Она шокировала, привлекала, пугала.
Ее невозможно было не заметить, ее невозможно забыть. Женщина с непомерно огромными глазами – она обводила их углем, яркая – с огненно рыжей копной волос, худая и высокая – она подчеркивала это вызывающими нарядами или полным их отсутствием.
Луиза родилась 23 января 1881 года в Милане, в обеспеченной семье Амманов. С детства она, замкнутая и нелюдимая, увлекалась искусством. В юности она была застенчива, ее не привлекал свет, балы казались неинтересными. Лишь став женой маркиза Камилло Казати, Луиза, заскучав, начала искать развлечений. Она придумала саму себя, чему немало способствовал Габриэле Д’Аннуцио, поэт-повеса. Он восхищался ей, она тоже собой восхищалась. Они стали любовниками. Но как могла маркиза любить мужчину, если она так страстно, самозабвенно любила себя. Впоследствии у нее было много друзей и поклонников. А любовь одна и на всю жизнь – сама Луиза.
Маркиза, обладательница немалого состояния, увлеклась маскарадами и балами. Ее внешность становилась все ярче, наряды откровеннее. Свет восхищался ее приемами. Она одевалась у кутюрье Поля Пуаре. Элегантная, черная, тонкая.
«В первый вечер маркиза Казати появилась в наряде Сары Бернар. Во второй - в точной копии одеяния византийской императрицы Феодоры. В третий - в платье из белых кружев и черной атласной накидке, отороченной горностаем. Что дальше?»
А дальше маркиза обращает свое внимание на обустройство дворцов, на покупки которых супруг не жалеет денег. Первым делом Казати приобретает огромный дом в Риме, интерьер которого оформляет в черно-белой гамме. Белоснежные стены украшали венецианские зеркала, окна - белые бархатные портьеры, пол - мрамор и шкуры белых медведей. «В этом доме хотелось говорить шепотом и ходить на цыпочках, как в церкви», - вспоминала о римском жилище маркизы ее племянница.Для Казати не существует мелочей - она муштрует прислугу, объясняя, под каким углом должен бить фонтан в холле, чтобы создавался специальный музыкальный эффект. На входе устанавливает двух отлитых из чистого золота газелей. И заводит экзотических животных - черного мастифа Анжелину, признававшего только команды хозяйки, персидских и сиамских котов. Ее главными любимцами становятся черная и белая борзые, расхаживающие по дворцу в серебряных ошейниках, украшенных бриллиантами.
Луиза приобрела палаццо в Венеции, превратила его в свой безумный дворец. Развалины, отделанные золотом изнутри. Маркиза, мертвенно бледная, зеленоглазая, появлялась с гепардами, ведя их на отделанных бриллиантами поводках. В ее палаццо танцевали Нижинский и Айседора Дункан… иногда для прогулки по площади Сан-Марко маркизе достаточно лишь мехового палантина, который едва прикрывает ее обнаженное тело. Впереди себя, как обычно, она выпускает гепарда в бриллиантовом ошейнике, а позади позволяет шествовать мавру с факелом в руке. «Из одежды на ней были только духи» - эта популярная шутка венецианцев была посвящена именно маркизе.
Получить приглашение на легендарные балы Казати было пределом мечтаний для любой уважающей себя знаменитости начала века. Иногда власти позволяют маркизе устраивать празднества на главной площади Венеции. В такие дни все окна выходящих на Сан- Марко домов сдаются любопытным горожанам в аренду.В месяц Казати устраивает по несколько балов и карнавалов. Вся Европа обсуждает миллионы, которые она тратит на увеселения. «Машина по имени Луиза Казати ежедневно пожирала тонны денег, словно тюки спрессованного сена», - напишет о ней Дарио Чекки.
Светский обозреватель тех лет Габриэль Луи Пренгуэ так описывает в своих мемуарах вечера Казати: «Дверь в комнате, где мы сидели и беседовали, вдруг распахнулась и вошла покойница. Ее великолепная фигура была туго обтянута платьем из белого атласа с длиннющим шлейфом, грудь прикрывал букет белых орхидей. Огненно-рыжие волосы подчеркивали алебастровую бледность лица, которое полностью пожирали два огромных глаза; расширенные угольно-черные зрачки составляли зловещий контраст с ярко-алыми губами, казавшимися открытой раной на фоне этой бледности. На руках у нее примостился детеныш леопарда.
Она поглядела на гостей в маленький, усыпанный бриллиантами лорнет и пригласила всех на маскарад, который должен был состояться через несколько дней в ее дворце на берегу Большого канала… В ночь карнавала маркиза прислала гондолы с разодетыми в пух и прах гондольерами, чтобы перевезти приглашенных (человек двести) на небольшую пристань, выделенную ей по особому распоряжению городского головы… Там гостей уже ожидал оркестр. По всему периметру площади стояли на расстоянии метров десяти друг от друга черные великаны в алых шелковых одеяниях. Между ними была натянута золотая цепь, преграждавшая доступ толпе…Под восторженные выкрики собравшихся маркиза Казати вышла из гондолы. Гигантские черные и белые перья фламинго колыхались на атласном платье цвета лунного сияния, перехваченном в талии черным бархатным поясом; одной рукой она обхватила букет черных ирисов, в другой держала на поводке двух леопардов. Вечер был сказочным».
Но вскоре Луизе надоело и это, и она выбрала для себя новую мишень - Париж.
Казати привлекало искусство – в основном тем, что в нем могла отразиться она сама. Она стала для себя же наркотиком. Изменчивый, но вечный глазастый образ изысканной, эксцентричной маркизы.
Первым делом там она приобретает роскошный дворец Пале-Роз, выстроенный из розового мрамора по точному подобию королевского Большого Трианона. Гордость ее нового жилища - библиотека, состоящая из книг по черной магии, и коллекция из 130 ее портретов, написанных величайшими художниками.
Очень скоро Казати становится некоронованной царицей Парижа. В городе останавливалось автомобильное движение, стоило маркизе появиться на его бульварах. Хотя неизвестно, что больше поражало водителей и пешеходов - облаченная в парик с бараньими рогами Луиза или крокодил, которого она вела на поводке. На балах в парижской Опере она часто появлялась в платье из перьев белой цапли, облетавших с нее при каждом движении так, что из здания театра она выходила почти обнаженная.
В 1924 году Пабло Пикассо создает для нее необычный костюм, главным элементом которого были электрические лампочки. Но поразить публику на сей раз маркиза не успела - головной убор застрял в дверном проеме и его обладательницу ударило током. Да так сильно, что какое-то время Казати в конвульсиях билась на полу.
Во Франции полку ее известных друзей прибыло. Знаменитый Феликс Юсупов с восхищением описывает в своих мемуарах вечер, проведенный им во дворце у маркизы. Больше всего русского графа поразил костюм хозяйки, состоящий только из золотой диадемы.
Она по-прежнему живет на широкую ногу и не желает замечать изменившуюся моду, из-за разразившейся Первой мировой войны диктующую скромность и дешевизну. Основной темой разговоров обедневшего Парижа долгое время был обед у Ага-хана Третьего, на котором платье маркизы занимало шесть стоящих рядом с ней стульев.Принимая гостей у себя, она приказывает слугам бросать в камин горсти меди, чтобы их зеленые всполохи подчеркивали рыжий цвет ее волос. Украшения маркиза теперь заказывает не у Лалика, а у Луи Картье, который изготавливает специальные золотые футляры для ее любимых змей.
Ее жизнь – шикарная игра, спектакль с единственной актрисой – Луизой Казати. Испытывая страсть к роскоши, она избавлялась от обыденности всеми возможными, а порой, скорее, невозможными способами.Костюмы, перемещения по миру, экзотика, беладонна – ярче глаза; опиум; нити жемчуга, леопардовые шкуры, бархат, босоножки на алмазных каблуках, Париж, Лондон, Индия, Капри… Маркиза увлекалась оккультизмом. Возможно, она была прекрасной ведьмой. Свой мир, неповторимый и безумный, она создала и осталась верна себе, своей страсти к себе, до конца дней.
На свои прихоти маркиза тратила невероятные суммы, задумываясь только о том, чего желает, неважно, сколько это стоит. Безоглядная роскошь на грани фарса закончилась.
Вместо нее явились долги. Ее картины, наряды, все, что дополняло ее образ, было распродано с аукциона. Перед тем как навсегда перебраться в Лондон, маркиза совершает последний визит в Венецию. Теперь она сама несет канделябры со свечами, а впереди нее семенит маленький пекинес, ставший центром ее жизни в последние годы. Новое поколение венецианцев, не признавших в женщине легендарную маркизу, переговаривается: «Кто эта старая ведьма?»
Первое время в английской столице маркиза за пять фунтов в месяц арендует дом, в котором прежние жильцы отказывались жить из-за его огромных размеров. А потом перебирается в маленькую комнатку в квартире.
В Англии ее ближайшим другом становится художник Огастес Джон, к которому она приходит в поношенном бархатном костюме и полуистлевшей леопардовой шкуре. «Слой пудры на ее лице становился все толще, - вспоминал Джон. - Сказки об Италии - все длиннее, а костюмы - все тоньше".Однако, несмотря на бедность, манеры у Казати остались прежними. «Подать напитки», - гордо распоряжалась она. И старый гостиничный лакей вносил полбутылки пива.
Умерла она в возрасте 76 лет после кровоизлияния в мозг, случившегося с ней во время спиритического сеанса.
Свои желания маркиза осуществила: она вдохновляла художников, писателей, модельеров. Даже после смерти она осталась музой. Музой, помешанной на себе, влюбленной в себя как в шедевр.
Посмертная слава пришла к маркизе в 1964 году, когда знаменитый драматург Теннесси Уильямс написал пьесу «Молочные реки здесь пересохли», главным прототипом которой стала Казати. Спустя четыре года в картине «Бум» ее сыграла Элизабет Тейлор. Впоследствии образ Луизы на сцене воплотит Вивьен Ли, а в кино - Ингрид Бергман.
История маркизы вдохновила на создание модных коллекций Джона Гальяно, Тома Форда и Джорджио Армани. Скот Д. Райерссон и Майкл Орландо Яккарино напишут биографию Луизы Казати «Неистовая маркиза», ставшую мировым бестселлером.
«Маркиза Луиза Казати жила фантастической жизнью, буквально сделав себя живым произведением искусства».
Джорджина Чепмен.
Платье в стиле ар-нуво
Маркиза Луиза Казати любила одежду Мариано Фортуни и Поля Пуаре. Одно из платьев 1912 года, о котором сейчас пойдёт речь, было воссоздано в 2011 маркой Marchesa. Типичная для Пуаре туника в форме «абажура» поверх узкой и длинной юбки, заканчивающейся на полу в виде веера.
Маркиза Луиза Казати – самая эксцентричная красавица прошлого века.
Она изумляла общество своими фантастическими и роскошными нарядами. Она была всегда в центре внимания общества, ею всегда восхищались – её красотой, богатством… Луиза Казати имела самые дорогие дома, самые изысканные интерьеры, она давала самые грандиозные балы и приёмы. А экстравагантные наряды для Луизы создавали самые лучшие художники-модельеры того времени: Лев Бакст, Поль Пуаре, .
Она покоряла Париж, прогуливаясь по его улицам в нарядах Фортуни, держа на поводках двух борзых, на которых были ошейники из бирюзы. В парижской Опере она предстала перед публикой в платье из перьев цапли, которые при каждом её движении облетали и постепенно «раздевали» маркизу. Часто с ней на прогулке были её спутники – гепарды с бриллиантами в ошейниках.
Скульптор Екатерина Барятинская оставила одно из самых живописных описаний стиля Казати: «Я увидела не женщину, а произведение искусства… Широкие персидские шаровары из тяжёлой золотистой парчи, туго стянутые у щиколоток бриллиантовыми застёжками искусной работы. На ногах золотые босоножки на высоких алмазных каблуках. Декольте кончалось у широкого парчового пояса…».
Она шокировала всех своими нарядами, и это её забавляло, ведь на самом деле жизнь без эпатажа для неё была просто скучна.
И наконец, прекрасное , которое воссоздано как память о прекрасной маркизе и выдающихся творцах искусства.
Оригинальная туника «абажур», в которой жёсткая верхняя юбка-баска, украшенная кордовым кружевом. Корсаж платья напоминает крылья бабочки – на нежно-розовом фоне – чёрные линии узора, которые повторяют свои фантастические завитки и в баске, и в подоле платья. Баска на уровне талии спереди короче, сзади она изящно опускается с красивым изгибом.
Шёлковый нежно-розовый тюль составляет основу узкой юбки, которая ниспадает в пол, приобретая чуть ниже колен веерный клёш, который ложится на пол. Дизайнерами этого шедевра стали Джорджина Чепмен и Керен Крейг, основавшие марку.
Легендарная модель, вдохновлённая восточными костюмами Леона Бакста для Русского балета Дягилева, продолжает восхищать своей роскошью и красотой.
В 1957 году на на богатом Бромптонском кладбище в районе Кенсингтон-Челси в Лондоне появился скромный памятник маркизе Луизе Казати,который украшают лишь строки Шекспира,в переводе Пастернака они звучат так: «Ее разнообразию нет конца. Пред ней бессильны возраст и привычка».В начале ХХ века это имя повергало в трепет всю Европу. Дружбой с этой женщиной гордились вдохновитель и организатор «Русских сезонов» Сергей Дягилев и пианист Артур Рубинштейн, балерина Анна Павлова и модельер Эльза Скьяпарелли, ее портреты писали Джованни Больдини и Пабло Пикассо, костюмы для нее создавали Поль Пуаре и Лев Бакст,украшения Эрте, её снимал Ман Рей и Сесил Битон.Только одних её портретов было сделано около 130.Получить приглашение на балы и карнавалы, устраиваемые маркизой в лучших дворцах мира, было делом чести для самых знатных фамилий…
Девизом всей её жизни было желание - стать живым произведением искусства ,шедевром.
Знаменитый портрет Джованни Болдини Маркиза Луиза Казати с борзой 1908
Луиза Казати родилась в 1881 году. Своё детство Луиза провела в Милане,где её отец,выходец из Австрии,богатый промышленник,получил от короля Умберто I титул графа. Свой титул маркизы Луиза получила в 19 лет, выйдя замуж за двадцатитрехлетнего Камило Казати. Их медовый месяц в Париже пришелся на время Всемирной выставки 1900 года.
Парижский художник, мастер «сухой иглы» Поль Сезар Элле стал автором первого портрета Луизы после ее замужества. На гравюре в технике сепии, сделанной во время свадебного путешествия, изображена изысканная женщина в стиле "прекрасной эпохи" бель эпок (модерн) в шляпке с чёрными перьями с живописно растрепанными волосами и чудесными большими глазами с гипнотическим взглядом,в которые она позже закапывала белладонну, чтобы ещё более их увеличить и придать блеск.
По возвращении из Парижа новобрачные поселились на вилле Казати в Риме. Как большинство богатых супружеских пар, они не довольствовались одной резиденцией. На только что приобретенном «мерседесе » их возит из одного дома в другой специально нанятый шофёр.Маркиза занимается собой и много внимания уделяет на обустройство их дворцов,у неё изысканный вкус,который она приобрела ещё в детстве,рассматривая с матерью журналы мод. Вскоре внешность маркизы обсуждается так же широко, как и ее дома. На публике она появляется в венецианских кружевах ручной работы, ее наряды отличают пышные рукава, длинные шлейфы и парчовые пояса, отделанные бриллиантами. Природную бледность лица она подчеркивает пудрой, а глаза обводит углем, делая их неестественно огромными и пугающими. Ее любимые цвета — черный и белый.Основная деталь туалета — длинная нитка жемчуга, в несколько слоев обвивавшая шею.
Адольф де Мейер фото 1912
Отношения с мужем вскоре перестают интересовать маркизу, как и воспитание родившейся дочери. Муж спокойно относится к ее многочисленным увлечениям, посвящая все свое время собакам и лошадям.В 1914 году они разъедутся и будут жить отдельно,однако окончательно супруги расстанутся лишь в 1924 году. При этом Казати станет первой католичкой в мире, получившей официальный развод.
Д. Болдини Маркиза Луиза Казати с павлиньим пером
Интересно,что в детстве Луиза ни внешностью, ни особой сообразительностью не отличалась,она рано лишилась родителей,была застенчивым,замкнутым ребёнком,не любившим гостей. Единственное, что привлекало в девочке, были ее огромные изумрудные глаза. «Хочу стать живым шедевром» — сказала она однажды. И сделала из себя шедевр… Маркиза Казати стала знаменитейшей музой начала прошлого века. Художники писали и лепили ее, поэты воспевали красоту, кутюрье соревновались за право ее одевать. Героиня нескольких романов и вдохновительница сотен стихов, она коллекционировала дворцы и экзотических животных, спускала целые состояния на роскошные пиршества, устраивая восхитительные вакханалии...На русском языке о ней есть книга «Неистовая маркиза: жизнь и легенда Луизы Казати». Авторы: Скот Д. Райерссон, Майкл Орландо Яккарино. Вышла в издательстве «Слово/Slovo» в 2006 году с многочисленными иллюстрациями.
Леон Бакст Луиза Казати в индийском костюме 1912
(один из почти 40 костюмов,сделанных для неё Бакстом)
Среди её поклонников и возлюбленных были Габриеле д’Аннунцио, Маринетти, Робер де Монтескью, Жан Кокто,но всё же главным человеком ее жизни на долгие годы становится знаменитый поэт и драматург того времени Габриэль Д’Аннуцио. Их знакомство состоялось на охоте, и первое впечатление маркизы от поэта было чудовищным. «Маленького роста,он был лыс и походил на яйцо, сваренное вкрутую и установленное в подставку от Фаберже» — так описывали внешность Д’Аннуцио. Но мужчина был настолько учтив и обаятелен, что недостатки его наружности забывались,когда он начинал говорить. Недаром среди покоренных им дам была сама Элеонора Дузе и Ида Рубинштейн.Вскоре об их романе судачат все кому не лень, а газеты публикуют карикатуры на тройственный союз Луизы, Камило и Габриэля. Но скандальная слава не только не расстраивает влюбленных, но, кажется, наоборот - вдохновляет. Луиза каждый день появляется в свете в новом наряде, потрясая воображение публики их роскошью и элегантностью, о ней начинают говорить как о самой элегантной женщине Европы - музе своего времени.
Габриэль Д" Аннунцио
Вскоре маркизе наскучивает Рим. Она вообще довольно быстро устает от любых, даже приводивших ее некогда в восторг вещей. Вместо римского дворца Казати маркиза решает взяться за обустройство венецианского палаццо. Тем более что Д’Аннуцио в каждом письме уговаривает ее перебраться в этот город — «творение искусства и любви».Несмотря на бесконечные разговоры о ее чудачествах, Венеция, похоже, безоговорочно приняла созидательницу эпатажа (недовольными оставались лишь соседи). Как только на водах Большого канала появлялась гондола, в которой Луиза восседала в умопомрачительных нарядах в обнимку с гепардами, — публика застывала от восторга,потом следовали аплодисменты. Вскоре Казати слилась с атмосферой города настолько, что устраивала балы прямо на площади Сан-Марко. Разве мог отыскаться во власти города такой смельчак, который решил бы что-либо запретить Казати?
Мануэль Орацци Казати встречает гостей на ступенях палаццо дей Леони 1913
Тед Коконис Луиза Казати 2003
Жозеф Паже- Фредерикс 1940
Первые наброски её знаменитого портрета Болдини (к которому она особо благоволила) были сделаны в Венеции. Завершать работу пришлось в Париже, куда маркиза перебралась специально для того, чтобы позировать знаменитому портретисту. Каждое утро она приезжала к нему в студию, облаченная в облегающий туалет от Поля Пуаре из черного атласа, отороченный горностаем. К поясу был приколот букетик шелковых фиалок, а руки маркизы в шелковых перчатках обвивал лиловый шарф. В ногах маркизы сидела черная борзая в серебряном ошейнике.Через год портрет был выставлен на парижском салоне. Героиня «Портрета молодой дамы с собакой» становится притчей во языцех. С Казати хочет познакомиться вся Франция. Но она, заплатив художнику 20 000 франков, сумасшедшие по тем временам деньги, уже далеко: в Венеции начинается самая интересная глава ее жизни.
Адольф де Мейер фото Луизы Казати 1912
Мэн Рей Луиза Казати в костюме императрицы Елизаветы Австрийской
Казати в костюме императрицы Феодоры
Большой знаток живописи, Луиза слыла великим меценатом,она патронировала множество имен, известных и неизвестных. Поддерживала художников, поэтов, музыкантов: Филиппо Томмазо Маринетти, Альберто Мартини, Джованни Больдини, Артура Рубинштейна и многих других. Знакомство Казати с Рубинштейном началось с большого недоразумения: впервые он заметил маркизу в приглушенном освещении в салоне одного отеля, увидел ее черные, подведенные углем глаза, фиолетовые волосы и,испугавшись, вскрикнул… Но потом Казати совершенно очаровала музыканта и поддерживала его материально, о чём он сам упоминал в своих воспоминаниях. Ей посвящены страницы в воспоминаниях Феликса Юсупова и Айседоры Дункан, танцевавшей в её дворце и являвшейся её подругой. Маркиза давала балы, на которых Нижинский танцевал с Айседорой Дункан; она стала музой итальянских футуристов; при её содействии был поставлен бесподобный спектакль театра марионеток на музыку Равеля. Казати была законодательницей, она повсюду вдохновляла гениев и развлекала самых пресыщенных аристократов.
Огастес Джон Луиза Казати 1919
Огастес Джон 1942
Ее жизнь - шикарная игра, спектакль с единственной актрисой - Луизой Казати.В своей жизни она больше всего любила животных,искусство и мужчин,с женщинами предпочитала не общаться.Образ маркизы Казати стал поводом для создания модных коллекций для Джона Гальяно, Кристиана Диора, Карла Лагерфельда, Джорджо Армани,Эрте. . Мир моды и кино не забыл её экстравагантности, по существу, совсем даже и некрасивой женщины, но элегантной и сумевшей так преподнести себя обществу, что эта ее некрасивость стала ее фирменной маркой и покоряет многих до сих пор. Её бесчисленных живописных, скульптурных, фотографических портретов хватит, чтобы заполнить огромную галерею.
Лев Бакст Набросок 1912
Потеряв богатство, обремененная долгами (к 1930 году её личный долг составлял 25 млн долларов), Луиза Казати переехала в Лондон к дочери, где долгие годы прожила довольно скромно, без прежнего блеска.Забытая и обнищавшая маркиза Луиза Казати скончалась в возрасте 76 лет от кровоизлияния в мозг во время спиритического сеанса,на руках своей внучки, пережив собственную дочь.
Роберто Монтенегро Портрет Лизы Казати 1914
Слава пришла к ней и после смерти,сначала романист Морис Дрюон, который сдружился с Казати во время войны, описал ее в романе «Сладострастие бытия»,позже в пьесе «Графиня», написанной на его основе, главную роль играли Эльвира Попеску и Вивьен Ли, а в экранизации Винсенте Минелли «Время покажет» — Ингрид Бергман. В 1964 году знаменитый драматург Теннеси Уильямс написал пьесу "Молочные реки здесь пересохли",где опять главным прототипом стала Казати,позже в кино "Бум" её сыграла Элизабет Тейлор. Образ Музы прошлого века по сей день продолжает будоражить умы художников, писателей, драматургов, кинорежиссёров, дизайнеров моды, вдохновляя и восхищая всё новые и новые поколения.«В жизни эта женщина ни разу не изменила легенде», - сказал о ней писатель Филипп Жюлиан.
Наталья Гончарова Портрет Луизы Казати 1917
По материалам интернета
Она была молодой светской дамой, когда познакомилась с Габриэле Д`Аннунцио.
Он стал ее учителем, заложил основы образа, запечатленного множеством художников. Картины, скульптуры, фотопортреты – целая галерея рассыпана по музеям и частным коллекциям. Но была еще ее жизнь – уникальная, возможная только в прекрасную эпоху. Отблески от нее едва долетают до нас, они гаснут, слабеют со временем. Огромные богатства, унаследованные от родителей, она обратила в прекрасные дворцы, драгоценности, наряды и путешествия. В роскошные карнавалы и праздники, в одно безумное представление, в шоу, как сказали бы наши современники. В центре этих многофигурных композиций всегда довлел один статичный гипнотический образ.
Имя ее – Кора. Так назвал ее Д`Аннунцио. (Она исправила для красоты – Core).
Кора, Геката, Дева подземного мира – архетипы женского божества. Что знала она об этом? Что знал о них Д`Аннунцио, которого назвала она Ариэлем?
«Хочу быть живым шедевром!» - провозгласила Кора. И она стала им.
Портрет Казати кисти Джованни Больдини
Казати в короне императрицы Феодоры
Портрет обнаженной маркизы. Джованни Больдини
Роберто Монтенегро. Казати. 1914 г.
Казати приобрела и реставрировала виллу Палаццо деи Леони в Венеции. Продумала и воплотила роскошный интерьер. Каждый сезон на время переезда из римского дворца на виллу перевозили покрытие полов из черно-белого мрамора с подсветкой. В дверях красовались золотые газели.
В саду она поселила множество белых павлинов и дроздов-альбиносов. Белые и черные борзые жили вместе с хозяйкой. И не только они – маркиза держала много других экзотических животных, особо прославились ручные гепарды, которых она выгуливала на усыпанном бриллиантами поводке; питон, которого возила с собой в поездки в бархатном футляре и злющая обезьяна, пугавшая гостей вонью и криками. По легендам и воспоминаниям современников, животные маркизы никогда не не ссорились между собой, не нападали друг на друга. А ведь известно, что животные часто отражают характер своих владельцев.
Помимо всевозможных экстравагантных костюмов, Казати любила ночные прогулки в меховом палантине, накинутом на обнаженное тело. Сопровождали ее верные гепарды и высоченный арап-камердинер с двумя горящими факелами, освещая зрелище для публики. Некий шутник сказал, что из одежды на ней были только духи. Высокий рост и стройная фигура позволяли воплощать любые образы, носить самые немыслимые наряды. Такой она запечатлена на одном из портретов Умберто Бруннелески, написанном около 1913 года.
На одну из прогулок Казати вышла, завернутая в тигровую шкуру, а голова тигра красовалась поверх ее собственной...
На одном из устроенных ею празднеств Маркиза разыграла интермедию в декаденском стиле. С криком: «Я задыхаюсь!» она вспорола себе платье спереди и рухнула на черный бархатный ковер. Барон Панателли успокоил перепуганных гостей и предложил всем следовать за «телом» маркизы в гондолах на маленькое кладбище острова Торчелло – слушать там заупокойную мессу.
Порой маркиза устраивала балы даже на площади Сан-Марко.
Лев Бакст нарисовал и спроектировал около 60 костюмов маркизы:
Один такой костюм - сплошь из электрических лампочек -
"Фея ночи" чуть не привел маркизу к гибели:
при включении в розетку случилось короткое замыкание!
Рисовал Бакст и портреты Луизы:
Юлий де Блаас. Портрет Казати в костюме Белого Арлекина,
спроектированном Бакстом:
Даже в декаденсткую эпоху, большинство публики остается косной. И хотя на подмостках царили Сара Бернар, Ида Рубинштейн, Клео де Мерод и другие не менее блестящие героини, маркиза так и осталась не понятой. Она была слишком эпатажной даже для тех легендарных времен. Ее безграничное воображение, поддерживаемое огромными финансовыми возможностями вызывало болезненную зависть.
Луиза Казати была добра не только к животным. Ее агрессивные образы и лицо, напоминающее то маску медузы, то голову львицы, были всего лишь личинами. Сохранилась история о том, как маркиза устроила судьбу своего гондольера, подарила ему состояние, которое дало ему возможность ему жениться на любимой девушке-аристократке. Родители невесты были категорически против брака с простым гондольером, и Луиза уговаривала их устно и письменно, посылая депеши, написанные изысканным слогом на гербовой бумаге...
Луиза много путешествовала. В детстве одним из ее кумиров был король Людвиг||Баварский, и она каталась в Альпах на санях ночью, чтобы увидеть те красоты, которые видел он, и, возможно, заглянуть ненадолго в его мечты...
Была у Луизы Казати еще одна любимая героиня – княгиня Кристина ди Бельджойозо, жившая в начале Х1Х века. В честь нее Луиза назвала Кристиной свою единственную дочь. Эта княгиня была, как сказали бы наши современники, настоящей готессой: черноволосая, худая, высокая, с мертвенно-бледным лицом. Она вдохновляла Мюссе, Шопена и Делакруа. В ее будуаре обнаружили частично набальзамированный труп ее молодого любовника. По слухам, эта легендарная особа сохраняла в золотых шкатулках сердца своих любовников после их смерти. Чтобы сделать свой взор еще более магнетическим, и еще больше походить на княгиню Кристину, Луиза закапывала до конца своей жизни в глаза беладонну, и зрачки ее увеличивались, занимая почти весь центр глаза.
За увлечения траурными нарядами Казати наградили прозвищем «Венера с Пер-Лашез».
Еще один портрет кисти Больдини
На одном балу в Париже Луиза появилась вся в черном с восковой копией окровавленной руки, сжимающей кинжал, на шее. А в Парижской опере восседала в эспри из перьев белого павлина на огненно-рыжих волосах. По руке ее стекала настоящая кровь. То была кровь курицы, зарезанной по дороге в машине личным шофером. На премьере русского балета она появилась в платье из перьев белой цапли, осыпавшихся при каждом движении. Из театра она вышла фактически нагой. Она не довольствовалась собственными волосами и носила парики, был у нее и головной убор из сплетенных змеиных чучел, шелестевших при каждом движении. Подобно современным любительницам фэнтези, она цепляла к вискам золоченые бараньи рога, выходила в свет с черной повязкой на глазу, а борзую могла приказать выкрасить под цвет перьев любимой шляпы – специально для конкретной прогулки.
Ее друзьями были знаменитый денди граф Робер де Могтескью и его любовник Габриэль де Итурри. Монтескью общался с очень узким кругом, в том кругу Казати была титулована Богиней. Они вместе посещали самые модные магазины Парижа. Рене Лалику заказывали всевозможные ювелирные украшения – амулеты, подвески, пояса, диадемы, шляпные булавки, шпильки и множество других вещиц. С 1912 до 1914 года маркиза была основной заказчицей Поля Пуаре.
Джованни Больдини.
Портрет графа Робера де Монтескью
Луиза Казати отдала дань и куклам, заказав восковую копию убитой любовницы австрийского эрцгерцога Марии Вечеры, а также собственный восковой портрет в полный рост. Эта фигура, в наряде хозяйки, безмолвно сидящая за чайным столом, до безумия пугала гостей. Художница Лотта Притцель создала маленькую восковую копию маркизы, ставшую на долгие месяцы ее самой любимой игрушкой и центром существования. Вот как сама художница характеризовала свою модель: « У нее был артистический темперамент. Не имея таланта к самовыражению ни в одном из искусств, она превращала самое себя в произведение искусства. Начисто лишенная внутренней жизни, не способная ни на чем сосредоточиться, она черпала свои безумные идеи извне.» Я позволю себе не согласиться с этой строгой критикой. Разве не должен каждый делать то, что он делать мастер? У Луизы Казати был замечательный вкус и море денег. Для чего ей было учиться музыке, рисованию или другим искусствам? Аннунцио научил ее самому драгоценному из искусств – быть свободной. Ведь даже богачи жили в плену условностей, особенно аристократия. Немногие богатые выскочки отваживались на чудачества, хотя таковые и находились. Даже в наше время с кажущейся толерантностью и всеприятием невозможно устроиться на работу в офис, имея прическу «ирокез» или даже просто придя на собеседование в экстравагантной, хотя и аккуратной одежде. Что говорить о начале ХХ века? Казати была смелой и талантливой. Ей выпал уникальный шанс жить так, как ей хотелось. И она смогла реализовать себя гораздо более полно, нежели если бы она изучала какое-то одно искусство.
Отношения с Д`Аннунцио Казати поддерживала в течение всей жизни. Она писала ему письма с понятными только им двоим символами и высылала приглашения на черном пергаменте, писанные золотыми чернилами, украшенные черепом и розой. Поэт отвечал музе в том же мистико-элегическом ключе. Замечательным моностихом звучит эта телеграмма от Луизы к Д`Аннунцио: «Стеклянных дел мастер сделал мне два огромных, зеленых, сверкающих глаза – не прислать ли их вам?» Поэт отвечал созвучно: «Ариэль пребывает в меланхолии и борется с кручиной». За ней следует еще одна шифрограмма влюбленности: «Я нашел маленькую золотую амфору от Вашего ожерелья. Она пуста. На дне – ни грана надежды. Ариэль».
Д`Аннунцио посвятил музе неудачный роман «Быть может-да, быть может-нет» и незаконченную повесть «Восковая фигура». Почему-то принято считать, что сценарий нашумевшего фильма «Господин оформитель» написан по мотивам гриновского рассказа «Серый автомобиль». На самом деле, в фильме можно найти лишь следы этого рассказа. А от «Восковой фигуры» в сценарии мы найдем очень многое: герой влюбляется в воскового двойника своей любовницы. Копия оживает и занимает место оригинала.
Хотелось бы уделить момент внимания и подаркам, которые дарили друг другу влюбленные: стеклянный шар для медитации поэт подарил Коре незадолго после того, как они познакомились. С этим шаром она запечатлена на множестве живописных и фотопортретов. Маркиза подарила другу кольцо, принадлежавшее некогда Байрону. Был и еще особенный дар – живая черепаха. Ее чучело до сих пор украшает стол в покоях виллы Д`Аннунцио.
Бельтран-и-Массес. Портрет Луизы Казати
Портрет маркизы кисти Огастеса Джона
Часть гостиной Д`Аннунцио с чучелом черепахи на столе
С началом Первой мировой прекрасная эпоха закончилась. Модерн вышел из моды, ему на смену пришел Ар деко, но для Казати это не стало преградой. Новые живописцы продолжали множить ее портреты и славу, к живописцам добавились фотографы. Она вдохновила Кеса ван Донгена, футуристов Джакомо Балла, Карло Карра, Фортунато Деперо и многих других.
Джакомо Балла. Портрет Казати и ее зверей
Осколком символизма оставался график Густав Адольф Мосса, написавший портрет Луизы в виде сияющей головы с грозным взглядом и выдохом, исходящим из слегка ощеренных губ.
С возрастом маркиза становилась все чудаковатее: видимо, сказывалось нередкое употребление распространенных в то время веществ, свободно продававшихся как лекарства – таких кокаин и героин (их прописывали от кашля), опиум в качестве снотворного. В моде были абсент и гашиш. Щепотки кокаина разводили в шампанском, а кокаиновую пасту намазывали на тосты в качестве афродизиака. Со средствами маркизы нетрудно было раздобыть любое психотропное средство, в любых количествах.
Необыкновенно модным считался остров Капри, и Казати против воли владельца проникла на вилу «Сан-Микеле», принадлежавшую одному богатому врачу. Доктор опрометчиво подписал с ней какой-то договор, и уже не мог выдворить маркизу обратно. Луиза тут же сменила обстановку в соответствии со своими вкусами и продолжала свойственную ей жизнь: принимать гостей в костюме Евы, позировать художникам, приглашать в гости Габриэле Д`Аннунцио. Он привез ей в подарок цветы из муранского стекла для украшения сада, в саду же громко пел серенады. Пел, видимо, неплохо, так как послушать эти концерты собиралась под окнами небольшая толпа.
Портрет, написанный в "Сан-Микеле" американской художницей Ромейн Брукс
Вечерами на виллу приходили гости, они принимали психотропные средства, предавались спиритизму и дивились фокусам, которыми развлекала их Луиза: раскачивающиеся пальмы в саду (с помощью мощных вентиляторов), искусственую луну в парке...
В 1921 году умер друг маркизы знаменитый граф Робер де Мотескью. Он был учителем Марселя Пруста, окрестившего его Профессором Красоты. Умер от болезни почек, нажитой непосильным употреблением всевозможных веществ, приносящих наслаждение, изысканных яств и вин. После него осталась усадьба Пале Роз близ Версаля, под Парижем. Владелицей этой усадьбы стала маркиза Казати. По своему обычаю, маркиза перевезла в здание мраморный пол с алебастровым солнцем, подсвечивавшимся изнутри. В одной из ванных комнат на спинах позолоченных львов стояла огромная алебастровая ванна, куда изливалась вода из пасти нефритовой рыбы.
В холле появилось заводное чучело пантеры, а для приемов гостей брали напрокат пару бенгальских тигров под руководством укротителя.
В бывшей библиотеке графа Монтескью разместились книги по магии и чародейству и целая галерея портретов маркизы, насчитывавшая около ста тридцати экземпляров (точное их количество не известно).
Украшения Луиза заказывала теперь у Картье, а сюжеты для ювелирки художница Жанна Туссен подсматривала в доме Казати, вдохновляясь многочисленными диковинами.
В 21 году Ман Рей создал известные всему миру фотопортреты Луизы. 
В 25 и 26 годах маркиза гостила в Америке. Тогда же она начала пользоваться вуалью, с которой редко расставалась впоследствии. Эта вуаль вызвала поток легенд – будто бы она скрывала шрамы нанесенные когтями хищников из домашнего зоопарка, или даже клеймо, выжженное неким отвергнутым поклонником. Но все было гораздо прозаичнее – вуаль скрывала морщины.
Вернувшись из Америки, Луиза продолжала устраивать маскарады и праздники. Некоторые из них с шумом проваливались, какие-то проходили удачно. Груз сплетен и легенд накапливался, росли долги. Как это ни печально, маркиза промотала свое огромное состояние. Умирали прежние друзья. Живписец Больдини бушевал: «Они все мрут мне назло!», сам он продержался до 89 лет.
Оставшиеся в живых друзья и дочь поддерживали Луизу. Любые суммы она с легкостью транжирила, поэтому денег ей давали крайне мало, только на самое необходимое. Но она не теряла бодрости духа и никогда не унывала. Жила в более чем скромной обстановке, составляла коллажи из журнальных и газетных вырезок. Один знакомый, имевший связи как-то увидел эти картинки и предложил устроить выставку, но Луиза отказалась.
Альберто Мартини. Медленный возврат из перевоплощений.
Этот портрет был особенно любим зверями
из домашнего зоопарка
Маркизы давно нет на свете, но образ ее и сейчас вдохновляет модельеров и художников. Есть большая фотосессия, где в образе
Казати позирует прекрасная Тильда Суинтон:
«Я хочу стать живым произведением искусства»
Луизы Казатти, самая экстравагантная женщина Европы, создала поистине фантастический мир вокруг себя – с неповторимым стилем жизни, модой, интерьером, чувствами и эмоциями. Маркиза, муза, богиня, ведьма, актриса, меценат, покровительница искусств.
Ее осыпали многообразными и самыми неожиданными эпитетами: «Медуза Горгона с волосами, пропитанными икрой и шампанским, сумасбродка, ведьма…» Ей удалось успешно реализовать в жизнь свой девиз: «Я хочу стать живым произведением искусства». В своих многочисленных храмах-виллах она проводила знаменитые театрализованные костюмированные праздники-карнавалы, посвящая их великим людям прошлого.
Луиза Казати воплотила в жизнь вечную и неистребимую мечту многих женщин о свободной, красивой и независимой жизни, более того – жизни роскошной и эпатажной, возведенной в ранг Искусства. Она жила красиво и свободно, в свое удовольствие, как настоящая Богиня.
В ее садах роскошных, утопая,
Средь райских птиц, махровых роз цветы,
Раскрыв себя, цвели благоухая,
Вокруг кружились мотыльки,
Что облака, над всем порхая;
Кругом фонариков пестрели уголки.
И в сем саду – небес альков,
Была маркиза краше всех цветов.
Луиза всегда резко отличалась от всех окружающих своей необычной внешностью и одеждой. Представьте себе, маркиза выходит на прогулку с двумя гепардами на поводках с бриллиантовыми ошейниками, набросив на свое голое тело леопардовую мантию или роскошную меховую шубку. А вместо украшений она часто носила на шее ожерелье из живых змей, с которыми она целовалась.
Мужчины в жизни Луизы Казати
Говорят, что за всякой успешной женщиной стоит мужчина. За Луизой Казати их было несколько. Началу ее творческого восхождения поспособствовал ее муж. Очень милый маркиз Камилло Казати Стампа ди Сончино маркиз ди Рома, выходец из старейшего миланского рода, познакомился в один прекрасный день с юной и скромной Луизой и почти сразу сделал ей предложение, ему был 21 год , а ей – 18. А в девятнадцать она уже вышла замуж за Камилло, и в браке родилась их дочь Кристина. У обедневшего м аркиза были титул, круг известных и знаменитых людей. Луиза была младшей дочерью богатого хлопкоторговца Альберто Аммана, выходца из Австрии, которому король Италии Умберто I пожаловал титул графа.
Для маркиза Казати самым главным было иметь возможность заниматься любимым делом – охотой. Он охотился, а она формировалась как будущая звезда европейского бомонда, постепенно завоевывая видное место в высшем свете.
Вскоре Л уиза завела себе любовника. Им стал знаменитый поэт Габриэле д’Аннунцио. В то время были очень популярны не только ее многочисленные портреты, выполненные знаменитыми художниками, но и одна карикатура, на которой Луиза была изображена в обнимку с этим знаменитым любовником, поэтом д’Аннунцио, посреди кровати маркиза.
Хотя маркиза Казати провела свое детство и отрочество в Милане, но страсть к Венеции ей привил именно д’Аннунцио, рассказывая ей часто об этом удивительном городе. Сначала он был ее любовником, а потом другом. Более того, он был одним из тех, кто помог раскрыть в ней ее редкий талант Богини и «завоевать» Европу.
Говорят, что маркиз Казати среагировал на любовный роман своей жены почти безразлично, по крайней мере обошлось без семейных скандалов. У Луизы все-таки было много достоинств, и он оцени л их в полной мере. Она не ограничивала его свободы, родила ему прекрасную дочь и что очень важно, обогатила его казну. И все-таки она не была создана для брака, супруги расстались, оформив развод только через десять лет. Согласно легенде, Луиза Казати стала первой в мире разведенной католичкой. Это тоже способствовало созданию ее имиджа.
Если муж положил начало ее восхождению, то поэт и писатель д’Анунцио был главной фигурой, главным ее учителем и советником, с помощью которого молодая маркиза успешно продолжила свое восхождения к вершинам славы. Он увлек ее и как мужчина, и как поэт и литератор, познакомил со многими представителями европейской богемы. Он посвятил ей свои произведения и именно он впервые открыл в ней страсть к необычному поведению, театрально-мифическим эффектам, будучи непревзойденным профессионалом в этом деле. Они были родственными душами. Луиза была моложе д’Аннунцио на 18 лет.
Как известно, д’Аннунцио в каждой женщине видел богиню. Луиза стала для него Корой (это одно из имен греческой богини Персефоны). Их связь, сначала любовная, а потом дружеская, длилась всю жизнь. Он вспоминал о ней всегда с нежностью и восхищением:
«Луиза Казати – женщина удивительной красоты. Когда я спросил, с каким ощущением носит она свою гордую маску, она ответила, что ей кажется, будто, проходя, она с триумфом оставляет свой образ в самом воздухе, словно бы это гипс или воск, и таким образом увековечивает себя всюду, где бы ни побывала. В этих словах она выразила, быть может, безотчетное стремление к власти и к бессмертию, свойственное всякой красоте».
Луиза Казати и Венеция
В 1910 году Луиза купила в Венеции старинное палаццо – дворец Веньеров, окна которого выходили на Большой канал. Казати прекрасно вписывалась со своей экстравагантной внешностью в этот удивительный город столь же непохожий на все другие и индивидуальный, как и она сама. Она устраивала балы прямо на площади Сан-Марко. Но даже привыкшие к разным ярким представлениям и чудесам венецианцы, проявляли интерес к ее дворцу и саду. В ее зеленом саду разгуливали два гепарда, резвились дрозды, попугаи, павлины, причем она где-то достала белых дроздов и павлинов… Кроме них были многочисленные приматы и любимые ею кошки. Вся эта живность обожала Луизу и слушалась свою Богиню беспрекословно.
Гепарды, львы, пантеры, змеи
Среди дорожек, у дверей,
Ее ласкались рук, коленей,
Служа защитой от людей,
И, может, средь земных волнений
Надежней были всех друзей.
Они, свои подставив гривы, хохолки
Глядя в глаза, икали ласк Ее руки…
Как же ей удалось трансформировать себя в живое произведение искусства? Разумеется, Луиза Казати не сразу стала ярким произведением искусства, робкая уточка постепенно превращалась в роскошного лебедя. Вначале она была скромной девочкой с огромными выразительными глазами, которая все свободное время предавалась творческим фантазиям. И только потом эта робкая девушка превратилась в законодательницу мод, музу художников и поэтов, в организатора своих знаменитых спектаклей-карнавалов и в самую экстравагантную женщину в Европе.
Луиза начала с создания своего внешнего образа. Ее страсть к перевоплощениям проявилась еще в юности: уже тогда ей нравилось, надев необычное одеяние, быть яркой и заметной. Позже она стала выстраивать свой ошеломляющий образ, используя невероятную смелость, фантазию, связи и материальную основу. Потом она искусно научилась обнажаться, используя для этого особую одежду, как будто бы в наряде и как будто бы обнажена, это было очень эротично с ее прекрасными физическими данными, не зря популярная шутка венецианцев о маркизе Казати «из одежды на ней были только духи» быстро распространилась повсюду.
Муза, покровительница искусств и щедрый меценат
Неудивительно, что Луиза Казати стала живой Музой для многих известных творческих людей того времени, итальянских футуристов, художников и скульпторов, героиней нескольких популярнейших романов. Известно более 130 ее портретов кисти самых знаменитых художников. Поэты строчили стихи о ее необычной красоте, кутюрье шили для нее сногсшибательные наряды… Известно, что она была способна развлечь даже самых пресыщенных и капризных аристократов в своих спектаклях, режиссируемых ею самой… Но прежде всего она развлекалась сама, все это она делала прежде всего для себя, для своего собственного удовольствия.
Луиза была законодательницей моды, покровительницей искусств, вдохновительницей гениев и щедрым меценатом. Она спонсировала многих художников, композиторов, писателей, музыкантов, кутюрье, помогая известным и неизвестным, среди которых были Филиппо Томмазо Маринетти, Альберто Мартини, Джованни Больдини, Артур Рубинштейн, Пабло Пикассо и многие другие.
Костюмированные балы и маскарады чередовались один за другим. Она выбирала определенную эпоху, под эту эпоху стилизовали интерьеры и гости прибывали на бал в костюмах героев выбранного времени. Однажды она заявилась на бал в образе византийской императрицы Феодоры (супруги Юстиниана). Жизнь, которую она создавала вокруг себя, была сродни и театру, и кинематографу – она сама была и режиссером, и актрисой, и сценаристом.
Средь темноты, Ее пиры наполнены огня,
Здесь оживали древние картины Рима,
В тунике белой, полночи звезда,
Она лозе была подобна среди пира;
От наваждения смыкаются глаза,
Пред них разверзся праздник мира.
Сорвав тунику средь полунагих рабов,
Маркиза встала; пурпурный покров.
Кроме Венеции был Рим, Париж, Капри, Индия, Америка, Лондон и другие места, где она играла свои спектакли в естественном жизненном ландшафте или в своих многочисленных дворцах, создавая эффектные декорации с помощью экзотических животных, дорогих антикварных произведений искусства, дополняя все это самыми знаменитыми людьми ее эпохи, которые развлекались на проводимых ею карнавалах и праздниках.
Эльза Скьяпарелли, известная итальянская стилистка, дизайнер, художница сказала о ней: «Эта высокая худая женщина с дико накрашенными глазами тянула за собой век былого великолепия, век богатых индивидуалисток, единственной целью которых было потрясение публики«.
Балы и карнавалы Луизы Казатти
Одна из современниц вспоминает великолепие бала, который маркиза устроила в своем парижском дворце «Пале роз»: «Мы прибыли около полуночи в страшное ненастье. Нам показалось, перед нами возникло сказочное видение. Дом был окружен вереницей крохотных электрических лампочек… По тропинкам сновали лакеи в роскошных, шитых золотом камзолах, атласных штанах и шелковых чулках. В доме, невзирая на потоп, собрались все звезды “Комеди Франсез” и самые знаменитые поэты и художники того времени. Прием воистину поражал великолепием… При своем высоком росте она вдобавок надела очень высокую черную шляпу, усеянную звездами. Лица было не видно под маской, из-под которой сверкали под стать бриллиантам, усыпавшим руки, шею и плечи, огромные глаза. Как сомнамбула, прошла она по залам, раскланиваясь со всеми…» Всем гостям при входе дарили золотые розы, пахнущие розовой эссенцией.
Находит сумрак; полновластная Луна
Висит как яблоко над тихою рекою;
Как будто смерть, маркиза холодна,
Глаза очерчены, сияют темнотою,
Другая современница вспоминает еще один бал, посвященный памяти графа Калиостро: «Приготовления к празднику были грандиозными. Перед приездом гостей дворцовый сад был уставлен горящими факелами, столы изобиловали яствами, прислугу нарядили в парики и костюмы, соответствующие духу времени великого чародея. Кого здесь только не было! Петр Великий, Мария Антуанетта, граф Д’Артуа… Но действо развернули вспять сами силы природы, началась такая гроза, что молния, казалось, вот-вот спалит всех присутствующих. Возникла жуткая паника, и гости в ужасе стали разбегаться во все стороны прямо по потокам воды, да еще и поливаемые сверху. Все смешалось: костюмы, кринолины, парики, грим растекался по их лицам ручьями. Это было страшное зрелище…»
Говорят, что у Луизы был стервозный характер и ей доставляло удовольствие то, что ее экстравагантные выходки работали на ее имидж. Она предпочитала больше общаться с мужчинами, чем с женщинами, которых часто просто игнорировала. Рассказывали, что во время известного парижского маскарада, устроенного Казати в память о графе Калиостро, маркиза заперла одну из дам в шкаф на весь вечер, в отместку за то, что она пыталась скопировать ее костюм.
На устраиваемых ею званых балах, пирах и вакханалиях весело проводили время Айседора Дункан, Феликс Юсупов, Сергей Дягилев, Вацлав Нижинский… Дом Луизы Казати был частым местом встреч самых ярких личностей той эпохи, которые являлись неотъемлемой частью великолепных декораций этих мероприятий. На одном из ее приемов, где присутствовали Сергей Дягилев и Вацлав Нижинский, описывается следующий случай:
«Как-то в один из пиров после двух бокалов вина Айседора Дункан пригласила Нижинского на вальс. «Да, – произнесла Казати после танца. – Жаль, что этот мальчик не встретился мне, когда ему было года два. Уж я бы его научила танцевать».
Иногда Казатти играла в куклы. Луиза выходила в свет с восковым манекеном – со своей точной копией – которого усаживала рядом с собой за стол и так проводила вечера.
В леопардовом плаще на вечный покой
«В жизни эта женщина ни разу не изменила легенде», – сказал писатель Филипп Жюлиан. Так она неслась по жизни – как яркая комета, освещая все вокруг ослепительным пламенем. В этом пламени славы она и сгорела, истратив впоследствии все свое состояние. Эта была еще одна странная ее черта – чрезмерная щедрость. Она чувствовала себя слишком великой, чтобы мелочиться и промотала на воплощение своих праздников все, что у нее было, все свои дворцы и деньги, более того – у нее был не выплаченный кредиторам долг в $30 млн. Но до конца дней своей жизни Луиза неизменно представляла собой живое произведение искусства. Став бедной, она продолжала притягивать к себе людей своим обаянием.
Бывало, Лу, забывшись, розы устилала
На черный бархатный ковер,
Свечу взяв в руки, умирала:
Ложилась в гроб; ее безумный взор
Тускнел; она во мраке угасала,
Даря последний луч; дворца простор
Пред нею саваном навеки одевался,
И уносясь, в небытие терялся…
В 1957 году, в возрасте 76 лет, все еще изысканная и эффектная, Луиза Казати ушла в мир иной – так же театрально и экстравагантно, как и жила. На протяжении всей своей жизни она увлекалась оккультизмом и магией, и последним событием в ее жизни стал спиритический сеанс, после которого она скончалась
Разумеется, ее не посмели облачить в черную одежду. Ее любимая внучка Мурея, с которой она провела свои последние годы в Лондоне, одела ее в легендарный леопардовый плащ. В последние минуты жизни рядом с ней был и ее самый последний друг Сидни Фармер. Он принес для нее новые накладные ресницы и чучело любимого пекинеса. Прекрасную и загадочную маркизу похоронили в Лондоне на богатом Бромптонском кладбище. На могильном камне в ыбиты известные строки из шекспировского « Антония и Клеопатры»: “Age cannot wither her, nor custom stale. Her infinite variety” («Ее разнообразью нет конца. Пред ней бессильны возраст и привычка»).
Когда цветок прекрасный умирает
С ним вместе мир
Горюет и страдает.
