Биография. Анна Герман: жуткие тайны жизни и смерти Белого Ангела - Киров24 Анна герман где она

Герман Анна Виктория (1936-1982) – уникальная советская и польская певица, обладавшая проникновенным голосом и тонким аристократизмом, что сделало её сценический образ незабываемым. За свою творческую жизнь она имела много наград на различных международных и национальных фестивалях. С 1980 года ей присвоено звание Народной артистки РСФСР.

Детство

Мама Анны Ирма Мартенс родилась в Ставропольском крае, но при этом имела голландские корни. Её предки давным-давно переселились из этой страны сначала в Германию, а потом, во времена правления Екатерины II, переехали в Россию. Мама была по профессии педагог, в местной школе Ургенча она преподавала детям немецкий язык.

Папа Анны Ойген Герман имел русско-немецкое происхождение. По профессии он был бухгалтером, а ещё сочинял стихи и музыку, хорошо пел.

Также в Ургенче с семьёй Герман проживала и бабушка Анны по материнской линии Анна Фризен Мартенс.

С самых ранних лет отец учил девочку петь, ей это очень нравилось, только продолжалось недолго. В 1937 году папа Анны был арестован, его ложно обвинили в шпионаже. Ойген был осуждён на 10 лет без права переписки, но уже в 1938 году расстрелян в Ташкенте. В 1957 году его посмертно реабилитировали, но ближайшие родственники получили официальные документы о реабилитации Ойгена только в 1985 году.

Оставшись без главы семейства, маленькая Анна с мамой и бабушкой много переезжала с места на место. Довелось им жить и в Кемеровской области (населённый пункт Осинники), потом был Ташкент, после него Орловка в Киргизии, чуть дольше семья задержалась в Казахстане в Джамбуле.

В школу Анна пошла в Киргизии, проучилась она там до третьего класса. Здесь же работала и её мама преподавателем немецкого языка.

После переезда в Казахстан девочка начала посещать школу в Джамбуле. В этом городе мама Анны снова вышла замуж, её супругом стал польский офицер Герман Бернер. В 1943 году он погиб в боях под Белоруссией. Но этот брак дал возможность Ирме с дочерью Анной и матерью как вдове польского офицера переехать в Польшу в 1946 году. Сначала они жили в Нова-Руде, а с 1949 года переселились во Вроцлав. Здесь Ирму взяли на работу преподавать немецкий язык.

Учёба

Несмотря на такое тяжёлое детство, маленькая Анна никогда не переставала мурлыкать себе под нос песенки, как учил её отец. А ещё все эти переезды зародили в глубине детского сердечка самую заветную мечту – иметь свой дом. В Нова-Рудах Анна окончила начальную школу, а во Вроцлаве общеобразовательный лицей. Девочка была способной, лишь по математике у неё было «хорошо», по всем остальным предметам «отлично». Также Анне сильно нравилось рисовать, и она мечтала поступить в высшую школу изобразительных искусств, но мама сказала, что надо выбирать более практичную профессию, чтобы прокормить себя и семью.

Далее было успешное поступление во Вроцлавский университет. Анна выбрала для себя профессию геолога. Но именно это учебное заведение и стало для неё первой ступенькой музыкальной лестницы. В университете был создан студенческий театр «Каламбур», где Герман принимала активное участие. Она не пропускала ни одного конкурса или смотра художественной самодеятельности.

Участие в студенческом театре дало положительный результат, Анна успешно прошла экзамен в польском министерстве культуры и получила разрешение официально и профессионально заниматься певческой деятельностью.

Начало творческого пути

Чтобы заработать немного денег и помочь матери в содержании семьи, Анна много ездила по городам Польши с концертами. Со временем песни, которые она исполняла, начали всё больше набирать популярность. В 1963 году молодая певица Анна Герман поехала в Сопот на международный фестиваль представлять свою страну Польшу и заняла там третье место.

После этого последовал польский фестиваль эстрадных коллективов в Ольштине, где выступление Герман было триумфальным. Теперь композиции в её исполнении стали крутить на радио, а министерство культуры назначило Анне стипендию. Герман уехала в Рим на два месяца, где стала брать уроки вокала.

Вернувшись в Польшу, Анна не пропускала ни одного фестиваля, конкурса, где практически всегда побеждала. Слава мгновенно распространилась по польским городам и начала выходить за пределы страны.

Композиция «Танцующие Эвридики» принесла Анне настоящую популярность в 1964 году. Песня постоянно звучала на радио, а в Сопоте за неё Герман получила одновременно две премии. Её часто стали приглашать в популярную передачу на польском телевидении «Вечера у микрофона», а вскоре Герман начала гастрольную деятельность за пределами Польши.

Анна впервые приехала в СССР, где с ошеломительным успехом прошли более 60 её концертов в разных городах огромной страны. Во время пребывания в Москве Герман познакомилась со своей тёзкой, музыкальным редактором Качалиной Анной, благодаря которой на фирме грамзаписи пластинок «Мелодия» записали 4 композиции польской певицы. Увидела свет первая в её жизни пластинка-миньон. Позже это знакомство переросло в очень крепкую дружбу между двумя Анями.

На фирме грамзаписи их называли «Аня светленькая» и «Аня тёмненькая». Качалина особо тщательно подбирала для Герман русскоязычный репертуар, знакомила её с новыми композиторами и поэтами-песенниками, оказывала ей всяческую помощь.

Певицу Анну Герман очень сильно полюбили слушатели в Советском Союзе за её проникновенный голос, нежность и доброту, искренность, с которой она передавала в своих песнях неподдельные чувства верности и любви.

В СССР Герман исполняла песни таких знаменитых авторов:

• Ян Френкель,
• Владимир Шаинский,
• Евгений Мартынов,
• Роман Майоров,
• Вячеслав Добрынин,
• Александр Морозов,
• Георгий Мовсесян,
• Евгений Птичкин,
• Оскар Фельцман,
• Александра Пахмутова.

Трагедия в Италии

В 1967 году Анна заключила контракт и поехала работать в Италию. Ей нужны были средства на осуществление своей мечты – иметь собственный дом, где она сможет спокойно жить с любимыми мамой и Збигневом.

Сначала всё было так, как бывает в сказке. Анна первая из исполнителей социалистических стран приняла участие в песенном конкурсе Сан-Ремо. Она стала здесь новомодной звездой, записывала пластинки, снимала клипы, давала много интервью и пресс-конференций, первые полосы всех итальянских газет были заполнены её фотографиями.

Но 27 августа случилась ужасная трагедия на автотрассе. Анна и её импресарио Ренато ехали после концерта в Милан. Оба очень устали, и мужчина уснул за рулём. Автомобиль мчался на скорости 160 км/час, и в одном месте на повороте его занесло в кювет. Водитель получил лёгкие ушибы и потерял сознание, а Анна вылетела сквозь лобовое стекло и через 20 метров от места аварии упала на камни.

Восстановление и возвращение

У неё было сломано всё, что можно – позвоночник, ноги, руки. Была травмирована голова. Надежды на то, что Анна выживет, практически не было. Три месяца она проходила лечение в клиниках Италии, потом врачи разрешили перевезти её в Польшу. От головы и до самых пяток Анна была закована в гипс. Его сняли почти через полгода после трагедии. Но эта женщина слишком сильно хотела жить, а рядом с ней постоянно находились любящие её мама и Збигнев. Когда сняли гипс, Анна снова училась ходить, невыносимые боли она терпела, когда занималась дома на специальном аппарате. Процесс восстановления был крайне тяжёлым и в физическом плане, и в моральном. Она всё выдержала.

Спустя три года после трагедии в Варшавском доме науки и культуры она вышла на сцену. С её появлением все до единого зрителя встали со своих мест и аплодировали Анне 40 минут.

Возвращение певицы было триумфальным, а песни, которые потом она спела, до сих пор невозможно слушать, чтобы по телу не пробегали мурашки:

• «Когда цвели сады»,
• «А он мне нравится»,
• «Колыбельная»,
• «Гори, гори, моя звезда»,
• «Эхо любви»,
• «Весна»,
• «Всё, что было»,
• «Надежда»,
• «Белая черёмуха»,
• «Далёк тот день».

История любви

Со своим мужем Збигневом Тухольским Анна познакомилась, когда ещё была студенткой Вроцлавского университета. Он к тому времени работал в Варшавском политехническом университете на кафедре металловедения, откуда и был направлен в командировку во Вроцлав. Было это весной 1960 года. День выдался очень жаркий.

Командировка подошла к завершению, и, чтобы не скучать до поезда, Збигнев пошёл на городской пляж. Неподалёку от него расстелила плед красивая девушка со светлыми волосами, на ней была белоснежная блузка и юбка красного цвета. Збигнев попросил её присмотреть за одеждой, пока он искупается, она любезно согласилась. Когда он вышел из воды, то увидел, что девушка читала книги по геологии.

Они разговорились, и Збигневу удалось выяснить, что девушку зовут Анна, она студентка геологического факультета, любит самодеятельность, выступает в студенческом театре «Каламбур». Но нужно было торопиться на поезд, Збигнев попросил у Анны адрес и вернулся в Варшаву.

Знакомство на пляже не давало ему спокойно жить. В свой очередной приезд во Вроцлав он нашёл Анну по адресу. Молодые люди стали встречаться, Анна пригласила Збигнева домой, где жила вместе с бабушкой и мамой. Все вместе пили чай, ели вкусные пирожки, беседовали, а потом Аня запела. Своим голосом она сразила уже влюблённого по уши Збигнева наповал.

12 лет они жили в гражданском браке. После страшной трагедии Збигнев не отходил от Анны ни на шаг. Когда она стала на ноги, то поняла, что он не просто её любимый мужчина, достойный того, чтобы выйти за него замуж, он дар Божий. В 1972 году они официально стали мужем и женой.

Анна Герман – поистине уникальная и великая женщина. Ведь, несмотря на возраст (ей было около 40 лет) и на перенесённую автокатастрофу, последствия которой были весьма тяжёлыми (тромбофлебит постоянно давал о себе знать), она решилась рожать ребёнка.

Врачи запрещали, но они со Збигневом очень хотели малыша. В 1975 году Аня родила крепенького мальчика Збышека. Не было предела их счастью.

Болезнь и смерть

В 1980 году на концерте в Москве Анне стало плохо, сначала все подумали, что обострился тромбофлебит. Но врачи в клинике поставили страшный диагноз – саркома кости.

Аня верила, что сможет преодолеть и эту болезнь, несмотря на жуткие боли, отправилась на гастроли в Австралию. Но там стало совсем плохо, тур пришлось прервать и вернуться в Польшу.

Весной 1982 года она уже не вставала с постели, прочитала библию, которая досталась ей от бабушки и решила покреститься. В мае Анна Герман приняла крещение. Она говорила мужу: «Если я поправлюсь, то больше никогда не выйду на сцену. Уйду петь в церковь» . Анна написала музыку к псалмам и молитве «Отче наш».

В конце лета 1982 года ей стало совсем плохо. Певицу поместили в военный госпиталь. Муж Збигнев, сын и мама приходили к ней каждый день. 25 августа Анна сказала супругу, когда он засобирался домой: «Мне нетрудно уйти» . Поздно вечером она ушла из жизни навсегда. Но только не из сердец благодарных слушателей. Те, кто слышал хотя бы одну песню в исполнении этой певицы, равнодушными остаться к её судьбе и творчеству уже не смогут.

30 лет назад, в ночь с 25 на 26 августа 1982 года, скончалась польская эстрадная певица Анна Герман.

Певица, композитор Анна Герман (Anna German) родилась 14 февраля 1936 года в городе Ургенч (Узбекистан).

Ее мать Ирма (1909-2007), в девичестве Мартенс, из села Великокняжеское (ныне село Кочубеевское Ставропольского края), происходила из голландских меннонитов, поселившихся в России в екатерининские времена; работала учительницей немецкого языка. Отец Ойген (Евгений) Герман (1910-1938) - бухгалтер немецкого происхождения из Лодзи (Польша). Он был обвинен в шпионаже, репрессирован и расстрелян в 1938 году. Анну, ее брата и мать депортировали в Киргизию. Там через год от болезни умер Фридрих - младший брат Анны.

Чтобы выжить, Ирма с матерью и с маленькой дочкой переезжали из одного города в другой. Им пришлось много скитаться по Советскому Союзу - они жили в Ташкенте, Новосибирске, Красноярске, Джамбуле, где их застала Великая Отечественная война. В Джамбуле Анна пошла в первый класс. Здесь же, в 1943 году мать Анны вторично вышла замуж за польского офицера Германа Бренера, но прожила с ним недолго, он погиб на войне.

В 1946 году Анна с мамой и бабушкой переехали на родину отчима, в Польшу, где поселились в городе Новая Руда; в 1949 году переехали во Вроцлав . Мать устроилась поденщицей и получила маленькую комнату в коммунальной квартире, а 10-летняя Аня продолжила учебу в польской школе. Маленькая Анна хорошо пела и рисовала, но денег на частные уроки или музыкальную школу, чтобы развивать таланты девочки, у семьи не было.

После учебы в начальной школе в Новой Руде и общеобразовательной гимназии для работающих (одновременно с учебой ей приходилось работать) во Вроцлаве, Анна Герман подала документы на отделение живописи при вроцлавской Высшей школе искусств, но, послушавшись совета родных, забрала их обратно и поступила на геологический факультет Вроцлавского университета им. Болеслава Берута, где училась с 1955 года по 1961 год.

В 1960 году Анна Герман дебютировала на сцене студенческого театра "Каламбур", в составе которого гастролировала по ближайшим городам Польши.

Ее выступления на вечерах института проходили с успехом, и девушка для себя решила продолжить вокальную карьеру. Несмотря на то, что музыкального образования у нее не было, она после окончания университета выбрала профессию не геолога, а эстрадной певицы. К тому времени Анна сдала государственный экзамен тарификационной (аттестационной) комиссии министерства культуры и искусства Польской Народной Республики и получила разрешение на профессиональную певческую деятельность на эстраде. В программу певицы входили не только эстрадные композиции, но и классические и джазовые произведения.

Первые записи Анны Герман были сделаны с коллективом "Эстрада" на радиостанции "Польское радио". Министерство культуры Польши выделило ей стипендию, которую она использовала для обучения вокалу в Италии.

Песни Анны Герман получили первое признание на ІІІ Международном фестивале песни в Сопоте (1963), где она разделила вторую премию (в категории польских исполнителей) за песню "Так мне с этим плохо", а также на Всепольском фестивале эстрадных коллективов в Ольштыне за песню Ave Maria. Настоящую известность Анне Герман принесла в 1964 году песня "Танцующие Эвридики" (2 я премия в категории актерско-литературной песни на II Фестивале польской песни в Ополе, в 1965 году - 1-я премия Международного фестиваля эстрадной музыки в Сопоте).

В 1965 году на III Фестивале польской песни в Ополе она с песней "Зацвету розой" получила первую премию и в этом же году впервые выступила в Москве, где записала свою первую большую пластинку "Танцующие Эвридики". Позже Герман выступала на фестивале "Дружба молодежи" (1967, главный приз), на фестивале эстрадной музыки в Сан Ремо (1967), фестивале неаполитанской музыки в Сорренто, где она получила приз Oscar della sympatia ("Оскар симпатий"), а также в парижском зале "Олимп". В1966 году в Каннах она получила награду "Мраморная пластинка" Международной ярмарки грампластинок MIDEM.

В 1966 году Анна Герман заключила с итальянской студией грампластинок CDI трехлетний контракт, включавший в себя запись пластинок и участие в различных фестивалях. По контракту ей приходилось не только петь, но и демонстрировать одежду в домах моды, выступать на телевидении, сниматься для обложек журналов.

27 августа 1967 года Анна Герман, находясь на гастролях в Италии, попала в автокатастрофу, перенесла несколько серьезных операций и до 1971 года не выходила на сцену. В этот период она записала лучшие свои песни на русском языке: "Соловьи", "Надежда" Александры Пахмутовой, "Эхо любви" Евгения Птичкина, "Ты, мама... " Оскара Фельцмана и др. Параллельно Анна писала книгу воспоминаний об Италии "Вернись в Сорренто? ", сочиняла музыку на стихи польских поэтов, обдумывала новую программу.

После болезни Герман вела на польском радио передачи для детей о физике. Тогда же она написала детскую сказку, сочинила цикл песен на стихи иранского поэта Ахмата Шамлу, написала музыку к сонетам Горация, к произведениям Сапфо.

На сцену Анна Герман вернулась в 1971 году с программой "Человеческая судьба" (ее авторское сочинение как композитора на слова Алины Новак).

С 1972 года она начала вести активную творческую жизнь: гастролировала по всему миру, снималась в фильмах, записывала пластинки.

В 1977 году по специальному приглашению режиссера Евгения Матвеева Герман записала песню "Эхо любви" для кинофильма "Судьба". Эту же песню в дуэте со Львом Лещенко певица исполнила на фестивале "Песня 77". В том же году она записала сразу два хита Шаинского - "Когда цвели сады" и "А он мне нравится".

В конце 1970-х годов популярность Анны Герман в СССР была огромной. В год она давала более 100 концертов по всей стране, участвовала и в советских фестивалях - "Мелодии друзей", "Дружба молодежи" и др.

В начале 1980 х годов врачи обнаружили у Анны Герман онкологическое заболевание.

В 1980 году она в последний раз приехала в СССР и в мае выступила в Лужниках на фестивале "Мелодии друзей". На концерте ей стало плохо и ее отправили в институт имени Склифосовского. Певица отказалась от обследования и улетела домой в Варшаву. Затем Анна перенесла череду операций. В сентябре, будучи тяжело больной, она все таки решилась поехать на гастроли в Австралию.

Вернувшись домой, она снова попала в больницу , где ей было сделано несколько сложных операций, но врачи оказались бессильны.

После одной из операций Анна Герман попросила принести ей Библию. Она несколько дней подряд читала книгу, а затем сказала, что примет крещение.

В мае 1982 года она крестилась и примерно в это же время сочинила музыку к псалмам Давида, к молитве "Отче наш" и к "Гимну любви" апостола Павла.

Анна Герман скончалась в ночь с 25 на 26 августа 1982 года в военном госпитале Варшавы. Она была похоронена на варшавском на евангелическо-реформаторском кладбище.

За свою жизнь Анна Герман записала более 400 песен, из них около 100 на русском языке. Песни в ее исполнении стали в СССР шлягерами, а многие из них вошли в список популярных: "Надежда", "Когда цвели сады", "Эхо любви", "Гори, гори моя звезда", "Случайность", "Из за острова на стрежень", "Хасбулат удалой", "И меня пожалей" и др. Песни для нее писали советские композиторы песенники Арно Бабаджанян, Евгений Птичкин, Александра Пахмутова, Давид Тухманов, Ян Френкель, Оскар Фельцман, Владимир Шаинский и др.

При ее жизни в Советском Союзе было выпущено пять долгоиграющих пластинок, первая из которых вышла в октябре 1968 года.
Анна Герман была замужем. Муж - Збигнев Тухольский, от которого она в ноябре 1975 году родила сына Збигнева.

После ее смерти в России, странах бывшего СССР, а также в других странах - в Германии, Голландии, США, прошло множество вечеров и концертов памяти Анны Герман.

Выпущены десятки дисков с записями певицы (количество посмертно изданных дисков Анны Герман во много раз превышает количество пластинок, выпущенных при ее жизни). Выпущены в свет многие видеозаписи Анны Герман, сняты десятки фильмов и передач о ней, вышли десятки радиопрограмм ее памяти. Издано несколько книг, последняя из которых - "Анна Герман. Мы долгое эхо" вышла летом 2012 года.

В октябре 2010 года в российском издательстве "Эксмо" в серии "Лучшие биографии" вышла книга Ивана Ильичева "Анна Герман. Гори, гори, моя звезда", в которой помимо полной версии книги Анны Герман "Вернись в Сорренто?.." впервые опубликована "Сказка о быстрокрылом скворце", которую Анна Герман написала незадолго до смерти.

В 2003 году в Москве на Площади Звезд перед ГЦКЗ "Россия" была заложена именная звезда Анны Герман (единственной иностранной исполнительницы среди других звезд).

В 1975 году имя Анны Герман было присвоено астероиду 2519, открытому в Крымской астрофизической обсерватории.

В России действует международный клуб поклонников певицы, ежегодно организующий концерты и вечера памяти певицы.

Организован Международный Фонд памяти Анны Герман и его филиалы во многих городах мира.

В 1987 году именем Анны Герман были названы центральная улица в городе Ургенч (Узбекистан) и амфитеатр в городе Зелена Гура (Польша), вмещающий шесть тысяч зрителей.

Ее имя присвоено рябиновой аллее в Москве (район Матвеевское).

Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников

ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ СУДЬБА

Воспоминания Ирмы Мартенс, матери певицы

Далек тот день, когда мы повстречались,

Года, как птицы, в дальний край умчались.

Но с той поры, но с той весны

Друг другу мы всегда верны.

Пускай у глаз морщинки набежали,

Прошедших лет минувшие печали.

Но с той поры, но с той весны,

Друг другу мы всегда верны.

Александр Жигарев. «Далек тот день»

Спустя несколько десятков лет, которые минули со времени моего выезда из Советского Союза, я возвращаюсь в воспоминаниях к минутам, там проведенным. Я пишу о моих предках - голландских эмигрантах, которые, руководствуясь великой надеждой, переселялись в Россию - прекрасную и огромную страну. Пишу о счастливом детстве, годах учения, работы, о времени великого беспокойства и странствий, вызванных бегством и розысками.

И когда я думаю о России, я думаю о песне:

Широка страна моя родная,

Много в ней лесов, полей и рек;

Я другой такой страны не знаю,

Где так вольно дышит человек!

У меня перед глазами - в то время Великая Сибирь - край, который сердечно всех принимал.

За тех, кто попадал туда, власть была спокойна. Мало кто оттуда возвращался.

Когда мне было шесть или семь лет, мать рассказала мне о нашем происхождении. Тогда я и узнала, что родиной моих предков была Фризия - местность на севере Голландии, откуда мой предок по материнской линии эмигрировал в Россию около 1850 года.

Предок этот, меннонит, мой прапрадед граф Йохан Фризен, покинул Голландию вместе с тремя сыновьями. Четвертый сын остался во Фризии, чтобы управлять хозяйством и заботиться о банковском счете. Увы, все имение он проиграл в казино. Прапрадед, узнав об этом, сказал: «Теперь обратного пути нет и нет графского титула!» На счастье, он привез в Россию тринадцать возов наиблагороднейших семян, саженцев, а также немало движимого имущества и людей, которые работали у него в имении. Там, где он поселился, он вскоре распространил высокоразвитую голландскую культуру земледелия.

Предки по отцовской линии тоже были переселенцами из Голландии, но о них сохранилось меньше сведений.

Благодаря рассказам матери я поняла, почему в доме говорили не по-русски, а по-голландски.

Семья наша жила в колонии Великокняжеское, основанной голландскими переселенцами в 1863 году. Было это в прекрасном кубанском краю, недалеко от Невинномысска. Кубанская область граничила на севере со Ставропольской губернией, на юге достигала Кавказа, а на западе ограничивалась побережьем Азовского моря.

Я родилась 15 ноября 1909 года в Великокняжеском. В 1911 году на свет появился мой брат Вильмар, а в 1920-м - сестра Герта. Были у меня еще старшие родственники со стороны отца: Катарина, Давид, Генрих и Ханс. Вместе с родными было нас девятеро. Мой отец - Давид Петрович Мартенс родился в 1863 году, а мать - Анна Мартенс, урожденная Фризен, - 18 января 1886 года в Великокняжеском.

В мое детство и отрочество еще были живы дед и бабка со стороны матери, которые незадолго до революции вступили в общину адвентистов.

Бабка Катарина Ивановна (1859-1922), в девичестве и по мужу Фризен, - суровая, степенная и бережливая, была родней немецким Сименсам.

Дед - Абрам Яковлевич Фризен (1857-1929) одно время владел гостиницей на Украине, строил элеваторы прирасположенной недалеко от Великокняжеского железнодорожной станции Богословская. Еще он собственноручно делал очень красивую мебель. Помню его фотографию - во фраке и шелковом жилете с золотыми пуговицами и с цилиндром на голове. Мама рассказывала, что, управляя гостиницей, он укрывал в ее подвалах евреев во время погромов.

Вокруг колонии раскинулась до самого горизонта степь. В больших садах возле домов с весны до осени росло множество сортов цветов, запах которых перемешивался с запахом степных трав. В ясные дни на заре сверкали нежные, безупречно белые, как бы висящие над горизонтом, далекие вершины Кавказа. Зимой тридцатиградусный мороз сковывал степь и жилища, а укрывающий все снег придавал окрестностям сказочный облик.

Да. Прекрасно было в Великокняжеском.

Мы жили в небольшом каменном доме, скромном, стоящем на Почтовой улице. Были в доме три комнаты и кухня, в покои эти входили через пристроенную переднюю. В самой большой комнате висела прекрасная керосиновая лампа на тридцать свечей с абажуром. С другой стороны дома располагались, по старинному голландскому обычаю, конюшни и хлев. Туда входили прямо с кухни. Напротив дома был выстроен каретный сарай, вмещавшийразные средства передвижения тех времен: карету, линейку, двуколку, бричку и фаэтон - отец служил волостным курьером. Еще у нас было небольшое хозяйство. Родные арендовали, кроме этого, десять десятин земли, платя по пять рублей за одну десятину в год, чтобы был корм для коней и основные продукты - мука и масло. В саду росли абрикосы, вишни, сливы, несколько персиковых деревьев. Все владение было окружено, как изгородью, шелковицами, а перед домом, где был цветник с розами, стояли три ясеня, очень высокие, которые казались бодрствующими над жильцами дома верными стражами.

Недалеко от нашего дома, на пригорке, был построен большой дом из красного кирпича - Народный дом, в котором проходили игры, встречи, театральные представления, также и школьные. Я выступала там неоднократно. В спектакле о французской революции я, одетая в розовое платье и черную шляпку, играла даму.

Еще в Народном доме показывали фильмы. Часто вместе со школьными подругами мы смотрели сквозь стекло в зал, завороженные действием, плывущим на экране. Во время революции в доме том разместился полевой госпиталь. Поблизости стояла евангелическая церковь, к которой вела аллея. Очень мне нравилась эта церковь -белая, простая, с высокими ступенями. Среди знатных последователей веры евангельской выделялось богатое семейство Эвертов. Одна из их дочерей, очень красивая, была женой пастора.

Колония Великокняжеское, основанная голландскими переселенцами, а может быть, их потомками, рожденными уже в России, становилась местом, где охотно селились люди других народов - немцы, поляки, русские. Скорей всего, привлекали их к этому лад, порядок, достаток и хорошая организация жизни работящих людей. Знаю, что так было и в других голландских колониях. Я помню фамилии и семьи некоторых поляков, живших в Великокняжеском. Напротив нашего владения держал маленький магазин пан Гюнтер. Немного дальше, тоже на улице Почтовой были дома двух братьев Жаков - Рудольфа и Хенрика. Помню еще семью Дылеских и главу семейства, вправлявшего кости, если кто-то вывихнул руку, ногу, или повредил позвоночник. Мы, потомки голландцев, выговаривали эту фамилию как «Деляшце». Жило в великокняжеском еще семейство Кочмарков, а в недальнем Невинномысске принимал пациентов доктор Венцковский - «Frauenarat», пользовавшийся огромным уважением. Мужем моей тетки был поляк Радовский, а у мамы был двоюродный брат - лекарь Петр Завадский. Он тоже пользовался большим признанием, и когда приезжал к нам, с визитом, это было событием. В Великокняжеском и окрестностях жили, вместе с католиками и православными, адвентисты и католики - прихожане костела, бывшего в двенадцати километрах в станице Рождественской. Все эти люди жили согласно, независимо от национальности и вероисповедания относясь с уважением и пониманием друг к другу. С течением лет изменялся и стирался первоначальный голландский характер колонии.

Последствия революции 1917 года не раз охватывали тихое Великокняжеское. Зловеще дали о себе знать они в 1919 году, когда Советская власть арестовала двоих моих братьев - Давида и Генриха. Их обвиняли в том, что они, работая в волостной управе, выдали человеку, которого разыскивали революционные власти, пропуск для проезда в ближайший поселок Невинномысский. Постановление о смертной казни для братьев указывало, что они помогли известному человеку, может быть, генералу или дворянину, который скрывался. Случайные встречи с такими людьми, бродящими в изношенной одежде, заросшими, неопрятными, с нарочито грязными, как бы натруженными ладонями, не были в то время редкостью.

Помню день, когда я с родными ехала на суд над братьями в лежащую километрах в двадцати станицу Казминка. И сейчас еще неясно вижу лица родных людей, не знающих, чем закончится разбирательство. Только благодаря предусмотрительности, смелым и решительным действиям отца, знавшего местные власти, братья избежали расстрела.

В апреле 1922 года умер от тифа отец. Вместе с его уходом мы утратили основы нашего существования - маленькое домашнее хозяйство не могло обеспечить средств для жизни семьи. Немного раньше смерти отца дом покинули двое старших братьев и старшая сестра.

Все больше работала мама. Я поехала в Армавир в надежде получить работу в тамошней аптеке. Аптекарь посмотрел на наивную девушку, развел руками и сказал, что не может дать мне даже должность помощницы. Вернулась домой.

И так начался этап моей жизни, наполненный наукой, трудом и заботой о выдержке и терпении.

В 1928 году я окончила пятилетнюю гимназию - Александродарскую школу второй ступени колонии Великокняжеское. 15 июня я получила аттестат зрелости, в котором значилось, что во время учения «обнаружила особую любовь к литературе». Наверное, это была заслуга учительницы русского языка - Ольги Диевны Мазаевой, которая организовала также и наш школьный театрик. А муж ее, Фрезе, был учителем физики. Хотя я уже давно не лелеяла мечту стать доктором, решила найти работу, чтобы помогать семье - учиться не могла по той же, материальной причине. Окончание гимназии давало мне возможность поступить на учительскую должность, поэтому я решилась ехать в Западную Сибирь, где всегда было много работы. В тот же самый год в Сибирь уехали мои подруги Ольга Феттер, Анна Конрад и друг Генрих Фишер. Покидая родной дом, добавляла себе храбрости, призывая образ отца, часто повторявшего по-голландски: «Sie jeracht on fercht die fer seenem» («Поступай справедливо и ничего не бойся».) Мать и сестра простились со мной на железнодорожной станции «Невинномысск», откуда я поехала в Славгород - далеко за Омск. Оттуда - еще километров сорок до меннонитской деревни Редкая Дубрава. Деревенька была небольшая, окруженная полями и березовыми рощами. Все дома ее выстроились вдоль однойдороги-улицы: жилые дома, школа, костел, небольшой магазин и деревенское управление - дом, в котором заседал секретарь Кляссен. Я поселилась в одном из самых больших домов в нанятой небольшой комнате с отдельным входом. Одна из стен комнаты была целиком стеной печи, топка которой находилась в помещении хозяев. Зимой в этой комнате всегда было очень тепло.

Школа была трехклассной и располагалась в одном доме. Как удавалось учить одновременно двадцать восемь детей? На первой скамье сидели ученики первого класса, дальше - второго и третьего. Уроки проходили, насколько я могу судить, с хорошим результатом. Это доставляло мне много радости. Плата за мою работу была 38 рублей в месяц, из которых я высылала маме 15, ак Рождеству - 25 рублей. Посылала еще посылки с бельем и одеждой, игрушки и сладости для сестры. Мама потом часто вспоминала, как ценна была эта помощь.

Был 1929 год. Занятия в школе кончились, и я поехала на каникулы в Великокняжеское. А там в это время появился представитель создаваемого в Одессе Педагогического института, который подбирал кандидатов на четырехлетний курс. Посоветовавшись с мамой, я решила сдавать экзамен. И была принята.

Я училась на литературном факультете, который готовил учителей для немецких школ. В студенческие годы явственно чувствовалось проникновение сталинской системы во все области жизни. В то время был лозунг: «Пятилетку - в четыре года!» Об этом я должна была подготовить статью в стенную газету. По невнимательности я совершила фатальную ошибку, написав: «Четырехлетний план - за пять лет!» Легко вообразить себе, какая была реакция. Только благодаря доброжелательности преподавателей я осталась студенткой. Однако меня требовалось наказать. И от этого защитил меня наш самоотверженный декан Качоровский. Взволнованный этой историей, он сказал представителям властей несколько слов: «А вы бы хотели, чтобы она ползала перед вами на коленях?»

Родители Анны Герман - Ирма и Ойген

30 июня окончилось мое учение, и я получила диплом. Получила работу учителя немецкого языка и литературы в средней немецкой школе в селении Чебриково -около ста километров на северо-западе от Одессы. Это была типичная немецкая деревня, в центре ее стояла лютеранская церковь. Мне очень там нравилось. В Чебриково царили порядок и спокойствие.

В ту пору мама, не в силах больше управляться с домашним хозяйством, вместе с младшей дочерью Гертой оставила Великокняжеское и приехала ко мне.

Настал 1934 год. Из Чебрикова мы перебрались за тысячи километров - в лежащую у восточных рубежей Узбекистана Фергану, где служил в армии брат Вильмар. Я получила работу в школе рабочего поселка, расположенного неподалеку от местности Чимион, где были нефтяные промыслы. Судьба распорядилась так, что на этих нефтяных промыслах работал мой будущий муж Евгений Герман. Он был родом из Лодзи, где родился 25 марта 1909 года в семье евангелического пастора. Высокий, ладный, с серо-голубыми глазами и вьющимися темными волосами. Когда-то он был дирижером хора. Отлично говорил по-немецки, по-голландски и по-русски. Он читал множество книг, знал на память неимоверное количество стихов, пел, играл на гитаре и скрипке. Он рассказал мне, что бежал из Донбасса, где был занесен в «черный список»...

Наше счастье и желанный покой не продлились долго. «О вашем муже спрашивали!» - сообщила мне телефонистка. - Не слышали? В Ленинграде убили Кирова!» «Что общего имеет мой муж с этим убийством?» - подумала я. Но все стало так пронзительно и ясно - любой гражданин этой страны мог быть обвинен. Такое было время. Мы решили как можно быстрей уехать подальше, где нас не знают и не найдут. Подались в Ургенч, расположенный в северо-западной части Узбекистана, забрав и мать с сестрой. В Ургенче после армии жил мой брат Вильмар - он работал зоотехником. Сначала грузовиком мы доехали до Чарджоу, где пересели на колесный пароход. Я называла его «ковчегом». Пароход этот плыл, приводимый в движение громадным деревянным колесом. Когда он садился на мель, мужчины закатывали рукава и большими рычагами сталкивали его. На ночь ковчег причаливал к берегу. Трудности путешествия я переносила, будучи беременной. Мы добрались до Ургенча, в котором надеялись обрести покой и безопасность. Нелегко было нанять жилье -комнату в глинобитном домике с окном в потолке. Комната была очень неудобной. Мы быстро отыскали работу: я - в школе, учительницы немецкого, муж - в городской пекарне - бухгалтера. Узбеки очень уважали и ценили труд Евгения.

В день 14 февраля 1936 года родилась наша доченька. Мы дали ей имена Анна-Виктория. Радость наша не знала границ, Анечка была здоровым и красивым ребенком. Я повязала ее головку белым платочком, «выглядит, как маленькая колхозница», - писала в то время матери из больницы. Через несколько дней приехал Евгений. Шел дождь. Двухколесной «каретой» перевез нас на новую - лучшую -квартиру. Она тоже была глинобитной, но большой и с нормальными окнами - в стене. Была она на холме, вблизи пекарни. После короткого отпуска я должна была вернуться к работе. Мама приносила Анечку в школу, чтобы я могла ее покормить. Мои ученики кричали в этот момент: «Ала, Ала, оуе кельды! Сенеке кизимка чорайлек!» (Госпожа, госпожа! Бабушка пришла! Твоя девочка очень красивая!) Они радовались, видя мою девочку - светловолосую и беленькую.

Следующие полтора года текли достаточно спокойно. Я, проработав три года, получила звание учителя средней школы. Наступило жаркое лето 1937 года. Анечка заболела. Она буквально таяла на глазах. Мы всей семьей выехали в Ташкент к доктору. Диагноз: паратиф. Я решила остаться с дочкой, матерью и сестрой в Ташкенте. Мы наняли жилье в старой части города, у узбека. Когда хозяин увидел Анечку, он сказал: «Это паратиф. Я сейчас принесу лекарство».

Он дал мне плод граната, шкурку которого, по его рецепту, нужно было залить тремя стаканами воды и варить, пока не останется один стакан. Вот этот отвар мы давали Ане пить. Очень скоро дочка начала возвращаться к жизни. Хвала Богу! Муж и брат тем временем уехали в Ургенч, чтобы, устроив неотложные дела, вернуться к нам. Мы все решили осесть в Ташкенте - город этот, как и сейчас, был ухоженным, там был прекрасный и большой парк Пушкина, в котором, как в Лондонском Гайд-парке, стояли трибуны. Узбеки, одетые в яркие шелковые халаты, искусно вышитые тюбетейки, пели с них любовные песни: «Ой оподзон тента керень сыз джуда чорайлек!» (Дорогая госпожа, посмотри на меня, ты очень хороша!) Возле губ они держали фарфоровую тарелку, и обращали ее в разные стороны, а отраженный от нее голос звучал необыкновенно - вибрировал и достигал слушателей с разных сторон, а временами смолкал вовсе.

Уже в августе 1937 года я начала работать учителем немецкого языка в средней школе им. Чапаева. Мама заботилась об Ане. Мы с нетерпением ждали приезда Евгения и Вильмара. Увы - 25 сентября 1937 года муж и брат на волне общих репрессий были арестованы. Многие дни и месяцы я жила надеждой, что отыщу их, в какой бы тюрьме они ни были. Я ждала в ту пору второго ребенка и очень хотела услышать добрую весть о Евгении. Но прокурор объявил самое жестокое: «Ваш муж сослан на десять лет без права переписки с родными». «За что?» Ответа я не получила. Мне не позволили даже ни одного свидания. О брате тоже не получила никаких сведений. Настал день 28 февраля 1938 года. Опоздавшая карета «Скорой помощи» везла меня в больницу. Пришлось ей остановиться, ибо уже начались роды. Тамя и родила здорового и большого сына. Назвали его Фридрих - в честь свекра. Потом я шутила, что, когда сын пойдет в армию, то напишет в биографии: «Родился в Ташкенте на улице». Биография в СССР всегда должна была быть очень подробной.

Анечка Герман в младенчестве

И вот мне сказали, что в Москве есть контора, где можно узнать обо всех арестованных со всего СССР. «Это, должно быть, огромный дом, куда вмещается картотека миллионов арестованных, сосланных и убитых». Решила туда ехать. Малюток оставила под опекой мамы и сестры. В Москве, конечно, я ничего не узнала, хотя часами стояла в толпе женщин со всей России в очереди за информацией.

Вы откуда?

Из Ташкента.

Тами ищите, - ответили мне из окошка.

Возвращалась поездом в полном смятении. Проводницы, угощая меня чаем и хлебом, спросили, зачем я ездила в Москву.

Ты не плачь. Ты молодая, а Москва слезам не верит. Молись и проси Бога о помощи. Приезжай к нам в Сталинск. Вокруг тайга и недалеко лагерь на восемнадцать тысяч заключенных. Может, и твои там? Пойдешь и узнаешь.

Дома мы приняли решение - всей семьей ехать из Ташкента в Сталинск, расположенный в Восточной Сибири где-то между Обью и Енисеем. К сожалению, Фридрих начал в это время болеть, скорее всего, из-за жаркого климата. Полная сомнений, я в августе 1939 года оставила работу. Дирекция на прощание объявила мне благодарность и подарила дамскую сумочку.

Уникальное фото, сделанное в школе Ургенча в 1936 году. Во втором ряду сверху -родители Анны Герман: Ирма и Ойген

Итак, мы двинулись в Сибирь. По мере удаления от жарких районов Узбекистана и Казахстана сынок чувствовал себя все лучше, а около Новосибирска начал улыбаться. Анечка тоже была здорова. Мы добрались до городка Осинники в Новосибирской области, недалеко от Сталинска, где меня приняли на работу в среднюю школу № 30. Теперь нужно было как можно скорее начать искать Женю и Вильмара, пользуясь коротким летом. Я собрала посылку. Специальной железнодорожной веткой через тайгу добралась до конечной станции в районе лагеря, откуда могла дойти до лагерной администрации. В поисках канцелярии я наткнулась на человека, как оказалось, бывшего заключенного.

Я уже отсидел свое, вызвал жену из Крыма и работаю здесь. Я вам помогу увидеть списки сосланных.

В большом волнении я ждала хоть какой-то весточки от него, и вот узнала, что Вильмар - в восьмой колонии, а Евгения в лагере нет.

А в канцелярии коротко и официально, даже не взглянув на меня, ответили:

Если ваши в лагере, посылку передадим, а свидания не получите! Все!

Я боялась и рот раскрыть. Выйдя из канцелярии, я встретила того самого человека. Он предложил мне рискованную возможность перевести брата в ближнее поселение. Разумеется, за большие деньги. Намекнул и на нелегальное свидание - тоже за деньги. Пройти на территорию я могла под видом санитарки. Благодарю Бога, что этого не случилось - яне смогла бы хорошо сыграть эту роль, и, может быть, обрекла бы и себя на ссылку.

Когда настала зима, в лагерь двинулась мать - в надежде на свидание с сыном. В канцелярии услышала от начальника: «Мать, возвращайся обратно. Свидания с сыном не получишь, а посылку передадим».

Справка Туркестанского военного округа от 26 июля 1960 года о посмертной реабилитации Германа Евгения Фридриховича.

Из архива Збигнева Тухольского

Наступил 1940 год. Мы праздновали его начало в школе. И это был счастливый день. В большом зале Аня и Фридрих зачарованно смотрели на огромную украшенную и зажженную елку и слушали пение детей. В одну из этих минут Аня обняла братика и поцеловала его. Господи, Боже! Мои сироты!

Весной мы решили, что мама с Фридрихом и Аней вернутся в Ташкент. Там было много фруктов и овощей. Лучше был и климат, кроме лета, когда не шли дожди, и надо было беречь детей от зноя. Я с сестрой оставалась в Осинниках до конца учебного года. Утешала только мысль, что Вильмар получил наши посылки и понял, что мы отыскали его. Позднее он писал сестре об этом - когда смог отослать несколько писем. В Ташкенте дети заболели скарлатиной и попали в больницу. Неожиданно я получила телеграмму: «Срочно приезжай, дети больны». Я тут же выехала к матери, оставив в Осинниках сестру - вто время ученицу. Добралась я до Ташкента за пять дней, но опоздала. Когда вошла домой, увидела только Анечку. Мать с плачем воскликнула: «Сыночек не живой!». Крик и плач. Я не могла вымолвить и слова. Анечка, бледная после болезни, прижалась ко мне. Фридрих умер в больнице в мае 1940 года в день, когда его должны были выписать из больницы вместе с Аней. Мама как раз принесла одежду, и, когда вошла в палату, Фридрих был уже мертв. Похоронить его она должна была немедля. Наняла узбека, который на ослике, запряженном в возок, отвез гроб на кладбище.

Пани Ирма с Анечкой

В Осинники я больше не вернулась. Нашла работу в школе, в которой работала до отъезда в Сибирь. Неожиданно вечерний Педагогический институт пригласил меня провести занятия по лексике, фонетике и грамматике немецкого языка. Я не хотела браться за эту работу - боялась обратить на себя внимание. «Может быть, они знают, что я искала в лагерях близких, и хотят, чтобы я была перед глазами?» Но, по совету матери, я все-таки с сентября 1940 года начала работать в институте, ректором которого был Доос. Через некоторое время меня пригласили преподавать немецкий в Ташкентский университет. Я начала готовиться в аспирантуру и учить английский. Мы спокойно себя чувствовали в нанятой у доброжелательных улыбчивых узбеков квартире. Вокруг господствовал порядок, и все было, или казалось, длинным - дом, двор, вся усадьба. Хождение улицей, по обеим сторонам которой тянулись дувалы, было похоже на путешествие по ущелью. Однажды я возвращалась домой узкими улочками, полная тревожных предчувствий. Впереди медленно ехала машина - яне могла ее обойти. Рядом шел мужчина в кожаном плаще. Все двигалось в сторону, где жили мы. Я была взволнована. Однако наш дом миновали. Да. С тех пор, как не было вестей о Евгении, я жила в постоянном страхе. Мама придавала мне силы, а огромной радостью была маленькая спокойная Аня. Когда ей минул пятый годик, мы с ней пошли в магазин с игрушками. Доченька от радости целовала мне руки и выбрала только одну игрушку. В этом мнимом спокойствии я, благодаря студенту Владиславу Краузе, была предупреждена о грозящем аресте. «А несчастье не спит - всегда меня найдет». Появились опасения: «Что будет с Аней, мамой и сестрой?» Обычно детей в таких ситуациях отбирали у матерей и отдавали в детский дом, меняя им даже имена и фамилии. Но вместо этого в январскую ночь 1942 года меня разбудил стук в дверь.

Мне предъявили постановление об аннулировании нашей прописки и выселении. В этот момент Аня с мамой были в Фергане - из-за того, что не было билетов на поезд, они не могли ко мне тотчас вернуться.

Нельзя, нельзя! - крикнула проводница, когда мама с Аней хотели войти в пустой вагон. Поезд тронулся, а они остались стоять на перроне. «Я поняла, что нас выселяют», - говорила потом мама. Сидевшие в пустом вагоне проводницы открыли двери.

Мы покинули Ташкент вместе с группой жителей. Товарными вагонами нас вывезли за Бухару, в район Рометан. Поселились мы в землянке с чужими людьми. Не было работы и не было еды. Маме удалось продать немного белья за стакан крупы. Когда нашлась работа в школе, в пятнадцати километрах, оказалось, что ученики, как и их родители, не знают русского. Я не знала узбекского. Опять без работы. Вдобавок заболела Аня. Я сидела возле нее и читала сказки.

Мамочка, читай, только читай, - просила Аня. Думаю, так она забывала о голоде. В Рометане чуть не погибла моя сестра, когда отказалась сотрудничать с НКВД.

Энкавэдэшный чин хотел ее тут же застрелить - у свалки во внутреннем дворе. Сестра, парализованная страхом, медленно выходила из помещения, но в последний момент выскочила на улицу. Она немедленно решила выехать из Рометана. Добралась до Бухары, где тамошний офицер, узбек, позволил поселиться в Ургенче, где она нашла работу на аэродроме. Сестре удалось узнать, что стало с Евгением и Вильмаром. Жене достался тяжкий жребий: в 1938 году он был расстрелян и похоронен в общей могиле. «Десять лет без права переписки» - был в то время смертный приговор, о чем мы узнали через несколько десятков лет. Вильмара допрашивали непрерывно 82 часа, добиваясь безуспешно, чтобы он подписал признание в том, что он шпион. Сосланный в Сибирь, он, после получения от нас посылок, был переведен в лагерь в Котлас. Я тоже, по совету матери, покинула Рометан. Бежала с Аней в Орловку, деревню в Киргизии, где жили потомки голландских переселенцев. Получила работу в школе. Но везде были страшные бедность и голод. В Орловке я познакомилась с поляком Германом Бернером. Он помог нам пережить самые тяжелые дни, делясь всем тем, что имел сам. 4 апреля 1942 года мы поженились. Но уже в декабре меня мобилизовали в «Трудармию», то есть на принудительные работы. Как можно скорее мы должны были явиться в Ленинполе - районный центр. Мною снова овладело отчаяние. «Нет рядом матери, что будет с Аней?» Мне была дана маленькая повозка, на которую я посадила дочку, и мы путешествовали так до райцентра, в котором застали толпы женщин под охраной конной милиции. Анечка, одетая в бежевый плащик, запела грустную песню тех лет: «Мы простимся с тобой у порога, и, быть может, навсегда...» «О чем думает этот ребенок, Боже?» Вскоре мы действительно должны были расстаться. На счастье, доченька оставалась под опекой знакомой женщины. Когда мы прощались, Аня страшно плакала и кричала. До сего дня я помню это, и не могу об этом писать.

Вместе с другими женщинами меня увезли в Узбекистан, на станцию Чимион, где мы работали на строительстве дороги. Я не могла вынести тамошних квартирных условий: огромного грязного караван-сарая, где, вдобавок, останавливались узбеки со своими ослами, когда приезжали на базар. Поэтому спала на улице, где меня с легкостью обокрали.

Ты с этим пришла? Если бы корову украли - я понимаю, но тряпки? Иди себе! -услышала в отделении милиции.

Что до строительства, то я быстро заметила, что там слишком много людей. Благодаря доброжелательности и пониманию доктора, я смогла вернуться в Орловку, где уже ждала меня привезенная опекуншей Анечка, а также мама и Герман. Муж вскоре уехал, чтобы вступить в создаваемое на территории СССР Войско Польское.

Мы прощались, не предчувствуя, что больше не встретимся. Герман пропал на войне. Мы жили в такой страшной нужде, что я отважилась украсть с колхозного поля соломы, чтобы обогреть холодную комнату. Мама пекла тогда лепешки из отрубей. Мне удалось в то время выменять запас тетрадей - бумага была товаром дефинитным -на одежду. С этого времени вместо пальто у меня была военная шинель. Осенью 1943 года Аня пошла в первый класс, однако, вскоре заболела. Доктор, карачаевец, выселенный с Кавказа, посоветовал сменить климат. Мы хотели вернуться в Ташкент, но меня предупредили, что это грозит арестом, ибо обязательной была усиленная система контроля документов. Нам позволили поселиться в недалеком Джамбуле, расположенном сразу за границей, в Казахстане. Я работала учителем немецкого языка.

В 1944 году неожиданно дошла, до нас весть о смерти Вильмара. Он умер от туберкулеза 25 декабря 1943 года в лагере около Котласа. Похоронен в братской могиле, которую никогда не дано мне посетить.

В Джамбуле, где мы так и жили дальше вместе с Аней и матерью, застал нас конец войны. Как жена поляка, я собрала, вместе с матерью, документы на репатриацию. Боже, как радовались мы получению разрешения на эмиграцию. 30 марта 1946 года нам вручили постановление, разрешающее выезд в Польшу на постоянное жительство. И снова на станции - красно-бурые товарные вагоны. В этот раз мы сели в них с радостью, и 5 мая ехали на новую родину. На границе, на стороне советской, услышала напоследок: «Вы еще узнаете, что там не так уж хорошо». А я молчала и знала свое: теперь мы свободны. В Польше мы поселились сначала в Щечине-Столчине, оттуда в июле 1946 года выехали в Нижнюю Силезию в Нову-Руду. Только в 1949 году я приняла решение переехать во Вроцлав, где легко могла найти работу преподавателя иностранных языков. Аня уже бегло говорила по-польски.

Перевод Ольги Чернятьевой

Литературная обработка Збигнева Ендрыховского

14-летняя Анна Герман с одноклассницей в польском городке Шклярска Поремба. 1950 г.

Фото из архива Анны Качалиной

Из книги В бурях нашего века. Записки разведчика-антифашиста автора Кегель Герхард

Судьба матери Но вернемся снова в 1945 год. Как-то в сентябре меня в редакции газеты «Берлинер цайтунг» посетил родич из Рансдорфа. Он принес письмо от моей матери, его двоюродной сестры. Из письма, которое едва можно было разобрать, следовало, что мать тяжело больна и что она

Из книги Знаменитые писатели Запада. 55 портретов автора Безелянский Юрий Николаевич

Человеческая комедия Возможно, равенство - это право, но никакая сила на земле не сделает его фактом. Оноре де Бальзак Трудно измерить влияние французской литературы на русскую жизнь. От Вольтера до Пруста, от Расина до Сент-Экзюпери. От… Тут надо остановиться, чтобы не

Из книги Фатьянов автора Дашкевич Татьяна

1. Старший дворник и горничная певицы Василий Павлович Соловьев-Седой называл Алексея Ивановича «сынком». «Как они чувствовали друг друга! Если могут быть соавторы, которые созданы для того, чтобы работать вдвоем - это были два таких человека», - писал Лев Ошанин. Они

Из книги Михаил Шолохов в воспоминаниях, дневниках, письмах и статьях современников. Книга 2. 1941–1984 гг. автора Петелин Виктор Васильевич

С. Бондарчук1 «Судьба человеческая – судьба народная» Режиссер Сергей Бондарчук поставил три фильма – «Судьбу человека», четырехсерийную «Войну и мир» и «Ватерлоо», идущий на экране два с половиной часа. Каждый из них становился событием в искусстве, собирал десятки

Из книги "Рот Фронт!" Тельман автора Минутко Игорь Александрович

(Из воспоминаний Ирмы Тельман об отце) В сочельник отец рассказал мне еще и о таком происшествии:«Когда я был ребенком,предрождественскиедни были для меня особенно тяжелыми. У меня тогда было много работы - ведь твой дедушка наряду с извозным промыслом и продажей фруктов

Из книги Мы долгое эхо автора Герман Анна

Человеческая судьба Воспоминания Ирмы Мартенс, матери певицы Спустя несколько десятков лет, которые минули со времени моего выезда из Советского Союза, я возвращаюсь в воспоминаниях к минутам, там проведенным. Я пишу о моих предках – голландских эмигрантах, которые,

Из книги Роден автора Шампиньоль Бернар

ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ КОМЕДИЯ Роден не отказался от идеи создать памятник Виктору Гюго для Пантеона. Два года спустя после первой неудачи он снова приступил к работе. Он решил, что постарается удовлетворить требования заказчиков - сделает фигуру писателя во весь рост, в полном

Из книги Жизнь и судьба: Воспоминания автора Тахо-Годи Аза Алибековна

Жизнь и судьба: Воспоминания Аза Тахо-Годи 18/07–05, Обретение мощей преподобного Сергия Радонежского, преподобномучениц Елисаветы и Варвары, а 17-го - царственные страстотерпцы святые Николай, Александра, Алексий, Ольга, Татиана, Мария, Анастасия Когда я вспоминаю свою

Из книги Везучий автора Таривердиев Карен Микаэлович

Судьба человеческая Был у меня приятель. Был он чуточку постарше нас всех и звали его "Евгенич". И был Евгенич командиром первой роты. Хорошим командиром, надо сказать. Мы с ним не то, чтобы дружили, но отношения были достаточно теплые. Даже женщины у нас были подружками. Так

Из книги Мистика в жизни выдающихся людей автора Лобков Денис

Из книги Лидия Русланова. Душа-певица автора Михеенков Сергей Егорович

Глава шестая СЦЕНИЧЕСКИЙ ОБРАЗ ПЕВИЦЫ «Каждая песня превращалась у Руслановой в маленькое представление, где были свои завязка, кульминация и развязка…» Наряд её никогда не походил на сценический костюм. Русланова одевалась так, как по праздникам и в церковь одевались

Из книги Близкие люди. Мемуары великих на фоне семьи. Горький, Вертинский, Миронов и другие автора Оболенский Игорь Викторович

Ольга Мчедлидзе (внучка певицы Веры Давыдовой) Правда о «любовнице Сталина» ИЗ ДОСЬЕ: «Вера Давыдова - выдающаяся оперная певица. Ее дебют на сцене состоялся благодаря атаманше-анархистке Нине Киашко в Николаевске-на-Амуре в 1917 году. Одиннадцатилетняя Вера Давыдова

Из книги Главы государства российского. Выдающиеся правители, о которых должна знать вся страна автора Лубченков Юрий Николаевич

Ответ певицы В 1765 году императрица Екатерина II пригласила знаменитую Габриэли в Петербург и ангажировала ее на два месяца. Когда речь зашла о вознаграждении, Габриэли потребовала пять тысяч червонцев.– Пять тысяч?! – удивилась императрица. – Помилуйте, мои

Из книги Записки о жизни Николая Васильевича Гоголя. Том 1 автора Кулиш Пантелеймон Александрович

I. Предки Гоголя. - Первые поэтические личности, напечатлевшиеся в душе его. - Характерические черты и литературные способности его отца. - Первые влияния, которым подвергались способности Гоголя. - Отрывки из комедий его отца. - Воспоминания его матери В малороссийских

Из книги La Divina – Божественная Мария Каллас автора Штейнберг Александр

IV. Переезд в Петербург. - Инстинкт таланта. - Письмо к матери о петербургской жизни. - Значение матери в жизни Гоголя. - Просьбы к ней о материалах для сочинений. - Первые попытки в стремлении к известности. - Сожжение поэмы в стихах. - Выписки из нее. - Неудавшееся желание

Из книги автора

РОЖДЕНИЕ ПЕВИЦЫ Пароход под звучным именем Saturnia плавал под итальянским флагом. Бравый капитан, как и полагается итальянцу, был страстным любителем оперы. Даже во время плохой погоды он старался развлекать пассажиров своим пением. Лиза считала, что ей с девочками повезло,

Род Хёрманнов (в русском языке фамилия Хёрманн превратилась в Герман) переселился в Российскую империю из Германии. Дед Анны Герман Фридрих родился на территории современной Украины, учился в городе Лодзь (ныне Польша, в то время - Россия), где родился отец Анны - Ойген Хёрманн (в русифицированной форме Евгений Герман). После учебы Фридрих Хёрманн вернулся на Украину с 9-ю детьми, однако в 1929 году был раскулачен, репрессирован и вскоре погиб на лесоповале в районе Плесецка (Архангельская область, Россия). Ойген Хёрманн переселился на Донбасс, где устроился бухгалтером на шахту, начальство которой злоупотребляло спиртным. Когда Ойген понял, что вина за растрату придется на него, а учитывая, что его отец был репрессирован, а старший брат бежал в Германию, дело могло кончиться расстрелом. Ойген принял решение бежать, оставив жену и сына.

Ойген Хёрманн, отец Анны Герман

Судьба занесла его в Ургенч (Узбекистан), где он встретил Ирму Мартенс, немку из меннонитов. Меннониты были потомками голландцев, переселившихся в 16 веке в Германию, а в 18 веке прибывших в Россию по приглашению Екатерины Второй. Ирма работала учителем немецкого языка, который был для нее родным (в семье говорили немецко-платском диалекте).

Родители Анны Герман: Ирма Мартенс и Ойген Хёрманн

14 февраля 1936 году у Ирмы и Ойгена родилась дочь, которую назвали Анна-Виктория, а спустя год на свет появляется сын Фридрих.

Фото маленькой Анны Герман с родителями и бабушкой Анной Мартенс (также немкой)

Однако счастье пары было недолгим. Осенью 1937 года Ойген был арестован, а в 1938 году расстрелян как "немецкий шпион и долголетний вредитель". В 1957 году он был реабилитирован посмертно, о чем его родственники получили справку лишь в 1975 году.
Через год после ареста Ойгена умирает малыш Фридрих, после этого семья из Анны, её матери и бабушки уезжает из Ургенча и начинает скитаться по разным городам Советского Союза, в конечном итоге осев в Джамбуле (ныне Тараз, Казахстан), где Ирма встречает польского офицера немецкого происхождения Германа Бернера, за которого в 1942 году выходит замуж. Однако он пропадает без вести на фронте в 1943 году.
После войны Ирма принимает решение уехать в Польшу, где родились оба её мужа. В 1946 году семья селится в Нова-Руде, в 1949 году переезжает во Вроцлав. Анне Герман на момент переезда во Вроцлав 13 лет. Здесь она учится в лицее, а после его окончания поступает во Вроцлавский университет на факультет геологии. Выбор специальности был сделан по настоянию матери, которая хотела, чтобы у дочери была практичная профессия. Изначально сама Анна подумывала о поступлении в школу изящных искусств.

Фото Анны Герман-студентки с матерью:

Студенческий билет Анны Герман

Однако судьбе было угодно, чтобы Анна посвятила себя искусству, а именно пению. Анна Герман в своей автобиографии "Вернись в Сорренто?" описывает, что стала певицей совершенно случайно, в этом помогла её подруга Янечка:
"Да, именно Янечка, моя сокурсница, жившая в соседнем доме, с самого начала нашего знакомства (то есть с седьмого класса) считала, что мое истинное призвание - петь. Не отрицаю, пела я всегда охотно, когда бы и кто бы того ни пожелал: и на школьных, а позднее и на студенческих торжествах, и дома для гостей. Впервые я исполнила песенку, будучи еще малолеткой, на детском новогоднем празднике, под огромной елкой. Моя мама тогда была учительницей начальной школы, и в ее обязанности входила между прочим организация детских праздников, спектаклей и т.д. Но никогда не думала я, что пение станет моей профессией. Я пела исключительно для собственного удовольствия, мне даже в голову не приходило, что к пению можно относиться как-то иначе.
Тем временем Янечка, отнюдь не принадлежавшая к числу смелых, так называемых пробивных людей, отправилась однажды, без моего ведома, в дирекцию Вроцлавской эстрады и попросила, чтобы меня прослушали. Получив обещание, она в назначенный день привела меня туда силой (силой убеждения, разумеется, поскольку была гораздо ниже меня), и я предстала пред художественным руководством.
Меня включили в новую, только еще формировавшуюся программу. Мне была гарантирована астрономическая, по моим тогдашним понятиям, сумма: четыре тысячи злотых в месяц. Кажется, по сто злотых за каждое выступление.
Конечно же, я была очень признательна Янечке, хотя недовольно бурчала всю дорогу. Согласилась, естественно, без раздумий, ибо и "градобитие" со сложными вычислениями отпало, и, что самое важное, мне предстояло исполнить со сцены девять красивых мелодических песенок. Да вдобавок мне за них еще и платили!
В концерте принимало участие несколько певцов, четверо артистов балета, группа музыкантов и два актера, которые все эти отдельные номера сплавляли в нечто целое: Ян Скомпский в роли доблестного морехода Синдбада и Анджей Быховский в роли-экипажа. В портах, куда заходил корабль, звучали песенки, танцевали девушки, играла музыка - как это бывает в любом порту мира.
Поэтому приходилось молниеносно сменять костюмы и петь (в зависимости от страны) на испанском, итальянском, немецком, русском языках, а в заключение, в родном порту, - на польском".

В 1960 году Анна встретила Збигнева Тухольского, который станет её мужем. Тухольский в одном из интервью так вспоминает о первой встрече с Анной:

- Мы познакомились, когда я работал в Политехническом институте на кафедре металловедения. Однажды по работе меня отправили во Вроцлав. Возвращаться оттуда я должен был в 16.30, а так как управился быстрее и была хорошая погода, то я решил пойти искупаться на городской пляж. Тут я увидел очень красивую блондинку, которая читала книжку. Я попросил её посмотреть за моими вещами, пошёл плавать, а потом мы разговорились. Оказалось, что студентка и изучает геологию. Ей тогда было где-то 23 года, а я её на 6 лет старше. И уже тогда она сказала, что время от времени принимает участие в разных концертах.

- На что вы обратили внимание в первую очередь?

- Классические греческие черты лица и, конечно, её прекрасная фигура - она лежала и загорала в купальнике. Мы же всегда сначала обращаем внимание на внешность человека, а уже потом начинаем узнавать душу и характер...

Фотографии Анны Герман с мужем Збигневом Тухольским

Начиная с 1963 года Анна Герман становится призером различным песенных конкурсов в Польше, а в 1967 году она стала первой польской певицей, принявшей участие в знаменитом конкурсе песни в Сан-Ремо.

Анна Герман - Tańczące Eurydyki (Танцующие Эвридики) - первый хит певицы, принесший ей известность в 1964 году.

Анна Герман в Италии

В том же году участие в конкурсе впервые принимает французская певица с песней "Ciao amore ciao" своего возлюбленного Луиджи Тенко, который после неуспеха песни покончил с собой. Спустя месяц после этого пыталась покончить с собой и Далида.
Для Анны Герман 1967 год также стал печальным, но не из-за того, что она не смогла победить в Сан-Ремо, а из-за страшной аварии, в которую она попала в Италии полгода спустя. Водитель, ведя машину на большой скорости, заснул за рулем и врезался в бетонное ограждение. Анну выбросило из автомобиля через лобовое стекло, она получила переломы позвоночника, руки, сотрясение мозга. Неделю она не приходила в сознание, а узнать мать, которая спешно приехала к ней из Польши, смогла лишь спустя 12 дней после аварии. Анне сделали операцию и заковали в гипс. Этот период своей жизни Анна Герман вспоминает с ужасом:
"После операции я очнулась закованная от шеи до пят в гипсовый панцирь. Когда мне казалось, что больше не выдержу, задохнусь в гипсе, когда я со слезами просила снять его с меня - под мою ответственность, уверяя, что предпочитаю остаться кривобокой, чем терпеть эти муки, они всегда напоминали мне о Сан-Ремо. Убеждали меня, что я еще не раз выступлю там, а они будут ассистировать мне у телевизоров, но... это может свершиться лишь в том случае, если в будущем я стану абсолютно здоровая и... абсолютно прямая.
Я не могу, да и не хочу описывать те ужасные страдания, какие довелось мне испытать на протяжении пяти месяцев, когда я неподвижно лежала на спине. Но самым жестоким испытанием явилась не боль переломов. Гипс плотно обжимал мою грудную клетку, а вместимость моих легких довольно основательная, разработанная пением, и я задыхалась в нем, теряла сознание, металась, не могла спать. Ночью мама сидела у моей постели, держа в своих руках мою правую, здоровую, руку. Она не спала тоже и в тысячный раз по моей просьбе рассказывала мне об одном и том же - всякий раз по-новому. ("Расскажи мне, как все будет, когда мне снимут гипс".) Она нарисовала мне на картоне календарь, отмечая дни, оставшиеся до моего отъезда в Польшу. Каждое утро она подавала мне ручку и я с упоением вычеркивала очередную дату.
Мама очень опасалась этого переезда и всячески упрашивала меня побыть здесь до того времени, когда можно будет снять гипс, но я не соглашалась, надеясь, что польские ортопеды освободят мне от него грудную клетку.
В течение шести недель после операции я пила в день только несколько глотков молока, не в силах съесть абсолютно ничего, поскольку каждый проглоченный кусок еще больше затруднял мне дыхание".
"Мне было известно, что снятие гипса еще не означает возможность двигаться. Однако я не представляла, что еще в течение многих месяцев все останется практически без изменений, что мне предстоят многомесячные тренировки на специальном столе (приспособление для того, чтобы организм привыкал к вертикальному положению), затем долго учиться сидеть и только после всего этого учиться... ходить.
Тем временем я продолжала беспомощно лежать на спине. Больница в Константине была уже шестой по счету. У многих моих знакомых портится настроение при одном виде больничного здания. В больнице, да еще так долго, как я, пребывать отнюдь не весело, и самочувствие мое было неважным. Причин немало: страдания вследствие сложных переломов, сотрясение мозга, длительная потеря сознания, операция, гипс...
Все это ослабило нервную систему. По вечерам меня охватывал страх, возраставший от бессилия, неподвижности. Я боялась остаться в палате одна даже на минуту. В Италии в такие моменты мама брала мою руку, напоминала мне факты, исчезнувшие из затуманенной памяти, соединяла разрозненные фрагменты в единое целое, помогала мне в моей отчаянной борьбе за восстановление образа реальной действительности".

Анна Герман с матерью после аварии

Однако Анна Герман нашла в себе силы выздороветь и вернуться на сцену. Это произошло в начале 1970 года, спустя 2,5 года после аварии.

В 1975 году Анна Герман родила сына, которого назвали так же, как и отца - Збигнев.

Анна Герман с сыном

Анна Герман была популярна не только в Польше, но и на своей родине - в СССР, где она не раз выступала с гастролями. Советским её поклонникам особенно полюбились песни «Надежда», «Когда цвели сады», «Эхо любви», «Случайность», «Гори, гори, моя звезда», «А он мне нравится»

Анна Герман - Надежда

Анна Герман - Когда цвели сады

Анна Герман и Лев Лещенко - Эхо любви (Песня года - 1977)

Анна Герман - Случайность

Анна Герман - Гори, гори, моя звезда

Анна Герман - А он мне нравится

Анна Герман в своей книге писала: "Я была в СССР четырежды и всякий раз убеждалась в необыкновенной музыкальности и отзывчивости публики. Такой благодарной, душевной, отлично разбирающейся в музыке публики я не встретила нигде. Ее нельзя обмануть. Она всегда сделает верный выбор, самыми горячими аплодисментами наградит отнюдь не самую эффектную, а именно хорошую песню. А на концертах реагируют и решают тут же - ведь времени на размышления, повторного прослушивания нет".

11 декабря 1977 года состоялось историческое выступление Анны Герман в финале фестиваля «Песня-77». После исполнения песни «Когда цвели сады» зрители устроили столь бурную и продолжительную овацию, что организаторам фестиваля пришлось выйти за жёсткие рамки телевизионного эфира, и песня была исполнена «на бис» (редчайший случай в истории «Песен года»).

В 1979 году в Алма-Ате певице внезапно становится плохо. Врачи ставят ей страшный диагноз - альвеолярная мягкотканная саркома (разновидность рака). Однако Герман продолжает гастроли, после которых переносит несколько операций, которые не в силах остановить болезнь.

В последние полтора года перед смертью боли становятся нестерпимыми. В письме, написанном московской подруге Анне Качалиной 27 февраля 1981 года, Анна Герман пишет: "Я страшно устала от боли, даже не плачу, а хочется очень лежать и спокойствия. Даже песен не жалко... потому что больно. Все стало неважным. Но, как только приходит день, когда мне чуть легче, хочется петь".

Муж Анны Герман вспоминает, что Анна, принадлежавшая, как и он, к Церкви адвентистов седьмого дня, говорила, что если Бог поможет ей выздороветь, она будет петь только для него, и даже успела записать на домашний магнитофон несколько псалмов.

В 2012 году, к 30-летию со дня смерти певицы, вышел российский телесериал "Анна Герман. Тайна белого ангела", где главную роль сыграла польская актриса Йоанна Моро. Сериал был показан, помимо России, на Украине, в Беларуси и в Польше.

Анна Герман своим голосом сводила публику с ума. Он был необычным, прозрачным и высоким. Певица обладала уникальностью манеры исполнительской культуры, из-за которой все слушатели считали её своей, неповторимой. Популярная исполнительница была музыкальна, артистична, сердечна.

Репертуар знаменитой артистки разнопланов, композиции имели разнообразное направление жанра и смысловую отточенность. Шуточные песни имели печальный подтекст в её голосовом регистре. В полной мере драматический артистический талант актрисы певица сумела показать в трагических песнях, рассказывающих о военном времени, тяжёлых потерях или несчастиях в судьбах женщины. Этой манерой выступления покорялись все слушатели, в каких бы отдалённых уголках земного шара они не жили.

Рост, вес, возраст. Сколько лет Анне Герман

До настоящего времени такие вопросы, как: рост, вес, возраст, сколько лет Анне Герман, актуальны для многочисленных почитателей её артистического и вокального таланта, которые желают о своей любимице знать всю информацию.

Анна Герман обладала поистине высоким ростом, который был равен 186 см. Многие люди видевшие девушку люди считали её моделью. Параметры её были близки к идеальным, по признанию многих людей, близко знавших популярную артистку. Никто не знает, каким весом обладала Анна Герман, так как никогда она официально не взвешивалась. Но визуально можно её вес определить, как 65-70 кг.

На сегодняшний момент знаменитой артистке исполнился бы 81 год, но для поклонников популярная певица останется такой же, какой её помнят с 70-х годов, когда отметила 40-45-летие.

Биография Анны Герман

Появление на свет будущей артистки случилось в 1936 г.. Пережив череду несчастий: ареста и осуждения отца, а также смерти братика Фридриха, будущая певица вместе с мамой покинула свой дом. Мама Анны страшно переживала произошедшие несчастия. Выйдя замуж во 2 раз, мать взяла фамилию нового мужа, а вскоре, забрав дочь, переехала жить в Польшу. Анна в школьные годы приносила домой только отличные отметки. Больше всего она любила рисовать, поэтому хотела поступать в высшую школу изящных искусств, но, по совету матери, девушка становится геологом.

В период студенческих лет Анна увлеклась эстрадным пением. Получив геологическое образование, девушка решила выступать на эстраде, она ездит с выступлениями в небольшие польские городки.

Победив на одном из международных песенных фестивалей, девушка стала очень популярной. Артистка поездила с выступлением по многим странам, выступила она и на сценах советских городов, и везде её принимают на ура.

Но гонорары в родной польской республике мизерные, и вдруг артистка получает предложение поработать на итальянской эстраде в течение 3- месячного срока. Певица дала согласие. Но именно в Италии биография Анны Герман чуть было не закончилась. Оказалось, что шофёр заснул за рулём. Анна почты 2 недели была без сознания. Потом Анна была на несколько лет прикована к креслу-коляске, вновь училась ходить, но творчество она не бросила. Задуматься о прекращении творческой деятельности её заставило рождение сына Збышека, которого она очень любила.

Смертельная болезнь подкралась внезапно. У народной любимицы оказался рак кости, вследствие которого она и умерла в 1982 году.

Личная жизнь Анны Герман

Личная жизнь Анны Герман буквально пропитана счастьем. Она любила и была любима. Знакомство с будущим мужем было прозаично. Збышек по работе приезжает в городок, где и живёт Анна (Вроцлав). Была очень жаркая погода. Он вышел прямо к реке и попросил певицу, не зная, что это она, присмотреть за его чемоданом, пока он купается. Девушкой и оказалась Анна. Но эта встреча не стала судьбоносной для обоих.

Спустя некоторое время, когда Анна была в Варшаве, её подвёз один человек, который признался, что с той встречи на пляже он не мог её забыть. Анна и Збышек, именно так звали парня, стали встречаться. И только через десять лет популярная певица стала его женой. Она так любила мужа и хотела иметь от него ребёнка, что не побоялась приговора врачей и родила в 39 лет.

До последнего своего часа певица не верила, что умрёт. Они мечтали, что будут счастливо жить долгое время.

Семья Анны Герман

Семья Анны Герман имела германско-голландские корни. Предки великой исполнительницы осели на кубанской земле, на которой и трудились. В 1819г. прапрадедом певицы было основано небольшое село, которое он назвал Нойхоффунгом, что в переводе на русский язык означает Надежда. Это село существует и сейчас. Оно называется Ольгино и находится рядом с городом Бердянск. Городок располагается на Азовском море. Городок стал местом рождения деда Анны – Фридриха Германа, который получил образование в городке Лодзь, так как Польша входила в Российскую империю. Лодзи и считается местом рождения отца будущей певицы. Семья деда, состоящая из 9 его детей и жены, приехала обратно домой.

Фридрих Герман в коллективизационный период был раскулачен. Его отправили валить лес в ГУЛАГ, где он и умер.

Отцом певицы был Ойген, который после ареста, потерялся. О его судьбе стало известно лишь в конце 80-х. Он был расстрелян ещё в 1938 году.

Мама Анны Герман после смерти дочери долгое время жила с её мужем и сыном. Но несколько лет тому назад она умерла и похоронена, по её завещанию, рядом с могилой популярной исполнительницы.

Дети Анны Герман

Единственный сын Анны Герман родился в 70-е годы. Он стал долгожданным сыночком, которого певица родила в 39-летнем возрасте. Он живёт с отцом в их фамильном доме, который купила Анна Герман.

По признанию сына популярной артистки, дети Анны Герман – это её песни, которые живут до сих пор и которые любимы слушателями всего мира.

Сама же певица называла своими детьми детей всего мира. Она старалась обогреть своим теплом детей, которые остались без родителей. Она приходила в детские дома и приносила игрушки и сладости малышам.

До рождения сына Збышека Анна подумывала о том, чтобы взять ребёнка из детского дома. Но не смогла пойти на такой ответственный шаг.

Сын Анны Герман – Збигнев (Збышек) Тухольский

Збигнев родился в 1975 году. Артистка родила сына вопреки предсказаниям докторов, говоривших, что она не выживет в родах. Но Анна Герман сознательно пошла на этот рисковый шаг, родив своего сыночка, которого назвала в честь любимого мужа. В течение двух лет Анна не выступала, посвящая всё своё время любимому сыночку, которого звала Воробышком. Когда умерла Анна, ее сыну было всего 6 лет.

После окончания Варшавского университета сын Анны Герман – Збигнев (Збышек) Тухольский стал знаменитым учёным в Польше. Занимается изучением истории железнодорожного транспорта, был избран главой Общества любителей паровозов.

Интересно, что рост Збышека составляет 218 см, он является самым высоким человеком, проживающим в Польше. До сих пор не женился. Живёт вместе с отцом в их семейном доме.

Муж Анны Герман — Збигнев Тухольский

После знакомства с Анной молодой инженер Збигнев Тухольский долгое время не решался ей признаться в своих чувствах. Молодые люди 10 лет прожили в гражданском браке.

После того, как Анна попала в аварию, Збигнев её не бросил, а наконец решился сказать, что хочет, чтобы она стала его женой. Анна согласилась, и состоялась скромная свадьба. Молодой супруг помогал жене оправиться от болезни. Он радовался её выздоровлению и рождению сына.

Муж Анны Герман — Збигнев Тухольский недавно признался, что он перестал жить именно тогда, когда умерла жена. Он живёт только ради сына. Но надеется, что в скором времени на небесах встретиться с любимой Анночкой.

Инстаграм и Википедия Анны Герман

В социальных сетях полностью посвящённых страниц Анны Герман нет, тем более нет страничек в Инстаграм и Википедии Анны Герман. Это связано с тем, что в те далёкие времена ещё не было всемирной паутины. Но сейчас есть интернет портал, который полностью посвящён жизни и творчеству Анны Герман. Здесь можно увидеть прижизненные фотографии и интервью популярной певицы, послушать её песни и насладиться силой её чистого и мощного голоса. Кроме того, здесь можно узнать самую полную информацию о самой знаменитой артистке, её предках, семье, муже и сыне.