Образ Диониса прошел в своем становлении длительный путь. Не случайно существовало несколько мифов, рассказывавших о борьбе, с которой внедрялся культ Диониса и о сопротивлении, встретившим его появление в Греции. Дионис также как египетский Осирис, сирийский Аттис, критский Загрей принадлежит к распространенному типу "божьего сына". В эллинских легендах, частично восходящих к микенским или даже возможно к минойским временам, в качестве его родителя выступает небесный бог - Зевс (Тиния) или его подземный аналог - Аид. Сложнее обстоит с матерью Диониса. Одни считают, что ею была Деметра или Ио (Diod. Ill 62, 2 - 28). У Цицерона -Дионис имеет четыре матери (Cic. De nat. Deor. III. 58), у Нонна Панополитанского - 5. В "Храме древности..." кроме "Вакха - Юпитерова сына от Семелы.. .было еще пять: от Юпитера и Прозерпины, от Нила, который Нису убил, от Юпитера и Луны, сему в честь сделаны праздники, называемые орфическими, от Ниса и Фионы" .

Луций Ампелий пишет о существовании пяти Либеров (Дионисов): "первый от Зевса и Прозерпины; он возделыватель земли и изобретатель вина. Второй Либер от Мелона и Флоры... чье имя имеет река Граник; третий от Кабира, который царствует в Азии; четвертый от Сатурния и Семелы... говорят, пятый сын Ниса и Фионы" . Отец второго Либера - Мелон - древнее божество растительности, связанное с Гераклом. Упоминание в связи с Либером реки Граник дает основание думать, что речь идет о фригийском речном или горном божестве. В ареале пеласгийской Додоны Дионис - сын Зевса и Дионы (Eur. Antig. fr. 177).

Видимо, критская ипостась Диониса - это Загрей. Греческий миф рассказывает о нем как о сыне Зевса Критского и Персефоны, с которой Зевс вступил в брак в образе змея еще до того, как приходившейся ей дядей Аид унес ее в свое подземное царство. Посланные Герой титаны, выкрасившись белым гипсом, дождались, пока критские куреты, сторожившие колыбель с младенцем в пещере на горе Ида, заснут. В полночь они выманили Загрея с помощью детских игрушек: шишки, раковины, золотых яблок, зеркала, бабок и клока шерсти. Потом они напали на Загрея. Но он устрашил их, превратившись в Зевса в накидке из козьих шкур, затем - в Крона, творящего дождь, наконец, во льва, коня, дракона или змея, тигра, быка.

Превращения Загрея объясняются следующим образом. На Крите ежегодно приносили в жертву мальчика, заменявшего царя - быка. Процарствовав день, он участвовал в танце, символизировавшем пять времен года - льва, козы, коня, змея и тельца, после чего его заживо съедали 1 . Загрей превратился в "Зевса в накидке из козьих шкур" потому, что Зевс или заменяющий его мальчик вознесся на небо в накидке, сделанной из шкуры козы Амалфеи. Превращение в "Крона, творящего дождь" указывает на то, что в дионисийских церемониях для вызывания дождя использовали трещотки.

Но Гера своим свирепым мычанием пробудила титанов как активности. Они растерзали Загрея в образе быка и пожрали его сырую плоть. Зевс сбросил их за это в Тартар, опалил мать титанов Землю - Гею страшным пожаром, а затем послал на нее потоп (Norm. Dion. VI 155 - 388). Ряд мифов связан с воскрешением Диониса - Загрея, сердце которого спасла Афина - дочь Зевса (Procl. Hymn. VII 11-15). Она вложила сердце Загрея в гипсовую фигуру и вдохнула в нее жизнь. Так Загрей обрел бессмертие. Кости его были собраны и погребены в Дельфах (Diod. V 75, 4; Eur. Cretenses. 472). Другие античные авторы рассказывают, что после того, как титаны тело Загрея разорвали на куски, они сварили его в котле. Однако бабка его Рея разыскала внука, вновь составила из кусков его тело и вернула к жизни. Персефона, которой Зевс отныне поручил присматривать за ребенком, передала его царю Орхомена Афаманту и его жене Ино, внушив ей, что ребенка следует растить на женской половине дома, переодетым в девочку. Однако Геру не удалось обмануть, и она наказала царскую чету, наслав на них безумие. В припадке безумия Афамант убил своего сына Леарха, приняв его за оленя (Eur. Bacch. 99 - 102; Paus. VIII 37, 3; Diod. Ill 2).

Миф о растерзании Загрея - Диониса титанами, заманившими его к себе с помощью зеркала, истолковывается как космогоническая история, а отражение Загрея в зеркале является символом возникновения первичной "сверхчувственной" души" в чувственном, материальном мире. Превращения убегающего от титанов Загрея означают "переселение" души в разные тела. Растерзание и поглощение бога титанами - подчинение души "чувственному", "страстному" состоянию, символом которого и являются титаны. По мифу, сердце Загрея спасает Афина - также и мист, участвующий в дионисийских таинствах, должен был "спасти" свое сердце, т.е. внутреннюю духовную сущность от обезображивающего влияния материального "титанического" мира. Орфики придали Загрею - Охотнику облик младенца и отождествили его с Дионисом - сыном Семелы. "Загрей - один из ликов праДиониса, монотеистически понятый орфиками как бог подземного царства. Он был единым богом подле единой богини - Земли" 1 .

Культ Загрея имел свои специфические особенности. Выше изложенная версия мифа является позднейшей греческой версией. На Крите в минойскую эпоху существовал культ Великой богини - Матери. Загрей же представлял собой умирающего и воскресающего юного бога - спутника Великой богини. На Крите мифология и кровавый культ Зевса переходили в мистерию через посредство целого цикла образов, связанных с именем Загрея. Дионис - Загрей определенно связан с Критом, об этом говорят и места его культа - Элевтеры и Кидония, и изображения. Критяне в древности поклонялись Великому охотнику Загрею, хтоническому демону или демону охоты (ловцу душ). Только позднее Загрей мог быть отождествлен с Дионисом, тоже охотником и богом душ, и поставлен в сыновние отношения к Зевсу, богу жизни, или к Аиду, богу смерти. Образ подобного Ловчего мы находим на одном бронзовом щите из Идейской пещеры, где молодой бог стоит одной ногой на быке и разрывает руками льва. Загрей сугубо хтоничен, если он еще и не Аид и не сын Аида, то он сын Персефоны.

Дионис - женский бог в полном смысле этого слова, источник чувственных и сверхчувственных надежд, средоточие всего мира женщин. Его культ был ими открыт, ими распространен и приведен к победе. На самом деле с младенческих лет Диониса окружали женщины как няни. Они же были спутницами обезумевшего (mainomenos) бога и носительницами его безумия (mainades) - менады (Clem. Alex. Propr. 11). В длинных одеяниях, с головами, украшенными плющом, с остриями длинных палок (тирсами) в руках, с издававшими страшных гул музыкальными инструментами они носились с Дионисом по горам, и горе было попавшим им на пути животным или мужчинам. Постоянное женское общество, обстановка экзальтации, выработали и внешний облик Диониса, отличный от Геракла. Изнеженный юноша, не способный себя защитить, но, тем не менее, покоривший весь мир и приобщивший его к своей вере, к своему безумию. Но на изображениях архаического периода Дионис выглядит вполне зрелым мужчиной, в длинном хитоне, с бородой. До раскопок на Крите и Фере о спутницах Диониса можно судить лишь свидетельствам античных, преимущественно поздних, авторов. Открытие А. Эвансом фресок и статуэток дворца в Кноссе показали примат женского начала в критском религиозном искусстве. На основе этого открыватель Крита пришел к выводу о матриархальности минойского обществ. Женщинам принадлежала главная роль и в религиозном искусстве Феры - острова, уничтоженного вулканом. Они как участницы шествий и плясок превалируют в религиозных процессиях изображенных на стенах Западного дома. Перед нами явным образом весенний праздник, отмечаемый как на острове, так и на кораблях. Все эти изображения микенской эпохи позволяют нам понять миф об Ариадне и Дионисе. К. Кереньи давно уже обратил внимание на исключительную роль в культе "божьего сына" женщин 1 . Они были спутниками Диониса, его жрицами, первыми мученицами в служении ему и главными персонажами, в связанных с Дионисом легендах.

Выше была уже речь о критском Дионисе - Загрее. Но в одном мифе он выступает под своим именем - Дионис. Речь идет о похищении критской царевны Ариадны Тесеем, бывшей ему помощницей в одолении загадки лабиринта (т. е. подземного мира). На острове Наксосе Ариадна погрузилась в сон, но ее похитил Дионис (Apollod. I 9). Возникает вопрос: какой из Дионисов это был? Похищение в состоянии временного сна явно сменяется вечным сном. В этом случае противником Тезея выступает не Дионис - сын Семелы, а Дионис - сын Персефоны, Таким образом, открывая тайну лабиринта чужеземцу, погубителю царского сына Минотавра, с точки зрения критян, Ариадна выглядит предательницей. И ее постигает кара. Миф - достояние того времени, когда Тесей - герой пелопоннесского города Трезены еще не был под влиянием морских претензий Афин переосмыслен как афинский герой.

Подруга Диониса - Ариадна почиталась на Наксосе и на других островах. Вместе с орами и харитами она явно была минойским божеством растительности и не имела никакого отношения к лунному божеству, как это беспочвенно утверждает Грейвс. Троица Дионис - Тесей - Ариадна несомненно получила окончательное оформление в эпоху тирании Лигдамида и тесных отношений Наксоса и Афин во времена Писистрата. Развитие культа Диониса связано с ролью виноградарства, ибо вина Наксоса и других Кикладских островов наиболее ценились в древности 1 .

Однако, существует более поздняя версия прочтения этого мифа. Как резонно предполагает К. Кереньи, Ариадна - в греческой мифологии дочь Миноса, царя Крита. Она была похищена влюбленным в нее Дионисом, когда спала на острове Наксос. Дионис вступил с ней в брак на острове Лемнос (Apollod. I 9). Когда боги справляли свадьбу Диониса и Ариадны, то Ариадна была увенчана венцом, подаренным ей орами и Афродитой 2 . Им Дионис еще раньше обольстил Ариадну на Крите. Этот венец был вознесен Дионисом на небо в виде созвездия. Ариадна родила от него Энопиона, Фоанта и других детей (Apollod. I 9). Принимая во внимание, что на Крите особо почиталась женская богиня, можно сделать предположение, что Ариадна - критская царевна, либо верховная жрица этой богини, либо даже одно из древних минойских божеств плодородия 1 .

Двойником Диониса в эгейско - анатолийском мире был фракийско -фригийский бог Сабазий, которого греки считали сыном Зевса и Персефоны, к которой он проник под видом рогатого змея. Поскольку последняя была богиней подземного царства, жертвоприношения и празднества Сабазия совершались под покровом ночи (Nonn. Dion. VI 155 - 388). Священным животным Сабазия была змея. Сабазия в Греции отождествляли с Дионисом -Загреем. Сабазий олицетворял растительное плодородие (Lucr. II 600 - 643). Отличием Сабазия от Диониса было наличие рогов, признака бога - быка, супруга великой матери - богини. Великая мать богов - Кибела - в греческой мифологии богиня фригийского происхождения, близкая Рее. Кибелу называли так же владычицей гор, лесов, зверей, регулирующей их неиссякаемое плодородие (Lucr. II 600 - 643). Именно Кибела, родственная Семеле владычица лесов и зверей, излечила Диониса от безумия. Диодор Сицилийский считал Сабазия более древним Дионисом, а рога связывал с тем, что бог впервые запряг быков и с их помощью произвел посев (Diod. IV 4, 1 - 2).

Во Фракии символами Сабазия - Диониса были либо растения -деревья, виноградная лоза, либо животные - бык, конь, козел. Символом Сабазия был фалл, орган плодородия. К фаллическому символу во Фракии причисляли также змею, благодаря ее форме. Во Фракии были сохранены наиболее примитивные формы культа: поклонники бога, чаще всего женщины, совершали коллективные ночные радения при свете факелов, под звуки флейт и тимпанов: одетые в звериные шкуры, иногда с рогами на голове. Они изображали свиту Диониса, в возбужденной пляске доводили себя до исступления, разрывали на части животное, воплощавшее бога, и пожирали его в сыром виде, "приобщаясь", таким образом, к божеству. В этом состоянии богоодержимости мужчины становились "вакханами", женщины -"вакханками" или "менадами" (исступленными). Растерзав своего бога, они, затем, пестовали его, как вновь родившегося и лежащего в колыбели младенца, потрясая при этом корзинкой с находящимся в ней фаллом. У фракийцев Дионис почитался под именем Диунсис. А уже в I тыс. до н. э. он был занесен в Грецию и стоял особняком из-за своих кровавых обрядов.

Мы не знаем точно, каким образом и когда соединилась с культом Диониса идея бессмертия человеческой души, хотя, как пишет Геродот, уже фракийские племена, в частности геты, осуществлявшие культ Диониса, верили в бессмертие души. Среди этих богов был и Дионис, образ, которого трансформировался. Главным содержанием мифа о Дионисе становятся рассказы, о его смерти и воскрешении его Зевсом. Таким образом, религия Диониса (Сабазия) была религией прямо связывавшей человека с богом.

Культ Сабазия был распространен на территории Фракии, Малой Азии, Греции, Италии, Испании, Галлии, Германии, Македонии, Иллирии, Паннонии, Дакии, Мезии, в Херсонесе Таврическом 1 . Во Фракии и Фригии мистерии в честь Диониса - Вакха - Сабазия предлагали спасение в этом мире через единение с богом в буйном танце, в жертвоприношении, в употребление вина или в сексуальном экстазе.

Культ фригийско - фракийского Диониса - Сабазия соответствовал самым различным настроениям и запросам населения. Бог опьянения, экстаза, божество плодородия почиталось как божество, стоявшее как бы вне и над гражданскими и общинными связями. Ему поклонялись люди разного социального положения, граждане разных городов, часто объединенные в религиозные союзы или товарищества. И для всех, без исключения, этот культ был близок, своим обещанием спасения в загробном мире.

Популярность Диониса на Балканах, очевидно, следует связывать с его покровительством виноделию, которое пришло в Грецию с Востока. Кроме того, Дионис - Сабазий был богом, дарующим забвение от мирской суеты на земле, и полностью освобождающим человека от всяческих условностей. Однако благодаря культу Диониса в Фивах и широкому распространению дифирамбической поэзии и трагедии в греческом мире, классическим стал фиванский вариант мифа о Дионисе как о сыне Зевса и Семелы. Именно фиванская версия мифа стала наиболее популярной и в Аттике.

Итак, согласно основному мифу, Дионис - сын Зевса и Семелы (Земелы) - дочери фиванского царя Кадма (Семела - фригийская богиня земли). Это слово присутствует и в славянских языках в том же значении "земля", "земелька", "земельный", в этрусском - semla, и в литовском - zemnina) 1 . Полюбивший Семелу Зевс, спускался к ней с Олимпа каждую ночь в обличье смертного. Охваченная ревностью, Гера приняла образ няни и посоветовала Семеле, которая была уже на шестом месяце беременности, поставить своему таинственному любовнику условие: пусть он перестанет ее обманывать и предстанет в своем истинном обличье (Apollod. Ill 4, 3; Ovid. Met. Ill 253). Семела послушалась этого совета и, когда Зевс отказал ей в этой просьбе, не разрешила ему больше делить с ней ложе. Тогда в ярости он, явился к ней в сверкании молний, испепелил огнем смертную Семелу и дворец ее отца. О. Группе считает, что этот миф имеет много общего с рождением Асклепия и говорит о принадлежности к фракийской племенной сфере 2 . Недоношенного Семелой шестимесячного ребенка Зевс выхватил из пламени и зашил в свое бедро (Hes. Theog. 940 - 942; Eur. Bacch. 1 - 9, 88 - 98, 286 - 297). По другой версии ребенка подобрал Гермес. Родившийся через три месяца мальчик и был богом Дионисом.

Повторное рождение Диониса из бедра Зевса, как и повторное рождение хеттского бога ветров из бедра Кумарби, выражает отказ от первоначальных матриархальных представлений. Ритуальное повторное рождение от мужчины является хорошо известной древнееврейской церемонией усыновления, заимствованной от хеттов. Вот почему Диониса называют "дважды рожденный" или "дитя двойных дверей" (Apollod. Ill 4, 3; Apoll. Rod. IV 1133 - 1138). Как уже указывалось выше, Дионис родился на горе Ниса. Тоже имя Ниса носила и кормилица Диониса. Называются и другие кормилицы, среди них Ино или Фиона, т. е. Семела под другим именем. На одном из изображений на сосуде Диониса окружают три нимфы с именами "nysai" - три - это обычное число кормилиц Диониса. Достигнув зрелости, Дионис разыскал свою мать в подземном царстве, после чего Семела была перенесена на небо (Pind. О. II 25 - 28; Paus. II 37, 5). Завистливые сестры Семелы истолковали ее смерть как наказание, посланное Зевсом за то, что она отдавалась смертному. Впоследствии, согласно мифу, Зевс отомстил сестрам Семелы, наслав всякого рода бедствия на их сыновей.

Зевс отдал своего сына на воспитание нисейским нимфам (Eur. Bacch. 556 - 559), по другой версии сестре Семелы - Ино (Apollod. Ill 4, 3). Выросший среди игр прекрасных нимф, юный бог и сам приобрел женственный облик. Он никогда впоследствии не проявлял интереса к физическим упражнениями и войне. От матери Дионис сохранил любовь ко всему, что рождено землей. Поэтому, найдя виноградную лозу и выжав сок спелых гроздьев, он решил посвятить всех людей в тайну приготовление этого чудесного напитка.

В Лаконике существовал особый вариант мифа, согласно которому после рождения Семелой Диониса в Фивах, Зевс, заподозрив ее в измене, заключил вместе с ребенком в бочку и пустил в море (Paus. Ill 24, 3). Еще по одной версии Семелу вместе с новорожденным Дионисом посадил в бочку ее отец - Кадм, который не смог вынести позора, узнав, что дочь родила внебрачного ребенка (Paus. Ill 24, 3). Волны выбросили бочку с погибшей матерью и младенцем к месту, которое стало называться Брасами (от греч. "ekbraso" - "выбрасывать"), где Семела была похоронена, а Дионис воспитан Ино и ее мужем (Paus. Ill 24, 3). И в городе Брисеи находится статуя Диониса, которую разрешено видеть только женщинам (Paus. Ill 20, 3).

Был ли Дионис в минойскую и микенскую эпохи тем же богом, каким мы его знаем по греческим текстам VIII - VI вв. до н. э., богом - быком, богом -вина и богом женщин? Окружала ли его уже тогда свита - силены, сатиры, менады? Эти вопросы смогли возникнуть лишь после дешифровки текста линейного письма "А".

Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2013, № 4 (1), с. 252-259

К ВОПРОСУ О ПРОИСХОЖДЕНИИ КУЛЬТА ДИОНИСА © 2013 г. Н.В. Кузина

Нижегородский госуниверситет им. Н.И. Лобачевского [email protected]

Поступила в редакцию14.06.2013

Рассматриваются основные версии происхождения культа Диониса. Изучение существующих концепций показывает, что в основе культа Диониса лежали универсальные для традиционных обществ представления об умирающем и воскресающем божестве. Ключевая роль в формировании дионисийского культа принадлежала сакральным традициям минойской и микенской цивилизации. В процессе интенсивных кросскультурных, межэтнических контактов греков с народами Средиземноморского региона культ Диониса испытал влияние мифологии Ближнего Востока, Малой Азии и Фракии.

Ключевые слова: древнегреческая религия, культ Диониса, Малая Азия, Древний Восток, миной-ская цивилизация, микенская цивилизация.

Вопрос об истоках культа Диониса неоднократно рассматривался в трудах религиоведов, мифологов, историков, однако по-прежнему остаётся одним из дискуссионных в науке и привлекает внимание современных исследователей . Уже в античности не существовало единого мнения относительно происхождения этого бога. Так, Диодор отмечает, что греки знали по крайней мере пять Дионисов (Diod. IV, 1.6-5.4). Нонн сообщает о трех из них (Nonn. VI. 170). Древнейшей ипостасью Диониса был Загрей (Великий охотник)

Сын Зевса-змея и Персефоны (Nonn. VI, 155156) - умирающий и воскресающий юный бог, олицетворяющий растительность, почитавшийся на Крите (Diod. V, 75, 4; Firmic. Matern. VI, p. 15). Близким по сущности Загрею был Иакх -сын Зевса и Деметры (Diod. III, 62, 2-8), который чествовался в Элевсине. В олимпийской мифологии Дионис - сын фиванской царевны Семелы и Зевса Кронида - бог плодородия, покровитель виноградарства и виноделия (Hom. Il. XIV, 325; Hesiod. Theog. 940-942; Apollod. III. 4, 3; Ovid. Met. III, 253; Lyd. De mens. IV, 51), в представлениях античных авторов тесно связанный с Востоком и Малой Азией (Apollod. III,

5, 1. Eur. Bacch. 75-80. Strabo. X, 3, 12-16).

На сегодняшний день можно выделить две основные концепции происхождения Диониса и его культа: фригийско-фракийскую и эгейскую. Первая концепция была разработана религиоведами и мифологами в XIX - начале XX вв. и нашла отражение в трудах К. Мюллера, Л. Прелле-ра, Фр. Велькера, Е. Роде, Л. Фарнелла и др. [см. 1, с. 16-25]. Сторонники этой версии склонны связывать происхождение культа Диониса с Фригией и Фракией. Во второй половине

прошлого столетия получила свое оформление концепция о минойских и микенских корнях дионисийского культа. Вклад в развитие этой концепции внесли О. Группе , К. Кереньи , М. Нильссон , Б. Отто и др. Согласно этой версии, культ Диониса сформировался на основе минойских и микенских сакральных традиций. Кроме того, неоднократно высказывались предположения и относительно ближневосточного происхождения культа Диониса. Сторонники этой точки зрения считают прототипами Диониса умирающих и воскресающих божеств, почитавшихся у египтян, шумеров, хеттов, финикийцев [см. 2, 8, 9, 10, см. также об этом: 11, с. 275-278].

Культы умирающих и воскресающих богов, покровителей растительного мира, были широко распространены в религиях древневосточных цивилизаций . Это давало возможность уже античным авторам связывать происхождение Диониса и его культа с Ближним Востоком. Так, в «Истории» Геродота мы находим сообщение о том, что культ Диониса был принесён в Грецию из Египта. Историк проводит аналогии между Дионисом и Осирисом (Herod. II, 44) [см. также 12, p. 357-365; 13, p. 24]. Наличие общих черт, свойственных как Дионису, так и Осирису, отмечает Плутарх (Plut. De Is. Et Os. 35-38) [см. также: 2, с. 125135]. Влияние на греческие культы религиозных представлений великих цивилизаций - Египта, Вавилона, Хеттской державы, Ассирии, Финикии подчеркивают и некоторые современные исследователи, например С.Б. Нёгель . Ещё И.М. Дьяконов отмечал, что греческие боги - субстратные, и восходят к более древним корням, чем VIII-VII вв. до н.э., когда сложи-

лась греческая мифология. Дионисийские обряды исследователь сравнивает с ближневосточными в честь фригийской Матери богов и вавилонского Думузи, подчеркивая влияние на древнегреческую мифологию земледельческой мифологии Ближнего Востока . Действительно, в ближневосточной мифологии были распространены мифы об исчезновении бога, его нисхождении в подземное царство, сопровождаемое замиранием жизни на земле. В основе этих представлений лежал древнейший шумерский миф о Думузи (Таммузе в вавилонском варианте) и Инанне (Иштар) . Думузи, по мнению некоторых исследователей, представляет собой прототип всех богов растительности, которые умирают и оживают весной вместе с возрождением природы . Его пребывание в преисподней, вызвавшее хаос, запустение, и его победное возвращение лежало в основе земледельческого культа, связанного с представлением о смене природных циклов увядания и возрождения. Эпизод смерти Таммуза и его оплакивания нашел отражение в угаритских мифах о смерти и возвращении Баала, в хеттских мифах об исчезновении Телепина и вошел в греческий миф об Афродите и Адонисе. И хотя наиболее ярко восточная составляющая была выражена в образах Афродиты и Адониса, не следует исключать возможности влияния древнейших представлений об умирающем и воскресающем боге растительности, восходящих к шумерским мифам, на мифологию и культ Диониса. Особенно ярко ближневосточный субстрат прослеживается в мифе о гибели и воскрешении Дио-ниса-Загрея. Некоторые исследователи считают этот миф отражением семитских элементов в культе Диониса (М. Эстур), другие прямо связывают его с мифологическими образами Месопотамии, хетто-хурритскими и сиро-финикийскими прототипами [см. подробнее: 9, с. 218]. В частности, В. Буркерт отмечает, что в Угарите существовал бог йгеи, «напившийся допьяна», а у хеттов словом обозначалась «виноградная

лоза», которая, возможно, считалась воплощением бога произрастания.

Несомненно, ближневосточная мифология и древние религии Египта, Вавилона, Сирии, Финикии, хеттов оказали влияние на формирование греческой религии и, в частности, образа и культа Диониса. Вероятно, активная трансмиссия восточных религиозных традиций имела место в Средиземноморском регионе уже в эпоху бронзы. В это время особенно тесными были контакты между Минойским Критом, Кипром, Сирией, Египтом, Месопотамией , хеттами , предполагавшие не

только взаимодействия в области торговли, дипломатии, но и взаимовлияния в религиозной сфере. С.Б. Нёгель (Noegel) в качестве механизмов трансмиссии религиозных традиций, помимо морской торговли, дипломатических контактов, называет также войны, миграции населения и религиозные празднества . Не исключено, что во II тыс. до н.э. через посредство Крита вместе с другими достижениями минойской культуры микенской цивилизацией могли быть усвоены и древневосточные религиозные традиции. Кроме того, трансмиссия восточных образов и представлений могла продолжаться в микенскую эпоху, через торговые центры, такие как Угарит, где микенский импорт присутствует в значительном количестве . Известно, что тесные контакты с Ближним Востоком активно поддерживались греками и в IX-VIII вв., когда шло оформление греческой мифологии и культов. В частности, Р. Барнетт предполагал, что трансмиссия восточных образов в мифологию греков могла осуществляться через посещавших Грецию финикийцев и греческих переселенцев, обосновавшихся на Ближнем Востоке и в Малой Азии. Не исключено, что через сиро-финикийское посредничество в греческую мифологию могли проникать отдельные шумерские мифы [см. 10, с. 136-210].

В историографии долгое время господствующие позиции занимала концепция, связывающая истоки культа Диониса с областями Малой Азии - Лидией, Фригией. Основу этой концепции составляют сообщения античных источников о малоазийском происхождении обрядов дионисийского культа. В частности, Еврипид одним из первых родиной Диониса назвал малоазийскую область Лидию (Eur. Bacch. 460). В трагедии «Вакханки», стремясь подчеркнуть малоазийские корни дионисийского культа, Еврипид выделяет общее в культах Матери Богов Кибелы и Диониса и сближает фригийские обычаи с лидийскими по их сходству (Eur. Bacch., 50-55, 72-75). Согласно Аполлодору, Кибела приобщила Диониса к своим оргиастическим таинствам, и из Фригии он начинает своё триумфальное шествие по земле, распространяя свой экстатический культ (Apollod. III, 5, 1; Eur. Bacch. 75-80). Еврипид упоминает земли, которые посетил Дионис, перед тем как попасть в Фивы: Лидия, Фригия, Персия, Бактрия, Мидия, земли арабов (Eur. Bacch. 14-20). В этих строках Еврипид подчеркивает не только восточное происхождение, но и универсальность бога, который был понятен широким слоям населения - и грекам и варварам.

Вслед за Еврипидом малоазийское происхождение дионисийского культа отмечает Стра-

бон. Он сообщает, что «греки проявляют постоянную склонность к иностранным заимствованиям... и в отношении культов чужеземных божеств» (Strabo. X, 3, 18). В этой связи Страбон обращает внимание на общность обрядов, установленных в культе Диониса у греков, с фригийскими обрядами в культе Кибелы - Матери Богов (Strabo. X, 3, 12-13). Он подмечает, что флейта вместе с тимпанами, трещотками и прочей оглушительной музыкой составляли постоянную принадлежность экстатических празднеств как малоазийской Матери Богов, так и самого Диониса. При этом Страбон уточняет, что фригийцы являются переселенцами из Фракии (Strabo. X, 3, 16), и, следовательно, экстатический культ этого бога с неистовыми танцами, захватывающей музыкой и неумеренным потреблением вина зародился, видимо, у грубых фракийских племен, известных своим пристрастием к вину . Символично в этом отношении и то, что мистериальный культ Диониса установил фракиец Орфей (Apollod. I, 3, 2; Paus. IX, 33, 6; Diod. V, 77, 3). Сакральная связь Диониса с малоазийскими богами отражена в ряде орфических гимнов. Среди таких богов гимны называют Мису, отождествляемую с Персефоной (Orph. h. XLII), Гиту, которая выступает воспитательницей Вакха в Лидии и Фригии (Orph. h. XLIX), Адониса (Orph. h. LVI, 3), Сабазия (Orph. h. XLVIII).

Упомянутые сообщения письменных источников об общности обрядов дионисийского культа и культов малоазийских богов и связи деяний бога и участвующих в них персонажей с Фригией, Фракией и фракийцами легли в основу концепции о фракийско-фригийском происхождении Диониса и его культа. Эта точка зрения нашла отражение в трудах религиоведов и мифологов XIX - начала XX века. Как отмечают приверженцы этой теории, культ Диониса был принесен в Грецию в VIII в. до н.э. либо непосредственно из Фракии через Македонию , либо из малоазийских областей Фригии и Лидии, население которых было этнически связано с фракийцами Балкан [см. подробнее: 19, с. 291; 20, p. 1011-1012]. Существенную роль в распространении фракийского культа Диониса среди греков исследователи отводят также и населению греческих колоний в Малой Азии . В попытках доказать фракийское происхождение Диониса и его культа историки, религиоведы, лингвисты особое внимание уделяют этимологии имени бога. Так, еще Диодор Сицилийский отметил, что, имя бога состоит из двух частей Alo- и -vuctoc. Античный автор трактует Alo- как элемент, происходящий от имени Зевса (Zeus, Dios), а -

vuuoc от названия пещеры Ниса (Diod. IV, 2, 31). Ниса - место, где Дионис был воспитан нимфами. Она локализировалась античными писателями в разных местах Греции и за ее приделами в Египте или Малой Азии. По другим сведениям, Ниса - няня Диониса, обитавшая на Г еликонской горе Ниса

(Apollod. III, 4, 3; IV, 1133. Diod. III, 68-69). Немецкий исследователь П. Кречмер определяет часть имени -vuuoc как форму мужского рода от фракийского vuca- «нимфа» или «дочь» и, следовательно, имя бога предлагает трактовать как «сын бога (Зевса)» [цит. по: 18, p. 93; 10, с. 269]. Л. Фарнелл также предлагает читать первую часть имени как «бог», полагая, что она принадлежит к одному и тому же корню, что и «Зевс», и, следовательно, относится к индоевропейским языкам. Поэтому имя бога пришло не из Египта или другого не-арийского общества, но оно может быть выведено из фракийского языка . Фракийское происхождение имеет и прозвище бога -Baaaapeuc (Orph. h. XLV). Данный эпитет бога происходит от названия фракийской длинной одежды - бассары, в которую облачались экстатические спутницы Диониса - менады . Фракийским по происхождению исследователи считают и имя матери Диониса - Се-мелы. П. Кречмер возводит имя к слову Ze^eXw, приравнивая его к xQa^aXoc в значении xQovioc. Отсюда он делает вывод, что фракийский Дионис как бог растительности был сыном богини земли - Семелы [цит по: 18, p. 291; 10, с. 269].

Вслед за античными историками некоторые исследователи выводили истоки обрядовой практики культа Диониса из фрако-фригийской религии. Так, Л. Фарнелл полагал, что к древнейшим верованиям фрако-фригийского региона восходят ритуалы, связанные с идеями жизни, смерти и возрождения бога произрастания. По мнению исследователя, экстатизм дионисийского культа также коренится в области представлений, свойственных религии фригийцев и фракийцев. Фракийским по происхождению считал Л. Фарнелл главный обряд дионисийских мистерий - омофагию, когда олицетворявшее бога животное разрывалось на части и пожиралось сырым. По его мнению, отражением реальных жертвоприношений в честь Диониса, совершавшихся во Фракии, является и миф об Орфее, растерзанном вакханками . С. Смит, анализируя роспись на краснофигурной гидрии, интерпретирует ее сюжет как обряд омофагии, символизирующий гибель Диониса-Загрея и его возрождение в виде нового Диониса. Смит обращает внимание на фракийскую одежду участников ритуала и вы-

сказывает мнение, что в основе орфических мистерий лежит фракийский культ Диониса, который был воспринят Афинами в архаическую эпоху . Выводы о наличии развитого культа Диониса у фракийцев в это время исследователи подкрепляют нумизматическими материалами. Так, Т.Д. Златковская полагает, что изображения на южнофракийских монетах VI-V вв. до н.э. колесниц, сатиров, силенов, преследующих менад, являются отражением фракийских празднеств в честь Диониса либо божеств, с ним связанных . Отмечая отсутствие изображений дионисийских персонажей на монетах греческих городов в ранний период, исследовательница считает Южную Фракию сосредоточением культа Диониса. Не отрицает фригийского происхождения отдельных элементов в культе Диониса и М.П. Нильссон. Вместе с тем он не склонен связывать культ Диониса исключительно с Малой Азией. Исследователь полагает, что культ Диониса соединял в себе две традиции: одна может быть выведена из Фригии, к ней принадлежат оргии в форме триетерий, где бог разрывался на части в виде некоего животного и поедался участниками ритуала; ко второй традиции, происходившей с минойского Крита, относятся представления о боге как о новорожденном младенце и смерть бога . Синтез различных религиозных влияний в культе Диониса предполагает и В. Буркерт. Исследователь считает, что фригийские и лидийские традиции наложились на более ранние киликийско-сирийские . По мнению отечественного исследователя Вяч. Иванова, дионисийская религия представляла собой объединение двух типов культа: материкового, или горного, наиболее близкого к фракийским формам оргиазма, и островного, или морского, обнаруживающего коренное родство с религиями Крита и Малой Азии. При этом он отмечает, что оформлению дионисийской религии предшествовало существование разрозненных прадионисийских культов, имевших общую природу, обусловившую их «взаимное притяжение» . Идею о существовании определенного архетипа и «пра-форм» Диониса в других культурах высказывает современная исследовательница Розмари Тейлор-Перри, но, следуя за М.П. Нильссоном и

В. Буркертом, считает, что дионисийский культ сформировался в микенскую эпоху на основе синтеза минойских и местных черт .

Утверждению точки зрения об автохтонном происхождении культа этого бога способствовали дешифровка линейного письма «В» и введение в научный оборот пилосских и кносских

текстов. Благодаря этой группе источников стало известно, что Дионису поклонялись уже в микенскую эпоху в XIII в. до н.э. Еще М. Вентрис и Дж. Чедвик в ходе раскопок дворца Нестора в Пилосе обнаружили таблички с прочерченным на них именем Диониса: в номинативе - табличка PY ХЬ 1419, и в генетиве PY Ха 102 - di-wo-nu-jo (Dionysojo). В пользу того, что речь действительно идет об имени этого бога, свидетельствует присутствие на оборотной стороне таблички PY Ха 102 слова -

Wo-no-wa-ti-si, возможно, производное от греческого слова (w)oinos - вино (Ха 1419) . Другой небольшой текст из Пилоса упоминает Элеутера (ЕІеиШег), которому в дар приносились стада: это табличка PYСп 3 и PY Wa 917е - ге-и-е-ге и табличка PY Ап е-ге-и-е-гі. Этот Дионис родственен римскому Либеру. Текст показывает, что поклонение Дионису существовало на греческом материке в XIII в. до н.э. во время расцвета микенской культуры. Из Пилоса также происходят таблички с надписями ра-ко и pa-ko-we, а на табличках из Кносса прочитаны I-wa-ko, i-wa-ka. Эти имена могут соответствовать греческому ”1 акхос - Иакх. Наконец, критское имя Диониса

Загрей ^ауреис), означавшее «Великий Ловчий», «Великий охотник», также встречено на табличках, найденных в Пилосе: на табличке PY Еа 75 и PY Gn 431 - sa-ka-гe-u, а на табличке PY Ап 218- da-i-ja-ke-гe-u [цит. по: 19, с. 291; 21, с. 205; 7, с. 119; 1, с. 26-27; 5, р. 6869, 77]. Эти надписи свидетельствуют о древнем происхождении хтонической ипостаси Диониса - Загрея. Кроме того, имя Диониса упоминается в одной табличке с линейным письмом «В» из критского города Хания (КЬа-піа) . Введение в научный оборот упомянутых текстов, называющих Диониса и его ипостаси, способствовало возникновению сомнений в состоятельности попыток доказать происхождение Диониса и его культа исключительно из Фракии. Сведения этих древних эпиграфических памятников, относящихся к микенской эпохе, во многом дополнили сведения тех античных авторов (Диодора, Фирмика Матерна и др.), которые связывали Диониса с Критом, и подтвердили предположения исследователей , которые еще в начале XX века высказывали мнение, что Дионис - древнейшее исконное божество в Греции, заимствованное из «критской культуры» .

Элементы культового образа Диониса - бога произрастания, а также некоторые дионисийские обряды, по мнению Н.М. Никулиной, можно проследить в минойском и микенском культе верховного мужского божества, оргиа-

стического коррелята Великой богини . С точки зрения Ю.В. Андреева, мужское божество первоначально представляло собой довольно невыразительную и во многом вторичную фигуру вблизи Великой минойской богини. Он не был ни ее сыном, ни мужем, ни возлюбленным. Его положение при ней определялось как статус дублера, мужской ипостаси, своего рода эманации богини, помогающей ей в выполнении некоторых ее функций или стимулирующей ее деятельность. В некоторых культовых сценах юный бог предстает как божество в известной степени самостоятельное, имевшее свою персональную эпифанию и культ. Он мог выступать в антропоморфном облике, как воин, вооруженный копьем или луком в окружении львов, в некоторых сценах его могло заменять специально посвященное и, очевидно, считавшееся его воплощением дерево .

Указанием на существование ритуала поклонения дереву может служить мистериальная сцена, представленная на золотом кольце из камерного погребения в нижнем городе Микен. На кольце, по-видимому, изображен юный бог, вырывающий священное дерево . Содержание обрядов трактуется исследователями по-разному. Н.П. Нильссон видит в этом ритуале поклонение священному дереву , Э. Зимон полагает, что на кольце представлен ритуал культа произрастания с жертвоприношением дерева, отождествляемого с юным богом [цит. по: 7, с. 114]. Б. Отто, присоединяясь к указанным мнениям, отмечает, что рассматриваемая сцена символизирует смерть бога произрастания . Иначе трактует смысл композиции Ю.В. Андреев, видя в ней эпифанию древесной богини, а в дереве - ее символ, над которым совершает священнодействие ее консорт -- юный бог . Следует отметить, что священнодействие с прикосновением к дереву с подчеркнуто взволнованной жестикуляцией присутствует и на других памятниках минойской сфрагистики. Эти действия совершают как женское божество, так и юный бог. И хотя исследователи еще далеки от того, чтобы понять этот существовавший в эпоху бронзы обряд и однозначно истолковать отмеченные изображения на печатях, тем не менее, можно отметить, что сцены на печатях, несомненно, имели сакральное значение и были связаны с хтоническими идеями, о чем свидетельствует их присутствие в погребениях. Кроме того, эти изображения отражают существование в минойскую и микенскую эпохи культа дерева, отождествляемого с божеством. Очевидно, им был консорт Великой минойской богини, олицетворяющий гибнущее мужское

начало, чья гибель была необходима для обеспечения правильного функционирования космического порядка.

Отголоски древнейших представлений и обрядов, связанных с богом произрастания, можно обнаружить и в сакральной практике культа Диониса. Возможно, к минойским праформам восходил обычай «вырывания священного дерева», практиковавшийся участниками дионисийских оргий. Так, в трагедии «Вакханки» Еврипида присутствует описание сцены жертвоприношения Диониса Древесного, где ель, олицетворенная с богом, вырывалась с корнями (Eur. Bacch. 11101113). Плутарх также сообщает об обряде, когда отождествляемый с богом плющ вырывался, и листья растения разжевывались участниками ритуала (Plut. Quest. Rom. 112, 291 a). Возможно, восходящие к минойско-микенским сакральным традициям представления о юном боге произрастания и связанные с его почитанием ритуалы сыграли определенную роль в формировании образа и культа Диониса в Древней Греции.

К традициям минойского Крита исследователи склонны возводить истоки буколического культа Диониса. В частности, Ю.В. Андреев полагает, что Дионис своим происхождением может восходить к минойскому богу-быку . Тезис о генетической связи Диониса или пра-Диониса с богом-быком минойского пантеона отстаивает также и Б. Отто, который полагает, что отголосками минойской эпохи является присутствие териоморфных бычьих черт в иконографии Диониса . Культ минойского быка, по мнению Ю.В. Андреева, сформировался под влиянием восточных религий: египетской, вавилонской, хеттской, западносемитской, где одно из центральных мест занимала мифологема и тесно связанный с нею ритуал «священного брака» Великой богини и её консорта. С точки зрения исследователя, юный антропоморфный спутник Великой богини слился с образом божественного быка в единый образ мужского божества , который в микенскую эпоху дал начало многим греческим богам . Возможно, великий охотник Загрей, растерзанный титанами, в образе быка, по одному из мифов критского цикла, скорее всего, являлся наиболее ярким отголоском этой контаминации .

Вероятно, в области религиозных верований минойско-микенской эпохи берет свое начало традиция почитания Диониса как паредра Великих богинь плодородия: Деметры, Коры, Афродиты, Кибелы, восходящих своим происхождением к единому образу древней Богини-матери, дарующей жизнь всему живому, персо-

нифицирующей творческие силы природы . С развитием аграрного общества и укреплением мужского пантеона, Великая Богиня уступает часть своих функций земледельческому мужскому божеству (Адонису, Дионису и пр.) и фигурирует в мифах как мать, жена, сестра . В этой связи также примечателен тот факт, что в мифах единственной супругой Диониса называется дочь Миноса -- Ариадна. По одной наиболее известной версии предания, Дионис соединился с Ариадной на о. Наксос, где ее оставил Тесей (Hesiod. Theog. 348; Hyg. Fab. 43; Di-od. IV, 61). Существует мнение, что Ариадна была не просто критской царевной и смертной дочерью Миноса, но некой хтонической богиней умирающей и воскресающей растительности, ипостасью владычицы загробного мира и близкой по сути Персефоне . Можно предположить, что в мифах о Дионисе и в обрядовой практике его культа, в частности во взаимосвязи с культами богинь плодородия, лежат древнейшие традиции, восходящие к минойскому и микенскому периодам, когда паредром Великой богини выступал юный бог произрастания, чья основная функция состояла в том, чтобы стимулировать жизнедеятельность божества в его главной функции Великой матери -- прародительницы всего живого.

Как свидетельствуют источники, культовый образ Диониса характеризовался исключительным многообразием, которое заключается во всех природных формах, принимаемых богом: растительных и животных. Метаморфозы Диониса наиболее ярко представлены в мифах, восходящих к архаической эпохе. Так, в мифе о Дионисе и тирренских пиратах бог принимает облик льва и медведицы (Hom. h. VII, ст. 3250), Загрей обращается в змея, льва, быка (Nonn. 155-388). Свидетельства подобных метаморфоз мужского божества, то есть смены одной ипостаси другой, можно обнаружить на эгейских печатях. C темой перевоплощения ассоциируются изображения демонических персонажей -- оленечеловека, быкочеловека, чело-векольва и козлобыкочеловека . Причем эпифании великого мужского божества представлены зооморфными формами, которые впоследствии вошли также и в круг образов, связанных с Дионисом и его фиасом.

Переосмысление и интерпретация археологических материалов микенского и минойского периодов дала возможность по-новому рассмотреть проблему происхождения некоторых обрядов дионисийского культа, в частности

омофагии, которая традиционно связывалась с более поздними фракийскими религиозными традициями. В частности, П. Уоррен, Б. Отто предполагают, что устойчивые традиции разрывания и поедания сырого мяса человека, козы или теленка в честь оргиастической ипостаси Диониса тоже берут начало в микенско-минойской эпохе . Самое раннее свидетельство существования культовой омофагии представлено открытием археологического комплекса, включающего 28 сосудов с останками детей 10-15 лет. Сохранившиеся на костях следы скобления и отсутствие следов воздействия огня, по мнению П. Уоррена может являться следствием антропофагии . В качестве символического выражения омофагии Б. Отто предлагает рассматривать сцены терзания львом или демоническими существами травоядных животных: быка, козла, оленя. Так, во льве минойско-микенских печатей исследователь склонен видеть воплощение Диониса Омадия (’Оца8юс) или Оместа (’0|1Г|стт^с), разрывающего для сыроядения свою добычу, которая равным образом представляет собой эпифанию бога . На сфрагистических композициях в качестве львиной добычи выступали козел, олень, бык, известные издревле как териоморф-ные ипостаси и жертвенные животные Диониса.

К минойским и микенским религиозным представлениям восходит и символика двулезвийного топора -- лабриса, который также входил в число атрибутов Диониса Быкоубийцы и Антропорреста. Так, на острове Тенедос известны архаические монеты с изображением двулезвийного топора в сочетании с плющом . Божество двулезвийного топора на Тенедосе М.П. Нильссон связывал с минойским Критом . По мнению М. Печера, Б. Отто, минойский двулезвийный топор был «овеществленным явлением мужского божества» . Ю.В. Андреев полагал, что лабрис был символом Великой богини Владычицы зверей и вместе с тем семантически связан с богом-быком, о чем свидетельствуют изображения букраниев и двулезвийных топоров на памятниках минойского искусства . Кроме того, лабрис использовался в ритуале жертвоприношения для умерщвления жертвы. Как выражение идей смерти и возрождения букрании и лабрисы наиболее близки умирающему и воскресающему богу Дионису-Загрею, выступавшему в ипостаси быка. Использование этих предметов в сакральной практике культа этого бога в ГУ-ГГГ вв. до н.э. было археологически зафиксировано на периферии античного мира в Ольвии .

Таким образом, культ Диониса представляет собой сложное, многослойное по происхождению явление. Нельзя однозначно определить истоки дионисийского культа и связать его происхождение с сакральными традициями только одного региона: Малой Азии, Ближнего Востока, Эгеиды. Очевидно, в основе образа и культа Диониса лежат общие для традиционных обществ древнейшие представления об умирающем и воскресающем божестве, несущем идею цикличности в развитии всего живого, сменяемости процессов увядания и возрождения. Вместе с тем оформившийся к VIII-VII вв. до н.э. культ Диониса, его символика представляют собой синтез различных элементов, пришедших с Ближнего Востока, из Малой Азии и Фракии в процессе интенсивных кросс-культурных, межэтнических контактов греков с народами Средиземноморского региона. Однако определяющая роль в формировании дионисийского культа, на наш взгляд, принадлежит религиозным представлениям и традициям ми-нойской и микенской цивилизации. Микенской цивилизацией заимствованы многие элементы минойской культуры, включая и некоторые религиозные представления и обряды. Среди них, вероятно, были и те, которые легли в основу дионисийского культа. Характерные черты культа Диониса: культовая омофагия, метаморфозы божества, представление божества в те-риоморфных и фитоморфных образах, символика лабриса и букрания берут начало в сакральных традициях минойской эпохи и связаны с почитанием верховного мужского божества, консорта Великой богини. В XVI-XIII вв. до н.э. культ древнего синкретического мужского божества дал начало многим греческим богам: Зевсу, Посейдону, Аиду, Аполлону, Гефесту, Аресу и Дионису.

Список литературы

1. Титова Е.В. Формирование образа и культа Диониса. М.: Лабиринт, 2002. 54 с.

2. Васильева О.А. Плутарх о мистериях Осириса и Диониса (трактат «Об Исиде и Осирисе», гл. 35) // Аристей: вестник классической филологии и античной истории. М., 2010. Т. II. С. 125-135.

3. Taylor-Perry R. The God who comes. Dionysian Mysteries revisited. N.Y.: Algora Publ., 2003. 204 p.

4. Gruppe O. Griechische Mythologie und Religioge-schichte. Bd. I. München: Beckesche Verlagsbuchhandlung, 1906. 718 S.

5. Kerenyi C. Dionysos. Archetypal Image of indestructible life. Princeton University Press., 1976. 474 p.

6. Nilsson M.P. The minoan-mycenaean religion and its survival in Greek religion. L.: Hamfrey Milford, 1927. 582 p.

7. Отто Б. Приносимый в жертву бог // Вестник древней истории. 1996. № 2. С. 103-119.

8. Дьяконов И.М. Архаические мифы Востока и Запада. М.: Наука, 1990. 246 с.

9. Яйленко В.П. Архаическая Греция и Ближний Восток. М.: Наука. Гл. ред. вост. лит., 1990. 271 с.

10. Буркерт В. Греческая религия. Архаика и классика / Пер. с нем. М. Витковской и В. Витков-ского. СПб.: Алетейя, 2004. 524 с.

11. Иванов Вяч. Дионис и прадионисийство. СПб.: Алетейя, 2000. 343 с.

12. Lattimore R. Herodotus and names of Egyptian Gods // Classical Philology. 1939. V. 34. № 4. P. 357-365.

13. Rose H.J. Osiris and Dionysos // Man. 1946. V. 46. P. 24.

14. Noegel S.B. Greek religion and the Ancient Near East // A companion to Greek Religion / Ed. By D. Ogden. Oxford: Blackwell Publ. 2007. P. 21-39.

15. Хук С.Г. Мифология Ближнего Востока / Пер. с англ. А.С. Рапопорт. М.: Изд-во АН СССР, Ин-т востоковедения, 1991. 183 с.

16. Токарев С.А. Религия в истории народов мира. М., 1986. 624 с.

17. Фрезер Д. Золотая ветвь. М.: Политиздат, 1983. 703 с.

18. Farnell L.R. The cults of the Greek States. Oxford: The Clarendon press. 1909. Vol. V. 550 p.

19. Лурье С.Я. Язык и культура микенской Греции. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1957. 402 с.

20. Kern O. Dionysos // Paulys-Real Encyclopädiae der Classischen Altertumswissenshaft, neue Bearbeitung, begonnen von G. Wissowa, hrsg. von W Kroll. Bd. V. Stuttgart, 1905. Sp. 1010-1046.

21. Бартонек А. Златообильные Микены / Пер. с чеш. О.П. Цыбенко. Послесл. А.И. Немировского. М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1991. 352 с.

22. Elderkin G.W. Dionysos Euleuteros and Liber // Classical Philology. 1936. V. 31. № 3. Р. 259-261.

23. Smith C. Orphic Myths on Attic Vases // Journal of Hellenic Studies. 1890. V. 11. P. 343-351.

24. Златковская Т.Д. Ранние монеты южнофракийских племен // Нумизматика и эпиграфика. 1968. Вып. VII. С. 3-23.

25. Златковская Т.Д. К проблеме самобытности фракийской культуры в римское время // Древние цивилизации: Греция, эллинизм, Причерноморье. М.: Научно-издательский центр «Ладомир», 1997. С. 865-867.

26. Nilsson M.P. Geschichte der Griechischen Religion. Bd. I. München: C.H. Beck’sche Verlaggsbuch-handlung, 1955. 872 S.

27. Cole S.G. Finding Dionysos // A companion to Greek Religion / Ed. By D. Ogden. Oxford: Blackwell Publ. 2007. P. 327-342.

28. Лауэнштайн Д. Элевсинские мистерии / Пер. с нем. Н. Фёдоровой. М.: Изд-во «Энигма», 1996. 368 с.

29. Никулина Н.М. Искусство Ионии и Ахеме-нидского Ирана (по материалам глиптики VIV вв. до н.э.). М.: Искусство, 1994. 144 с.

30. Андреев Ю.В. От Евразии к Европе. Крит и Эгейский мир в эпоху бронзы и раннего железа (III-начало I тыс. до н.э.). М.: Дмитрий Буланин, 2002. 862 с.

31. Evans A.J. Mycenaean tree and Pillar cult and its Mediterranean relations // Journal of Hellenic Studies. 1901. V. 21. P. 99-204.

32. Сергеева С.Н. Элевсинские мистерии (К про-

блеме мистериальных культов в античном обществе). Автореф. дисс... канд. ист. наук: 07.00.03. СПб.,

33. Рабинович Е.Г. Богиня-мать // Мифы народов мира. Т. 1. М.: Большая советская энциклопедия, 1998. С. 178-180.

34. Stanislawski D. Dionysus Westward: Early Religion and the Economic Geography of Wine // Geographical Review. 1975. V. 65. № 4. P. 427-444.

35. Гринцер П.А. Умирающий и воскресающий бог // Мифы народов мира. Т. 1. М.: Большая совет-

ская энциклопедия, 1998. С. 547-548.

36. Webster T.B.L. The Myth of Ariadna from Homer to Catullus // Greece and Rome. 1966. V. 13. №2 1. Р. 22-31.

37. Cook A.B. Animal Worship in the Mycenaean Age // Journal of Hellenic Studies. 1894. V. 14. P. 81-169.

38. Warren P. Minoan Crete and Ecstatic Religion // Skrifter utgivna av Slovenska Institutet Athen. 1981. T. XXVIII. 4. P. 155-165.

39. Waites M.C. The Deities of the Sacred Axe // American Journal of Archaeology. 1923. V. 27. № 1. P. 25-56.

40. Зайцева К.И. Свинцовые изделия в виде головок быков, баранов и секир из Ольвии // Боспорские исследования. Вып. VII. Симферополь - Керчь, 2004.

ON THE ORIGINS OF THE CULT OF DIONYSUS N. V. Kuzina

The main versions of the origins of the god Dionysus and his cult are considered. Examination of the current points of view on this issue demonstrates that the sacral practice of Dionysian cult and its mythology were based on the ideas of a dying-and-rising god that were universally adopted in traditional societies. However, the Minoan and Mycenaean sacral traditions were of the highest importance in its formation. Through intensive cross-cultural and inter-ethnic contacts between the Greeks and peoples of the Eastern Mediterranean area the cult of Dionysus was influenced by mythologies of the Middle East, Asia Minor and Thrace.

Keywords: Greek religion, Dionysus, Dionysian cult, Near East, Asia Minor, Thrace, Minoan civilization, Mycenaean civilization.

Древние греки поклонялись множеству богам, их религия как отражение характера: чувственного, необузданного как сама природа с ее стихиями. Дионис – один из любимых богов эллинов прямое доказательство тому, что удовольствие в их жизни занимало исключительное и первостепенное место.

Кто такой Дионис?

Дионис, бог виноделия, ворвался в размеренную жизнь греков со свойственным ему весельем, неистовством и безумием. Младший олимпиец имеет фракийское происхождение. Известен и под другими именами:

• Бахус;
• Вакх;
• Старший Дионис;
• Загрей;
• Либер;
• Дифирамб;
• Ортос;
• Хорей.

Дионис обладал следующими функциями и полномочиями:

• отвечал за возрождение растительности весной;
• покровительствовал земледельцам;
• обучил людей ремеслу выращивания винограда и виноделию;
• насылал безумие на тех, кто не хотел примкнуть к нему;
• считается «отцом» театрального жанра трагедии.

Родителями бога вина и виноградной лозы считаются Зевс и Семела. Миф о рождении Диониса окутан страстями. Ревнивая жена громовержца Гера узнав, что Семела беременна, приняв вид ее кормилицы, подговорила упросить Зевса явиться в божественном обличьи. Семела при встрече с богом спросила готов ли он выполнить одно ее желание, и тот поклялся выполнить любой ее каприз. Услышав просьбу, Зевс вырвал еще недозревший плод из чрева возлюбленной и зашил в своем бедре, а когда пришел срок Зевс родил сына Диониса.

Культ Диониса в Древней Греции прозвали Дионисиями. Праздники сбора винограда величали малыми Дионисиями, сопровождавшиеся яркими представлениями с переодеванием, пением, питьем вина. Главные Дионисии проводились в марте – в честь возродившегося бога. Ранние версии празднества вакханалии проводились под покровом темноты и представляли собой дикие пляски менад в трансовом состоянии, ритуальные совокупления. Разыгрывалась Смерть Диониса бога в образе быка и жертвенное животное разрывали на части, ели теплое мясо.

Атрибут Диониса

В античных произведениях искусства Дионис изображался как молодой безбородый юноша с женственными чертами лица. Самым важным атрибутом бога является посох Диониса или тирс из стебля фенхеля, увенчанного сосновой шишкой – фаллический символ созидающего начала. Другие атрибуты и символы Вакха:

1. Виноградная лоза. Обвитая вокруг жезла – признак плодородия и ремесла виноделия;
2. Плющ – по поверьям против сильного опьянения.
3. Чаша – выпивая ее, душа забывала о своем божественном происхождении, и чтобы излечиться надо было выпить другую - чашу разума, тогда возвращается воспоминание о божественности и желание возвратиться на небо.

Спутники Диониса не менее символичны:

• Мельпомена – муза трагедии;
• Менады – верные последовательницы или жрицы культа Диониса;
• пантера, тигр и рысь – животные семейства кошачьих обозначают его восхождение и триумф и напоминают, что культ пришел с Востока;
• бык – символ плодородия и земледелия. Дионис часто изображался в виде быка.

Дионис - мифология

Эллины почитали природу во всех ее проявлениях. Плодородие – важная часть составляющей жизни сельских жителей. Богатый урожай – это всегда хороший знак того, что боги благосклонны и благодушны. Греческий бог Дионис в мифах предстает веселым, но в тоже время своенравным и насылающим проклятья и погибель тем, кто не признает его. Мифы о Бахусе наполнены разнообразными чувствами: радостью, печалью, гневом и безумием.

Дионис и Аполлон

Конфликт между Аполлоном и Дионисом разные философы и историки интерпретируют по-своему. Аполлон – лучезарный и златокудрый бог солнечного света покровительствовал искусствам, морали и религии. Поощрял людей соблюдать меру во всем. И греки до прихода культа Диониса старались следовать законам. Но Дионис «ворвался» в души и осветил все неприглядное, те бездонные пропасти которые есть в каждом человеке и размеренные эллины начали предаваться разгулу, пьянству и оргиям, чтя великого Бахуса.

Две противоположные силы «светлая» аполлонистическая и «темная» дионисическая сошлись в поединке. Разум столкнулся с чувствами, так описывают борьбу двух культов историки. Свет, мера, жизнерадостность и наука против культа земли, заключающей в себе тьму мистерий с безмерным употреблением вина, принесением жертв, неистовых плясок и оргий. Но как нет света без тьмы, так и в этом конфликте родилось что-то новое и необычное – появился новый жанр искусства греческие трагедии о соблазнах и бездне человеческой души.

Дионис и Персефона

Дионис бог Древней Греции и Персефона – богиня плодородия, супруга Аида и вместе с ним властительница подземного царства в древнегреческой мифологии связаны между собой в нескольких сказаниях:

1. Один из мифов о рождении Диониса упоминает Персефону как мать его мать. Зевс воспылал страстью к собственной дочери, обратившись в змея, вступает с ней в связь, от которой рождается Дионис. В другой версии, Дионис спускается в подземное царство и дарит миртовое дерево Персефоне, чтобы та отпустила его мать Семелу. Дионис дает матери новое имя Тиона и возносится с ней на небо.
2. Персефона прогуливалась по лугу острова Перг в Сицилии и была похищена Аидом (Гадесом), в некоторых источниках Загреем (одно из имен Диониса) в царство мертвых. Безутешная мать Деметра долго искала юную дочь по всему свету, земля стала бесплодной и серой. Узнав, наконец, где ее дочь, Деметра потребовала у вернуть ее. Аид отпустил супругу, но перед этим дал ей съесть семь зерен граната, которые возникли из крови Диониса. В царстве мертвых нельзя ничего есть, но Персефона, на радостях, что ей предстоит вернуться, съела зерна. С этого времени, проводит весну, лето и осень наверху, а зимние месяцы в подземном мире.

Дионис и Афродита

Миф о Дионисе и богине красоты Афродите известен тем, что от их мимолетной связи родился безобразный ребенок. Сын Диониса и Афродиты был необычен и настолько уродлив, что красавица-богиня отказалась от младенца. Огромный фаллос Приапа постоянно находился в состоянии эрекции. Повзрослев, Приап пытался соблазнить своего отца Диониса. В Древней Греции сын бога виноделия и Афродиты почитался в некоторых провинциях как бог плодородия.

Дионис и Ариадна

Жена и спутница Диониса Ариадна вначале была брошена ее возлюбленным Тесеем на о. Наксос. Ариадна долго плакала, затем заснула. Все это время Дионис, прибывший на остров, наблюдал за ней. Эрот выпустил свою стрелу любви и сердце Ариадны воспылало новой любовью. Во время мистического бракосочетания голову Ариадны венчал венец, подаренный ей самой Афродитой и горами острова. В конце церемонии Дионис вознес венец на небо в виде созвездия. Зевс в качестве подарка сыну наделил Ариадну бессмертием, что возвело ее в ранг богинь.

Дионис и Артемида

В другом мифе о любви Диониса и Ариадны, бог Дионис просит Артемиду, вечно юную и целомудренную богиню охоты убить приглянувшуюся ему Ариадну, за то, что та сочеталась браком с Тесеем в священной роще, только так Ариадна могла стать его женой, через инициацию смерти. Артемида пускает стрелу в Ариадну, которая затем воскресает и становится женой бога веселья и плодородия Диониса.

Культ Диониса и христианство

С проникновением христианства в Грецию культ Диониса долго не изживал себя, народом продолжались почитаться празднества, посвященные богу, и греческая церковь вынуждена была бороться своими методами, на смену Дионису пришел святой Георгий. Старые святилища, посвященные Вакху разрушались, а на их месте строились христианские храмы. Но даже сейчас, во время сбора урожая винограда, в праздниках можно разглядеть восхваление Бахуса.

Кречмер попытался вывести имя Семелы из фракийско-фригийского слова со значением "богиня земли", и с данной этимологией согласились такие крупные ученые, как Нильссон и Виламовиц. Верно это объяснение или нет, но оно не дает ничего для понимания мифа. Во-первых, трудно представить себе иерогамию Матери-Земли и небесного бога, которая оканчивалась бы гибелью первой в огне. С другой стороны, самые ранние предания, что существенно, подчеркивают именно этот факт: смертная женщина, Семела, произвела на свет бога. И именно эта парадоксальная дуальность Диониса важна для греков, так как лишь ею можно объяснить необычность судьбы этого бога.

У рожденного смертной женщиной Диониса не было права принадлежать к олимпийскому пантеону; однако ему удалось утвердиться в нем, а в конце концов ввести туда и свою мать, Семелу. По многим упоминаниям видно, что Гомеру было известно о Дионисе, но ни поэта, ни его аудиторию «чужеземный» бог, так не похожий на олимпийцев, не занимал. И все же самыми первыми свидетельствами о Дионисе мы обязаны именно Гомеру. В «Илиаде» (VI, 128-40) сообщается знаменитая история: фракийский герой Ликург преследует кормилиц Диониса, "и они все разом роняют предметы своего культа на землю", в то время как бог, "исполненный ужаса, бросился в волны морские, и Фетида прижала его, дрожащего, к своей груди, потому что дрожь охватила его, когда он услышал воинский крик". Но Ликург "вызвал на себя гнев богов", и Зевс ослепил его, и он жил недолго, потому что "все бессмертные боги его ненавидели".

В этой истории, где есть бегство от «человека-волка» и прыжок в море, можно различить следы древнего инициатического сценария. Однако во времена Гомера смысл и интенция мифа были другими. Гомер показывает нам характерный для судьбы Диониса эпизод - его «преследование» враждебными персонажами. Но миф также свидетельствует о том, что Диониса признают членом семейства богов, потому что не только его отец Зевс, но и все остальные боги чувствуют себя оскорбленными действиями Ликурга.

В этом преследовании находит свое драматическое выражение «противление» природе Диониса и религиозной «нагрузке» его образа. Персей направляет против Диониса и сопровождающих его "морских обитательниц" свое войско; согласно одному из преданий, он низверг бога на дно Лернейского озера (Plutarch. De Iside, 35). Мы вновь встречаемся с темой преследования при анализе еврипидовских «Вакханок». Известны попытки интерпретировать подобные эпизоды как мифологизированные следы неприятия, на которое натолкнулся культ Диониса. Они основываются на той теории, что Дионис, предположительно, является «иноземным» божеством, так как он появился в Греции сравнительно поздно. После Эрвина Роде большинство ученых рассматривает Диониса как фракийского бога, явившегося в Грецию либо прямо из Фракии, либо из Фригии. Но Вальтер Отто обращает внимание на древний и панэллинистический характер Диониса, и тот факт, что его имя - di-wo-nu-so-jo - есть в микенских памятниках, похоже, подтверждает его гипотезу. Тем не менее, Геродот считал, что Дионис "появился поздно" и что в «Вакханках» Еврипида (строки 220-21) Пенфей говорит об "этом боге-пришельце: что за бог, не знаю".

Но вне зависимости от того, какова была история проникновения культа Диониса в Грецию, мифы и мифологические фрагменты, указывающие на встреченное им неприятие, имеют более глубокий смысл: они дают нам знание и о дионисийском религиозном опыте, и об особой структуре самого божества. Дионис неизбежно вызвал бы сопротивление и преследование, потому что связанный с ним религиозный опыт угрожал всему тогдашнему образу жизни и миру ценностей. Верховенство олимпийской религии и ее институты могли быть поколеблены. Но в неприятии выражала себя и более тонкая драма - из тех, что в изобилии зафиксированы в истории религий, - сопротивление любому абсолютному религиозному опыту из-за того, что такой опыт может быть реализован только за счет отрицания всего остального (каким бы термином оно ни обозначалось - равновесие, личность, сознание, разум и т. д.).

Вальтер Отто хорошо почувствовал взаимосвязь между темой «преследования» Диониса и типологией его многочисленных и разнообразных эпифаний. Дионис - такой бог, который вдруг является, а затем таинственно исчезает. На празднованиях Агрионий в Херонее женщины тщетно искали его и объявили, что бог отравился к Музам, которые его спрятали (Otto. Dionysos, p. 79). Он ныряет на дно Лерны или в море и исчезает, а потом появляется - как на праздновании Анфестерий - в ладье на гребнях волн. Упоминания его «пробуждения» в плетеной колыбели (Otto, p. 82 sq.) указывают на ту же мифическую тему. Эти периодические явления и исчезновения ставят Диониса в ряд богов растительности. Он и вправду демонстрирует некоторую солидарность с жизнью растений: плющ и сосна почти неотделимы от его образа, а самые популярные праздники в его честь совпадают с земледельческим календарем. Но Дионис - это жизнь во всей ее полноте, что видно по тому, как он связан с водой, с кровью, спермой, с процессами роста, и по той буйной витальности, которую демонстрируют его «звериные» эпифании (бык, лев, козел). В его неожиданных появлениях и исчезновениях можно увидеть аналогию зарождения и угасания жизни, т. е. чередования жизни и смерти и, в конечном счете, их единства. Но это не есть «объективное» наблюдение над космическим явлением, чья обычность не могла бы вызвать к жизни ни одну религиозную идею или породить миф. Своими явлениями и исчезновениями Дионис раскрывает тайну - и святость - соединения жизни и смерти. И это откровение религиозно по своей природе, ибо его производит именно присутствие божества. К тому же явления и исчезновения Диониса не всегда связаны с временами года: он может показаться зимой, а скрыться на том самом весеннем празднике, на котором совершает свою самую триумфальную эпифанию.

Исчезновение - это мифологическое выражение схождения в Аид, смерти. И действительно, в Дельфах показывали могилу Диониса; также говорили, что он умер в Аргосе. А когда во время ритуала в Аргосе Диониса вызывают из глубин моря (Plutarch. De Iside, 35), он опять-таки приходит из страны мертвых. В одном из орфических гимнов (§ 53) говорится, что когда Диониса нет, он находится у Персефоны. Наконец, миф о Загрее-Дионисе, который мы обсудим ниже, рассказывает о страшной смерти божества, убитого, растерзанного и съеденного титанами.

Эти разнообразные и взаимодополняющие черты образа Диониса все еще можно различить в посвященных ему публичных обрядах, несмотря на неизбежные поправки и трактовки.

§ 123. Архаичность некоторых народных праздников

Со времен Лисистрата в честь Диониса в Афинах проводилось четыре празднества. Сельские Дионисии, происходившие в декабре, были деревенскими праздниками. Процессия несла огромный фаллос, толпы с песнями сопровождали его. Повсеместно распространенная в мире и по существу архаичная, «фаллофория», безусловно, старше культа Диониса. Среди ритуальных развлечений были разного рода состязания, а главное - парад ряженых в масках или в костюмах животных. Сами эти обряды появились до Диониса, но в данном случае нетрудно понять, как бог вина стал предводителем шествия масок.

Мы гораздо меньше знаем о Ленеях, приходившихся на середину зимы. У Гераклита можно прочитать, что слово «Ленеи» и глагол "исполнять Ленеи" употреблялись как эквиваленты слова «вакханки» и глагола "играть вакханку". Бог призывался с помощью daidouchos. Согласно толкованию одного из стихов Аристофана, элевсинский жрец, "держа в руке факел, произносит: "Зовите бога!", и присутствующие восклицают: "Сын Семелы, Иакх, податель богатств!"".

Анфестерии праздновались примерно в феврале-марте, а появившиеся позднее Великие Дионисии - в марте-апреле. Фукидид (II,15,4) рассматривает Анфестерии как самый ранний из известных праздников в честь Диониса, он же и самый важный. В первый день, под названием Пифогия, открывали глиняные кувшины (pithoi - пифосы) с вином из урожая предыдущей осени. Бочонки переносились в святилище Диониса "на Болоте", богу предлагалось возлияние, а затем новое вино опробовалось. Во второй день (называвшийся Choes, "кувшины") проводились состязания на быстроту пития: участники получали полные кувшины вина и по сигналу должны были выпить их наперегонки. Данное соревнование, подобно некоторым состязаниям на сельских Дионисиях (например, askoliasmos, где молодые люди пытаются удержать равновесие на намасленном мехе), проходит по тому же известному сценарию, что и всякого рода поединки и турниры (в спорте, в ораторском искусстве), смысл которых - способствовать обновлению жизни. Но хмельная эйфория этих празднеств говорит об ожидании иной загробной жизни, чем та, которую сулит людям гомерово мрачное подземное царство.

В день Choes проводилось также шествие, символизировавшее вхождение бога в город. Поскольку считалось, что он является с моря, по городу на четырех колесах от колесницы провозили ладью, в которой восседал Дионис с виноградной лозой в руке, и с ним - два нагих сатира, играющие на флейтах. Многочисленная толпа, возможно, в масках или костюмах, жертвенный бык, шедший первым флейтист и те, кто несли гирлянды, составляли процессию, которая двигалась в Леней, древнее святилище, открытое только в этот день. Там происходили различные церемонии, в которых принимали участие basilinna, «царица», т. е. супруга царя-архонта, и четыре ее приближенные. С этого момента basilinna, наследница древних цариц города, считалась супругой Диониса. Она ехала рядом с ним в повозке, и теперь новая процессия, свадебного типа, направлялась в Буколей (буквально - "бычье стойло"), древнюю резиденцию царей. Аристотель утверждает, что там, в Буколее, и разыгрывался священный брак бога и царицы (Ath. Pol. 3,5). То, что для этого выбирали именно Буколей, говорит о сохранности веры в «бычью» эпифанию Диониса.

Предпринимались попытки трактовать этот союз в символическом смысле, и бога, предположительно, изображал архонт. Но Вальтер Отто не случайно подчеркивает значение свидетельства Аристотеля.

Царица принимает бога в доме своего мужа, наследника царей, - следовательно, Дионис выступает как царь. Возможно, этот союз символизирует брак божества с самим городом, брак, сулящий последнему всевозможные блага. Но этот акт характерен для Диониса - божества, чьи эпифании брутальны и кто требует, чтобы его верховенство было провозглашено публично. Нам не известен никакой другой греческий культ, в котором бог соединялся бы с царицей.

Но три дня Анфестерий, и особенно второй из них - день триумфа Диониса, - время неблагоприятное, злое, потому что в эти дни на землю возвращаются души умерших, а с ними - керы, носители пагубного влияния Аида. К тому же этим существам прямо посвящался последний день Анфестерий. Произносились молитвы мертвым, из разных злаков готовилась panspermia - жидкая каша, которую надо было съесть до темноты. С приходом ночи все кричали хором: "К воротам, керы! Анфестерии окончены!" Подобный ритуальный сценарий хорошо известен и зафиксирован почти во всех земледельческих цивилизациях. Плодородие и богатство зависят от мертвых и от сил подземного мира: "От мертвых, - пишет в одном трактате Гиппократ, - приходят к нам пища, семена и способность к росту". Во всех церемониях Дионис выступает как бог плодородия и смерти одновременно. Уже Гераклит сказал (фрагм.15), что "Аид и Дионис - это одно и то же".

Выше мы упоминали родство Диониса с водой, влажностью, растительными соками. Следует сказать также и о «чудесах», которые сопровождают или предвещают его эпифании: из скалы начинает бить ключ, реки наполняются молоком и медом. В Теосе на празднике в честь Диониса вода источника превращается в вино (Диодор Сицилийский, III, 66, 2). В Элисе три чаши, оставленные с вечера пустыми в наглухо закрытой комнате, наутро оказываются полны вина (Павсаний, VI, 2, 6,1–2). Аналогичные «чудеса» происходили и в других местах. Самым известным был "однодневный виноград", который расцветал и давал плоды за несколько часов; такое случалось в разных местах, о чем есть свидетельства нескольких авторов.

§ 124. Еврипид и оргиастический культ Диониса

Подобные «чудеса» характерны для неистово-экстатического культа Диониса, в котором отражен самый оригинальный и, вполне вероятно, самый древний аспект образа этого бога. В «Вакханках» Еврипида мы имеем бесценную иллюстрацию того, что, возможно, образовалось от соприкосновения греческого гения с дионисийской оргиастикой. Сам Дионис является главным героем в «Вакханках», чего никогда прежде не было в древнегреческой драме. Возмущенный тем, что его культ никак не признают в Греции, Дионис прибывает из Азии со свитой менад и останавливается в Фивах, на родине своей матери. Три дочери царя Кадма отрицают, что их сестра Семела была возлюбленной Зевса и родила бога. Дионис поражает их «безумием», и его тетки вместе с другими фиванскими женщинами убегают в горы, где отправляют оргиастические обряды. Пенфей, унаследовавший трон после своего деда Кадма, запретил такие церемонии и оставался в этом непреклонен, несмотря на полученное предостережение. Диониса, который действовал под видом жреца своего собственного культа, Пенфей схватил и заключил под стражу. Но тот чудесным образом освобождается из тюрьмы и даже ухитряется уговорить Пенфея пойти и подсмотреть за женщинами во время их оргиастических церемоний. Менады замечают его и разрывают на части; мать Пенфея Агава торжественно вносит в город его голову, думая, что это голова льва.

Что бы ни хотел сказать Еврипид, сочиняя в конце жизни «Вакханок», этот шедевр греческой трагедии представляет собой самый важный документ, относящийся к культу Диониса. Тема "неприятия, преследования и триумфа" находит здесь самую блестящую иллюстрацию. И все же прежняя оппозиция культу не была забыта, и одной из назидательных идей «Вакханок» была, безусловно, та, что бога не следует отвергать по причине его «новизны». Пенфей не принимает Диониса, потому что тот "чужестранец и чародей… Вся в золотистых кудрях голова / И ароматных, сам с лица румяный, / И нега Афродиты у него / В глазах; обманщик этот дни и ночи / С девицами проводит - учит их / Он оргиям ликующего бога…" (строки 234 и сл.) Женщины бросают свои дома, убегают по ночам в горы и танцуют там под звуки тимпанов и флейт. А Пенфей боится, главным образом, силы вина: "Нет, тот обряд, где женам подают / Сок виноградный, чистым не признаю" (261–262).

Однако в экстаз приводит вакханок не вино. Один из слуг Пенфея, набредший на них на рассвете на Кифероне, рассказывает, что они одеты в козлиные шкуры, головы их украшены плющом, тела обвивают змеи, на руках они держат козлов или волчат, сосущих из их грудей. Происходит множество специфически дионисийских чудес: вакханки ударяют в скалу своими тирсами, и оттуда начинает струиться вода или вино; они "землю поскоблят концами пальцев" - польется молоко; из увитых плющом тирсов сочится мед. Слуга говорит Пенфею: "Хулишь ты Вакха, царь; но, раз увидев / Все это, - ты молился бы ему" (712-13).

Обнаруженные Агавой, слуга и его спутники едва избегают гибели. Вакханки бросаются тогда "с голыми руками" на пасущийся скот. "Поверженные тьмою рук девичьих", свирепые быки оказываются разорванными на куски в мгновение ока. После этого менады устремляются в долины. "Я видел, как они, детей похитив, / Их на плечах несли, не подвязавши, / И на землю не падали малютки. / Все, что хотели, на руки они / Могли поднять; ни меди, ни железа / Им тяжесть не противилась; На кудрях / У них огонь горел - и их не жег. / Крестьяне, видя, что их скарб вакханки / Разносят беспощадно, - попытались / Оружие поднять. И вот-то диво: / Их дротик хоть бы раз вакханку ранил./ Вакханка тирс поднимет, - и бегут / Мужчины; сколько раненых осталось! (753 и сл.).

Нет смысла вдаваться в различия между этими буйными, дикими ночными оргиями и народными дионисийскими праздниками (см. выше, § 123). Еврипид знакомит нас с тайным культом, характерным именно для таинств. "В каком же роде таинства? Скажи", - спрашивает Пенфей. А Дионис отвечает: "О них нельзя непосвященным знать". "А польза в чем поклонникам от них?" - "Узнать тебе нельзя; но знать их стоит" (471-74).

Мистерия состояла в участии вакханок в эпифании Диониса от начала до конца. Обряды совершаются ночью, вдали от городов, на склонах гор или в лесах. Единение с богом достигается жертвоприношением животного, которое раздирают на части (sparagmos) и поедают сырым (omophagia). Все остальное: необыкновенная физическая сила, неуязвимость для огня и оружия, чудеса (вода, вино, молоко, источаемые землей), безбоязненные отношения со змеями и молодняком диких животных - результат экзальтации, отождествления с богом. Дионисийский экстаз означает, прежде всего, преодоление человеческой ограниченности, достижение полного освобождения, обретение свободы и непосредственности, не характерных для человеческих существ. То, что среди этих свобод есть свобода от запретов, правил и условностей этикета и социального порядка, кажется очевидным, и это одна из причин массовой приверженности женщин культу Диониса.

Но дионисийский опыт охватывал и более сокровенные глубины. Пожирая сырую плоть, вакханки делали то, что десятки тысяч лет подавлялось; подобное неистовство и было соединением с жизненными и космическими силами, которое можно толковать как божественную одержимость. Естественно, что одержимость путали с «безумием», манией. И на самого Диониса находило «безумие», а вакханки лишь разделяли с ним его испытания и страсти - в конце концов, это был самый верный способ войти с ним в общение.

Грекам были знакомы и другие случаи, когда боги насылали мании. В трагедии Еврипида «Геракл» сумасшествие героя - дело рук Геры; в «Аяксе» Софокла безумие вызывает Афина. Корибантизм, который древние сравнивали с дионисийской оргиастикой, был манией, вызываемой корибантами, и терапия его заканчивалась ничем иным, как инициацией. Но Дионис и его культ отличались не психопатическими кризами, а тем, что этим кризам придавалась ценность религиозного опыта, независимо от того, был ли он ниспосланным божеством наказанием или знаком благосклонности. В конечном счете, и интерес к сравнению внешне похожих обрядов или коллективных действий - например, средневековых танцев, в которых преобладают конвульсивные движения, или ритуальной омофагии айссава, североафриканского мистического братства - объясняется тем, что при таком сравнении выявляется уникальность дионисийской религии.

Очень редко в какой-либо исторический период вдруг появляется божество, столь «нагруженное» архаическим наследием: обрядами с использованием териоморфных масок, фаллофорией, sparagmos, омофагией, антропофагией, манией, enthousiasmos. Но замечательнее всего то, что, сохраняя это наследство, эти пережитки доисторических времен, культ Диониса, раз попав в духовный универсум греков, уже не переставал порождать новые религиозные ценности. И в самом деле, исступление, вызываемое божественной одержимостью - «безумие», - интересовало многих авторов, причем часто вызывало иронию и насмешку. Геродот (IV, 78–80) рассказывает о приключении скифского царя Скила, который, будучи в Ольвии, на Борисфене (Днепре), был "посвящен в обряды Диониса-Вакха". В ходе церемонии (teletē) он, одержимый божеством, превратился "в вакханта и безумца". По всей вероятности, речь идет о процессии, в которой инициаты, "под влиянием божества", дают увлечь себя исступлению, принимаемому посторонними, а также и самими одержимыми за «безумие» (mania).

Геродот ограничивается пересказом истории, услышанной им в Ольвии. Демосфен в знаменитом пассаже (De corona, 259), пытаясь высмеять своего оппонента Эсхина, по существу, описывает некоторые обряды, отправлявшиеся тиасами (thiasoi), неофициальными религиозными братствами, в Афинах, в IV в. до н. э., во славу Сабазия - фракийского божества, родственного Дионису. (Древние считали его фракийским Дионисом с местным именем). Демосфен упоминает об обрядах, за которыми следовало чтение из «книг» (вероятно, из какого-то письменного текста, содержащего hieroi logoi); он говорит о "nebrizo" (намек на nebris, "козлиную шкуру"" возможно, речь шла о жертвоприношении с поеданием сырого мяса животного), о "kraterizo" (krater - сосуд, в котором смешивали вино и воду, "мистическое питье"), об «очищении» (katharmos), состоявшем, главным образом, в натирании инициата глиной и мукой. Под конец, рассказывает Демосфен, служитель поднимал простертого на земле в изнеможении посвящаемого, который повторял формулу: "Я избежал зла и нашел лучшее". И все собрание разражалось криками (ologlygé). На следующее утро проходило шествие посвященных в венках из фенхеля и веток серебристого тополя. Эсхин шел во главе процессии, размахивал змеями, кричал "Эвоэ, мистерии Сабазия!" и танцевал под выкрики зрителей: "Hyes, Attès, Attès, Hyes". Демосфен упоминает также корзину, "мистическую веялку", liknon, первую колыбель младенца Диониса.

Центральной частью дионисийского ритуала всегда являлся, в какой-либо форме, экстатический опыт большей или меньшей степени исступленности - mania. Это «безумие» служило своего рода доказательством того, что посвящаемый был entheos - "наполнен богом". Конечно, опыт был незабываемым, потому что давал участнику почувствовать опьяняющую свободу, приобщал к творческой непосредственности, сверхчеловеческой силе и неуязвимости Диониса. Единение с богом на время разбивало оковы человеческой ограниченности, хотя и не могло ее преодолеть: ни в «Вакханках», ни в таком позднем произведении, как «Dionysiaca» Нонна не говорится о бессмертии. Одного этого достаточно, чтобы увидеть разницу между греческим богом и Залмоксисом, с которым, со времени выхода книги Роде, сравнивали, а иногда и смешивали Диониса; этот бог гетов «обессмерчивал» посвященных в свои мистерии. Греки же еще не осмеливались перебросить мост через бесконечность, разделявшую, в их глазах, состояния божественное и человеческое.

§ 125. Когда греки вновь открывают присутствие Бога

Деятельность неофициальных тиасов определенно носила инициатический и тайный характер (см.: «Вакханки», 470-74), несмотря на то, что какая-то часть церемоний (например, процессии) была публичной. Трудно уточнить, когда и при каких обстоятельствах тайные и посвятительные дионисийские обряды приобрели особые функции мистериальных религий. Некоторые весьма авторитетные ученые (Нильссон, Фестюжьер) оспаривают существование дионисийских мистерий на том основании, что в них нет ни одного бесспорного указания на эсхатологическую надежду. Но надо учитывать, что мы очень мало знаем о тайных обрядах вообще, а тем более в античную эпоху, не говоря уже об их эзотерическом смысле (который наверняка существовал, потому что эзотерическое значение тайных и посвятительных обрядов зафиксировано по всему миру и на всех уровнях культуры).

К тому же морфологию эсхатологической надежды не следует сводить к выражениям, ставшим известными благодаря орфизму или мистериям эллинского периода. Исчезновения и эпифании Диониса, его схождения в Аид (сравнимые со смертью и последующим воскресением), а главное - культ Младенца Диониса с празднованием его «пробуждения» - даже если оставить в стороне мифо-ритуальную тему Диониса-Загрея, к которой мы обратимся чуть позже, - все это указывает на стремление к духовному обновлению и надежду на него. Повсюду в мире дитя божественной природы наделяется инициатической символикой, за которой стоит тайна мистического "нового рождения" (с точки зрения религиозного опыта неважно, существует рациональное понимание этой символики или нет). Вспомним, что уже культ Сабазия, отождествляемого с Дионисом, имел строй таинства ("Я избежал зла!"). Конечно, в «Вакханках» не упоминается бессмертие; однако единение, даже временное, с божеством не остается без последствий для посмертного состояния bacchos. Присутствие Диониса в Элевсинских мистериях позволяет нам думать об эсхатологическом смысле, по крайней мере, некоторых из оргиастических опытов.

Но именно со времени Диониса-Загрея культ определенно приобретает мистериальные черты. Миф о расчленении младенца Диониса-Загрея известен нам в основном по трудам христианских авторов, которым, как и следует ожидать, он не импонировал, а потому был представлен ими фрагментарно и тенденциозно. Однако благодаря своей свободе от запрета говорить о сакральных и тайных вещах, христианские писатели донесли до нас ряд ценных деталей. Гера посылает к маленькому Дионису-Загрею титанов, которые сначала завлекают его игрушками (погремушками, crepundia, зеркальцем, бабками, шариком, волчком, трещоткой), а потом убивают, разрезают на части, варят в котле и, по некоторым версиям, съедают. Сердце Диониса-Загрея получает (или ей удается его сохранить) богиня - Афина, Рея или Деметра, - и она прячет его в ларец. Узнав о преступлении, Зевс поражает титанов ударом молнии. Христианские авторы не говорят о воскресении Диониса, но античные авторы о нем знали. Эпикуреец Филодем, современник Цицерона, пишет о трех рождениях Диониса: первом - от своей матери, втором - из бедра Зевса, и третьем, состоявшемся, когда Рея сложила куски его растерзанного титанами тела, после чего он вновь вернулся к жизни. Фирмик Матерн заключает свое сочинение рассказом о том, что на Крите (где, в его толковании, происходит действие) это убийство отмечается ежегодными ритуалами, воспроизводящими все, что "делало и испытывало дитя в момент смерти": "в глубине лесов они страшно кричат, изображая яростные метания души" - как бы давая понять, что преступление было совершено в момент безумия, - "и зубами разрывают на части живого быка".

Мифо-ритуальная тема страданий и воскресения младенца Диониса-Загрея породила бесчисленные споры, особенно в связи с ее орфическими интерпретациями. Мы сейчас ограничимся лишь указанием на то, что сведения, сообщенные христианскими авторами, находят подтверждение в более ранних документах. Впервые имя Загрея встречается в эпической поэме фиванского цикла «Alcmaeonis» (VI в. до н. э.); оно означает "великий охотник", что соответствует необузданной, оргиастической природе Диониса. Что касается злодеяния титанов, то о нем кое-что рассказывает Павсаний (VIII, 37,5), и это свидетельство остается для нас ценным, несмотря на скептицизм Виламовица и других исследователей. Павсаний сообщает, что некто Ономакрит, живший в Афинах в VI веке до н. э., при Писистратидах, написал поэму на эту тему: "Взяв имя титанов у Гомера, он учредил дионисийские оргии, сделав титанов злодеями и мучителями божества".

Согласно этому мифу, титаны, прежде чем приблизиться к младенцу, вымазались алебастром, чтобы их не узнали. Так вот, в проводившихся в Афинах сабазийских мистериях один из посвятительных обрядов состоял в том, что лица инициатов покрывали мелом или алебастром. Эти факты связывались вместе со времен античности (ср.: Nonnus. Dionys, 27, 228 sq.). Но на самом деле мы имеем здесь одну из форм архаического посвятительного ритуала, хорошо известного в первобытных обществах: инициаты натирают лица мелом или золой, чтобы походить на призраков, т. е. они проходят через ритуальную смерть. "Мистические игрушки" тоже давно известны: в папирусе III века до н. э., найденном в Файюме и, к сожалению, испорченном, упоминаются волчок, трещотка, кости и зеркало (Orphicorum, fr.31).

Самый драматичный эпизод мифа - и в особенности то, что, растерзав ребенка, титаны бросили куски его тела в котел, сварили, а потом зажарили, - был известен еще в IV веке; более того, все эти детали «репетировались» в связи с празднованием мистерий. О подобной традиции знал Эвфорион в III веке (ibid., р. 53). Жанмэр убедительно показал, что кипячение в котле и прохождение через огонь - это обряды инициации, дарующие бессмертие (ср. историю Деметры и Демофонта) или омоложение (дочери Пелия зарезали своего отца и сварили в котле).

Таким образом, в "злодеянии титанов" мы можем распознать древний посвятительный сценарий, первоначальный смысл которого оказался забытым. Титаны ведут себя как "магистры инициации", т. е. они «умерщвляют» посвящаемого, чтобы он "заново родился" на более высоком уровне существования (в нашем примере они даруют младенцу Дионису божественную природу и бессмертие). Однако в религии, провозгласившей абсолютное верховенство Зевса, титаны могли играть только демоническую роль, за что и были испепелены Зевсовой молнией. По некоторым версиям этого мифа, важного для орфической традиции, люди были созданы из пепла титанов.

Инициатический характер дионисийских обрядов ощущался и в Дельфах, когда женщины чествовали возрожденного бога. Как свидетельствует Плутарх (De Iside, 35), в дельфийской корзине лежал, готовый к возрождению, растерзанный Дионис-Загрей, и этот Дионис, "который вновь рождался под именем Загрея, был в то же время фиванским Дионисом, сыном Зевса и Семелы"

Возможно, и Диодор Сицилийский имеет в виду дионисийские мистерии, когда пишет, что "Орфей перенес растерзание Диониса в мистериальные обряды" (V, 75,4). А в другом месте Диодор представляет Орфея как реформатора дионисийских таинств: "Вот почему посвятительные обряды в честь Диониса называются орфическими" (III, 65,6). Для нас сообщение Диодора ценно в той мере, в какой оно подтверждает существование дионисийских мистерий. Но в то же время вероятно, что уже в V веке до н. э. эти таинства содержали некоторые «орфические» элементы. Тогда Орфея, действительно, провозгласили "пророком Диониса" и "основателем всех инициаций" (см. том II, гл. 19).

Дионис удивляет нас больше всех других греческих богов своими многочисленными и необычными эпифаниями, разнообразием своих трансформаций. Он всегда в движении; он проникает всюду - во все страны, ко всем народам, во все религиозные системы, готовый породниться с самыми разными божествами (даже с такими антагонистами, как Деметра и Аполлон). Он в самом деле единственный греческий бог, который своим многообразием поражает воображение и привлекает к себе и невежественных селян, и интеллектуальную элиту, и политиков, и отшельников, и любителей оргий, и аскетов. Опьянение, эротизм, плодородие мира, а еще незабываемые переживания: когда периодически являются мертвые, когда человека охватывает mania, когда он погружается в животную бессознательность, когда испытывает экстаз enthousiasmes, - и все эти восхитительные и леденящие душу ощущения имеют один источник - присутствие божества. Самим способом существования это божество выражает парадоксальное единство жизни и смерти. Вот почему Дионис по типу своей божественности так радикально отличался от олимпийцев. Стоял ли он ближе к человеку, чем другие боги? Трудно сказать; но к нему можно было приблизиться, можно было даже впустить его в себя; а экстаз мании служил доказательством того, что человеческая ограниченность преодолима.

Его ритуалы получили неожиданное развитие. Дифирамб, трагедия, сатирическая драма - это, в большей или меньшей степени, дионисийское порождение. Необычайно интересно проследить, как шла трансформация коллективного обряда dithyrambes, включающего экстатическое неистовство, в спектакль, а затем и в литературный жанр. Если одни публичные обряды стали зрелищами и сделали Диониса богом театра, то другие, тайные и посвятительные, превратились в мистерии. Орфизм многим обязан дионисийской традиции, по крайней мере, косвенно. Другие олимпийцы не сравнятся с Дионисом, этим молодым богом, который никогда не переставал радовать поклонников своими новыми эпифаниями, неожиданностью посланий и эсхатологическими надеждами.

Примечания:

Эта весьма архаическая идея дожила до средиземноморской античности; не только животных приносили в жертву вместо людей (обычай, повсеместно распространенный), но и людей - вместо животных. Ср.: Walter Burkert. Homo Necans, p. 29, п. 34.

David R. Harris. Agricultural systems, ecosystems and the origins of agriculture. - The Domestication and exploitation of plants and animals, p. 12.

William Solhein. Relics from two diggings indicate Thais were the First Agrarians. - New York Times, January 12, 1970.

Хаинувеле - культурная героиня народа вемале (Восточная Индонезия), убийство которой принесло в мир смерть, а с ней - плодородие (см. Мифы народов мира. Т. 2. С. 576).

Ср.: Eliade. Aspects du mythe, p. 132 sq.

См.: Atuhiko Yoshida. Les excrétions de la Déesse et l"origine de l"agriculture.

Pindar, fr.85; Herodotus II, 146; Euripides. Bacchae, 92 sq.; Apollodorus, Bibl., III, 4,3. sq.

В «Илиаде» (XIV, 323) она называется «фиванкой», а Гесиод в «Теогонии», 940 sq. говорит о ней как о "смертной женщине".

См.: Н. Jeanmaire. Dionysos, p. 76. Jeanmaire. О Ликурге и инициациях отроков см: Idem. Couroï et Courètes, p. 463 sq.

На табличке критского линейного письма «В» из Пилоса (X а О 6).

См. об этом: Лосев А.Ф. Указ. соч. С. 142.

Агрионии - праздник в честь Диониса в Беотии.

Анфестерии, антестерии - весенний праздник, связанный с культом Диониса. Первый день именовался днем открытия пифосов (винных бочек), второй - «кружки» (хои): в эти дни статую Диониса возили по городу в лодке на колесах (изображения таких лодок известны среди петроглифов бронзового века - подобные лодки сохранились и в традиции европейских карнавалов). Последний день носил название «горшки» и был связан с культом предков: в горшках выносилось угощение для душ умерших (и других духов преисподней - кер).

Делались попытки представить Диониса богом дерева, или зерна, или винограда, а миф о его расчленении рассматривался, как иллюстрация приготовления вина или «страсти» злаков (см. у мифографов, упоминаемых еще Диодором Сицилийским, III, 62).

То, что два из них носят названия соответствующих им месяцев - ленеон и анфестерион, - свидетельствует об их древности и панэллинском характере.

В Элевсинских мистериях дух шествий Иакх отождествлялся с Дионисом; см.: W. Otto. Dionysos, p. 10; ср.: Jeanmaire. Dionysos, p. 47.

Это, разумеется, чрезвычайно древний сценарий, распространенный повсеместно; будучи одним из самых важных пережитков доисторических времен, он до сих пор сохраняет особое место во всех типах обществ.

Речь идет о совершенно ином союзе, чем, например, союз Бела в Вавилоне с иеродулой (который совершился, когда бог находился в храме) или Аполлона со жрицей, которая должна была спать в его храме в Патаре, чтобы получить знание прямо от бога и затем передать его через оракула; см.: Otto. Dionysos p. 84.

Изгнание приглашенных на календарное празднество душ умерших известно, в частности, иранской традиции (см. выше о фравашах) и славянам (изгнание душ и злых духов на святках).

Sophocles. Thyestes (fr. 234); другие источники приводит В.Отто: Otto. Dionysos, pp. 98–99.

Есть и другие примеры «безумия», насланного Дионисом в ответ на непризнание его божественной природы, например, безумие женщин Аргоса (Apollodoms, II, 2,2, III, 5,2) или дочерей Миния в Орхомене, которые растерзали сына одной из них (Plutarch. Quaest., fr. XXXVIII, 299e).

В пятом веке Фивы стали центром культа, так как именно там Дионис был зачат и там находилась могила Семелы.

Перевод И.Ф. Анненского.

Тиресий все же защищает бога: "Конечно, женщин скромности учить / Не Диониса дело; это дар / Самой природы. Чистая душою / И в Вакховой не развратится пляске" ("Вакханки", 317-20).

Шамана от психопата отличает способность излечить себя самостоятельно и стать в результате более стойкой и творчески более сильной личностью, чем остальные.

Роде сравнивает распространение экстатической религии Диониса с эпидемиями конвульсивных танцев в средние века. Р.Айслер (R.Eisler) привлек внимание к айссава (Isāwiyya), которые практиковали ритуальную омофагию (называвшуюся frissa, от глагола farassa, "рвать"). Мистически отождествлявшие себя с хищниками, чьи имена они носили (шакалы, пантеры, львы, кошки, собаки), члены братства разрывали, потрошили и съедали быков, волков, баранов, овец и коз. Пожевав сырого мяса, участники пускались в бешеный ликующий танец, "чтобы насладиться диким экстазом и снестись с божеством" (R.Brunel).

Согласно древним толкованиям, термин saboi (или sabaioi) во фригийском языке был эквивалентом греческого bacchos; Jeanmaire. Dionysos, pp. 95–97.

См.: Нонн Панополитанский. Деяния Диониса.

Залмоксис, Салмоксис - фракийский (гетский) бог, упомянутый Геродотом (IV. 94–96). Фракийцы посылали к нему вестника, пронзая посланца копьями. Геродот рассказывает (в духе упомянутого греческого автора Евгемера), что Залмоксис был рабом Пифагора., у которого научился мудрости; освободившись, обрел великое богатство и явился во Фракию. Он обещал своим сотрапезникам во Фракии бессмертие. Чтобы уверить их в своих сверхъестественных способностях, он скрылся в тайном покое, и фракийцы стали оплакивать его как умершего. На четвертый он появился вновь, и те уверовали в его учение. Залмоксису посвящена специальная работа самого Элиаде: De Zalmoxis à Gengis-Khan, P., 1970.

В этой связи следует вспомнить, что во время Анфестерий некоторые обряды исполнялись исключительно женщинами и в строжайшей секретности.

Культ Младенца Диониса был известен в Беотии и на Крите и имел тенденцию к распространению по всей Греции.

Firmicus Maternus. De errore profanarum religionum, 6; Clement d"Alexandria. Potreptikos, II, 17, 2; 18,2; Arnobus. Adv. Nat., V, 19; тексты воспроизводятся в: О. Кеrn. Оrphicum fragmenta, pp. 110–111.

Philodemus. De piet., 44; Jeanmaire. Dionysos, p. 382.

Fr. 3, Kinkel. vol.1, p. 77; Euripides. Fr.472; Callimachos (fr. 171) считает, что Загрей - особое имя Диониса; другие примеры см. в: Otto. Dionysos, p. 191 sq.

Demosthenes. De corona, 259. Для участия в дионисийских праздниках, аргивы покрывали лица мелом или алебастром. Мел (titanos) подчеркивал связь эпизода с титанами (Titanes). Но данный мифо-ритуальный комплекс возник из-за путаницы между двумя терминами (ср.: Farnell. Cults, vol.5, p. 172)

Ср. приписываемую Аристотелю «проблему» (Didot. Aristote IV, 331, 15), которую вслед за Саломоном Рейнахом обсуждает Мулинье (Moulinier. Orphée et l"orphisme, p. 51).

Jeanmaire. Dionysos, p. 387. Другие примеры см. в: Marie Delcourt. L"oracle de Delphes, p. 153 sq. Эти же два ритуала - расчленение и помещение в кипящую воду или прохождение через огонь - характерны и для шаманистских инициаций.

Ссылка Элиаде на Плутарха в данном случае неточна: в его сочинении нет упоминания самой корзины-колыбели, в которой, по орфическому мифу, растерзали Загрея титаны. Зато сам Дионис называется Ликнитом, от lïknon - корзины с первинками урожая, которая подносилась богу.

Delcourt, pp. 155, 200. Рассказав о растерзании и воскресении Осириса, Плутарх обращается к своей подруге Клее, предводительнице менад в Дельфах: "Что Осирис - тот же Дионис, кто может знать лучше тебя, которая управляет фиадами, кого отец посвятил в таинства Осириса?"

Дифирамб, "круговой танец, ритмические движения которого, ритуальные восклицания и выкрики вызывали во время жертвоприношения коллективный экстаз, сумел - и именно в тот период (VII–VI вв.), когда в греческом мире развивался великий жанр хоровой лирики, - эволюционировать в литературную форму благодаря тому, что в него все шире включались вокальные фрагменты, исполняемые exarchon, a также лирические пассажи на темы, более или менее связанные с эпизодами жизни и с личностью Диониса" (Jeanmaire. Dionysos, pp. 248–249).

(заготовка)

...... «Тот, кто не прошел посвящение и не исполнил ритуалы, после смерти не обретет блаженства в темных жилищах иного мира» (Древнегреческий гимн);

"Много тирсоносцев, да мало вакхантов";

"О, как ты счастлив, смертный, если, в мире с богами, таинства их познаешь ты";

"уважай богов", "уважай родителей", "уважай гостя" – три важнейшие заповеди древних греков;

"Владыка Зевс, даруй нам благо, даже без нашей просьбы, не даруй нам зла, даже по нашей просьбе" (молитва Сократа);

В древних Афинах среди алтарей многим богам стоял и алтарь "Неизвестному богу", а в Спарте был жертвенник "Неизвестному герою" с вечным огнем;

«Кто во время смуты в государстве не станет с оружием в руках ни за тех, ни за других, тот предается бесчестию и лишается гражданских прав... » (Солон);

*****************

Можно рассматривать настоящую работу как продолжение исследований Вячеслава Иванова "Религия Диониса. Её происхождение и влияние" (1905 г.), " Элинская религия страдающего бога" (1904 г.), и монографии «Дионис и прадионисийство» (Баку, 1923 г.), где автор исследует культ Диониса до начала формирования древнегреческих трагедий в 5 веке до н. э. Мы же пытаемся напрямую восстановить аполоническую трехчленность ежегодных дионисийских мистерий, ежегодных обрядовых ритуалов, дионисийской «трагедии» и др. греческого театра в целом и сравнить их с тотальной фрактальной троичностью христианской литургии и богослужения Нового времени.

Речь идет не просто об «оцерковлении»(Федоров, свящ. П.Флоренский)), «умирании» (Вейдле) или «отрицании» (И.Брянчанинов) культуры, но о её новом преображении, о её переосмыслении с учетом достижений науки ХХ века (структурализма, психо-физиологии, фрактальной математики), о начале нового её этапа…

(См. также работы: Топоров В.Н. К происхождению древнегреческой драмы: вопрос об индоевропейских истоках. - Balkano-Balto-Slavica. Симпозиум по структуре текста. Предварительные материалы и тезисы. М., 1979; он же. Несколько соображений о происхождении древнегреческой драмы. - Текст: семантика и структура. М., 1983)...

Начиная процесс систематизации различных аспектов культурной деятельности древних греков, сразу обращаешь внимание на удивительную структурированность и продуманность различных видов деятельности в античном полисе. Все было подчинено идее поддержания жизненных сил в городе, идее связи с богами, отражало надежду на непрерывную поддержку городу со стороны богов. Из архаичной мифологии выделялись те мифы, которые помогали афинянам связать в единое целое весь годовой политико-социальный, хозяйственный и климатический цикл, отразить его в едином годовом обрядово-календарном, заклинательно-призывательном магическом цикле, объединить в единой продуманной системе и зимние и весенне-осенние празднества...

В Афинах было несколько культов, оправление которых покрывало весь сакральный годичный цикл. Зимой это были мистерии Диониса, призванные поддержать и восстановить силы бога Диониса (производящих жизненных сил растений), олицетворением которых была виноградная лоза и плющ. Весной и осенью - проводидись Малые и Великие элевсинии, мистерии в честь богинь (Деметры\Коры (Персефоны)\Диониса-младенца, Иакха), призванные регулировать проростание зерна (ячменя\проса). Летом проводились Великие Панафинеи - мистерии в честь Афины и Артемиды.

Магический культ Диониса был не менее важным, чем культ матери земли Деметры или общегреческий культ бога солнца Аполлона (или его сестры богини-охотницы Артемиды). Он был таким же дарителем блага, как и они. Как Деметра (Земля) ежегодно дарует людям зерно и хлеб, а Аполлон дарует им здоровье, благо и безопасность, так и Дионис ежегодно дарует им вино, исцеляющее печаль... Т.о. основную триаду богов в классический период составляла триада (Деметра \Дионисий \Аполлон).

В целом, структуры этих мистерий были во многом одинаковы и связаны с циклами вызревания и сна различных злаков или растений. Так Малые элевсинии проводились перед севом ячменя, а Великие элевсинии были привязаны к окончанию уборки зерновых и давали магическое обеспечение сохранению жизненной силы в зерне (ячмень, зерна граната, оливы)...

Если в годовом аграрно-обрядовом цикле мистерии Диониса в основном проводились в зимний период года (ноябрь-февраль), то весенне-летний период, в основном, был занят обрядами, посвяшенными Афине. Это шесть основных праздников этой богине: Прохаристерии (проростание хлеба); Плинтерии (начало жатвы); Аррефории (даровавние росы для посевов); Каллитерии (созревание плодов); Скорофории (июнь, отвращение засухи); и наконец, Панафинеи (июль, последний сноп, битва с титанами, завершение годового цикла)...
Седьмой большой праздник, посвященный Афине проводился в конце октября, на Фесмофории (День Афины-Эрганы, Афины-ткачихи, День рода). Восьмой - в начале марта, день Афины-мореплавательницы...

Согласно мифам, Дионис считался трижды рожденным богом: от Зевса и Персефоны в облике Змеи, владычицы мира мертвых, повелительницы сокрытых в иномирье богатств и силы растений как древнейший, хтонический бог-младенец Дионис-Загрей; во второй раз, когда его воскресил из сердца Зевс (годовалого Диониса-Загрея, превратившегося в козленка, затем в бычка растерзали по наущению мстительной и ревнивой богини Геры титаны, но Афина спасла его сердце). И в третий раз от Зевса и земной женщины Семелы, дочери фиванского царя Кадма (сгоревшей во время родов от огня Зевса), принявшего в себя плод от умирающей Семелы, и родившего (как и богиню Афину) из своего бедра Диониса - Иакха. Последнее было возможным уже после эпизода в титанами, т.к. люди (и Семела) были сотворены Зевсом из земной глины и пепла сожженных им титанов, растерзавших Диониса-Загрея. Все эти события, связанные с Дионисом-триждырожденным, ежегодно воспроизводились в различных ритуалах.

Есть несколько версий рождения богочеловека Диониса.
Согласно учению орфиков (см. Зелинский Ф. Древнегреческая религия), Персефона от Зевса рожает Диониса Загрея (культ на о. Крит) - первое рождение Диониса. Гера, жена Зевса, мстя из ревности, натравливает на него своих дядей - титанов, которые, заманив мальчика игрушками, хватают его, разрывают и съедают. Однако сердце его спасает Афина (или бабушка Диониса - Рея) и передает Зевсу. Тот проглатывает сердце и в гневе испепеляет своих дядей - титанов, погубивших бога. Затем от смертной Семелы (дочери Кадма) он рождает второго Диониса (Вакха). Однако перед родами Семела сгорает от огня Зевса. Зевс успевает проглотить плод и через три месяца рождает из бедра Диониса. Третье рождение Диониса. Чтобы скрыть его от Геры он обращает его в козленка и отдает на воспитание нимфам долины Нисы... Далее воспитание, поход в Индию, возвращение в Грецию, женитьба на Ариадне и пр.

Т.о. мистерии Диониса определялись циклом в два года. Если первый год связан с тремя рождениями Диониса (как Иакха от Семелы \как Диониса из бедра Зевса \как воскрешенного Реей\Афиной Загрея), то второй годовой цикл, накладывающийся на первый, связан с возвращением Диониса из Индии, свадьбой с Ариадной, вызволением матери Семелы из Аида, приключениями бога в Греции, которые заканчиваются изгнанием его и его свиты в Ликейское море (Ликургом\Персеем). Затем примирением с ерсеем, свадьбой с Арвой и рождением сына Иакха...

Именно он, сын Диониса-Вакха (иногда греки его называли Третьим Дионисом, Дионисом-младшим, внуком Зевса, рожденным от богочеловека и земной женщины) выступает одним из персонажей афинских Малых (мартовских) и Великих (сентябрьских) элевсинских мистерий (Деметры\Персефоны\Иакха). Вновь посвященных мистов сравнивали именно с этим воплощением Диониса, с Иакхом, который во время мистерий содержался в плетенной из лозы колыбели...

Здесь уместно отметить, что в древнегреческой мифологии часто смертные, становясь богами, меняли свои имена. Так, Семела, став богиней по решению Зевса, стала именоваться Тионой. Её сестра Ино, став морской богиней, назвалась Левкотеей. Сам великий бог, рожденный шестимесячным назван Иакхом (так в гимне Дионису пелось "Приди, сын Семелы, Иакхос, податель богатств!"), затем рожденный из бедра Зевса, уже ставший богом, получил имя Дио\нисос (Дио-бог, Зевс, нисос - сын, младенец). Т.е. сын бога. Третье имя этого бога - Загрей (мистерии на острове Крит), связано с циклом мифов о борьбе Диониса с титанами и Герой.

Греки различали и три основные ипостаси Диониса: Дионис, как сын Зевса (рождает его из бедра); Дионис-Загрей, как сын Персефоны-Змеи, владычицы Аида, мира ночи и теней; Дионис-Иакх, как сын земной женщины Семелы, как человеческое дитя, которое должно быть принесено в жертву богам, что бы само стало богом...

К культу Диониса причащались на различных уровнях. Так, все жители афинского союза имели возможности приобщиться богу Дионису в зимний период (начиная с Малых Дионисой и до Антертерий). Статую бога выносили за город (в Элевсин) и с ним могли встретиться все неграждане Афин. На Великие Диониссии к внехрамовым ритуалам приобщались только Горожане, граждане Полиса, мисты и знатные гости из союзных городов, а также метеки. Для этого торжественно выносили статую бога, обходили все кварталы полиса и во время этого карнавала каждый мог лично привествовать бога. Это была вторая степень приобщенности к культу, публичное посвящение. Третья, высшая степень приобщения к культу связана с ритуалами в самом храме Диониса, куда имели допуск только посвящаемые, посвященные и иерофоны (тайное посвящение)...

После третьего рождения Зевс отдал Диониса на воспитание нимфам (музам). На гору Нису к Дионису пришли три сестры сгоревшей Семелы (Ино \Агава \Антонойя), привели с собой по три фиады (посвященных) и учредили 12 алтарей-жертвенников. Три из них были посвящены Семеле (их обслуживали менады, потомки трех её сестер Ино\Агавы\Антинойи), 9 алтарей были посвящены маленькому Дионису (их обслуживали фиады, молодые матери посвященные в культ, которые кормили своим молоком детенышей диких зверей - олицетворений различных воплощений Диониса-Загрея, после чего приносили их в жертву). Согласно этому мифу и определялась структура священной свиты Диониса на праздниках триетериях (проходивших 1 раз в два года на горе Парнас в период зимнего солнцестояния), куда входили три "старицы" (менады - потомственные старшие жрицы культа, безумствующие, ходят с факелами, руководят приводимыми ими дружинами поклонниц и ритуалами жертвоприношений, приносят жертвы богу. Основу культовых мистерий составляли иерархически организованные (в основном, по триадному типу) священные коллегии жриц Диониса...

Именно менады имели право сидеть вокруг треножника в храме Дионисия\Аполлона в Дельфах во время зимних прорицаний пифии). У каждой менады было как минимум три женщины-матроны (жрицы-фиады, неистовые) и три девушки-послушницы (вакханки, хористки, танцующие вокруг алтарей и играющие на тимпанах и на флейтах). Все они были одеты в ШКУРЫ лесных крупных зверей (волчицы, лисы, лани), подпоясанные шкурами змей, с ВЕНКАМИ из вечнозеленого плюща на головах и с ТИРСАМИ (посохи, обвитые змеиными шкурами и с шишками наверху). Среди сопровождающих обязательно должны были быть певцы хора, танцоры-мимы-актеры, музыканты (духовые, ударные, струнные)... Их роль исполняли либо девушки-вакханки, либо специально приглашенные, одетые в шкуры и в маски зверей мужчины-исполнители, собиратели винограда, всегда подвыпившие виноделы, всегда готовы к сексуальным играм (сатиры\силены). Среди животных наиболее характерных для свиты Диониса считались (львы\пантеры\рыси), символизирующие страсть к неограниченному уничтожению, поеданию; (козел\бык\осел), которые символизировали эрос, плодовитость; и наконец (медведи\кабаны\змеи) - символы силы, коварства, жизненной мощи... Это наиболее архаическая основа свиты Диониса, которая сохраняет архаичную иерархическую триадность...

Т.о. менады, жрицы омофорий (сыроедения), девы-Эринии, основавшие святилище Диониса в логове змей на горе Парнасе, приобщившие змей (змея - олицетворение Персефоны\Коры, символ Эриний\Кер из Аида) к своему культу, облаченные в волчьи (как преследующие своего бога Диониса-козленка, приносящие его в жертву) шкуры, всегда рассматривались, как потомки матери бога - Семелы, приобщенной (под именем Фионы) Зевсом после смерти к богам. Здесь было важно соблюдать прямую преемственность передачи благодати (от Зевса через Семелу) из поколения в поколение. Непрерывность такой преемственности и обеспечивала длительность культа Дионису. В пришедшем на смену культу Диониса христинстве менадам соответствовали епископы. Приобщение к культу Дтониса всегда рассматривалось как породнение с родом менады-наставницы. Чтобы стать менадой, нужно было пройти ритуал приобщения к роду жрицы. Не случайно, древние авторы, описывая культ Диониса, всегда подчеркивали, что в горы на оргии убегали и старухи, и молодухи, и девушки... С другой стороны, метафизически, три типа женщин (три по три) символизировали как три основные лунные фазы (растущая луна \полная луна \ущербная луна), так и девять месяцев роста плода (скрытого Диониса, Иакха) в материнском чреве...

Жрицы культа Диониса и внешне различались. Так, менады-жрицы (охотницы, погонщицы), в основном, носили шкуры волчиц, пантер, лисиц (бассары); фиады (кормилицы бога-младенца) - ходили в козьих шкурах; вакханки носили шкуры ланей, ягнят (небриды)...

Празднество проводилось в несколько этапов. Сначала шла подготовка (приобщение, очищение, наставление новых адептов, пост), затем торжественное шествие через весь город (селение)к святилищу и, наконец, собственно само общение с богом возле жертвенника.

Каждое такое ритуальное приобщение богу Дионису включало, как необходимые, следующие составные элементы: Призывание к богу (молитвы, пляски, пение хороводом, сопровождаемые игрой на тимпаме, флейте (авлосе), кимвале с призывами даровать жизнь людям и природе). Затем совершались жертвоприношения (священные дары богу годовалым козленком\вином\фигами - для поддержания сил самого бога). Завершалось все торжественным шествием с сексуальной оргией (акт жизнеутверждения, самооплодотворения жизненной силой Диониса) и массовыми игрищами. В классический период античной истории оргии были земенены театральными зрелищами (трагедия \сатира\ комедия). Ночные весёлые игрища с мимами и ряженными проводились при свете факелов до самого утра. Несмотря на трансформации ритуала со временем, в мистериях Диониса опьянение неразбавленным вином, сыроедение, половой акт и жестокие побои (как символ гонения на Диониса и избиения его последователей) всегда оставались частью первого посвящения в вакханты.

Мистерии проводились по ночам и не только в храме Диониса, но и в любой уединенной, скрытой среди гор пещере. Причем ритуал посвящения могли проводить каждый уже посвященный, а не только представители какого-то жреческого рода, как в других культах. Этим во многом и объяснялось широкое распространение культа Диониса среди отдаленных от полисов сельских жителей... Кроме того, как и во всех мистериях, прошедшим их было обещано блаженное существование после смерти, пребывание их душ на блаженных лугах... Более того, блаженный, чистый, пришедший к чистым, вышедший из лона Матери богини, становился богом в иномирье, участником вечного симпозиума и пиршества богов... По сути, дионисийские симпосиумы (винопитие равных среди равных) после трапезы и были человеческим вариантом пира богов на олимпе. Посвященных в вакханты увенчивали венком из веток белого тополя (символ Аида, иного мира)... Посвященным ("вакхантом") считался только тот, кто испытал экстаз во время вакхического посвящения...

Как и в других мистериях, во время посвящения в вакханты посвящаемый проходил испытания стихиями (водой, огнем, "смертью", голодом, унижением и пытками, сексом, вином)...

Структура годового цикла афинских Дионисий классического периода включала шесть основных зимних праздников и два летних.
Зимние включали: Осхофории (октябрь\ноябрь, День ношения гроздей винограда: от храма Диониса в храм Афины); Малые Дионисии (декабрь, сельские Дионисии); Малые Ленеи (26 декабря, День Диониса-Загрея), 12 января, полнолуние (Большие Ленеи); Анфестерии (февраль, полнолуние: День бочек, День кружек, День горшков); Великие Дионисии (март, полнолуние, карнавал Диониса).
Два ритуала, связанные с культом Диониса проводились и в летне-осенний период года: на Великие Элевсинии (первое рождение младенца Иакха-Диониса Персефоной) и на Фесмофории (разбрасывание частей священных животных, посвященных Дионису и сохраненные с Великих Панифений).
К Дионисийским праздникам относились и Агрионии (осень\зима), во время которых практивалось сыроедение мяса священных животных. Такое же сыроедение было характерно и для Леней.

Дионисии являлись составной частью общегородского годового цикла богослужений. Особенно зимние праздники, которые являлись подготовительными ритуалами к Малым Элевсинским мистериям. Именно на зимних Дионисиях готовились и отбирались на состязаниях молодые афиняне к посвящению в мисты. С другой стороны, вакхи, призванные к посвящению в мистерии Диониса приравнивались к элевсинским мистам, т.е. прошедшим первый уровень посвящения. Именно поэтому в культе Диониса, так же как и в других древнегреческих культах было три уровня посвящения: (вакханты \фиады \менады)...

Осхофории - праздник первой выжимки винограда. После сбора винограда его специально 10 дней отлеживали на солнце, что бы оно налилось, засахарилось. Затем 5 дней он хранился в тени и только после этого начинался процесс приготовления ритуального вина. На Осхофории завершался этот процесс, для такого созревшего винограда было специальное название "percoctus" (вполне готовый) и начинали свозить виноград из плантаций в город для выжимки и приготовления особого, лечебного вина "acrotos" (несмешанный). Именно цикл приготовления этого храмового вина и определял цикл зимних праздников Дионисия. Мальчики-мисты в сопровождении иерофонтов относят лучшие гроздья из храма Диониса в храм Афины: Дионис дарит Афине (городу) виноград для полиса...

Малые (сельские) Дионисии проводились в месяц Поседонион (декабрь) на полнолуние в сельских районах Эллады. На них ставились старые, прошлогодние трагедии. Руководили этими празднествами демархи - главы демов, сельских общин. С Малыми дионисиями связвывались подвязка винограда, переливание молодого вина в бочки, внесение удобрений на виноградники...

Ленеи проводились дважды. Малые ленеи (конец декабря, зимнее солнцестояние) соотносились со смертью младенца Диониса (козни богини Луны Геры) и его третьим рождением (миф о Дионисе-Загрее). На них приносились в жертву вино, фиги, годовалый козленок...
Вторые ленеи проводились в середине (полнолуние) января и во время их проводились первичные отборочные театральные агоны для Великих Дионисий, состязания хоров мальчиков, бег... Это был день Первого молодого вина...

Антестерии проводились в февральское новолуние. Три дня. В первый день открывали бочки с вином и упивались. На второй день состязания на кружках. На третий день в ритуальные горшки насыпали отваренное зарно с медом и выставлялись на улицу возле порога. Это был день встречи с духами умерших предков, своего рода древнегреческая Радуница.
С другой стороны, на третий день Антистерий отмечалась и ритуальная свадьба Диониса и Ариадны...

Великие Дионисии (городские) проводились в конце февраля (мартовское новолуние) и символизировало возвращение Диониса, бога жизненной силы и веселья, в Грецию. Начало праздниства оформлялось как торжественный карнавал с праздничной повозкой, в которой переносили статую Диониса по всему городу, во все его кварталы. Вечером и всю ночь проводились состязания хоров (детских\юношеских\стариков) между различными филами. Это время общения всех горожан (и посвященных и непосвященных в таинства) с их любимым богом. Это было начало морской навигации в Греции, ближайшие города-союзники привозили дань, в Афины начинали съезжаться гости со всей Эллады.
С этим сроком совпадало и начало пробуждения виноградной лозы (пробуждение Диониса). Это был и праздник первого весеннего цветения.

Нужно отметить, что в свите Диониса обязательно должны были присутствовать три типа жриц (3 девушки \ 3 женщины \ 3 старухи), которые олицетворяли с одной стороны три фазы Луны (молодая\полная\ущербная), с другой стороны 9 месяцев беременности, и 9 муз - покровительниц и воспитательниц Диониса...

Политико-территориальная структура Эллады также характеризовалась строгой структурированностью. Причем эти объединения были освящены религией и находились под покровительством тех или иных богов. Сначала люди объединялись в семью, которой покровительствовал Зевс-Ограды и Гестия, богиня домашнего очага, алтарь которых находился во дворе. Затем шли родовые объединения,которым покровительствовал Зевс Омогний. На родовых собраниях проводились свадьбы, похороны, давали имена новорожденным. Затем ежегодно в городе праздновался День Апатурий (день фратрий, день общих предков, День отцов,(конец октября, начало ноября, православная Дмитрова суббота), на которых шла запись новорожденных в книге фратрии, совершались жертвоприношения, устраивались агоны юных рапсодов среди детей фратрии. Следующим объединением были филы (в Афинах - 10 фил) - территориальные объединения вокруг храмов богов-покровителей. Затем праздновался день полиса (Панафинеи в Афинах, июль), на которых шли агоны мужских и женских хорей, состязание на колесницах, хореи гоплитов и всадников, агоны рапсодов, совершались гекотомбы (жертвоприношения 100 быков) с общегородской кормежкой мясом, торжественное шествие к храму Афины (к Акрополю) и одеванием статуи Афины в пеплос... Общеизвестно, что и главное святилище Афин имело три алтаря: (Зевса-защитника, законодателя \Гестии- хранительницы священного огня \Афины-благодетельницы).

_________________

При подготовка материалов использовались следующие материалы:

Гесиод, "Труды и дни", "О происхождении богов (Теогония);
Вильгельм Буркерт "Греческая религия" (1977 г.);
Федор Зелинский, "Древнегреческая религия", "Религия Эллинизма";
Евгений Елизаров, "Античный город";
Лев Остерман, "О, Солон!";
Карл Юнг, "Архаичны человек";
Эдуард Шюре, "Великие посвященные";
Мирча Элиади, "История веры и религиозных идей!;
Франсуа Лиссараг, "Вино в потоке образов. Эстетика древнегреческого пира";
Вальтер Ф.Отто, "Дионис. Миф и культ";
А.С. Шохов, "Структура ментального мира классической Греции"
Вячеслав Иванов, "Религiя Диониса. Ея происхождение и влияние" (1904 г.);
Вячеслав Иванов, "Элинская религiя страдающего бога" (1904 г.);
Вячеслав Иванов, "Дионис и Прадионисийство" (1924 г.);
В.К. Мамардашвили, "Лекции по античной философии" (1979 г.);
Нонн Панополитанский, "Деяния Диониса" (СПб.,1997 г.);
........................................