Месяца октября 17
Теперь я вам поведаю истинную повесть о кончине святой и блаженной Шушаник
Это было восьмое лето царствования персидского царя [Пероза] (*1), когда питиахш (*2) Варскен, сын Аршуши (*3), отправился к царскому двору (*4).
Рожденный от родителей христианской веры, Варскен сначала сам исповедовал христианство. Женат он был на дочери армянского спаспета (*5) Вардана (*6), о ком я пишу для вас, женщине с детства богобоязненной, как уже было сказано, носившей имена по отцу - Вардан (*7), а ласкательное - Шушаник (*8). Непрестанно думала она о дурном поведении своего мужа и заклинала всех, творить молитву за него, дабы бог отвратил его от безрассудства и обратил к благоразумию Христову.
Кто может по-настоящому рассказать про это жалкое существо, трижды несчастного, вконец обреченного Варскена, описать, как он отказался от упования на Христа! Или кто не стал бы его оплакивать как человека, никогда не испытавшего ни горя, ни страха, ни силы меча, ни горечи заточения во имя Христа.
Когда предстал он перед царем персидским, не то чтобы стал добываться почета, напротив того, он принес в жертву царю себя самого: отрекшись от истинного бога, стал поклоняться огню и сам себя отлучил от Христа. Этот несчастный просил царя выдать за него замуж (персиянку). Этим Варскен хотел угодить царю. Он говорил ему: «Законную жену свою и детей своих также обращу я в твою веру». То есть Варскен обещал царю совершить дело, которого Шушаник не поручала ему. Царь был рад этому и велел выдать за него замуж царскую дочь.
После этого питиахш отпросился у персидского царя. Достигнув (на обратном пути) пределов Картли (*9), области Герети (*10), он задумал известить (о своем прибытии), чтобы азнауры (*11) и его дети и слуги вышли ему навстречу, и он вместе с ними вступил в страну как преданный ей (правитель).
Ради этого он выслал вперед своего раба (*12) на посольской лошади в селоград (*13), назынваемый Цуртави (*14).
Когда раб прибыл туда, он предстал перед Шушаник, нашей царицей, и приветствовал ее. А блаженная Шушаник пророчески сказала ему: «Если нон жив душой, то пожелаю здравствовать и ему и тебе. Если же вы уже мертвы душой, то твое приветствие да возвратится тебе» (Срв. Матф. 10, 13). Раб не дерзнул отвечать ей. А святая Шушаник заклинала его сказать истину. Наконец, посланец открыл правду, сказав: «Варскен отверг истинного бога».
Когда услышала это блаженная Шушаник, павши, стала биться головой оземь и с горькими слезами причитать: «Жалейте все несчастного Варскена, он отверг истинного бога, он исповедовал атрошан (*15), присоединился к безбожным».
Затем Шушаник поднялась, покинула свой дворец и со страхом божьим направилась к церкви, взяв с собой и своих трех сыновей и дочь. В церкви она поставила их перед алтарем и стала молиться: «Господи Боже! Ты мне их даровала, ты же защити их, принявших крещение в святой купели святого духа, чтобы составить едино стадо единого пастыря (Срв. Иоан. 10, 16), господа нашего Иисуса Христа».
После того как отслужили вечерню, Шушаник нашла маленький домик близ церкви и вошла туда, полная горести. Она прислонилась в углу к стене и заплакала горькими слезами.
(Когда это происходило), придворный епископ питиахша, по имени Апоц, находился в отлучке, - ему случилось отправиться в обитель одного святого человека для получения от него совета по некоторому вопросу. Его-то сопровождал я, духовник (В тексте-хуцеси, букв. священник, пресвитер) царицы Шушаник. Неожиданно к нам явился из дворца диакон и рассказал обо всем происшедшем: о возвращении питиахша и о делах царицы. Мы преисполнились печалью и подняли великий плач, охваченные горем от обнаружившихся грехов наших.
Я удалился оттуда раньше (других) и прибыл в селоград, где пребывала блаженная Шушаник. И увидев, что она в безысходном горе, я стал плакать вместе с ней и говорить: «Тебе предстоит, о царица, совершить великий подвиг. Храни веру христианскую, чтобы дьявол (В тексте-мтери, букв. Враг) наподобие рака, не нашел в тебе пищу для себя» (Срв. II Тим. 2, 17). Святая Шушаник ответила мне: «Наставник, я готова совершить великий подвиг». Я сказал: «Так! будь бодра, терпелива, великодушна!» Она произнесла в ответ: «Одну меня постигло это горе». А я ответил: «Твое горе - наше горе, твоя радость - наша радость. Ты для нас была не только царицей, ты о всех нас заботилась, как о собственных детях».
И присовокупил я тайно: «Скажи мне, что у тебя на душе, чтобы знать мне об этом и суметь описать твое труженичество». Она спросила: «Почему спрашиваешь об этом?» Я задал вопрос: «Твердо стоишь за свои убеждения?» Она сказала: «Не быть тому, чтобы я стала сообщницей Варскена в (преступных) его делах и грехах». Тогда я сказал: «Он жестокого права. Он подвергнет тебя избиению, великим истязаниям». Она же ответила; «Лучше умереть мне от его руки, чем быть в единении с ним и погубить свою душу. Мне известны слова апостола Павла: «Брат или сестра не связаны, пусть расходятся» (Срв.I Корин. 7, 15). «Это так!» - сказал я.
Пока у нас шла такая беседа, явился некий перс, предстал перед блаженной Шушаник и стал говорить ей плача: «Как это дом-то ваш, место покоя, вдруг стал несчастным! Там радость сменилась горем!» Между тем перс делал это по указанию Варскена. Он это говорил с лукавством, хотел подкупить ее сердце. Но Шушаник разгадала смысл лукавой речи и твердо оградила себя (от обмана).
Три дня спустя питиахш Варскен прибыл (в Цуртави). И тот перс тайно доложил ему: «Как мне стало известно, твоя жена отказалась от тебя. Но советую тебе, не говори ей резких слов, так как женщина, по природе, слабое существо» (В тексте букв. -природа женщин узка).
На другой день, когда питиахш встал с постели, призвал нас, священников, к себе и, встретив приветливо, молвил: «Не избегайте меня и не гнушайтесь меня!» А мы ответили: «Погубил ты себя, погубил и нас!» Тогда он стал говорить: «Как осмелилась моя жена допустить по отношению ко мне такую выходку? Отправляйтесь вы к ней и скажите (от моего имени): Ты ниспровергла мое божество и посыпала пеплом мое ложе, ты оставила свое место и удалилась в другое».
(Когда это поручение нами было исполнено,) святая Шушаник ответила: «Не я воздвигла это божество, чтобы я его ниспровергла. А твой отец воздвиг усыпальницы мучеников и церкви. Ты же осквернил богоугодные дела своего отца, изменил его добрым деяниям. Твой отец дом свой превратил в обиталище святых, а ты ввел туда демонов; он исповедовал бога, (творца) неба и земли, он веровал в него, ты же отверг истинного бога и стал поклоняться огню. А так как ты отверг творца своего, я тоже пренебрегла тобой. Если даже подвергнешь меня истязяниям, то и тогда не заставишь меня стать соучастницей твоих действий».
Все ею сказанное мы передали питиахшу, Это привело его в раздражение, он стал бесноваться.
После этого (питиахш) решил послать за ней брата своего Джоджика и жену Джоджика, невестку свою, а также придворного своего епископа. Он им наказал; «Скажите ей так: Вернись немедленно на свое место, брось эти мысли! Если нет, то силой приволоку тебя!»
(Посланцы) явились к царице и говорили ей много убедительных слов (в пользу возвращения). Тогда Шушаник сказала им: «Вы, люди мудрые, все это верно говорите. Но не допускайте даже мысли, что я еще могу быть его женой. Я думала обратить его к себе и побудить его исповедовать истинного бога. Вы же понуждаете меня делать другое. Да не случится это со мной! А ты, Джоджик, после этого мне не деверь, а я тебе более не невестка, и твоя жена тоже - мне не сестра. Потому, что все вы держите его сторону, вы - соучастники его действий».
На это сказал ей Джоджик: «Я знаю, что он пришлет своих слуг, и они силой поволокут тебя». А святая Шушаник ответила ему: «Я была бы рада, если он. меня связал и так поволок, так как этим был бы вынесен мне его приговор».
При этих ее словах все стали ронять слезы, Джоджик встал и вышел вон со слезами на глазах- А святая Шушаник сказала епископу; «Как ты можешь советовать мне впять вашим словам, когда он отрекся от бога?» Джоджик же (снова войдя), говорил ей с мольбой: «Ты - сестра наша. Не погуби царицын дом этот твой». А святая Шушаник ответила: «Знаю, что я сестра твоя и что мы с тобой вместе воспитаны. Но я не могу допустить, чтобы было совершено кровавое дело и чтобы все вы оказались повинны в нем».
(Несмотря на это,) так как все настойчиво понуждали ее, встала святая и блаженная Шушаник и, взяв свое Евангелие, с плачем произнесла: «Господи боже, ты ведаешь, что возвращаюсь я, от всего сердца желая умереть». Сказав это, она отправилась вместе с ними, забрав с собой Евангелие свое и святые книга о мучениках.
Достигнув дворца, Шушаник не захотела снова занять свои покои, а устроилась в маленькой комнатке. Здесь она воздела руки к небу и произнесла: «Господи боже, не нашлось для меня никого милосердного ни среди духовных, ни среди мирян. Все предали меня в руки врага божьего Варскена, чтобы он меня умертвил».
Два дня спустя, явился волк этот во дворец и объявил своим слугам: «Сегодня вместе ужинаем я, Джоджик и его жена. Чтобы никто другой к нам не заходил!» Когда же наступили сумерки, позвали па общую трапезу жену Джоджика. А так как Джоджик и его жена пожелали, чтобы все вместе покушали и чтобы к столу была приглашена и святая Шушаник, то в час ужина они пошли за ней. Они хотели ей тоже дать поесть, потому что Шушаник все эти дни оставалась без пищи. Ее еле уговорили, насилу взяли с собой. Когда увидела жена Джоджика, что за столом святая Шушаник до пищи и не дотрагивалась, поднесла ей стакан вина, понуждая ее выпить. Но святая Шушаник гневно произнесла: «Когда это было, чтобы женщины делили с мужчинами трапезу?!» И она рукой оттолкнула стакан, который расколотился о лицо угощавшей и вино разлилось.
Увидя это, Варскен с непристойной руганью (повалил ее) и стал попирать ногами. Затем, схватив кочергу, нанес ей удар по голове, так что кочерга глубоко врезалась в череп, отчего у Шушаник один глаз затек. Он безжалостно бил ее кулаками по лицу, таскал за волосы. Неистовствуя, он рычал подобно зверю, выл как бешеный. Джоджик, брат его, поднялся с места, чтобы помочь ей. Варскен в схватке побил и его, а у Шушаник с головы содрал кубаст (*16). (Наконец Джоджик) с великим трудом вырвал ее у него из рук, отбил как овечку у волка. Как мертвая лежала святая Шушапик на земле, а Варскен осыпал руганью и ее и весь ее род, все ее племя, называя ее разорительницей его дома. Наконец он приказал слугам заключить ее в узы и набить оковы на ноги.
Когда несколько укротилась его ярость, явился к нему тот же перс и стал горячо просить, освободить святую Шушаник от уз. В силу этой убедительной просьбы он велел освободить ее от уз, поместить в одну комнатку под строгую охрану, приставить к ней одного слугу, чтобы никто не мог войти и видеть ее - ни мужчина, ни женщина.
На другой день, как только занялась утренняя заря. питиахш справился у слуги, приставленного к Шушапик: «Каково ее состояние после получения ран?» Тот ответил: «Не выживет». Тогда пит.иахш. сам вошел к ней, взглянул и был поражен большими отеками, покрывшими ее. Он дал указание слуге: «Чтобы никто не входил к ней смотреть!» А сам отправился на охоту.
(Улучив время), подошел я к слуге, охранявшему ее, и попросил: «Пусти меня к ней одного, чтобы я мог посмотреть ее раны». Слуга ответил мне: «Если узнает он, убьет меня». А я сказал ему: «Несчастный! Не ею ли ты воспитан? А если даже убьет он тебя из-за нее, ну, так что же?!» После этого он тайно впустил меня. Войдя к ней, увидел я ее лицо, все израненное, совсем опухшее. Возопил я. возрыдал. А святая Шушапик сказала мне: «Не плачь обо мне. Эта ночь явилась для меня началом радости». Я попросил ее: «Позволь мне омыть кровь с твоего лица и промыть тебе глаза - удалить оттуда золу, (которая с кочерги попала); разреши приложить пластырь и снадобье к ранам, авось, заживут за ночь». А святая Шушаник ответила мне: «Наставник, не проси меня об этом. Кровь (которая сочится из моих ран) очищает меня от грехов».
После этого я стал понуждать ее отведать пищи, которую прислали ей епископ Самуил (*17) и Иоанн (*18), тайно трудившиеся в пользу нее и дававшие ей утешение. На это сказала мне святая Шушаник: «Наставник, я не в состоянии отведать пищи, потому что челюсти у меня разбиты и несколько зубов выломано». Тогда я взял немного вина, размочил в нем хлеба, и она чуть поела.
Я торопился уйти. Тогда святая Шушаник обратилась ко мне с вопросом: «Наставник, не послать ли ему эти украшения, которые от него имею? Как бы он сам не стал требовать. Они мне в этой жизни больше не могут пригодиться». А я ответил ей: «Не спеши возвращать, пусть будут у тебя».
Пока мы были заняты такой беседой, явился некий отрок и стал спрашивать: «Здесь ли Яков?» А я спросил его: «Что хочешь?» Тот ответил: «Питиахш требует его к себе». Это удивило меня: «Зачем он требует меня в такое время?» И, отправившись спешно, явился я к нему. Он сказал мне: «Известно тебе, священник, что я выступаю войной против гуннов? (*19). Принадлежащие мне укращения я не оставлю у нее, раз она не моя жена. Найдется другая, которая будет их носить. Ступай к ней и доставь мне сюда все, что там есть». Я пошел к святой Шушаник и сообщил ей об этом. Она очень обрадовалась, благодарила бога и вручила мне все (украшения), которые я доставил питиахшу. Он, приняв их из моих рук и перебрав, нашел, что все в целости и снова сказал: «Найдется другая, которая украсит ими себя».
Когда наступил великий пост, блаженная Шушаник приискала себе маленькую келью около святой церкви и поселилась в ней. Оконце, которое там было, она заделала и, пребывая после этого в темноте, проводила время в посте, молитве и плаче.
Один из приближенных сказал питиахшу: «Пока стоит великий пост, не говори ей ни слова».
В понедельник пасхальной недели вернулся питиахш из похода против гуннов. Дьявол снова стал мутить его душу. Он явился в церковь и обратился к епископу Апоцу: «Выдай мне мою жену. Почему ты разлучаешь нас?» И стал он ругаться и жестоко хулить бога. Тогда сказал ему один священник: «Господин, почему так поступаешь? Почему сквернословишь, ругаешь епископа, угрожаешь Шушаник?» Но питиахш ударил священника палкой по спине, и тот больше ничего не посмел сказать.
Волоком волочили святую Шушаник по земле, по терниям, из церкви до самого дворца; приволокли ее туда как мертвую. Путь местами был устлан, колючками. Между тем как сам (питиахш) шагал по ним, у Шушаник от колючек все тело было изранено, а кубаст изорвался в куски. В таком виде ее доставили во дворец. Здесь питиахш велел связать ее и подвергнуть избиению. (Когда ее били), он злобствуя, приговаривал: «Вот и не помогли тебе ни твоя церковь, ни пособники твои христиане, ни их господь». Ей было нанесено триста палочных ударов, но у нее не вырвалось ни единого вздоха, ни единого стона. Она только это сказала безбожному Варскену: «Несчастный, ты себя самого не пожалел и отступился от бога, как же ты пожалеешь меня?»
Питиахш, увидев, что по ее нежному телу обильно стекала кровь, приказал наложить ей на шею цепи, а постельничему велел отвести ее в крепость и заключить в темницу, где она и должна была умереть.
Некий диакон, служивший при епископе, оказался рядом с Шушаник в то самое время, когда ее выводили из дворца. Пожелал он сказать ей (в напутствие): «Стойко держись!» Но так как питиахш вдруг бросил на него взгляд, то он успел произнести лишь «Стой...» и поспешно убежал.
Святую Шушаник повели (в крепость) (*20). Вели ее босоногую, с распущенными волосами, как какую-нибудь простую женщину. Никто не смел прикрыть ей голову, потому что питиахш ехал вслед, осыпая ее всякой руганью.
Святую сопровождала многочисленная толпа, великое множество женщин и мужчин, которые следуя за ней, оглашали воздух воплями, рыдали, царапали себе щеки, жалостливо проливая слезы о святой Шушаник. А она, оглянувшись назад, сказала народу: «Не плачьте, братья мои, сестры мои, дети мои! Поминайте меня в своих молитвах. Ухожу я от вас навсегда. Не увидеть вам больше меня, живой, не выйти мне из темницы». Питиахш, видя толпу и плач мужчин и женщин, стариков и детей, сидя на лошади, стал кидаться на людей и разгонять их.
Когда достигли моста у крепости, питиахш сказал святой Шушаник: «Тебе вот только этот путь дано пройти пешком, потому что ты живой не выйдешь из крепости, разве только вчетвером вынесут тебя!»
Вступив (в ограду) крепости, в северной ее части приискали маленький и темный домик и водворили туда святую. Цепи, наложенные ей на шею, так и остались на ней. Безбожный Варскен запечатал их своей печатью. Тогда святая Шушаник произнесла: «Я рада здесь страдать, чтобы там упокоиться». На это питиахш сказал ей: «Вот, вот, упокойся!»
Затем приставил он к ней стражу и дал наказ, уморить ее голодной смертью. Он сказал стражам: «Я заявляю вам,- если кто либо войдет к ней, мужчина или женщина, то увидите, что будет с вами, с женами и детьми вашими, с домами вашими. Я не буду повинен в расправе, которая ожидает вас». Сказав это, питиахш покинул крепость.
В третье воскресенье он вызвал к себе одного сторожа и стал его спрашивать: «Жива ли до сих пор эта несчастная?» Сторож ответил ему: «Господин, она кажется ближе к смерти, чем к жизни. Она скорее умрет от голода, ибо не принимает никакой пищи». Тогда питиахш сказал: «Не тревожься, пусть она умирает».
Я много упрашивал стража (впустить меня к ней), обещал подарить ему оружие, для него подходящее. Он с трудом решился впустить и сказал мне: «С наступлением ночи приходи ты один». Когда же он впустил меня, я увидел ее - агницу божью, чудно украшенную, как невеста (Срв. Откр. Иоан. 21, 2; Исх. ХLIХ, 18 и LХI, 10), узами. И так как сердце мое не выдержало, я навзрыд заплакал. А святая Шушаник сказала мне: «Из-за счастья ли моего плачешь, наставник?» Тогда страж заявил мне: «Если бы я знал это, не впустил бы тебя». Я высказал Шушаник все, что бог помог мне высказать, чтобы укрепить ее, и, покинув ее, спешно вернулся в свое жилище.
Скоро питиахш отправился в Чор (*21). Джоджик, брат, его, находился в отлучке, когда все это происходило с Шушаник.
А как только вернулся к себе (и узнал о происшедшем), он погнался вслед за питиахшем и, настиг его на границе Герети. Джоджик настойчиво просил его облегчить Шушаник от уз. Наконец, питиахш, так как ему надоели эти просьбы, велел снять с нее только узы.
Джоджик вернулся назад и, войдя к Шушаник, снял у нее цепи с шеи. Зато она не пожелала, чтобы с нее снимали и оковы. Она хотела остаться в них до самой смерти.
А прожила она в той крепости полных шесть лет, процветая божественными правилами, и проводя время в посте, бодрствовании, стоянии, неустанных коленопреклонениях, неутомимом чтении книг. Она озарила и оживила всю темницу звучанием своих духовных гуслей.
С тех пор прославились ее подвиги по всей Картли. Приходили к ней (из разных концов) мужчины и женщины принести жертву в исполнение обета и, благодаря священным молитвам блаженной Шушаник господь человеколюбивый даровал каждому то, кто в чем испытывал нужду: бездетным -.чадо, хворым - исцеление, а слепцам - прозрение.
Была одна персиянка, огнепоклопница, страдавшая проказой. Она посетила святую Шушаник и та стала увещевать, чтобы она оставила огнепоклонство и стала христианкой. Женщина согласилась исполнить это незамедлительно. Шушаник поучала ее и говорила: «Отправляйся в Иерусалим и исцелишься от проказы». Та, с усердием уверовав, отправилась в путь с именем бога нашего Иисуса Христа, и излечилась от недуга. Возвратившись назад с великой радостью, она навестила святую Шушаник и принесла ей благодарность, а после отправилась домой к себе, торжествуя по поводу своего исцеления.
Святая Шушаник оставила вязание из шелков, с большим рвением взялась за псалтырь и, за немного дней заучив наизусть все сто пятьдесят псалмов, днем и ночью с плачем воспевала всевышнего бога.
Тем временем блаженной Шушаник сообщили: «(Питиахш) обратил твоих детей в веру магов» (*22). Она стала возносить молитвы богу с великим плачем, биться головой о землю. Она сказала со вздохом: «Благодарю тебя, господи боже наш, потому что они были не мои, они были даны мне тобой. Как угодно тебе, да будет воля твоя, господи. И защити меня от рук вражьих».
(Когда в следующий раз) зашел я к ней, видел ее изнуренной и осунувшейся от плача. Пища, которая была прислана святым епископом, (оставалась нетронутой). И лишь после того, как я стал настаивать на этом, она чуть попробовала ее, и мы благодарили бога. А дети ее, которые до последнего времени приходили навещать ее, после обращения (в огнепоклонство), после того, как они отвергли бога, и не смели показываться; ей противно было слышать даже имена их.
Спустя некоторое время, питиахш прислал людей сказать ей: «Вернись во исполнение воли моей, во дворец; не вернешься в свой дом, так отправлю тебя на осле в Чор или ко двору». А святая Шушаник послала ему такой ответ: «Несчастный и безрассудный! Если ты меня отправишь ко двору или в Чор, как знать, там возможно, на мою долю выпадет лучшая участь, уйду от зла, которое здесь терплю». (Получив такой ответ,) питиахш сильно задумался над ее словами - «возможно, на мою долю выпадет лучшая участь». (Он сказал себе): «А вдруг она там станет женой какого либо князя». И с тех пор прекратил слать к ней людей. Между тем, святая Щушаник имела в виду, что ее здесь терзали, что ей приходилось столько претерпевать; она лишь хотела быть угодницей божьей.
(Не успокоившись), питиахш избрал ее молочного брата (*23) и ему поручил привести ее во дворец.
Но когда посланец; обратился к ней со словами: «.Внемли моему совету, вернись во дворец, не разрушай дом ваш», то святая Шушаник ответила ему: «Передай тому безбожнику -ты меня убил, ты мне сказал: «живой не выйдешь из крепости». Теперь же, если можешь воскресить мертвую, то воскреси сперва свою мать, которая погребена в Урде (*24). Если же не можешь ее воскресить, то и меня не сможешь ты вывести отсюда, разве только силой вытащишь». Когда эти слова были переданы питиахшу, то он произнес: «Я действительно сказал так».
На следующий день некий муж зашел к святой Шушаник к сказал ей: «Ты хорошо ответила ему. Он таким способом думал обмануть тебя. Он совсем другое имел в мыслях, он замышлял зло против тебя».
А святая Шушаник на это ответила: «Не думай, что бог спит (Срв. Псал. 120, 4). Он-то вкладывает готовый ответ в уста человека. Сам господь говорит: «Я буду отвечать за вас» (Срв. Лук. 12, 12).
В исходе шестого года ее пребывания в темнице ею завладел недуг - следствие чрезмерного неутомимого труженичества. Об этом я предупреждал, говоря ей: «Не напрягай своих сил чрезмерно, потому что изнуришь свою плоть, она не выдержит, ты потеряешь способность творить добрые дела, до этого тебя доведут столь строгий пост, постоянное стояние, труженичество, заполняющее каждую ночь, чтение псалмов, песнопения». Она не давала своей плоти ни малейшего покоя. Так она истаяла, превратилась в пепел.
За все эти шесть лет в продолжение всех пятидесяти дней каждого пред пасхального поста она не садилась ни днем ни ночью, не засыпала, не принимала и пищи никакой; только в воскресные дни приобщалась плоти и крови Христа, Бога нашего, и принимала лишь немного травяного отвара - и того немного, - а хлеба совсем и не пробовала до наступления пасхи.
С того дня, как ее заточили в крепость, она не опускала головы на подушку, под голову клала только кирпич, а тюфяком ей служил ветхий войлок. .Для постороннего глаза в изголовье держала он.а грубошерстную подушку. А для совершения земных поклонов подстилкой ей служил кусок дерюги. И копошилось невообразимое количество блох и вшей там.
(В той местности, где это происходило,) в летнее время как огонь жжет палящее солнце, дуют знойные ветры, вода вредоносная, отчего жители той местности подвержены всяким болезням, пухнут от воды, все желтолицы, тщедушны, осунувшиеся, чесоточны, с лицами обезображенными от кожных болезней; потому и жизнь их краткодневна, так что в той стране стариков и не встречается. Вот в такой крепости (Шушаник) пребывала в заточении шесть лет, славя Бога, обремененная тяжелыми узами.
Когда наступил седьмой год, тело святой, трижды блаженной Шушаник покрылось язвами. От неутомимого труда у нее отекли ноги, местами гноились раны. Язвы были большие, на них появились и черви. Она снимала их своей рукой и показывала мне, вознося в то же время благодарение богу. Она сказала мне: «Наставник, не считай это тяжелым испытанием, потому что там червь - еще больше, и он к тому же не умирает» (Срв. Марк., 9, 44). Когда я увидел червя, меня охватило безграничное горе и сильно заплакал. А она сказала мне со всей строгостью: «Наставник, почему ты огорчаешься? лучше быть съеденной этими, умирающими, червями здесь же, в этой жизни, чем там - теми, иеумирающими». Я ответил ей: «Малой ли жертвой зачтется тебе, что ради самоистязания носишь власяницу? И ты рада, что теперь появились еще черви!» Тогда она стала меня упрашивать: «При моей жизни никому не говори про власяницу, так как скоро придется мне оставить жалкую эту мою плоть».
Действительно, внутри она носила на себе власяницу, о чем, кроме меня, никто не знал; только поверх его, напоказ людям, одевала антиохийский палекарт (*25).
Когда до слуха Джоджика дошла весть, что блаженная царица святая Шушаник близка к смерти, отправился к ней, взяв с собой жену, детей, а также рабов и рабынь своих. Так, прибыл он в крепость повидать блаженную мученицу Шушаник. Достигнув крепости, ему силой пришлось пройти к Шушаник. Здесь поклонился честному кресту и приветствовал ее. Присевши около нее, стал спрашивать ее о болезни. Она ответила: «Мне так хорошо, как это угодно Богу. Но я тоже отойду в путь, в который отходят все».
(Услышав это), Джоджик немедленно поднялся. Он стал исповедоваться ей в своих прежних непорядочных поступках, говоря ей с мольбой: «Невеста и раба Христова! Моли Бога о прощении мне множества моих грехов». А святая Шушапик ему ответила: «Если ты, по молодости, не совершал и других прегрешений, то да простит тебя Бог». Джоджик сказал ей: «Я ради того и явился к тебе, чтобы (дать обет), впредь не творить ничего такого, что было бы неугодно Богу». Тогда сказала ему святая Шушаник: «Если ты так будешь поступать, то будешь для меня бессмертен, в силу этих твоих слов. И да умножит Бог дни твоей жизни».
После этого, так как Джоджик заметил, что святой в этот же день предстоит расстаться со своей плотью, он сказал ей: «Благослови меня и жену мою - рабу твою, детей моих, рабов и рабынь моих. Если мы согрешили перед тобой как люди, живущие преходящей жизнью, возлюбившие сей мир, то прости нас, не помяни моего бездействия». А святая Шушаник сказала Джоджику и его жене: «К моей участи вы отнеслись с пренебрежением. Не нашелся человек, который имел бы ко мне жалость и сострадание, который наставил бы безбожного земного моего мужа». Они ответили: «Без тебя мы положили на это великий труд, но (он не хотел) ни слушать, ни говорить». Тогда сказала им святая Шушаник: «Пусть рассудят меня и питахша Варскена там, где нет на суде лицеприятия, - перед судьей всех судей, перед владыкой всех владык; там, где не различают мужеского пола от женского (Срв. Галат. 3, 28), где я и он должны будем сказать правдивое слово перед господом нашим Иисусом Христом, И да воздаст ему Бог (Срв. II Тим. 4, 14) за то, что так безвременно снял мои плоды, загасил мой светильник и загубил мой цветок, затемнил красоту добродетели моей и унизил мое достоинство. Пусть бог рассудит меня и его. Теперь я благодарю бога, так как, за страдания мне причиненные питиахшем, я могу обрести радость, что в награду за истязания и поношения, мною от него перенесенные, я найду покой. Я ожидаю милости от бога моего Иисуса Христа за то, что терпела безрассудство и безжалостность питиахша».
Каждое ее слово заставляло их горько плакать. Они сказали ей: «Прости нам грехи наши и благослови нас, святая мученица и страдалица, вожделенная Христова!» А святая Шушаник ответила им: «Да простит вам бог все то, что вы сотворили». И тогда она благословила Джоджика и жену и детей его, рабов и рабынь его, весь двор и дворец его. Она завещала им идти путями господними, говоря: «Вся наша жизнь преходяща, она не постоянна как цвет полевой (Срв. Псал. 102, 15). Кто посеял, тот пожал (Срв. Галат. 6, 8), кто расточал в пользу бедных, тот стяжал; кто отдал душу свою, тот обретет ее (Срв. Матф. 10, 39), - (это сказано о тех), кто возвеличил его». С этими словами она их отпустила с миром.
Засим, после Джоджика, прибыли к ней глава епископов Самуил и сослуживец его епископ Иоанн, которые всегда укрепляли ее духовно и премного потрудились ради нее, вместе со своими домочадцами пребывали около нее, готовые как рабы услужить ей; соучаствовали в ее труде, разделяя ее заботы. (Теперь же) они с благодарностью готовили ее в путь в пристань Христову. Таким же образом явились азнауры великие, царственные женщины, родовитая знать и простолюдины со всей страны Картли. Они тоже, перед тем усердно принимавшие участие в ее богоугодных трудах, теперь напутствовали ее, доблестного борца, молитвами ко Христу.
Эти епископы и азнауры все вместе просили ее об одном: чтобы она велела признать оковы с ее ног священными и полулежащими хранению для всех. Святая Шушаник на это сказала: «Кто же я такая, я недостойна! Но в меру вашего боголгобия, пусть священник исполнит это ваше желание. Какая же у меня сила творить добро? А потому, да преисполнит вас всеми благами сам преисполненный ими Христос, всех, принявших на себя труд явиться сюда, разделивших со мною эти мои страдания, скорби и терзания. Я же, возлюбленные мои, вот отхожу в предуготовленный путь вечный. Взамен этих скорбей Христос да даст мне радость, взамен этих терзаний - покой, за перенесенные мною избиения, терзания и оскорбления да будут уделом мне вечная слава и почести на небе».
Уходя от нее, люди, с полными слез глазами, возносили Богу благодарение за одержанную ею победу. Наконец, все вышли из темницы и удалились.
Наступил и день ее призыва. Тогда она призвала к себе своего дворцового епископа Апоца и стала высказывать ему, как своему отцу и воспитателю, благодарность за проявленную им участливость к ней. Она препоручила ему и меня, человека грешного и убогого; препоручила ему и свои кости, завещав, сложить их в то самое место, откуда выволокли ее вначале. Она сказала ему: «Если я, последний, одиннадцатый работник в винограднике (Срв. Матф. 20, 6), достойна быть благословляющей, то говорю вам, - будьте благословенны во веки веков».
Воссылая благодарение богу, она произнесла: «Благословен Господь Бог мой, так как спокойно в нем легла и уснула»» (Срв. Псал. 4, 9). (С этими словами) она отдала свою душу Богу, всех приветливо принимающему.
Тогда блаженный епископ Иоанн спешно достал пелены чистые, чтобы обвить ими святые и честные мощи ее, и мы подняли ее тело, утружденное, изъеденное червями, омыли его, смыли земных червей и гной и обвили пеленами. Затем, оба епископа, Иоанн и Апоц, как пара могучих, впряженных в ярмо волов, ценою небесных, и мы с ними всем собором, с духовними псалмами, с возженными свечами и с курением благовонного фимиама, подняли честные ее кости и перенесли в святую церковь. Погребли мы святые, преславные и чтимые мощи святой Шушаник в приготовленном для этого месте. Ту ночь, подобно ангелам, мы проводили в бдении, хваля на гуслях Давида всемогущего бога и сына его Господа нашего Иисуса Христа, который всесилен на благо всех, ободряет и мужчин и женщин, дает всем своим силу свою побеждать сильных, всем тем, которые ищут его преданно.
Начало страданий святой Шушаник приходилось на восьмой день, среду, месяца апниси (*26); вторичное ее истязание - на понедельник, день следующий за пасхальным праздником; последующее ее истязание - на девятнадцатый день месяца роз (*27), а кончина ее - на семнадцатый день месяца октября, день памяти святих блаженных мучеников Козьмы и Дамиана (*28), четверг, который мы и определили в память святой Шушаник для прославления и восхваления Бога, Отца и Сына, и Духа Святого, ему же слава во веки веков. Аминь!
Смотрите предисловие этой книги -
"Предисловие"
Смотрите также книгу Михаила Сабинина - "Страдание Святой Царицы Шушаники"
"Страдание Святой Царицы Шушаник
1
. Восьмой год царствования персидского царя Пероза (458-484) приходится на 465 г. Имя царя Пероза восстановлено по контексту.
2
. Питиахш (иран.)- правитель крупной пограничной области. Второе лицо после царя в государственной иерархии древней Грузии.
3
. Аршуша-питиахш Гугарети в середине V века. По сведениям армянского историка Лазара Парпеци, в 450 г. вместе с другими вельможами Грузии, Армении и Албании(нине Азербаиджан - Б.С.) был вызван персидским царем Иездигердом II (438-457) в Ктесифон, обращен в маздеизм и там же оставлен в качестве заложника. После поражения восстания армян (451) Аршуша приютил семью своего свояка Вагана Мамиконяна, одного из вождей армянского восстания.
11
. Азнауры-«знатные». Господствующий класс в раннефеодальной Грузии. Древнейшее значение этого термина - «свободные».
12
. Раб-буквальный перевод грузинского социального термина «мона», который в письменных памятниках древней Грузии главным образом указывает на вассальную зависимость. В данном контексе не исключено значение «раб» в классическом смысле этого термина.
13
. Селоград-в подлиннике «даба» (населенный пункт, селение). По всей видимости, при создании термина «селоград» (срв. греч. икомополис), переводчик опирался на сообщение армянского историка Х века Ухтанеса о том, что Цуртави, когда-то «населенная, обширная, большая и именитая столица», после превратилась в «уменьшенный и умеренный гюла-калак» (букв. село-град).
14
. Цуртави-резиденция питиахшей и епископальный город Гугарети (Нижняя Картли). Точное месторасположение этого города в настоящее время неизвестно.
15
. Атрошан-(иран.)- капище, храм огнепоклонников.
16
. Кубаст -женская одежда из легкой ткани (И. А. Джавахишвили - "Материалы к истории материальной культуры грузинского народа", III-IV, Тбилиси, 1962, с. 98, 178-179 (на груз. яз.); И. В. Абуладзе -"Словарь древнегрузинского языка", Тбилиси, 1972, с. 204).
17
. Епископ Самуил - архиепископ Картли. Упомянут в сочинении армянского историка Корюна «Житие Маштоца».
18
. Иоанн-предположительно епископ Цуртавской епархии.
19
. Гунны - в нарративных источниках закавказских стран гуннами (Гонами) называются как жители Гефталитского государства, так и некоторые кавказские племена тюркского происхождения.
20
. По сообщению Ухтанеса, Шушаник была заключена в Упретскую крепость.
21
. Чор- проход и крепость вблизи Дербенда.
22
. Маг (груз. могви)-служитель зороастрийской религии.
23
. Грузинский термин "дзудзусмте" может означать как «молочного брата», так и «молочную сестру». Нам кажется, что в данном контексте подразумевается именно молочная сестра.
24
. Урд-епархиальный центр под таким названием на территории Армении указывается в «Книге посланий (с. 60), в связи с событиями начала VII в. Неизвестно, входил ли он во второй половине V в. в состав Гугаретского питиахшества, или же мать Варскена была похоронена на своей родине. Не исключено также и случайное созвучие двух разных топонимов.
25
. Палекарт (иран.)-верхняя одежда из драгоценной ткани (См. И. А. Джавахишвили - "Материалы к истории материальной культуры грузинского народа", III-IV, с. 98-99).
26
. Апниси-древнегрузинское название месяца января.
27
. Месяц роз (вардобис тве, букв. месяц цветения роз) - девятый месяц (май) года по древнегрузинскому календарю.
28
. Козьма и Дамиан-христианские мученики при императоре Диоклетиане (284-305).
"Life of Saint Shushanik"
in Russian language presented and edited by
Besiki Sisauri
(M.Div.)
Материал редактироваль -
Бесики Сисаури
.
Смотрите также книгу Михаила Сабинина
Страница 4 из 4
Равным образом навестили ее многие как из простого народа, так и из знатных людей. Все просили ее быть ходатаицей о них пред Господом Иисусом Христом, все умоляли мученицу дозволить снять с ног ее цепи и просили взять их себе на благословение, на память. Святая отвечала им, что она не считает себя достойной такой чести, но наконец согласилась, и один из священников исполнил желание просящих. Св. Шушаника говорила посетителям своим: "Бог да обогатит всеми благами сочувствующих мне в скорбях и страданиях моих. Я иду в вечность и надеюсь, что даст мне Господь за скорби радость, за поношение и уничижение - славу и честь на небесах".
Таким образом народ простился с царицей. Между тем, приспел и желанный для св. Шушаники час. Она пригласила к себе епископа Фотия, приобщившись Св. Тайн, благодарила его, как отца и покровителя, просила его молиться за нее, грешную, и заповедала кости свои предать погребению в церкви. Потом сказала: "Слава Тебе, Господи Боже наш, что даровал мне упокоение в Тебе", - и с миром уснула навеки, предав святую спою душу в руце Божии. Епископ Иоанн тотчас же омыл святые мощи ее, обвил их саваном и затем с помощью других христиан, с пением и возжженными свечами, с курением фимиама перенес из темницы в назначенную мученицей церковь. Там тело святой с честью предано было земле. Народ, провожавший святые мощи мученицы, провел нею ночь в бдении, воспевая и хваля Триипостасного Бога, Который дает силу и крепость тем, кто искренно прославляет Его неисповедимое величие.
Царь Иверский, благочестивый Вахтанг Гург-Аслан двинулся с войском против убийцы христолюбивой Шушаники и, сразившись с ним, взял его в плен и повесил. Так злою смертью погиб ненавидевший Христа царь Васкен. Тело же мученицы царь Иверский с великим торжеством перевез в Цортаг и предал земле в храме, нарочно выстроенном для ее св. мощей. В 586г., через сто двадцать лет после смерти святой, армяне отделились от Православной Церкви, и Цортагский храм перешел в руки Армянского епископа. В это время католикос Симеон, или Кирион, из боязни, чтобы армяне не завладели сокровищем Иверской Церкви, перенес мощи мученицы в г. Тифлис и положил их в приделе Метехской церкви, с южной стороны алтаря. Празднование памяти св. Шушаники по неизвестной причине перенесено с 17 октября на 28 августа (10 сентября). Вероятно, в этот день были перенесены ее св. мощи.
Слава Богу Отцу и Сыну и Святому Духу во веки веков.
Молитва святой мученице царице Шушанике
О, нерушимая стено Иверския Церкве, мученице Христова непобедимая, Шушанико! Сохрани ны, ко святей раце мощей твоих притекающия, прося нам от всех недугов, душевных и телесных, избавления. Припадаем к тебе, о царственная страстотерпице славная, призри на нас, яко мати предобрая, буди нам крепкая защитница в день испытания, егда предстанем пред Судиею живых и мертвых. И приими от бренных устен наших, яко кадило благовонное, малое сие похваление: Радуйся, Христом избранная царственная дево, радуйся, яко от вражиих козней и коварства свыше ограждена была еси. Радуйся, веры стено твёрдая и несокрушимая; радуйся, от Господа Христа венец мученический приявшая. Радуйся, сожительнице Ангелов; радуйся, скорая ходатаице у престола Божия за Церкве Иверския чада. Радуйся, жемчуже небесный, град Тифлис украшающий; радуйся, цвете приятный вертограда Христова, Духа Святаго благодатию чад твоих облагоухающий; радуйся, двора Христова украшение светлое; радуйся, души моея отчаянныя утешение. Радуйся, Шушанико, скорая помощнице и великая заступнице!
Великомученица Шушаника, княгиня Ранская († 475), была дочерью известного армянского военачальника Вардана. Настоящее ее имя – Вардандухт, в честь отца, а ласкательное – Шушаника. С детских лет святая Шушаника отличалась Богобоязненностью и благочестием.
Она вышла замуж за питиахша (правителя пограничных областей в Грузии) Варскена, который, изменив Христу, стал вероотступником. В восьмой год правления шаха Пероза Варскен отправился в Селевкию-Ктезифон, где была резиденция персидского шаха, и стал маздеистом (огнепоклонником), чтобы угодить шаху. Узнав об этом по возвращении мужа, святая Шушаника не пожелала продолжать супружеской жизни с отступником от Бога. Она оставила дворец и стала жить в небольшой келлии, недалеко от дворцовой церкви. Духовник царицы Яков Цуртавели (впоследствии автор ее жития) повествует, что святая царица, узнав о намерении мужа прибегнуть к силе, исполнилась решимости твердо стоять в вере, несмотря ни на какие уговоры, угрозы и мучения. Отвергнув домогательства Варскена, она 8 января 469 года была подвергнута им избиению и закована в кандалы, а 14 апреля 469 года заключена в темницу крепости, где находилась шесть с половиной лет. «Шесть лет она пробыла в заключении и украсилась добродетелями: постом, бодрствованием, стоянием на ногах, неослабными поклонами и непрерывным чтением книг. Она сделалась духовной цевницей, освящающей и украшающей темницу». К темнице приходило много страждущих, «при этом каждый, по молитвам блаженной Шушаники, получал от человеколюбивого Бога то, в чем он нуждался: бездетные – детей, больные – исцеление, слепые – прозрение». Тем временем Варскен обратил в огнепоклонство детей святой Шушаники, которые переставали навещать заключенную мать. На седьмом году заточения у святой Шушаники открылись на ногах и теле язвы. Джоджик, брат питиахша Варскена, узнав, что блаженная Шушаника приближается к смерти, проник в темницу вместе со своей женой и детьми и просил у святой Шушаники: «Прости нам вину нашу и благослови нас». Святая Шушаника простила и благословила, сказав: «Вся здешняя жизнь мимолетна и непостоянна, как цветок полевой; кто посеял, тот и пожал; кто расточил для нищих, тот собрал; кто пожертвует собой, тот обретет…».
Накануне блаженной кончины святой мученицы ее навестили в темнице Католикос-Архиепископ Грузии Самуил I (474–502), епископ Иоанн и духовник мученицы Яков Цуртавели (в течение всех шести лет он постоянно навещал и утешал заключенную). Придворный епископ Афоц (Фотий) причастил святую Шушанику. Ее последними словами были: «Благословен Господь Бог мой, ибо с миром и легла и заснула». Кончина блаженной мученицы наступила 17 октября, в праздник , и именно в этот день древняя Церковь праздновала ее память.
Мощи святой мученицы Шушаники покоились вначале в храме города Цортага. Цортагский храм через некоторое время перешел в ведение армянского епископа – монофизита, и Католикос-Архиепископ Грузии Самуил IV (582–591) перенес святые мощи Шушаники в город Тбилиси, где они были положены в 586 году в приделе Метехской церкви, с южной стороны алтаря. Вероятно, в связи с этим память святой Шушаники была перенесена с 17 октября на 28 августа.
Шушаник уменьшительное от имени Шушан - Сусанна;
ок. 440 - 475 - дочь спарапета (военачальника) Армении Вардана Мамиконяна жена питиахша (правителя) Южного Картли Варскена. Почитается как мученица Грузинской православной и Русской православной церквями (как Сусанна Ранская или Сусанна Грузинская) 10 сентября.
Её жизнь известна главным образом из сочинения «Мученичество святой царицы Шушаник» (первого памятника грузинской литературы), составленного её духовником Яковом Цуртавели, непосредственным очевидцем событий.
Как повествует житие святой, в 466 году её муж, противостоявший объединительной политике царя Вахтанга Горсагала, отправился в Персию искать поддержки у шаха Пероза.
Ради союза с шахом Варскен заключил новый брак с его дочерью, отрёкся от христианства, принял зороастризм и пообещал обратить в новую веру первую жену и детей.
По возвращении Варскен узнал, что Шушаник, узнавшая о решении мужа от гонцов, уже три дня не выходит из кельи, непрестанно молясь о спасении душ своих детей.
Разгневанный правитель сначала уговорами, а затем силой пытался заставить её вернуться во дворец; Шушаник согласилась выйти из кельи, поддавшись на уговоры родственников и не желая устраивать кровопролития.
Через два дня Варскен устроил пир, на котором с помощью родственников пытался убедить её отречься от новой веры, но не добившись желаемого, жестоко избил жену, заковал в кандалы и заточил в одной из комнат дворца.
О заключённой заботились священники, тайно принося ей воду и пищу. Во время Великого поста, когда Варскен отправился в поход против гуннов, Шушаник была освобождена из заточения и поселилась в келье подле церкви в полной темноте.
Вернувшись с войны и узнав о её приверженности христианству, муж протащил Шушаник волоком по специально набросанным колючкам от церкви до дворца и подверг жесточайшим истязаниям. Так и не сумев добиться от неё отречения, Варскен приказал навечно заточить её в темницу.
За шесть лет пребывания в темнице Шушаник, измождённая пытками, кандалами, поклонами и стоянием на ногах, стала, по выражению агиографа, «духовной цевницей». К ней приходили со всего Картли, и каждый по молитвам святой получал просимое; Яков Цуртавели упоминает многочисленные чудеса, совершённые Шушаник ещё при жизни.
На седьмой год заключения Шушаник тяжело заболела и преставилась в день святых Косьмы и Дамиана (17 октября). Мощи мученицы с большими почестями были вынесены из крепости и похоронены возле церкви.
Относительно точной даты мученичества святой единого мнения нет; 475 год реконструируется по косвенным сведениям. Написанное Яковом Цуртавели житие царицы создано в период между 476-483 годами, так как в нём ничего не говорится о казни Варскена святым царем Вахтангом Горгасалом (483 год), что было бы логичным завершением истории святой.
Оно известно в нескольких редакциях (8 пространных и одна краткая редакция жития датируются XVII-XIX веками) и в армянской версии (также несколько редакций).
(как Сусанна Ранская или Сусанна Грузинская ) 10 сентября .
Энциклопедичный YouTube
1 / 1
ALTVÄTER. Archimandrit Gabriel Urgebadze
Субтитры
В столице Советской Социалистической Республики Грузия, в Тбилиси, в самые атеистические, 60-е годы появился юродивый монах. Он ходил то в лохмотьях, то в шляпе, то собирал милостыню, то раздавал деньги бедным – и прямо на улицах проповедовал христианство, во весь голос призывал людей к покаянию. Его звали отец Гавриил – по-грузински, «мама Габриэли». Отец Гавриил часто ходил с табличкой на груди: «человек без любви – как кувшин без дна». И носил с собой такой дырявый кувшинчик – смотрел через него на людей, как в бинокль. И так разыскивал гибнущие души. Верующие видели: отец Гавриил Ургебадзе – человек Божий, и приходили к нему за молитвой и советом. Официально же его признали душевно больным, выдали справку. Он был у них на учете, и платили ему пенсию, и давали ему лекарства. Я часто ходила за этими лекарствами, потому что надо было их брать. В церкви, там, где покоится святая Шушаник, там был театр, он ходил туда и он последними словами их ругал. Он не мог этого вытерпеть, его гнали от туда: "Ну, сумасшедший пришел, и, вот, что он творит тут..." Он ругался: "Как вы можете в церкви устраивать театральные представления!? Это же богохульство!" Я переживала и говорила ему: "Что ты делаешь! Ведь тебя могут арестовать!" "Нет, Эмма, они смотрели на меня как истуканы..." Он проповедовал постоянно Господа, среди соседий, заходил к ним в дом. Неокторые были такие атеисты и иногда выгоняли его. А он говорил, что вы делаете, веруйте, веруйте в Господа. Он - Единстваеннный, Который был, есть и всегда будет! Городской сумасшедший или великий подвижник? Для всех, кто хоть раз встречался с отцом Гавриилом, ответ был очевидным. Ведь старец видел людей насквозь, знал их прошлое и будущее. И главное, это был кувшин без изъяна - человек, наполненный любовью. У знаменитого здания Парламента в Тбилиси – бывшего Верховного Совета - происходили все судьбоносные для Грузии события. Но самый первый мятеж здесь, на проспекте Руставели, случился в далеком 1965-м году, и устроил его отец Гавриил Ургебадзе, во время первомайской демонстрации. Здесь была вывешена большая картина, портрет Ленина. И вот отец Гавриил проник сзади этого портрета. Он налил на этот портрет керосин и потом спичками спалил. И воспламенился весь этот портрет Ленина, и эти лампочки тоже начали взрываться, и звуки были такие что сразу тогдашние эти правители растерялись. Они думали, это какой-то теракт. И потом даже сразу вызвали восьмой полк – восьмой полк здесь стоял – так сказать, как тогдашний спецназ Первого мая моя сестра Джульетта приходит к нам в гости и говорит: Вы не представляйте, что творится на проспекте Руставели – там кто-то поджег портрет Ленина! - Ой, что ты говоришь? – сказала я. - А виновник, оказывается, наш брат, Гавриил. Когда этот восьмой полк тоже подошел к этой демонстрации. И отец Гавриил проповедовал про то, что слава не Ленину, а Господу нашему, от Кого нам Дух дается. Дух, Которым мы к вечности приближаемся. И во время этой проповеди его арестовали уже, схватили. Всего несколько лет назад Хрущев обещал показать советскому народу "последнего попа", и вдруг на окраине империи простой грузинский монах публично уничтожил атеистический идол – портрет того, кто "живее всех живых". Москва требовала расстрела. Он был счастлив что показал свое бесстрашие. Как в первые века разгромляли капища, он разгромил капище. В самый знаменательный день для идолопоклонников уничтожил идола. На допросе в КГБ отец Гавриил заявил, что нельзя боготворить человека и что вместо «слава Ленину» нужно везде писать «Слава Господу Иисусу Христу»! У них в правительстве были подземки. Он там находился некоторое время. Вот как он рассказывал, вот этот Шеварднадзе и вся его свита, они ночью после двенадцати часов, чтобы никто не видел, чтобы никто не знал, поднимали меня и спрашивали: "Что ты за человек? Что ты натворил, почему ты это сделал? Ну а он старался вот этот огонёчек маленький, дар Святого Духа вложить в их сердца, и, по-моему, у них даже немножко получалось. Потому они решили, что это человек необыкновенный, и нельзя его расстреливать. Давайте, определим его в сумасшедший дом. Сумасшедший, с сумасшедшего ничего не спросится... Его отправили в сумасшедший дом, что было уделом многих диссидентов, свободомыслящих людей. И начали там мучать его, долго мучили, но его не смогли сломать. И когда его отпустили, он вышел еще возвышеннее, укрепленным в своей духовности и продолжал свое подвижничество. С диагнозом «психопатическая личность, верит в Бога и ангелов» отец Гавриил получил белый билет, но на этом наказания для него не закончились. В угоду властям церковные иерархи открестились от монаха-диссидента, долгие годы ему не давали служить и даже не допускали к причастию. Когда он хотел зайти в церковь, его за одеяние монашеское выталкивали назад. И он мечтал, мечтал причаститься. Мечтал, понимаете? Его не допускали ни до чего. И сколько раз он плакал, сколько раз горькими слезами я его видела плачущим. Из множества испытаний в его жизни это было самым тяжелым. Он мог обходиться без еды целыми днями и без кровати годами – но жить без Церкви он не мог. Он ходил по всем деревням, где были старые церкви и он старался эти церкви восстанавливать своими руками. Он очень много церквей восстанавливал своими руками и безденежно, потому что денег у него никогда не было, никогда не было. Карман у него был совершенно дырявый. Еще задолго до того,как принять монашество и новое имя, тбилисский мальчик Годердзи Ургебадзе полюбил церковную жизнь. Во дворе сядет и из маленьких камушек построит церковь, возьмет мои куклы поставит туда, поставит туда и говорит: «иконочка». В юности он окончательно решил посвятить себя Богу и наотрез отказался жениться. Когда он пошел в армию, в общем-то, у него уже тогда в мыслях только один Боженька был. Его родные сестры: старшая – Эмма, и младшая – Джульетта, – хорошо помнят, как Годердзи построил себе маленькую келью во дворе родительского дома и поселился там. А келия у него была, знаете, грузинская тахта - это низкий стол, низкий стол, деревянный, сбитый в ручную. Это он, видимо, сам и сделал тахту себе. Он был аскет, видимо, не менее чем афонские старцы, потому что, когда моя мама одеало или подушку к нему в келию заносила, тихо-тихо, где-то клала, чтобы он укрылся ночью, мы видели, что это одеяло и подушка тут же валались во дворе, как только он заходил в свою келью. В 26 лет он принял монашеский постриг и стал отцом Гавриилом. Во дворе дома он затеял новое строительство из подручных материалов и за несколько лет воздвиг настоящий храм. Так что, у семьи Ургебадзе теперь есть такая необычная домовая церковь. Если зайти внутрь, стен не видно – они сплошь покрыты иконами, спасенными из мусора городских свалок. Он ходил по свалкам, возьмет палку, оденет шляпу, страшную, какой-то плащ, и идет на свалку. И вот, нам говорят, он опять был на свалке. А мы говорим: Гавриил, что ты там делаешь? У нас же все есть дома. Но он оттуда, с этих свалок, приносил такие дивные иконы, и впереди у него как мастерская была. И вот пойдет на свалку, принесет эти иконы, реставрирует, реставрирует, реставрирует их, и они превращались - прямо это чудо Божие, эти иконы... это же, правда, - чудо Божие, каждая икона. Он целыми днями ходил искал эти иконы, соседи тоже приносили, потом он все чистил своими руками. Я еще мальчишкой часто сбегал с уроков и приходил к отцу Гавриилу. И вот как-то раз захожу – и вижу, что у него горят глаза от восторга. Он рассказал, что ранним утром он проснулся, и что-то, будто, заставило его бежать из дома, неизвестно куда. Он бежал, бежал – и вдруг оказался на свалке, где как раз в тот момент разгружался мусоровоз. И он увидел, что из кузова машины вместе с мусором падает икона Иверской Богоматери. Он поймал ее в воздухе – и это была та единственная секунда, когда можно было спасти икону – иначе она потерялась бы навсегда под грудой мусора. Советские власти не раз требовали снести этот самодельный храм. Однажды и местный архиерей попросил отца Гавриила убрать хотя бы только башенки – на что монах ответил: хорошо, но только если вы снимете с себя только лишь свое облачение. Вот видите, здесь у него Николай Второй. Я говорила ему: спрячь эти фотографии, коммунисты увидят, и у тебя будут проблемы с властями. "Нет, Эмма, они должны висеть как иконы. Николай святой, вся семья святая, а большевики их убили". В великолепии рукодельного храма для самого себя отец Гавриил отвел вот этот темный угол. Здесь он вырыл яму – и частенько спал прямо в ней, на холодной сырой земле. Нам было очень жалко его, было больно смотреть, как он себя истязает. В 80-е годы отец Гавриил поселился в женском монастыре СамтАвро, что в центре древней Мцхеты. Сестры долго удивлялись его чудачествам, пока не увидели в них особый подвиг старца. Пришел отец Гавриил и начал жить в курятнике. Была такая осень поздняя уже, а щели вот такие большие, громадные щели. И весь в помете. Он там начал жить, и мы не представляли, ему холодно, или голоден. Настолько он был как будто не от мира сего. Зимой он ходил босиком в снегу, то кричал, то кого-то обличал. От него исходила какая-то энергия любви, он всех любил, и ни в какие рамки он не вмещался. Он всегда требовал с нас любви и сердца. Он мог поцеловать Иисуса Христа, если Он был в телевизоре. Например, фильм был об Иисусе Христе, он прямо подошел к телевизору и поцеловал. Для монахинь у старца была своя, жесткая методика обучения смирению – он то ругался на сестер, то велел им есть и пить из грязной посуды. Он был очень странный для меня, странно себя вел, часто кричал, ругался, был пьяным, но даже когда он ругался, его глаза светились любовью, поэтому никогда не было страшно, и всегда хотелось быть рядом с ним. Не давал покоя, когда было свободное время, и я хотела посидеть, почитать или даже помолиться, он, вдруг, врывался, заставлял суп делать или за гостями ухаживать... Сестру Теодору старец брал с собой в Тбилиси - попрошайничать. Он начал клянчить деньги, попрошайничать, и он начал эти деньги давать мне в руки. И вдруг я увидела своих знакомых и по лицу я увидела, какой-то ужас у них в глазах. Меня и так считали ненормальной, когда я в монастырь пошла, а тут еще клянчит деньги... А он эти деньги потом мог раздавать бедным, он никогда при себе денег не держал. Когда мы садились в такси, я думала, этот водитель не знает, что его ждет. Он шокировал - мог ничего не дать таксисту или мог заплатить в 50 раз больше. Сам отец Гавриил появлялся в столице то босиком и в лохмотьях, то с медной диадемой на голове. Он говорил: "Когда все смеются надо мной, я вижу, какое я ничтожество". Но юродство было лишь одним из подвигов старца. Всю Страстную седмицу из его монастырской кельи слышался плач – так горячо он молился. Рассказывают, что во время молитвы он поднимался в воздухе на 40-50 см. И от него исходил свет. Отца Гавриила верующие почитали великим подвижником и часто приходили к нему как к живому святому. Всех гостей старец принимал за накрытым столом, и на трапезе обязательно был «профессор» - так батюшка называл красное вино. При этом сам отец Гавриил почти совсем ничего не ел, мог обходиться несколькими крупинками сахара в день. Говорили, что отец Гавриил, вы тоже что-то покушайте. А он говорит, что я другое кушаю здесь. А он питался любовью. И он говорил, что надо питаться любовью - любовью Божественной, а не только продуктами. Митрополиту Даниилу довелось сразу после пострижения в монахи попасть на застолье к старцу Гавриилу. Меня когда постригли в монахи, матушки посоветовали мне быть в Самтавро, чтобы несколько дней побыть в алтаре. Отец Гавриил говорит: пойдем выпьем! Они говорят: куда его ведете!? Я не мог не слушаться. Я не пил, но я пошел из алтаря, я сидел с ним и я чувствовал, что с ним быть - это значит быть с Богом, и это то же самое что быть в алтаре, потому что он был наполнен большой верой. Фильм «Покаяние» Тенгиза Абуладзе был снят в 84 году. Наверное, только в грузинском кино еще до начала Перестройки могла прозвучать такая фраза: К чему дорога, если она не приводит к храму? В этом культовом фильме Давид Гиоргобиани сыграл роль художника, протестующего против разрушения храма. Сам актер в своих духовных поисках не раз оказывался в этой монастырской башне, в келье отца Гавриила. Я приехал из Тбилиси, чтобы встретиться с отцом Гавриилом. Как только он меня увидел, сразу начал плакать. Он плакал, и слезы текли рекой, было даже слышно, как они падают. Что случилась, батюшка? – спросил я. – Сынок, ты у меня погибаешь. Он обнял меня и провел в свою келью. Он же читал наши мысли, и в этот момент он увидел мое внутреннее состояние. Я тогда везде хотел добиться справедливости, всем что-то доказывал, спорил, обличал. И он в тот день очень долго со мной беседовал и наставлял меня, учил смирению. Отар Николаишвили уже давно взялся за прославление отца Гавриила в частном порядке – выпускает сборники воспоминаний о нем, его портреты, больше похожие на иконы. Отар долгие годы был духовным чадом старца, часто проводил вечера в его келье и сам бывал свидетелем чуда. Однажды сидим мы с отцом Гавриилом, беседуем. И вдруг он говорит: "Едем в монастырь Марткопи! Немедленно!" Я говорю: батюшка, машина у меня сломанная, в горы она точно не доедет. Но он настоял, и мы поехали. И вот начались крутые подъемы, чувствую, машина останавливается, а отец Гавриил говорит: сынок, ты только не оглядывайся, с нами на заднем сидении едет сам святой Антоний Марткопский! И вдруг машина на полном ходу полетела вперед, мне даже приходилось на тормоз нажимать, хотя мы в гору ехали, она просто летела! Когда мы въехали в монастырские ворота, машина тут же заглохла. В монастырь в это время пришли мужики из соседней деревни, с оружием, и устроили разборки, угрожали монахам. Старец Гавриил вышел вперед и сказал: "Стреляйте в меня!" Это мигом отрезвило бандитов, и они все упали на колени перед старцем. Отец Реваз сегодня служит духовником в женском монастыре. А когда-то он был счастливым семьянином. Его супруга ждала первенца, когда к ним в гости зашел старец Гавриил и пророчески предсказал будущее. Отец Гавриил благословил нас и вдруг начал плакать. Вы знайте, сказал батюшка, через 12 лет вы разойдетесь. Мы были потрясены, жена тоже заплакала. Отец Гавриил тогда сказал ей: ты родишь девочку, потом у вас будет два сына и еще одна дочка. Потом задумался и говорит: нет, второй дочери уже не будет. Так и сказал. И у нас действительно родились первая девочка, второй мальчик, третий опять мальчик. И когда жена ждала уже четвертого ребенка, я радовался тому, что слова отца Гавриила не сбылись, и мы будем по-прежнему счастливой семьей. Но случился выкидыш, и спустя ровно двенадцать лет мы развелись. Его пророческая и молитвенная сила была необыкновенной. Старец Гавриил предсказывал и глобальные потрясения, которые ожидали страну в 90-е годы. Звонил в колокол, проповедовал на митингах, призывал к покаянию и кричал на площадях, что видит Грузию в крови. Люди верили ему. Он мог зайти в церковь и там рыдать и остановить молитву, остановить литургию. Он говорил: "Надо рыдать, все на колени!" И все слушали его. Какая-то сила была у него особенная. Однажды я спросила: батюшка, обычно старцы несут какой-то особенный крест. Какой крест вы несете?. Он ответил – мой крест это вся Грузия и половина России. Но каждая его проповедь все же была о главном – о том, что в последние времена людей спасет любовь. Представим что мы находимся в лесу зимой и вдалеке мы видим огонь. Для того чтобы согреться надо приблизиться к огню. Так и любовь. Надо приблизиться к Богу. И когда мы приближаемся к Богу, мы согреваемся и наполняемся любовью. Дух в нем был Святой. Этот Дух, знаете, как чувстовался! В его разговоре, вот сейчас я говорю и ничего вы от меня не чувствуете, но когда он говорил, это было живое слово - огненное слово выходило из его уст. И когда я заходила в его келию и он разговаривал со мною, я все время вставала, потому я чувствовала, что это Святой Дух, вот, здесь. Я не могла сидеть. Понимаете? Последним днем земной жизни старца стало 2-е ноября 1995-го года. По его завещанию, тело завернули в циновку и опустили в могилу. Старец Гавриил обрел покой в монастыре Самтавро - там, где подвизалась святая Нина, просветительница Грузии. За преданность и за веру батюшке Господь даровал и после смерти нести службу – его могила и лампада получили божественные свойства: они излечивают людей от таких болезней, перед которыми медицина бессильна. Вано Циликишвили попал в больницу в 2003-м году. Фиброз печени и гепатит С врачи признали неизлечимыми. В европейских клиниках подтвердили приговор. На моих анализах... с Германии пришли с Берлина, анализы, с Англии... Вот один такой (врач) был: "Оставьте его в покое! Пускай доживает пару дней!" Через неделю уже на морфин перевели, боли такие, что невозможно больше! Вспоминая самые страшные дни своей жизни, Вано волнуется и переходит на грузинский. Меня выписали домой умирать. И мои родные решили свозить меня на могилу отца Гавриила. От ворот монастыря Самтавро до могилы я шел, неверное, полчаса, еле ноги волочил. Матушка достала пробирку с нетленной кровью старца Гавриила и перекрестила меня ей, приложила ее к разным частям тела. И тут у меня по рукам и ногам побежали мурашки – я подумал, все, это конец! Но через пять минут я уже без посторонней помощи выходил из монастыря! А через десять дней снова сдал анализы. Врачи просто отказывались верить в такие результаты! Вот, я храню до сих пор эти бумажки – вот мои анализы безнадежного больного, и вот – абсолютно нормальные цифры, с тех пор они только улучшаются! Отец Гавриил сотворил со мной настоящее чудо, хотя я даже не знал его при жизни. Возможно, история Вано войдет в новый сборник рассказов верующих о подвижнической жизни старца Гавриила, и о той помощи, которую он оказывает людям до сих пор. Таких свидетельств и в Грузии, и за ее пределами накопилось уже очень много – и 20-го декабря 2012 года Синод Грузинской Православной Церкви причислил архимандрита Гавриила Ургебадзе к лику святых. Так что, вся удивительная биография старца - со спасением выброшенных икон и строительством храма из хлама, с сожжением портрета Ленина и проповедями на площадях, – теперь станет неповторимым житием тбилисского юродивого.Вахтанга Горгасала , отправился в Персию искать поддержки у шаха Пероза . Ради союза с шахом Варскен заключил новый брак с его дочерью, отрёкся от христианства, принял зороастризм и пообещал обратить в новую веру первую жену и детей.
По возвращении Варскен узнал, что Шушаник, узнавшая о решении мужа от гонцов, уже три дня не выходит из кельи, непрестанно молясь о спасении душ своих детей. Разгневанный правитель сначала уговорами, а затем силой пытался заставить её вернуться во дворец; Шушаник согласилась выйти из кельи, поддавшись на уговоры родственников и не желая устраивать кровопролития. Через два дня Варскен устроил пир, на котором с помощью родственников пытался убедить её отречься от новой веры, но не добившись желаемого, жестоко избил жену, заковал в кандалы и заточил в одной из комнат дворца. О заключённой заботились священники, тайно принося ей воду и пищу.
Во время Великого поста , когда Варскен отправился в поход против гуннов , Шушаник была освобождена из заточения и поселилась в келье подле церкви в полной темноте. Вернувшись с войны и узнав о её приверженности христианству, муж протащил Шушаник волоком по специально набросанным колючкам от церкви до дворца и подверг жесточайшим истязаниям. Так и не сумев добиться от неё отречения, Варскен приказал навечно заточить её в темницу.
За шесть лет пребывания в темнице Шушаника, измождённая пытками, кандалами, поклонами и стоянием на ногах, стала, по выражению агиографа, «духовной цевницей ». К ней приходили со всего Картли, и каждый по молитвам святой получал просимое; Яков Цуртавели упоминает многочисленные чудеса, совершённые Шушаник ещё при жизни. На седьмой год заключения Шушаник тяжело заболела и преставилась в день святых Косьмы и Дамиана (17 октября). Мощи мученицы с большими почестями были вынесены из крепости и похоронены возле церкви (по легенде - в храме Метехи). Относительно точной даты мученичества святой единого мнения нет; 475 год реконструируется по косвенным сведениям.
Написанное Яковом Цуртавели житие царицы создано в период между 476-483 годами, так как в нём ничего не говорится о казни Варскена святым царем Вахтангом Горгасалом (483 год), что было бы логичным завершением истории святой. Оно известно в нескольких редакциях (8 пространных и одна краткая редакция жития датируются XVII-XIX веками) и в армянской версии (также несколько редакций).
