Лесу уходим все дальше в лес. Смеётся кукушка

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Максим Горький
(Пешков Алексей Максимович)
В людях
(Отрывок из повести)

Уходим всё дальше в лес, в синеватую мглу, изрезанную золотыми лучами солнца. В тепле и уюте леса тихонько дышит какой-то особенный шум, мечтательный и возбуждающий мечты. Скрипят клесты́, звенят синицы, смеётся кукушка, свистит иволга, немо́лчно звучит ревнивая песня зяблика, задумчиво поёт странная птица – щур. Изумрудные лягушата прыгают под ногами; между корней сосны, подняв золотую головку, лежит уж и стережёт их. Щёлкает белка, в лапах сосен мелькает её пушистый хвост; видишь невероятно много, хочется видеть всё больше, идти всё дальше.

Между стволов сосен являются прозрачные, воздушные фигуры огромных людей и исчезают в зелёной густоте; сквозь неё просвечивает голубое, в серебре, небо. Под ногами пышным ковром лежит мох, расшитый брусничником и сухими нитями клюквы, костяника сверкает в траве каплями крови, грибы дразнят крепким запахом.

Бабушка в лесу – точно хозяйка и родная всему вокруг, – она ходит медведицей, всё видит, всё хвалит и благодарит. От неё – точно тепло течёт по лесу, и когда мох, примятый её ногой, расправляется и встаёт – мне особенно приятно это видеть.

Однажды, ослеплённый думами, я провалился в глубокую яму, распоров себе сучком бок и разорвав кожу на затылке. Сидел на дне, в холодной грязи, липкой, как смола, и с великим стыдом чувствовал, что сам я не вылезу, а пугать криком бабушку было неловко. Однако я позвал её.

Она живо вытащила меня и, крестясь, говорила:

– Слава тебе Господи! Ну ладно, что пустая берлога, а кабы там хозяин лежал?

И заплакала сквозь смех. Потом повела меня к ручью, вымыла, перевязала раны своей рубахой, приложив каких-то листьев, утоливших боль, а отвела в железнодорожную будку, – до дому я не мог дойти, сильно ослабев.

Я стал почти каждый день просить бабушку:

– Пойдём в лес!

Она охотно соглашалась, и так мы прожили всё лето, до поздней осени, собирая травы, ягоды, грибы и орехи.

Лес вызывал у меня чувство душевного покоя и уюта; в этом чувстве исчезали все мои огорчения, забывалось неприятное, и в то же время у меня росла особенная настороженность ощущений: слух и зрение становились острее, память – более чуткой, вместилище впечатлений – глубже.

И всё более удивляла меня бабушка, я привык считать её существом высшим всех людей, самым добрым и мудрым на земле, а она неустанно укрепляла это убеждение. Как-то вечером, набрав белых грибов, мы, по дороге домой, вышли на опушку леса; бабушка присела отдохнуть, а я зашёл за деревья – нет ли ещё гриба?

– А ты иди, иди прочь! – говорит бабушка. – Иди с Богом…

Незадолго перед этим Валёк отравил мою собаку; мне очень захотелось приманить эту, новую. Я выбежал на тропу, собака странно изогнулась, не ворочая шеей, взглянула на меня зелёным взглядом голодных глаз и прыгнула в лес, поджав хвост. Осанка у неё была не собачья, и когда я свистнул – она дико бросилась в кусты.

– Видал? – улыбаясь, спросила бабушка. – А я вначале опозналась, думала – собака, гляжу – ан клыки-то волчьи, да и шея тоже! Испугалась даже: ну, говорю, коли ты волк, так иди прочь! Хорошо, что летом волки смиренны…

Она никогда не плутала в лесу, безошибочно определяла дорогу к дому. По запахам трав она знала, какие грибы должны быть в этом месте, какие – в ином, и часто экзаменовала меня.

Знаки препинания в БСП

	Знаки препи- нания	При каком условии ставится	Схема	Пример
		перечисление		Скрипят клёсты , звенят синицы , смеётся кукушка. (Скрипят клёсты , и звенят синицы , и смеётся кукушка.)
		При перечислении, если в одном из простых предложений или в обоих уже есть запятые	[ ○,○ ] ; . ; [ ,| |, ].	Мальчики прыгают , резвятся ; девочки играют в куклы. Лягушата бросаются по ноги ; уж , подняв голову , лежит между корней.
		1.причина (так как, потому что )	: [ причина ].	Печален я: со мною друга нет. (Печален я, так как со мною друга нет.)
		2.пояснение (а именно )	: [пояснение].	Степь пестреет цветами: желтеют одуванчики, синеют колокольчики. (Степь пестреет цветами, а именно желтеют одуванчики, синеют колокольчики.)
		3.изъяснение (как, что ) Увидел, услышал, почувствовал и др.	: [изъяснение].	Павел чувствует: чьи-то пальцы дотрагиваются до него. (Павел чувствует, как чьи-то пальцы дотрагиваются до него.) Я поднял глаза: на небе сияло солнце. (Я поднял глаза и увидел, что на небе сияло солнце.)
		1.время (когда)	[ время ] - .	Настанет утро – двинемся в путь. (Когда настанет утро, двинемся в путь.)
		2.условие (если)	[ условие] - .	Назвался груздем – полезай в кузов. (Если назвался груздем, полезай в кузов.)
		3.следствие, результат (так что)	- [результат].	Солнце дымное встаёт – будет день горячий. (Солнце дымное встаёт, так что будет день горячий.
		4.противопоставление		Чин следовал ему – он службу вдруг оставил. (Чин следовал ему, а он службу вдруг оставил.)
		5.сравнение (как, словно, будто)	- [сравнен.].Скрипят клесты звенят синицы смеётся кукушка свистит иволга… Шестнадцать... Тематическое и поурочное планирование по русскому языку: 5-й кл.: к учебнику Т. А. Ладыженской и др. «Русский язык. 5 класс» / Т. В. Раман. М.: Экзамен, 2006. 318, (Серия «Учебно-методический комплект»). Содержание Учебник Тропинки! Какая задумчивость, тишина! Кукушка осмелела. В темноте белеют берёзки. ... написание слов. Сапоги мои скрип да скрип Под берёзою, Сапоги... Сделайте морфологический и фонетический разбор глагола смеётся . Фонетический разбор в классе со слабым... Детские капризы и сказки к ним 1 не хочет засыпать Документ Удивления выронил, да как рас­смеётся ! - Что ты! Я ведь в муравейнике... Березы не шелестели листочками. Дятел, кукушка и другие птицы улетели. Никто не... и ложилась спать, а утром вставала и убегала. - Скрип

Мне нравится рассказ, но я удивлён и пресерьёзно говорю:

Разве так было? Божья-то матерь родилась долго спустя после потопа.

Теперь бабушка удивлена.

Это кто тебе сказал?

В училище, в книжках написано...

Это её успокаивает, она советует мне:

А ты брось-ка, забудь это, книжки все; врут они, книжки-то!

И смеётся тихонько, весело.

Придумали, дурачки! Бог - был, а матери у него не было, эко! От кого же он родился?

Не знаю.

Вот хорошо! До "не знаю" доучился!

Поп говорил, что божья матерь родилась от Иоакима и Анны.

Марья Якимовна, значит?

Бабушка уже сердится, - стоит против меня и строго смотрит прямо в глаза мне:

Если ты эдак будешь думать, я тебя так-то ли отшлёпаю!

Но через минуту объясняет мне:

Богородица всегда была, раньше всего! От неё родился бог, а потом...

А Христос - как же?

Бабушка молчит, смущённо закрыв глаза.

А Христос... да, да, да?

Я вижу, что победил, запутал её в тайнах божьих, и это мне неприятно.

Уходим всё дальше в лес, в синеватую мглу, изрезанную золотыми лучами солнца. В тепле и уюте леса тихонько дышит какой-то особенный шум, мечтательный и возбуждающий мечты. Скрипят клесты, звенят синицы, смеётся кукушка, свистит иволга, немолчно звучит ревнивая песня зяблика, задумчиво поёт странная птица - щур. Изумрудные лягушата прыгают под ногами между корней; подняв золотую головку, лежит уж и стерёжет их. Щёлкает белка, в лапах сосен мелькает её пушистый хвост; видишь невероятно много, хочется видеть всё больше, идти всё дальше.

Между стволов сосен являются прозрачные, воздушные фигуры огромных людей и исчезают в зелёной густоте; сквозь неё просвечивает голубое, в серебре, небо. Под ногами пышным ковром лежит мох, расшитый брусничником и сухими нитями клюквы, костяника сверкает в траве каплями крови, грибы дразнят крепким запахом.

Пресвятая богородица, ясный свет земной, - вздыхая, молится бабушка.

Она в лесу - точно хозяйка и родная всему вокруг, - она ходит медведицей, всё видит, всё хвалит и благодарит. От неё - точно тепло течёт по лесу, и когда мох, примятый её ногой, расправляется и встаёт - мне особенно приятно это видеть.

Идёшь и думаешь: хорошо быть разбойником, грабить жадных, богатых, отдавать награбленное бедным, - пусть все будут сыты, веселы, не завистливы и не лаются друг с другом, как злые псы. Хорошо также дойти до бабушкина бога, до её богородицы и сказать им всю правду о том, как плохо живут люди, как нехорошо, обидно хоронят они друг друга в дрянном песке. И сколько вообще обидного на земле, чего вовсе не нужно. Если богородица поверит мне, пусть даст такой ум, чтоб я мог всё устроить иначе, получше как-нибудь. Пусть бы люди слушали меня с доверием, - уж я бы поискал, как жить лучше! Это ничего, что я маленький, - Христос был всего на год старше меня, а уж в то время мудрецы его слушали...

Однажды, ослеплённый думами, я провалился в глубокую яму, распоров себе сучком бок и разорвав кожу на затылке. Сидел на дне, в холодной грязи, липкой, как смола, и с великим стыдом чувствовал, что сам я не вылезу, а пугать криком бабушку было неловко. Однако я позвал её.

Она живо вытащила меня и, крестясь, говорила:

Слава те господи! Ну, ладно что пустая берлога, а кабы там да хозяин лежал?

И заплакала сквозь смех. Потом повела меня к ручью, вымыла, перевязала раны своей рубашкой, приложив каких-то листьев, утоливших боль, и отвела в железнодорожную будку, - до дому я не мог дойти, сильно ослабев.

Я стал почти каждый день просить бабушку:

Пойдём в лес!

Она охотно соглашалась, и так мы прожили все лето, до поздней осени, собирая травы, ягоды, грибы и орехи. Собранное бабушка продавала, и этим кормились.

Дармоеды! - скрипел дед, хотя мы совершенно не пользовались его хлебом.

Лес вызывал у меня чувство душевного покоя и уюта; в этом чувстве исчезали все мои огорчения, забывалось неприятное, и в то же время у меня росла особенная настороженность ощущений: слух и зрение становились острее, память - более чуткой, вместилище впечатлений - глубже.

И всё более удивляла меня бабушка, я привык считать её существом высшим всех людей, самым добрым и мудрым на земле, а она неустанно укрепляла это убеждение. Как-то вечером, набрав белых грибов, мы, по дороге домой, вышли на опушку леса; бабушка присела отдохнуть, а я зашёл за деревья - нет ли ещё гриба?

А ты иди, иди прочь! - говорит бабушка. - Иди с богом!

Незадолго перед этим Валёк отравил мою собаку; мне очень захотелось приманить эту, новую. Я выбежал на тропу, собака странно изогнулась, не ворочая шеей, взглянула на меня зелёным взглядом голодных глаз и прыгнула в лес, поджав хвост. Осанка у неё была не собачья, и, когда я свистнул, она дико бросилась в кусты.

Видал? - улыбаясь, спросила бабушка. - А я вначале опозналась, думала - собака, гляжу - ан клыки-то волчьи, да и шея тоже! Испугалась даже: ну, говорю, коли ты волк, так иди прочь! Хорошо, что летом волки смиренны...

Она никогда не плутала в лесу, безошибочно определяя дорогу к дому. По запахам трав она знала, какие грибы должны быть в этом месте, какие - в ином, и часто экзаменовала меня.

А какое дерево рыжик любит? А как ты отличишь хорошую сыроежку от ядовитой? А какой гриб любит папоротник?

По незаметным царапинам на коре дерева она указывала мне беличьи дупла, я влезал на дерево и опустошал гнездо зверька, выбирая из него запасы орехов на зиму; иногда в гнёздах их было фунтов до десяти...

И однажды, когда я занимался этим делом, какой-то охотник всадил мне в правую сторону тела двадцать семь штук бекасиной дроби; одиннадцать бабушка выковыряла иглой, а остальные сидели в моей коже долгие годы, постепенно выходя.

Бабушке нравилось, что я терпеливо отношусь к боли.

Молодец, - хвалила она, - есть терпение, будет и уменье!

Каждый раз, когда у неё скоплялось немножко денег от продажи грибов и орехов, она раскладывала их под окнами "тихой милостыней", а сама даже по праздникам ходила в отрепье, в заплатах.

Хуже нищей ходишь, срамишь меня, - ворчал дед.

Ничего, я тебе - не дочь, я ведь не в невестах...

Их ссоры становились всё более частыми.

Я не более других грешен, - обиженно кричал дед, - а наказан больше!

Бабушка поддразнивала его:

Черти знают, кто чего стоит. И говорила мне с глазу на глаз:

Боится старик мой чортушек-то! Вон как стареет быстро, со страху-то... Эх, бедный человек...

Я очень окреп за лето и одичал в лесу, утратив интерес к жизни сверстников, к Людмиле, - она казалась мне скучно-умной...

Однажды дед пришёл из города мокрый весь - была осень, и шли дожди встряхнулся у порога, как воробей, и торжественно сказал:

Ну, шалыган, завтра сбирайся на место!

Куда ещё? - сердито спросила бабушка.

К сестре твоей Матрёне, к сыну её...

Ох, отец, худо ты выдумал!

Молчи, дура! Может, его чертёжником сделают.

Бабушка молча опустила голову. Вечером я сказал Людмиле, что ухожу в город, там буду жить.

И меня скоро повезут туда, - сообщила она задумчиво. - Папа хочет, чтобы мне вовсе отрезали ногу, без ноги я буду здоровая.

За лето она похудела, кожа лица её стала голубоватой, а глаза выросли.

Боишься? - спросил я.

Боюсь, - сказала она, беззвучно заплакав. Нечем было утешить её - я сам боялся жизни в городе. Мы долго сидели в унылом молчании, прижавшись друг к другу.

Будь лето, я уговорил бы бабушку пойти по миру, как она ходила, будучи девочкой. Можно бы и Людмилу взять с собой, - я бы возил её в тележке...

Но была осень, по улице летел сырой ветер, небо окутано неиссякаемыми облаками, земля сморщилась, стала грязной и несчастной...

Алгоритм постановки знаков препинания в сложном предложении с двумя рядом стоящими союзам:

Например: «Самолёты гудели уже где-то над самой головой, и, хотя их не было видно, точно чёрная тень прошла по лицам девушек» (А. Фадеев). Ср. : «Самолёты гудели уже где-то над самой головой, и хотя их не было видно, но точно чёрная тень от их крыльев прошла по лицам девушек». Ещё пример: «Он знал, что если поезд опоздает, то он не встретит её», где запятая не ставится, так как союзу «если» соответствует слово «то».

Левинсон

Тревожные вести не позволяли Левинсону сдвинуть с места всю эту громоздкую махину: он боялся сделать опрометчивый шаг. Новые факты то подтверждали, то рассеивали его опасения. Не раз обвинял он себя в излишней осторожности, особенно когда стало известно, что японцы покинули Крыловку, а разведка не обнаружила неприятеля на многие десятки вёрст. Однако никто, кроме Сташинского, не знал, что Левинсон вообще может колебаться: он ни с кем не делился своими мыслями и чувствами, преподносил готовые «да» или «нет». Поэтому он казался всем, за исключением таких людей, как Дубов, Сташинский, Гончаренко, человеком особой, правильной породы. Каждый партизан, особенно юный Бакланов, старающийся во всем походить на командира, перенимал у него всё, даже внешние манеры. Левинсон решил заночевать в тайге потому, что он не был уверен, что низовья Хаунихедзы свободны от неприятеля. Несмотря на страшную усталость, ночью, проснувшись, Левинсон пошёл проверять караулы.

А. Фадеев «Разгром».

В лесу

Уходим всё дальше в лес, в синеватую мглу, изрезанную золотыми лучами солнца. В тепле и уюте, леса тихонько дышит какой-то особенный шум, мечтательный и возбуждающий мечты. Скрипят клесты, звенят синицы, смеётся кукушка, свистит иволга, неумолчно звучит ревнивая песня зяблика, задумчиво поёт странная птица – щур. (…) Щёлкает белка, в лапках сосен мелькает её пушистый хвост; видишь невероятно много, хочется видеть всё больше, идти всё дальше.

Между стволов сосен являются прозрачные воздушные фигуры огромных людей и исчезают в зелёной густоте; сквозь неё просвечивает голубое (…) небо. Под ногами пышным ковром лежит мох (…), костяника сверкает в траве каплями крови, грибы дразнят крепким запахом.

Бабушка в лесу точно хозяйка и родная всему вокруг – она ходит медведицей, всё видит, всё хвалит и благодарит. (…) Так мы прожили всё лето, до поздней осени, собирая травы, ягоды, грибы и орехи. Собранное бабушка продавала, и этим кормились.

М. Горький «Детство».

Максим Максимыч

Расставшись с Максим Максимычем, я живо проскакал Терское и Дарьяльское ущелья, завтракал в Казбеке, чай пил в Ларсе, а к ужину поспел в Владикавказ. Избавлю вас от описания гор, от возгласов, которые ничего не выражают, от картин, которые ничего не изображают, особенно для тех, которые там не были, и от статистических замечаний, которые решительно никто читать не станет.

Я остановился в гостинице, где останавливаются все проезжие и где между тем некому велеть зажарить фазана и сварить щей, ибо три инвалида, которым она поручена, так глупы, что от них никакого толку нельзя добиться.

Мне объявили, что я должен прожить тут еще три дня, ибо «оказия» из Екатеринограда еще не пришла и, следовательно, отправиться обратно не может.

Первый день я провел очень скучно; на другой, рано утром, въезжает во двор повозка… А! Максим Максимыч!

Максим Максимыч удивительно хорошо зажарил фазана, удачно полил его огуречным рассолом, и я должен признаться, что без него пришлось бы остаться на сухоядении.

Разведка Метелицы

Отправляя Метелицу в разведку, Левинсон наказал ему во что бы то ни стало вернуться этой же ночью… Уже совсем стемнело, когда он вырвался наконец из тайги и остановился возле старого и гнилого, с провалившейся крышей омшаника, как видно, давным-давно заброшенного людьми.

Он привязал лошадь и, хватаясь за рыхлые, осыпающиеся под руками края сруба, взобрался на угол, рискуя провалиться в тёмную дыру. Приподнявшись на цепких полусогнутых ногах, стоял он минут десять не шелохнувшись, зорко вглядываясь и вслушиваясь в ночь, невидный на тёмном фоне леса и ещё более похожий на хищную птицу. Перед ним лежала хмурая долина в тёмных стогах и рощах, зажатая двумя рядами сопок, густо черневших на фоне неласкового звёздного неба.

Метелица впрыгнул в седло и выехал на дорогу. Её чёрные, давно неезженные колеи проступали в траве. Тонкие стволы берёз тихо белели во тьме, как потушенные свечи.

Он поднялся на бугор: слева по-прежнему шла чёрная гряда сопок, изогнувшаяся как хребет гигантского зверя; шумела река. Верстах в двух, должно быть возле самой реки, горел костёр, – он напомнил Метелице о сиром одиночестве пастушьей жизни; дальше, пересекая дорогу, тянулись жёлтые, немигающие огни деревни. Линия сопок справа отворачивала в сторону, теряясь в синей мгле; в этом направлении местность сильно понижалась. Как видно, там пролегало старое речное русло; вдоль него чернел угрюмый лес.

«Болота там, не иначе», – подумал Метелица. Ему стало холодно: он был в расстёгнутой солдатской фуфайке поверх гимнастёрки с оторванными пуговицами, с распахнутым воротом. Он решил ехать сначала к костру.

А. Фадеев «Разгром».

Герой нашего времени

Разговор этим кончился, и мы продолжали молча идти друг подле друга. Солнце закатилось, и ночь последовала за днём без промежутка (…). Я велел положить чемодан свой в тележку, заменить быков лошадьми и в последний раз оглянулся вниз на долину. Густой туман, нахлынувший волнами из ущелья, покрывал её совершенно, и ни единый

звук не долетал до нашего слуха. (…) До станции оставалось еще с версту. Кругом было так тихо, что по жужжанию комара можно было следить за его полётом. Налево чернело глубокое ущелье; за ним и впереди нас тёмно-синие вершины гор рисовались на бледном небосклоне, ещё сохранявшем последний отблеск зари. На тёмном небе начинали мелькать звёзды, и мне показалось, что они гораздо выше, чем у нас на севере. По обеим сторонам дороги торчали голые чёрные камни; кой- где из-под снега выглядывали кустарники, но ни один сухой листок не шевелился, и весело было слышать среди этого мёртвого сна природы фырканье усталой почтовой тройки и неровное побрякивание русского колокольчика.

М. Лермонтов «Герой нашего времени».

Почему велосипед устойчив?

Велосипед должен быть устойчив за счет действий своего «всадника», который, чувствуя, что его экипаж наклоняется, поворачивает руль в сторону падения. Велосипед начинает двигаться по кривой, появляется центробежная сила, направленная в сторону, противоположную наклону. Она-то и выправляет машину. Эта точка зрения объясняет, почему неподвижный велосипед падает, почему держать равновесие тем легче, чем выше скорость, и почему на велосипеде, у которого руль не поворачивается, ездить нельзя.

Тем не менее эта теория не может быть верной, или по крайней мере она верна не до конца. Каждый, кто ездил на велосипеде, наверняка заметил, что на большой скорости велосипед очень устойчив и упасть не может, даже если этого захотеть. На ходу велосипед в значительной степени устойчив сам, и задача седока в том, чтобы не мешать машине проявлять эту устойчивость.

Можно сказать, обучение езде на велосипеде в том и состоит, чтобы привить обучающемуся доверие к устойчивости машины и научить поддерживать ее своевременными легкими поворотами руля.

С. Гранковский «Почему велосипед устойчив?».

Весной

С земли ещё не сошёл снег, а в душу уже просится весна. Если вы когда-нибудь выздоравливали от тяжёлой болезни, то вам известно блаженное состояние, когда замираешь от смутных предчувствий и улыбаешься без всякой причины. По-видимому, такое же состояние переживает теперь и природа.

Земля холодная, грязь со, снегом хлюпает под ногами, но как кругом всё весело, ласково, приветливо! Воздух так ясен и прозрачен, что если взобраться на голубятню или на колокольню, то, кажется, увидишь всю вселенную от края до края. Солнце светит ярко, и лучи его, играя и улыбаясь, купаются в лужах вместе с воробьями. Речка надувается и темнеет, она уже проснулась и не сегодня-завтра заревёт. Деревья голы, но уже живут, дышат.

В такое время хорошо гнать метлой или лопатой грязную воду в канавах, пускать по воде кораблики или долбить каблуками упрямый лёд.

Да, всё хорошо в это счастливое время года.

А. Чехов (140 слов)

Бежин луг

Я узнал наконец, куда я зашел. Этот луг славится в наших околотках под названием Бежина луга… Но вернуться домой не было никакой возможности, особенно в ночную пору; ноги подкашивались подо мной от усталости. Я решился подойти к огонькам и, в обществе тех людей, которых принял за гуртовщиков, дождаться зари. Я благополучно спустился вниз, но не успел выпустить из рук последнюю, ухваченную мной ветку, как вдруг две большие, белые лохматые собаки с злобным лаем бросились на меня. Детские звонкие голоса раздались вокруг огней, два-три мальчика быстро поднялись с земли. Я откликнулся на их вопросительные крики. Они подбежали ко мне, отозвали тотчас собак, которых особенно поразило появление моей Дианки, и я подошел к ним.

Это были крестьянские ребятишки из соседней деревни, которые стерегли табун.

И. Тургенев «Бежин луг».

(123 слова)

По Уссурийскому краю

Небесный свод казался голубой хрустальной чашей, которой как будто нарочно прикрыли землю, точно так, как прикрывают молодые всходы, чтобы они скорее росли. Ни дуновения ветерка внизу, ни одного облачка на небе. Знойный воздух реял над дорогой. Деревья и кусты оцепенели от жары и поникли листвой. Река текла тихо, бесшумно. Солнце отражалось в воде, и казалось, будто светят два солнца: одно сверху, а другое откуда-то снизу. Все мелкие животные попрятались в своих норах. Одни только птицы проявляли признаки жизни. У маньчжурского жаворонка хватило ещё сил описывать круги по воздуху и звонким пением приветствовать жаркое лето. В редколесье около дороги я заметил двух голубых сорок. Осторожные, хитрые птицы эти прыгали по веткам, ловко проскальзывали в листве и пугливо озирались по сторонам. В другом месте, в старом болотистом протоке, я вспугнул северную плиску – маленькую серо-зелёную птичку с жёлтым брюшком и жёлтой шеей. Она поднялась на воздух, чтобы улететь, но увидела стрекозу и, ни мало не смущаясь моим присутствием, принялась за охоту.

(112 слова)

Лобовая атака

Представьте себе два скоростных истребителя, несущихся прямо друг на друга на полной боевой скорости. Самолёт врага растёт на глазах. Вот он мелькнул во всех деталях, видны его плоскости, сверкающий круг винта, чёрные точки пушек. Ещё мгновение – и самолёты столкнутся и разлетятся в такие клочья, по каким нельзя будет угадать ни машину, ни человека. В это мгновение испытываются не только воля пилота, но и все его духовные силы. Тот, кто малодушен, кто не выдерживает чудовищного нервного напряжения, кто не чувствует себя в силах погибнуть для победы, тот инстинктивно рванёт ручку на себя, чтобы перескочить несущийся на него смертельный ураган, и в следующее мгновение его самолёт полетит вниз с распоротым брюхом или отсечённой плоскостью. Спасения ему нет. Опытные лётчики отлично это знают, и лишь самые храбрые из них решаются на лобовую атаку.

Враги бешено мчались друг на друга. Алексей приготовился к мгновенной смерти. И вдруг где- то, как ему показалось, на расстоянии вытянутой руки от его самолёта, немец не выдержал, скользнул вверх, и, когда впереди, как вспышка молнии, мелькнуло освещённое солнцем голубое брюхо, Алексей, нажав сразу все гашетки, распорол его тремя огненными струями.

Б. Полевой «Повесть о настоящем человеке».

Сыну погибшего воина

Солдатский сын, что вырос без отца

И раньше срока возмужал заметно,

Ты памятью героя и отца

Не отлучен от радостей заветных.

Запрета он тебе не положил

Своим посмертным образом суровым

На то, чем сам живой с отрадой жил,

Что всех живых зовет влекущим зовом…

Но если ты, случится как-нибудь,

По глупости, по молодости ранней

Решишь податься на постыдный путь,

Забыв о чести, долге и призванье:

Товарища в беде не поддержать,

Во, чье-то горе обратить забаву,

В труде схитрить. Солгать. Обидеть мать.

С недобрым другом поравняться славой, -

То прежде ты – завет тебе один, –

Ты только вспомни, мальчик, чей ты сын.

Александр Твардовский (99 слов)

Человеку, влюбленному в мир

Человеку, влюбленному в мир,

Где придумали издавна порох,

Каждый листик и близок, и мил,

Каждый луч и бесценен, и дорог.

Он шагает легко по земле,

Он светло улыбается людям,

Он всесилен в своем ремесле,

Шар земной у него, как на блюде.

Он любуется каждой рекой,

Поклоняется каждому полю.

У него океан под рукой,

У него под ладонями полюс.

Вот каков человек, вот каков!

Ничего ему больше не надо,

Только были б навеки веков

Мир вокруг и товарищи рядом.

Марк Лисянский (82 слова)

Крыжовник

Ещё с раннего утра всё небо обложили дождевые тучи; было тихо, не жарко и скучно, как бывает в серые пасмурные дни, когда над полем давно уже нависли тучи, ждёшь дождя, а его нет. Ветеринарный врач Иван Иваныч и учитель гимназии Буркин уже утомились идти, и поле представлялось им бесконечным. Далеко впереди еле были видны ветряные мельницы села Мироносицкого, справа тянулся и потом исчезал далеко за селом ряд холмов, и оба они знали, что это берег реки, там луга, зелёные ивы, усадьбы, и если стать на один из холмов, то оттуда видно такое громадное поле, телеграф и поезд, который издали похож на ползущую гусеницу, а в ясную погоду оттуда бывает виден даже город. Теперь, в тихую погоду, когда вся природа казалась кроткой и задумчивой, Иван Иваныч и Буркин были проникнуты любовью к этому полю и оба думали о том, как велика, как прекрасна эта страна.

А. Чехов «Крыжовник».

Система «Гея»

… Чтобы достигнуть желаемого, люди должны располагать определёнными возможностями – средствами достижения цели. Так вот, такие средства, ресурсы, необходимые для обеспечения коэволюции человека и биосферы, мы можем получить лишь через то могущество, которое человечестро обрело в последние десятилетия. Это новые технологии, которые позволят включить в сферу деятельности человека силы природы, до сих пор от него скрытые, это новая техника, которая непрерывно создаётся, и, конечно, энергия, производимая человеком. Таким образом, средством, обеспечивающим гармоническое развитие природы и человека, как раз должно стать то могущество цивилизации, которое таит в себе основные опасности для её судьбы. Вот она – диалектика и вечная противоречивость нашей жизни.

Наконец, третья позиция. Капитану, ведущему свой корабль, мало знать цель и иметь средства её достижения – паруса, вёсла, двигатель, руль… Ему ещё нужны знания, нужен инструмент, позволяющий точно предсказать положение судна, скорость его движения в зависимости от того, как будут использованы те или иные возможности на пути к цели. Капитан должен уметь предвидеть своё будущее в зависимости от тех действий, которые он предпримет.

Сейчас мы видим, что и третье условие, необходимое для того, чтобы человечество вошло в эпоху ноосферы и могло решать задачи управляемого развития, уже сегодня может быть выполнено.

Н. Моисеев «Система «Гея».

По Уссурийскому краю

По мере того как мы углублялись в горы, растительность становилась лучше. (…) Встречались нам и зверовые тропы; мы пользовались ими, пока они тянулись в желательном для нас направлении, но больше шли целиной. (…) Оставив людей внизу, я с Поликарпом Олентьевым поднялся на одну из соседних вершин, чтобы оттуда посмотреть, далеко ли ещё осталось до перевала. Сверху хорошо были видны все горы. Оказалось, что водораздел от нас был в двух или трёх километрах. Стало ясно; что к вечеру нам не дойти до него, а если бы мы и дошли, то рисковали заночевать без воды, потому что в это время года чёрные ключи в истоках почти совсем иссякают. Я решил встать на бивак там, где остались лошади, а завтра со свежими силами идти к перевалу. (…)

Солнце только что успело скрыться за горизонтом, и в то время, когда лучи его ещё золотили

верхушки гор, в долинах появились сумеречные тени.

В. Арсеньев «По Уссурийскому краю».

Днепр

Чуден Днепр при тихой погоде, когда вольно и плавно мчит сквозь леса и горы полные воды свои. Ни зашелохнёт, ни прогремит. Глядишь и не знаешь, идёт или не идёт его величавая ширина, и чудится, будто весь вылит он из стекла и будто голубая зеркальная дорога, без меры в ширину, без конца в длину, реет и вьётся по зелёному миру. Любо тогда и жаркому солнцу оглядеться с вершины и погрузить лучи в холод стеклянных вод, и прибрежным лесам ярко отсветиться в водах. Зеленокудрые! Они толпятся вместе с полевыми цветами к водам и, наклонившись, глядят в них и не наглядятся, и не налюбуются светлым своим зраком, и усмехаются к нему, и приветствуют его, кивая ветвями. В середину же Днепра они не смеют глянуть: никто, кроме солнца и голубого неба, не глядит в него. Редкая птица долетит до середины Днепра. Пышный! Ему нет равной реки в мире.

Н. Гоголь «Страшная месть».

(144 слова)

Сережа

В назначенный час Шурик и Серёжа пришли к Валерию. На крыльце сидела Лариска, Валериева сестра, и вышивала крестиками по канве. Она была тут посажена с той целью, что если кто зайдет посторонний, то говорить, что никого дома нет.

Ребята собрались во дворе возле бани: все мальчики, из пятого и даже шестого класса, и одна девочка, толстая и бледная, с очень серьёзным лицом и отвисшей, толстой и бледной, нижней губой; казалось, именно эта отвисшая губа придаёт лицу такое серьёзное, внушительное выражение, а если бы девочка её подобрала, то стала бы совсем несерьезной и невнушительной… Девочка – её звали Капой – резала ножницами бинты и складывала на табуретке. Капа у себя в школе была членом санитарной комиссии. Табуретку она застлала чистой тряпочкой.

В. Панова «Сережа».

Когда я думаю о маме

Когда я думаю о маме,

Я вижу тихое село

И сад, укутанный дымами,

Чтоб было яблоням тепло.

И тот курень, где в зной не жарко

И в зимний вечер благодать,

Где ничего для нас не жалко,

В войну привыкших голодать.

Когда я думаю о маме,

Припоминаю и отца.

Что тридцать с лишним лет не с нами,

Хоть был нам верен до конца.

Он в бой ушел от милых пашен

И речек отчей стороны.

И никогда не станет старше

Солдат, вернувшихся с войны.

Когда я думаю о маме

Моей, единственной, родной,

Снега, лежащие холмами,

Как будто тают предо мной.

И мне, озябшему в дороге,

Где лишь мечтают о тепле,

Ложатся мягко травы в ноги,

И хлебом пахнет на земле.

Смеется солнце в каждой раме,

И люди дальние – родней…

Когда я думаю о маме,

Встает вся Родина за ней.

Владимир Демидов (140 слов)

Встречи с весенней капелью

День выдался жаркий. Роса обсохла, и сильно парило от земли. По опушкам лиловыми полянками цвели хохлатки и мохнатые жёлтые колокольцы. В полдень почки так напряглись, что больше никакая сила не могла их удержать. И тогда они стали выстреливать зелеными язычками сморщенных листьев. Первой к вечеру озеленела черемуха. Пришёл Пахом (28 мая) – запахло теплом. Хорошо в эту пору у нас на земле!

Километрах в двух от вырубки, куда я езжу весной на тетеревиный ток, стоит на лесной поляне высоченная треугольная вышка, выстроенная геодезистами. Она выделяется необыкновенным ростом даже среди сестер-великанш, обитающих в округе. Мне давно хотелось забраться на неё и с высоты окинуть взглядом окрестные леса.

Вверх от пролета к пролету ведет ветхая лестница, а под самым острием есть площадка, и посреди площадки столик на одной ноге. (Знакомый землемер объяснил: столик для того, чтобы было куда поставить дальномерный прибор.)

Чем выше я поднимался по шатким, ненадежным переходам, тем сильнее гудел в стропилах ветер и тем заметнее раскачивалось с деревянным скрипом все сооружение. Но вот и последний пролет, вылезаю через люк на площадку и…

Я увидел знакомую землю далеко и свободно. Я увидел волнистую страну акварельных березовых лесов, белоствольную, нежно-шоколадную, но уже начавшую окутываться полупрозрачной дымкой распускающейся листвы. Колки и перелески, чем дальше от меня, редели, поляны между ними становились шире, и где-то вдали из них выходили настоящие поля, по которым день и ночь жуками ползали маленькие машины – там люди торопились положить в согревшуюся землю хлебные зерна. Но это уже только угадывалось воображением.

Я посмотрел в другую сторону. Вниз с пригорка убегали заросшие соснами и старыми берёзами глухие овраги, а под горой сквозь плюшевые сосновые кроны голубым осколком стекла просвечивал разлив широко размахнувшейся таёжной речки. За нею уходила к горизонту сплошная тёмная тайга. Она была прочерчена несколькими тонкими линиями просек, которые наискось пересекала жирная черта высоковольтной передачи. И снова воображение угадывало вдали лесовозные дороги и прямоугольники лесосек, на которых с

утра до вечера звенят бензопилы и урчат трелевочные тракторы.

В. Петров «Встречи с весенней капелью».

(243 слова)

Штрихи к портрету

У Валентина Ивановича Дикуля руки мастерового, а голова изобретателя, творца. Он относится к той счастливой категории людей, которые за что ни берутся – все приводят в движение, и всё-то у них получается. В любом деле он достигает профессионализма, выходит на главные проблемы. И даже если не знает решения, врождённая интуиция безошибочно подсказывает ему путь к цели. Он умеет делать окружающих единомышленниками, заряжает своей энергией, с ним хочется идти в ногу.

Как он только успевает, где для всего находит время? С утра до вечера без выходных в цирке. В гримировочной постоянно люди, и он помогает всем желающим. Если уезжает на час-другой, то предупреждает вахтера, и всегда известно, когда он снова будет. Часто ни поесть толком, ни отдохнуть не успевает. Ежедневно репетиции и каждый вечер выступления на манеже, те самые, где он держит «Волгу», фиксирует в «пирамиде» тонну и жонглирует гирями по 80 килограммов.

В гостинице с десяти-одиннадцати вечера непрерывно звонит телефон. И он с каждым терпеливо беседует, расспрашивает, даёт советы, просит приехать или обещает навестить сам. Откуда у него силы берутся, трудно представить.

И от него ждут помощи. Он диктует, его жена Людмила печатает на машинке. К сожалению, не всегда удаётся ответить немедленно.

Увидеть Дикуля без дела невозможно. Поэтому говорить с ним приходится урывками: во время репетиций, по дороге в гостиницу или в цирк, между телефонными разговорами или диктовкой писем, в лучшем случае – за едой. Беседуя с ним о больных, забываешь, что он не врач – так широка и разностороння его медицинская эрудиция.

М. Залесский (185 слов)

Река утром

Река особенно хороша по утрам. В эти ранние часы ветер ещё не беспокоит её лона, и оно, отражая чистое розово-голубое небо, сияет ровным светом, прозрачное и прохладное, как хрусталь. Ни один баркас не бороздит ещё речную гладь, и если вскинется где-нибудь гулливый сазан или быстрая скопа на лету черканёт воду острым, с белой подкладкой, крылом, то разойдутся по тихой воде круги, на миг всколыхнут розовеющий разлив и исчезнут незаметно, беззвучно, как будто их и не было.

Только рыбак по-настоящему знает, что такое утренняя река: эти бесплотные, тающие на заре, белые с голубизной туманы; эти зелёные берега, на которых далеко-далеко протянулись золотые пески, а над ними – тёмная полоса тополевого леса; эти радужные блики восходящего солнца на ясной воде, свежий запах влажного песка и рыбы, смолы и трав; это нерушимая тишина, в которой каждый, даже самый невнятный и слабый звук вызывает тёплый, живой отклик в человеческом сердце.

В. Закруткин «Плавучая-станица».

А.К.Тимирязев – лектор

Совершенная противоположность другим лекциям – лекции Климента Аркадьевича Тимирязева, представителя той дисциплины, которая стала мне самой далекой в то время, когда он нам начал читать. И, кроме того, нагруженный весьма интересами литературы, искусств, методологией, ходил Тимирязева слушать я изредка, чтоб увидать прекрасного, одушевленного человека, с ритмическими вверх зигзагами мчащегося вдохновенного голоса.

Я им любовался: взволнованный, нервней, с тончайшим лицом, на котором смена сквозных выражений, особенно ярких при паузах, когда он, вытянув корпус вперед, а ногой отступая, как в па менуэтом, готовился голосом, мыслью, рукою и прядью нестись на привзвизге. Таким прилетел он в большую физическую аудиторию, где он читал и куда притекали со всех факультетов и курсов, чтоб встретить его громом аплодисментов и криков. Стоял он, полуизогнутый, но как протянутый или притянутый к нам, взвесив в воздухе очень худую изящную руку.

Приветственный жест этот нам, как ответ на приветствие, так к нему шел, так слетая безотчетно, что всякая мысль, будто бьет на эффекты (о нем говорили так клеветники) отпадала.

На первую лекцию к третьему курсу под топанье, аплодисменты взлетал он с арбузом под мышкою; знали, что этот арбуз он оставит, арбуз будет съеден студентами.

Он (арбуз) – демонстрация клеточки: редкий пример, что ее можно видеть глазами; Тимирязев резал кусочки арбуза и их меж рядами пускал.

Историческая канва «Слова...» Где же произошла битва Игоря с половцами? Для правильного ответа необходимо точно определить ту часть обширной степи, в которую князь Игорь направил свои обреченные друж...

Алгоритм постановки знаков препинания при однородных членах с обобщающими словами 1. Стоят ли однородные члены после обобщающих слов (с зависимыми от них словами) в конце предложения? Да...