогда никому не позволит оскорблять себя подобными меркантильными домыслами и предположениями. Она никогда никому не подарит удовольствия увидеть себя поверженной или растерянной, потому что ее легче убить, чем унизить. Она не кричала, не размахивала руками в бриллиантовых кольцах Chaumet, а просто говорила быстро-быстро, словно боясь, что ее оборвут на полуслове или помешает горе-переводчик. И от этой ее стремительной яростной французской речи закладывало в ушах, как на поездах TJV, несущихся с сумасшедшей скоростью. Это была Денев в действии: Денев-поезд, Денев-воительница, Денев-ураган. И горе тому, кто окажется на ее пути. Финал монолога был встречен овацией и даже, кажется, криками: «Браво, Катрин!» Ради таких моментов только и стоит ходить на пресс-конференции, ради таких мгновений великие актрисы проживают свою жизнь в кино и на сцене. Но эта маленькая победа Денев рождала, как ни странно, еще и какое-то смутное чувство жалости. Почему-то я хорошо себе представил, как после всего этого она придет в свой номер люкс и будет снова и снова проигрывать все, что сказала этой дуре в джинсах. И почему никто за нее не вступился, никто не дал отпор. Одна, всегда одна…
Одиночество Катрин Денев - это тема для романиста и одновременно для психолога. Почему, в конце концов, она сознательно сделала этот выбор? Почему всегда уходила от мужчин, которые ее любили? Почему предпочла вне брака воспитывать своих детей? Почему, будучи по своему воспитанию и типажу типичной буржуазкой, элегантной гранд-дамой из Сен-Жермен, она оказалась такой последовательной, непробиваемой феминисткой и вечной незамужней «мадемуазель»?
С русскими я почему-то ощущаю странную связь. Меня все время тянет в Россию, мне там хорошо
Хотя справедливости ради стоит сказать, что замужем Денев была. Правда, один только раз - за англичанином Дэвидом Бейли, известным фотографом - летописцем «Битлз» и Твигги. Я его теперь часто встречаю в Лондоне на Неделе английской моды. Седой, неряшливый старик в грязных кроссовках. Всегда под хмельком. Представить их вместе сейчас невозможно. Впрочем, они и прожили недолго: что-то всего год. А до этого был Роже Вадим, отец ее единственного сына Кристиана. Самый знаменитый плейбой минувшей эпохи, создатель незабвенной Б.Б., по образцу которой он и собирался сотворить свою новую Галатею - Катрин. Ничего из этого не вышло: другая порода, другой материал. Упорная, несгибаемая, неподатливая. Не женщина - кремень. Такой она предстает в его мемуарах. В его фильме снялась, ребенка родила, а замуж за него не вышла. Похоже, Вадим так и не понял почему. Он умер три года назад. На похоронах сошлись все его жены, законные и незаконные. И старенькая Брижит Бардо в платочке, и простоволосая, спортивная Джейн Фонда, и его последняя жена Мари-Кристин. Катрин тоже пришла. Она всегда исправно ходит на похороны своих бывших любовников, друзей и коллег. Она - женщина строгих правил. Даже если кому-то неприятно там ее видеть, все равно придет.
В темных очках, непроницаемая. С цветами. Все как полагается. И на похоронах Мастроянни она тоже была, где впервые встретила его законную жену Флору, ту самую, которая когда-то заявила, что ребенок от чужой женщины - это еще не повод для развода. Имелась в виду, конечно же, Кьяра. Та пришла с матерью на панихиду в церковь. Все газеты писали, что перед смертью Марчелло хотел видеть только их двоих: Катрин и Кьяру. Он и умер у них на руках - у незаконных. Так что все это весьма условно. «Чужих мужей законная подруга и многих безутешная вдова» - сказано как будто о Катрин Денев. Поразительно, но все, с кем она по-настоящему была близка, кто любил ее и кого любила она, сейчас или в могиле, или совсем уже старые, вышедшие в тираж. А Катрин по-прежнему молода и прекрасна. Выпускает по 3-4 новых фильма в год, разъезжает по фестивалям, восседает в первом ряду всех главных парижских дефиле. При этом ее никак нельзя причислить к фанатичным заложницам фитнеса или жертвам модных диет. Андрей Плахов, лучший российский биограф Катрин и преданный ее обожатель, сам рассказывал, с каким неподдельным интересом она изучала в его присутствии десертную карту парижского ресторана «Интерконтиненталь», чтобы в конце концов остановить свой выбор на весьма калорийном «Мильфей» (пирожное типа «наполеона»). Катрин слишком любит жизнь, чтобы зацикливаться на своей «неувядающей» красоте или отказывать себе ради нее в скромных удовольствиях. Она не скрывает, что любит выпить, вкусно поесть и провести вечер в хорошей компании. Помню ее на приеме в «Метрополе», когда под руку с Олегом Меньшиковым она совершала круги почета по залу, как бы даря себя, а оркестр наигрывал «Шербургские зонтики». И в этих ее кружениях среди толпы было столько женского неотразимого кокетства и женской веселой неутомимости, что оставалось только влюбленно взирать на нее, подпевая оркестру: «I’ll wait for you». «Она мне говорила, - вспоминал потом Олег: «Ну что, пошли еще раз?» - «Пошли», - говорю я. И мы идем, будто рассекая волны. А от нее сияние такое, как от тысячеваттной люстры. Задымиться можно. Нет, таких звезд больше не делают!»/
Она это умеет - затмить всех. Чтобы рядом никаких женских особей не было видно вообще. Ни молодых, ни старых. Она должна царить в одиночестве. Одна в кадре, одна в жизни. Есть в этом какая-то грустная закономерность. И даже тогда, когда играет небольшой эпизод, все главные герои все равно уходят на второй план. Представляю, как намучился бедный Франсуа Озон, собравший для своих «8 женщин» уникальную женскую труппу, включая четырех звезд первой величины, которые по сюжету должны были существовать с Денев на равных. Впрочем, он не упустил возможности подразнить ее в эпизоде, когда горничная, которую играет Эммануэль Беар, протянет ей фотографию со словами: «Эту женщину я обожала». Камера скользнет по снимку, и мы увидим портрет покойной Роми Шнайдер - единственной реальной соперницы Денев за сорок лет ее беспримерной карьеры. Сейчас уже трудно сказать, в чем заключалась суть их артистической дуэли, долгое время составлявшей один из главных сюжетов французской бульварной хроники. Как актриса, Роми была ярче, обаятельнее и драматичнее, но поле битвы в итоге осталось за Катрин. И дело не только в безвременном и, похоже, добровольном уходе Роми из жизни. Победил другой тип женской красоты, другая модель актерского и человеческого существования. Роми - это страсти взахлеб, жизнь нараспашку, боль и отчаяние, переставшие быть актерской игрой. Она сжигала себя в каждой роли, теряя ощущение границы, за которой кончается кино и начинается реальность. Она влюблялась в мужчин, которые не могли ей принести ничего, кроме страдания. Надолго ее не могло хватить даже при самом удачном раскладе. Катрин другая. По натуре она - типичный стайер. Каждый раз она умно и зорко рассчитывает свою дистанцию, знает, где надо замедлить ход, а где, наоборот, прибавить скорость, чтобы обязательно прийти первой. К тому же так, как Роми, она никогда не зависела от мужчин, которых любила, а свою личную жизнь ни разу не пыталась подменить опасным и гибельным иллюзионом. Поэтому, наверное, так и сохранилась! Тевтонскую безудержность победил галльский расчет. Француженка Денев взяла верх над иностранкой Шнайдер. И все-таки и у этой ее победы есть привкус какого-то тайного поражения, как будто своим уходом Роми перечеркнула все усилия Катрин считаться первой и лучшей на законных основаниях. И сейчас обязательно найдется какой-нибудь юный насмешник Озон, который признается, что на самом деле всю жизнь обожал Роми Шнайдер, а ей останется лишь надменно и многозначительно молчать. Ну, это-то она умеет!
ELLE Но вас-то здесь обожают?
КАТРИН ДЕНЕВ Я ненавижу любые формы агрессии. В любви, кстати, она бывает так же отвратительна, как и в нелюбви. Вообще, с годами все больше начинаешь ценить хорошее воспитание, такт, деликатность. Мне кажется, воспитанных людей в мире становится с каждым годом все меньше.
ELLE Но кино - это не пансион для благородных девиц. Не так ли?
К. Д. Да, конечно! Но это не значит, что нельзя тосковать по благородным девицам. Лично мне их очень даже не хватает. И в кино, и в жизни.
Когда надо, я умею быть смелой, умею рисковать и всегда знаю наизусть слова новой роли
ELLE А чего вам еще не хватает?
К. Д. В данный момент моих роз, что растут под окнами моего загородного дома. Сейчас стоит такая жара. Как они там, бедные? Перед отъездом в Канн я исколола все пальцы, ухаживая за ними. Видите, весь маникюр слез…
ELLE Вы так любите цветы?
К. Д. Я обожаю природу, простор, холодное море, долгие пешие прогулки. Если провожу в городе больше двух недель, начинаю задыхаться. Меня тянет к земле. Люблю сажать цветы, заниматься садом. Каждый раз это дарит мне ни с чем не сравнимую радость. Да и цвет лица становится лучше.
ELLE Чем вы больше всего гордитесь в своей жизни?
К. Д. Наверное, мне следовало бы сказать - своими детьми. Но мне представляется нескромным гордиться только тем, что я их родила. Это не такая уж доблесть! Горжусь тем, какими они стали.
ELLE А как вы их воспитывали?
К. Д. В строгости. Ведь мне приходилось быть не только мамой, но и папой. Своих отцов они видели в лучшем случае на каникулах.
ELLE В воспоминаниях Роже Вадима есть смешной эпизод, как они вместе с Кристианом прятали под кровать чемодан, привезенный из дома, и шли покупать ему новые вещи, чтобы избежать ваших попреков в неаккуратности.
К. Д. Я этого не помню. Хотя что правда, то правда: не переношу хаоса. Просто физически не могу видеть горы невымытой посуды, незастеленную кровать, разбросанные вещи. Восстанавливая какой-то внешний порядок, мне кажется, я приближаю себя, а заодно и тех, кто меня окружает, к некой гармонии. Вполне, впрочем, недолговечной и призрачной, но все-таки гармонии. Надо ли говорить, что каждый раз она стоит неимоверных усилий, а если при этом тебе никто не помогает, то от этого сизифова труда, знакомого любой матери, можно сойти с ума.
